Друзья и враги

Глава 10.

Начало 70-х годов ознаменовалось углублением револю­ционного процесса в Перу. Условия для его развития складывались в те годы на континенте довольно благопри­ятные. Почти одновременно с перуанскими военными пришли к власти патриотически настроенные военные в Панаме, с 1970 г. Боливией стало управлять прогрессив­ное правительство генерала Хуана Торреса*, в том же году одержал победу на выборах в Чили блок Народное единство. Победа чилийских левых, демократических сил и создание правительства во главе с выдающимся полити­ческим деятелем Чили Сальвадором Альенде**, правительства, поставившего своей целью покончить в стране с господством империализма и олигархии и открыть дуть к социальному прогрессу, демократии и социализму, не могли не оказать положительное воздействие на все осво­бодительное движение в Латинской Америке, в том чис­ле в Перу. Естественно, империализм, как отмечалось в одном из документов совещания представителей комму­нистических партий стран Южной Америки (сентябрь 1971 г.), не хотел «мириться со своими поражениями. В ответ на активизацию демократических, народных вы­ступлений в Латинской Америке, в частности на юге кон­тинента, империализм янки при помощи наиболее реакци­онных правительств пытался навязать изменение курса»¹.

Одна из центральных улиц Лимы

* Правительство Хуана Торреса было свергнуто в результате государственного переворота, совершенного внутренней и меж­дународной реакцией в августе 1971 г.

** Правительство блока Народное единство во главе с Сальвадо­ром Альенде пришло к власти в Чили на выборах 1970 г. 11 сентября 1973 г. группа реакционно настроенных генералов, возглавленная Аугусто Пиночетом, при поддержке и покрови­тельстве американского империализма совершила государст­венный переворот, в ходе которого был убит президент Аль­енде и установлена диктатура фашистской военной хунты.

 

Все более заметным становилось объединение усилий империализма с перуанской реакцией, направленных на «дестабилизацию» Революционного правительства воору­женных сил. Особенно явным это стало после принятия правительством мер по дальнейшей активизации аграр­ной реформы, а также Закона о самоуправляющейся об­щественной собственности и мер по экспроприации основ­ных органов печати.

Закон о самоуправляющейся общественной собствен­ности был утвержден в мае 1974 г. Он гласил, что обра­зованное на основании закона предприятие должно быть собственностью всех трудящихся сектора*, а не отдельных коллективов и тем более лиц.

 

* Закон устанавливал несколько секторов собственности: госу­дарственной, самоуправляющейся общественной, частной, трансформированной Основным законом о промышленности, а также частной, не трансформированной.

 

Принятие этого закона находилось в строгом соответ­ствии с идеологической концепцией военных. Они счита­ли, что подлинную демократию гарантирует лишь переход в руки народа «реальной экономической власти» на осно­ве не всенародной, а так называемой общественной соб­ственности.

Предприятия упомянутого сектора создаются по ини­циативе группы лиц за счет специального фонда, обра­зуемого из отчислений государства и предприятий сектоpa, но при непременном утверждении соответствующим государственным ведомством. Предприятием самоуправ­ляющегося общественного сектора может стать и част­ное предприятие или кооператив, но только в том случае, если они являются высокорентабельными и если между рабочими и предпринимателями не возникает разногла­сий. Кредит погашается в рассрочку. Оплата на таких новых предприятиях обязательно производится по труду. Высшим органом управления становится общее собрание рабочих и служащих, а между собраниями — исполни­тельный комитет, избираемый прямым и тайным голосо­ванием. Члены исполкома получают заработную плату на уровне рабочего средней квалификации.

Сторонники частнокапиталистического предпринима­тельства в Перу понимали, что новый сектор, финанси­руемый государством, при соответствующей налоговой системе может представить для них серьезную конкурент­ную силу. К тому же создание дополнительных предпри­ятий решало в сжатые сроки существовавшую в стране проблему безработицы*, а это лишало частного предпри­нимателя всегда готовой к его услугам дешевой рабочей силы.

 

* Только за 1971—1974 гг. количество безработных в Перу сни­зилось с 6 до 3,7% (см.: «Международная жизнь», 1976, № 1, с. 153).

