Шаман Маханаколо

Ни один шаман не владел так искусством колдовства, как знаменитый Маханаколо. Он умел взвиться птицей над землей, пронестись высоко над лесом — да, да, у него вырастали крылья, стоило ему только захотеть этого! Са­мым же поразительным было его умение менять свое обличье и принимать вид любого животного. Охотнее и чаще всего он превращался в оленя.

Раз Маханаколо обратился в оленя. Как вы думаете, для чего он это сделал? Просто ему надоело жить одному, и он решил добыть себе таким путем подругу. И знаете, как он это сделал? Он превратил себя в гниющий труп оленя — и запах падали тотчас же привлек к нему коро­левских грифов — их слетелось видимо-невидимо со всех сторон на лакомую пищу. Когда все грифы уселись вокруг него, прилетела маленькая птичка и пропищала:

— Улетайте скорее, а не то вам конец!

Но грифы не послушались ее и бросились на оленью тушу. Тут мертвый олень внезапно как вскочит да как встряхнется! Грифы с перепугу бросились кто куда. А ша­ман сделал это неспроста: он видел, что его суженой среди грифов нет еще. Когда все птицы улетели, шаман снова лег на землю и снова притворился мертвым оленем. И вот высоко-высоко в небе появился большой красивый гриф — это был повелитель или, вернее, повелительница всех ко­ролевских грифов. Медленно спустилась прекрасная птица на землю и села рядом с мертвым оленем. Тут-то шаман вскочил, схватил ее и сделал своей женой.

Много лет прожили они вместе в полном согласии. Одно только мешало их счастью — у жены шамана было великое множество вшей. Но шаман помог этому горю — он сделал ей какое-то особое мыло — стоило ей несколько раз натереться им, как вшей не стало. Раз жена Маханаколо говорит:

— Сколько лет уже живу я здесь с тобой, а добрая моя матушка там, наверху, и поныне еще ничего об этом не знает. Очень хочется мне повидаться с нею. Отпусти меня погостить на небо!

И сказал на это шаман:

— Хорошо, я тоже полечу вместе с тобой к твоей матушке.

И они вдвоем полетели на небо. Мать королевских гри­фов звалась Акату. Все очень чтили ее, но никто никогда не видел ее лица: она день и ночь лежала в своем гамаке и никогда никому не показывалась.

Акату очень обрадовалась, увидев свою дочь, да еще с таким мужем, и тут же пожелала испытать его искус­ство.

Позвала Акату Маханаколо и приказала ему смасте­рить скамеечку, чтобы похожа она была на ее, Акату, голову. Но как было Маханаколо выполнить ее приказа­ние? Ведь Акату лежала в своем гамаке и видеть ее он не мог. Но недаром дана была ему власть над животными. Он призвал себе на помощь красных муравьев. Муравьи пролезли в гамак, где лежала Акату, и ну ее кусать. Не выдержала Акату, выскочила из своего гамака, а шаман спрятался под гамак и увидел ее. И что же он увидел? А то, что у Акату не одна была голова, а много, не меньше дюжины. Маханаколо ничего про это никому не сказал, взял и смастерил скамеечку, и она точь-в-точь была по­хожа на головы Акату. Мать королевских грифов осталась очень довольна и громко воскликнула:

— О да, я вижу, ты в самом деле искусный шаман! Но этого ей было мало; захотела она еще испытать Маханаколо и говорит ему:

- Возьми удочку, сходи к озеру и налови мне рыбы.

Послушался шаман, пошел к озеру, наловил больших рыб и поспешил обратно. Но по пути он превратил рыб в маленьких. Завернул он их в листья и принес теще.

— Как ты смеешь приносить мне такую мелочь? — за­кричала Акату и сердито отбросила рыбок прочь.

Но рыбки в тот же миг превратились в огромных кра­сивых рыб. И Акату снова воскликнула:

— Да, я вижу, ты в самом деле очень искусный шаман!

Но и на этом не успокоилась Акату. Говорит она свое­му зятю:

— Вот тебе корзина, поди принеси в ней воды — я очень хочу пить.

Шаман знал, что воды в корзине не принесешь, но спо­рить не стал, взял корзину и пошел. Сколько ни думал — никак не мог придумать, как принести воды в корзине. Мимо полз муравей и спрашивает оп шамана:

- Чем ты так озабочен? Маханаколо все ему рассказал.

- Не тревожься, — сказал муравей, — я тебе пособлю. И он тут же замазал слюною все щели в корзине, и вода перестала из нее выливаться. Пошел Маханаколо с корзиной, полной воды, к Акату и говорит:

— Ну вот, я принес тебе воды.

Очень удивилась Акату и в третий раз сказала:

— О да, вижу, ты очень искусный шаман. — И при­бавила: — Самый искусный из всех.

Созвала Акату своих детей и велела им посадить для шамана большой прекрасный сад.

— Такой искусный шаман должен навсегда остаться с нами, — сказала она.

Но в душе Акату очень боялась шамана, и потому она тайно велела грифам:

—   Убейте его, когда он будет отдыхать в саду.

Однако среди ее сыновей нашелся один, который рассказал шаману о том, что замышляет против него Акату.

—   Она велела убить тебя, когда ты будешь отдыхать в саду, — сказал он. — Поскорее беги отсюда. Но шаман не послушался доброго