 

По мнению Перуанской коммунистической партии, закон не только отражал подлинные интересы рабочего класса и всех трудящихся Перу, но и открывал перспек­тиву сокращения периода «преодоления капитализма» ².

Правые силы, выступавшие с резкой критикой нового закона, ждали лишь повода для дискредитации перуан­ского правительства. И такой повод они вскоре нашли. Для разжигания широкой и шумной антиправительст­венной кампании и обвинения военных в «антипатриоти­ческой деятельности» было использовано предоставление японскими фирмами (с соблюдением всех международных норм и перуанских законов) кредита Перу па строитель­ство трансандииского нефтепровода. Правые, окопавшие­ся в коллегии адвокатов Лимы, а также в ряде органов печати, использовали при этом все доступные им средства, включая авторитет в области права бывшего президента страны известного юриста Бустаманте, выступившего с необоснованными обвинениями военного правительства о нарушении законов страны об иностранном капитале.

Характерно, что контракты, подписанные с упомяну­тыми фирмами, поддержали три ведущие профсоюзные конфедерации, федерации горняков, металлургов, шофе­ров, Национальная аграрная конфедерация и другие орга­низации перуанских трудящихся. Реакционеры пытались рядиться в тогу поборников национальных интересов Перу.

Еще более враждебно внутренняя и международная реакция встретила декрет об экспроприации основных га­зет в Перу, принятый спустя три месяца после Закона о самоуправляющейся общественной собственности. И не­удивительно, если вспомнить, что эти газеты собой пред­ставляли.

«Пренса» и ее вечерний выпуск «Ултима ора» пер­воначально являлись собственностью «сахарных» и «хлоп­ковых» магнатов, отдельных иностранных фирм, экспор­тировавших сахар и хлопок из Перу, и ряда горноруд­ных компаний, а затем в связи с проведенными в стране преобразованиями оказались на попечении группы журна­листов, продолжавших защищать интересы прежних хозяев.

«Коррео» с вечерним приложением бульварного типа «Охо» принадлежала представителю крупной националь­ной буржуазии рыбопромышленнику Банчеро Росси, маг­нату в области производства рыбной муки.

«Кроника» была собственностью олигархов Прадо, о чем мы уже говорили.

«Комерсио»² почти с момента своего основания в 1835 г. имела бессменного хозяина — семейство Миро Кесады, которое поддерживало тесные деловые связи с иностранными экспортными и импортными фирмами.

«Экспресо» и ее вечерний выпуск «Экстра» принадле­жали (как уже известно читателю) тесно связанному с американскими монополиями магнату Ульоа.

Сам акт экспроприации прошел относительно спокой­но, если не считать показного трюка престарелого вла­дельца «Комерсио», упорно пытавшегося прорваться через кордон полицейских в свой бывший кабинет. Но спустя несколько дней правые силы решили дать бой. Как-то вечером в фешенебельный район столицы — Мирафлорес нагрянули молодчики на дорогих спортивных машинах иностранных марок. Сначала они выкрикивали антиправительственные лозунги, а затем перешли к «делу»: посыпались стекла витрин магазинов и банков, окон государственных учреждений, заполыхали подож­женные автомобили, стоявшие на улицах. Кульминацион­ным событием этого контрреволюционного шабаша яви­лось сожжение национального флага Перу. И это проис­ходило в Мирафдоресе, где около 100 лет назад герои-патриоты сдерживали натиск чилийских войск!

По самым скромным подсчетам, ущерб составил 250— 300 тыс. долл. После принятия; контрмер, в том числе ареста около 400 контрреволюционеров, порядок удалось восстановить. Однако еще в течение долгого времени на стенах зданий, на заборах, в записках, подбрасываемых в квартиры, можно было прочесть призыв реакционеров «Не покупайте газеты!»

Одновременно развернулась контрреволюционная кам­пания за. рубежом. Реакционеры всех мастей предприня­ли настоящий крестовый поход против Перу. Застрель­щиком выступило Межамериканское общество печати (МОП), нечто вроде филиала ЦРУ. Оно разослало своим членам циркулярное письмо, в котором рекомендовало рас­пространить статью экс-президента Перу X. Луиса Бустаманте, опубликованную в правом перуанском журнале «Каретас» и содержавшую резкую критику декрета об экспроприации газет. Затем МОП провело чрезвычайную конференцию, на которой представители желтой амери­канской прессы обвинили военное правительство Перу в посягательстве на свободу печати.

Уругвайский журналист Д. Ваксман рассказал своим коллегам в Мехико о письме, которое в августе 1974 г. направил из Майами в Мадрид руководитель МОП амери­канец Джеймс Кэнел бывшему генеральному секретарю белаундистской партии Хосе де ла Харе. Информируя перуанского контрреволюционера о шагах, предпринятых МОП против правительства Перу в связи с экспроприа­цией газет в Лиме, Кэнел писал: «Мы будем продолжать распространять сообщения и другие данные, способствую­щие тому, чтобы члены нашей организации (МОП. - Ю. Г.) не прекращали атаку» ⁵.

Действия контрреволюции в сфере идеологической со­провождались, как и прежде, действиями, направленными па дезорганизацию экономики. Оптовики взвинчивали цены, придерживая сахар, муку, рис, картофель, создавая искусственные перебои в снабжении населения продоволь­ствием. Чтобы сорвать своевременную доставку в Лиму продуктов из сельскохозяйственных районов страны, контрреволюционеры инспирировали «недовольство» сре­ди шоферов грузовиков и автобусов.

В начале 1975 г. профсоюз шоферов грузового транс­порта выступил с разоблачением махинаций владельцев грузовиков, в том числе рассказал о секретных встречах, которые хозяева автотранспорта имели со своими чилий­скими коллегами, сыгравшими активную роль в.деле свер­жения правительства Сальвадора Альенде.

Антиправительственная кампания активно поддержи­валась бежавшими из страны представителями перуан­ской олигархии. Причем они настолько «увлеклись», что даже создали «правительство Пору в изгнании». Бывший перуанский посол в Колумбии Варгас Прада в венесу­эльском городе Маракаибо в присутствии нотариуса про­возгласил себя главой этого правительства.

Как и раньше, особенно заметные усилия, направлен­ные на удушение процесса преобразований в Перу, при­лагал американский империализм, который не останавли­вался перед прямым вмешательством во внутренние дела этой страны.

В конце октября 1969 г. перуанская печать сообщила об аресте группы североамериканских граждан, намере­вавшихся совершить ряд диверсионных актов в промыш­ленных центрах страны. Арестованные принадлежали к так называемой службе технической информации — Плэит протэкшы, тесно связанной с ЦРУ⁶. Даже оказы­вая помощь перуанцам, пострадавшим от землетрясения в мае 1970 г., США сосредоточили свои усилия на засыл­ке в Перу большого числа всякого рода «специалистов», контактировавших с американской разведкой.

Неприглядной была и деятельность в Перу таких аме­риканских организаций, как «Корпус мира», «Летний ин­ститут лингвистики», а также различных духовных мис­сий '.

Особенно активизировались зарубежные враги револю­ционного процесса в Перу во время февральских собы­тий 1975 г., начавшихся с забастовки ряда полицейских подразделений, требовавших улучшения своего матери­ального положения. Руководство забастовкой взяла в свои руки АПРА⁸, имевшая влияние в полиции и преследовав­шая далеко идущие цели, вплоть до свержения военного правительства. Стараниями апристов забастовка стала пе­рерастать в мятеж. В столице воцарились беспорядки и паника. Подстрекаемые правыми силами маргинальные слои (деклассированные элементы), воспользовавшись от­сутствием полицейских на улицах Лимы, бросились гра­бить магазины. Апристские молодчики, разъезжавшие по городу на мотоциклах и автомашинах, снабжали грабите­лей орудиями взлома (даже автогенными аппаратами). Затем они попытались повести опьяненную собственным вандализмом толпу на штурм редакций городских газет (контрреволюционерам удалось поджечь здание лишь од­ной из них — «Коррео»). На крышах домов апристы уса­дили своих снайперов, которые хладнокровно расстрели­вали беззащитных прохожих для того, чтобы потом обви­нить военных в «жертвах среди гражданского населения». Только благодаря принятию решительных мер — в стране было объявлено осадное положение и введен комендант­ский час, а в Лиму направлены воинские подразделе­ния — правительству удалось быстро восстановить по­рядок. Свою сплоченность при этом продемонстрировали все три рода войск. Успеху патриотов способствовала под­держка народных масс и органов массовой информации (экспроприация газет была, как видим, проведена очень своевременно).

Направляющая рука внутренней контрреволюции и внешней реакции в февральские дни ощущалась очень заметно. Февральские события готовились правыми сила­ми, они напряженно ждали их. Западная пресса и радио передали сообщение о забастовке как о свершившемся факте за несколько часов до того, как она вспыхнула. Иностранные репортеры собрались у полицейских казарм значительно раньше, чем разгорелся конфликт. Находив­шиеся в Перу американские граждане за сутки до начала волнений в столице бросились обменивать имевшиеся у них перуанские деньги на доллары.

Момент для вылазки правых был выбран наиболее подходящий. Как раз на рубеже января и февраля в Перу происходило очередное увольнение из армии по вы­слуге лет ряда высших офицеров (среди них были и министры), прежний премьер-министр генерал Меркадо Харрин покидал свои пост, новый премьер-министр Франсиско Моралес Бермудес только вступал в должность. Вслед за февральскими событиями за рубежом под­нялась шумиха по поводу «непопулярности» правитель­ства военных в Перу. Правая зарубежная печать усилен­но раздувала истерию. Не случайно в те дни правитель­ство Перу предложило английскому информационному агентству Рейтер закрыть свое отделение в перуанской столице за умышленное искажение фактов. Газета «Пренса» писала тогда в редакционной статье: «То, чему многие люди не хотели верить, случилось. Те, кто думал, что разговоры о ЦРУ ведутся для запугивания, теперь стали свидетелями вандализма, проявленного вчера во взаимодействии групп активистов АПРА и реакции в це­лом» ⁹. Многие перуанцы вспомнили о том, что еще в декабре 1974 г. «Экспресо» сообщила читателям о некото­рых подробностях биографий дипломатов посольства США в Лиме, в том числе посла Роберта Дина. Все они, по словам газеты, являлись сотрудниками ЦРУ¹⁰.

Февральские события преподнесли целый ряд уроков. Они показали, что нельзя оставлять без внимания ни один акт саботажа или террора, ни одно выступление реакции. Они заставили задуматься о необходимости слома старой государственной машины, о необходимости более тесного союза военных с левыми силами, о создании политиче­ской организации революции.

Но не только правые силы составляли в стране и за рубежом лагерь врагов революционного процесса. По су­ществу в нем оказались различные организации левацкого толка: Левое революционное движение, Троцкистский ре­волюционный авангард, прикрываясь громкими фразами о «коммунизме» и «марксизме», обвиняли всех военных в «прислужничестве олигархии и империализму».

Были и такие деятели, которые на словах поддержи­вали правительство, а на деле лили воду на мельницу его врагов. Речь идет прежде всего о Трудовом револю­ционном движении (МЛР), которое, претендуя на роль «политического ударного кулака революционного процес­са», оказывало ему сомнительную услугу, ибо, используя методы оголтелых антикоммунистов, дискредитировало революцию и военных руководителей в глазах трудящих­ся. Вот что говорил о МЛР Генеральный секретарь ЦК ПКП Хорхе дель Прадо: «Создание МЛР является результатом тех противоречий, которые еще имеют место в самом правительстве. В нем есть элементы, которые, признавая необходимость народной поддержки, тем не ме­нее полагают, что она сразу же должна быть введена в строго определенные рамки. Эти деятели правительства решили, что им ничто не метает набрать в руководство движением людей пусть даже апристской ориентации и с самыми злобными антикоммунистическими взглядами... Неудивительно, что в МЛР с момента возникновения на­чали применяться даже фашистские методы»¹¹.

Сторонниками революционного процесса в. Перу без­оговорочно стали прежде всего трудящиеся, в первую оче­редь рабочий класс, который за последние годы заметно окреп и организационно сплотился. Еще более значитель­ную роль могло бы сыграть рабочее движение в деле углубления процесса преобразований в Перу, если бы уда­лось достичь профсоюзного единства между ведущими конфедерациями страны: ВКТП, Христианской национальной конфедерацией труда, созданным правительст­вом Профцентром трудящихся перуанской революции и наиболее крупными независимыми профсоюзами.

Постоянно способствует защите и дальнейшей радика­лизации революционного процесса, поддерживает прогрес­сивные начинания военного правительства Перуанская коммунистическая партия. В условиях, когда контррево­люция пытается использовать экономический кризис с целью ликвидации завоеваний перуанской революции, партия коммунистов призывает трудящихся содействовать росту производства «с учетом программ правительства и интересов развития революционного процесса»¹².

По мере развития революционного процесса в Перу все более четко обозначался антиимпериалистический курс внешней политики правительства, прежде всего на Американском континенте.

В начале 70-х годов Перу выступила с инициативой отмены блокады, которой под нажимом США была под­вергнута революционная Куба ¹³, и 8 июля 1972 г. вос­становила с ней дипломатические отношения. Были вос­становлены также экономические связи между странами. Перу начала поставлять Кубе рыбную муку, рыболовные суда. Перуанские специалисты стали изучать кубинский опыт во многих отраслях народного хозяйства ¹⁴.

В течение последующих лет Перу неоднократно вы­сказывалась за отмену экономической и политической изоляции первого социалистического государства в Латин­ской Америке. Решительный бой перуанские представи­тели дали по этому вопросу на XVI консультативном совещании министров иностранных дел стран — членов Организации американских государств в августе 1975 г., па котором санкции против Кубы, принятые этой органи­зацией в 1964 г., практически были отменены.

Принципиальную позицию заняла Перу по проблеме Панамского канала, поддержав требование панамского правительства восстановить абсолютный суверенитет Па­намы в зоне канала.

Перу выразила свою солидарность в связи с протестом Венесуэлы и Эквадора по поводу дискриминационных по­ложений нового закона о торговле, принятого в США на рубеже1974-1975 гг.

Руководство Перу твердо заявило о том, что экономи­ческое сотрудничество стран Латинской Америки с Соеди­ненными Штатами может осуществляться только при пол­ном равноправии сторон. Это было зафиксировано в Дек­ларации Аякучо — итоговом документе встречи руководи­телей ряда стран Латинской Америки в Лиме в декабре 1974 г., посвященной 150-летию знаменитой битвы.

В этой связи большое внимание правительство удели­ло проблеме латиноамериканской экономической интегра­ции, прежде всего стран Андского пакта *, в котором она является одним из активных членов.

 

* Андский пакт был подписан в 1969 г. Боливией, Колумбией, Перу, Чили и Эквадором в колумбийском городе Картахена (поэтому его часто называют Картахенским соглашением). Позднее к пакту присоединилась Венесуэла. Его участники поставили своей целью содействовать дальнейшему развитию стран-членов посредством экономической интеграции. После прихода к власти фашистская хунта Чили, вопреки специаль­ному решению пакта, регулирующему иностранные капитало­вложения, широко открыла двери страны иностранным моно­полиям. Б октябре 1976 г. Чили вышла из этого объединения. Министр иностранных дел Перу Хосе де ла Пуэнте заявил, что андские страны будут продолжат, интеграционную дея­тельность и без Чили (см.; «Правда», 1977, 9 янв.).

 

Перу пошла на укрепление контактов с социалисти­ческими странами и «третьим миром».

1 февраля 1969 г. она установила дипломатические от­ношения с Советским Союзом ¹⁵, а позднее и рядом дру­гих социалистических стран.

 

В том же году Перу посетила большая делегация со­ветских специалистов, и это положило начало плодотвор­ному сотрудничеству, в частности в области ирригации в районе Ольмос¹⁶.

Вертолет с прибывшими в Перу советскими медиками для оказания помощи перуанскому населению, пострадавшему во время землетрясения 1970 г.

Бескорыстную дружескую помощь оказала Перу со­ветская страна в связи с разрушительным землетрясением 1970 г.¹⁷ Советский Союз направил в Перу на 65 транс­портных самолетах и судах многопрофильный полевой госпиталь на 200 коек, бульдозеры, автомашины, вертоле­ты, сборные дома, оборудование для трех детских садов и молодежный медотряд в составе 75 врачей и санита­ров ¹⁸.

В эти же дни было подписано советско-перуанское соглашение о поставках в Перу машин и оборудования и о предоставлении ей кредитов ¹⁹. Позднее была достиг­нута договоренность о содействии СССР в строительстве рыбопромышленного комплекса в Пайте, в изучении гид­роэнергетических ресурсов бассейна реки Маранъон, при­тока Амазонки, в подготовке технико-экономического обо­снования строительства металлургического завода в районе города Наска ²⁰.

Успешно развивались деловые отношения Перу с дру­гими социалистическими странами.

Пришедшее к власти в августе 1975 г. правительство генерала Франсиско Моралеса Бермудеса продолжило ли­нию на всестороннее развитие взаимовыгодных отноше­ний Перу со всеми странами мира, включая социалисти­ческие.

---

Примечания:

¹ «Проблемы мира и социализ­ма», 1971, № 12, с. 47.

² «Unidad», 1974, 9 mayo.

^{3 З}а год до экспроприации газеты «Комерсио» произошли события, привлекшие внима­ние всей страны. В июле 1973 г. рабочие типографии газеты, не добившись улуч­шения условий труда, объя­вили забастовку. При этом они захватили типографию и редакцию и даже выпу­стили один помер своей, ра­бочей, «Комерсио». Содержав­шаяся в нем весьма резкая критика правых сил и их пе­чати за постоянное искаже­ние сути преобразований, проводившихся военным пра­вительством, свидетельство­ вала о том, что забастовка вышла за пределы чисто эко­номических рамок. Событие всколыхнуло Лиму. О соли­дарности с бастующими зая­вили крупнейшие профсоюз­ные объединения, а Нацио­нальный совет промышлен­ных общин выступил с разо­блачениями махинаций владельцев газеты, в частно­сти обвинил их в умышлен­ном изъятии капитала путем чрезмерных и необоснован­ных выплат руководящим со­трудникам. Совет тут же по­требовал от правительства экс­проприации «Комерсио». Вла­дельцы газет, опираясь на положения буржуазного пра­ва, обратились в суд, обви­нив рабочих в посягательст­ве на «свободу предпринима­тельства», 7 августа суд вынес постановление в пользу хозяев. Однако, когда ба­стующие отказались выпол­нить судебное решение, а по­лицейские власти предпочли не вмешиваться в получав­ший широкую огласку конф­ликт, судья был вынужден отменить свое собственное решение и передать дело в вышестоящие инстанции. Ра­бочие освободили помещение лишь после специального об­ращения к ним министерст­ва труда., предложившего вы­ступить посредником в эхом конфликте.

⁴ Правые не дремали и в во­оруженных силах. По мере радикализации революцион­ного процесса их действия становились все более реши­тельными, особенно после то­го как руководство ими взял в свои руки министр военно-морских сил адмирал Варгас Кабальеро. Пытаясь на свой манер интерпретировать по­литику правительства, он де­лал заявления прессе, пре­небрегая имевшейся догово­ренностью о том, что это пре­рогатива президента и премь­ер-министра страны. После одного такого заявления Ка­бальеро, носившего явно провокационный характер, президент напомнил на пресс-конференции об упомя­нутой договоренности в пра­вительстве и о том, что нару­шивший ее должен подать в отставку. В ответ на это в бой вступила «тяжелая армада»— Совет адмиралов, в котором было много единомышленни­ков министра и противников дальнейшей радикализации революции. 29 мая 1974 г. Совет официально заявил, ссылаясь на статус Варгаса Кабальеро как члена правя­щей хунты, что берет его под защиту. По городу поползли слухи о том, что в эскадре, стоявшей на рейде в Кальяо, объявлена боевая тревога. Ночью состоялось экстрен­ное совещание Совета мини­стров, на котором было при­нято решение предъявить адмиралу ультиматум: либо он сам просит об отставке, ли­бо его увольняет правитель­ство. Перед монолитным един­ством армейских генералов и части адмиралов министр пе устоял, ему пришлось оста­вить все занимаемые посты. Таким образом, 30 мая 1974 г. вошло в перуанскую историю как день преодоления правительственного кризиса, который правые намеревались использовать с тем, чтобы за­тормозить, а затем и повер­нуть вспять поступательное движение революционного процесса.

⁵ «La cronica», 1974, 11 Oct

6 См.: «Unidad», 1969, 24 abr. Свое нежелание утрачивать позиции в Перу Вашингтон открыто продемонстрировал и в связи с достижением со­глашения по вопросу о выда­че компенсации национали­зированным компаниям США. Приступая к переговорам, пе­руанская сторона выдвинула непременное требование счи­тать окончательно решенной и не подлежащей обсужде­нию проблему, связанную с «Интернэшнл петролеум Ком-Пани». Это условие было за­фиксировано и в подписан­ном между обеими странами соглашении (февраль 1974г,). Однако перуанцы несказанно удивились, когда в меморан­думе посольства США о рас­пределении согласованной суммы компенсации среди других компаний увидели «Эссо стандарт», филиалом которой в Перу была «Интер­нэшнл петролеум компани». Военное правительство не только отвергло упомянутый меморандум, но и направило посольству ноту протеста, в которой требовало исключе­ния «Эссо стандарт» из спи­ска.

⁷ Аграрные федерации несколь­ких перуанских провинций в конце 1974 г. потребовали от правительства принятия мер в отношении этих организа­ций. И такие меры оно при­няло. В частности, в стране была прекращена деятель­ность 137 «добровольцев» «Корпуса мира» и «Летнего института лингвистики».

⁸ АПРА отрицала свое участие в февральской вылазке. Од­нако проговорились молодые активисты партии. Апристская организация — Револю­ционный студенческий аль­янс — выпустила листовку, в которой заявила о том, что была причастна к беспоряд­кам 5 февраля, и похвали­лась тем, что в результате «улицы Лимы обагрились кровью» («La prensa», 1975, 22 febr.).

⁹ «La prensa». 1975, 6 febr.

¹⁰ См.: «Expreso», 1974, 12 die.

¹¹ «Латинская Америка», 1975, № 4, с. 61.

¹² «Unidad», 1976, 4 nov.

^{13 П}ри этом большую позитив­ную роль сыграла и четкая, принципиальная      позиция правительства Кубы, занятая в связи с преобразованиями в Перу. По поводу событий в этой стране Ф. Кастро го­ворил в июле 1969 г.: «Если эта революция будет разви­ваться и дальше как антиим­периалистическая, как рево­люция... которая защищает интересы перуанского на­рода... наш народ будет на стороне этой революции» («Granma», 1969, 28 jul.). Осо­бое значение слова Ф. Кастро приобретали в связи с предо­ставлением Кубой безвоз­мездной помощи перуанско­му народу после землетрясе­ния 1870 г. Куба направила в Перу 12 самолетов с медика­ментами, плазмой. Кубин­ские специалисты построили и оборудовали 6 госпиталей. Куба предложила также со­здать в ООН чрезвычайный фонд для восстановления районов, разрушенных земле­трясением.

Перуанский делегат в Ад­министративном совете Про­граммы ООП для развития заявил по этому поводу: «Трудно передать, насколько благодарны мое правительст­во и мой народ за благород­ную инициативу кубинского представителя» («Granma», 1970, J 6 jnn.).

¹⁴ См.: Республика Куба. Отв. ред. О. Т. Дарусенков. М., 1974, с. 164.

¹⁵ См. «Правда», 1969, 3 февр.

¹⁶ «Латинская Америка», 1975, № 4, с. 105.

Огромную территорию с плодородными, но засушли­выми землями предполагает­ся напоить водой рек, кото­рые пока текут с Анд в про­тивоположном от Ольмоса на­правлении. Проект предусмат­ривает сооружение в горах 20-километрового тоннеля, по которому вода придет на другую, западную, сторону Анд. Она будет по пути вра­щать турбины нескольких гидроэлектростанций.

¹⁷ Солнечным днем 31 мая поч­ти на всей территории стра­ны перуанцы ощутили резкие подземные толчки. Это были отголоски 11-балльного земле­трясения, эпицентр которого пришелся на горные депар­таменты Анкаш и Либертад. Город Юнгай с населением 22 тыс. человек в течение се­кунд был завален землей и камнями в результате обвала соседней горы. Всего было уничтожено 60 населенных пунктов, под обломками по­гибли 70 тыс. человек, свыше 500 тыс. получили ранения, 300 тыс. остались без крова и средств к существованию. ^1Ё См.: Перу. 150 лет независи­мости, с. 181.

¹⁹ См.: «Латинская Америка», 1974, № 2, с. 83.

²⁰ См.: «Внешняя торговля», 1972, № 1, с. 23.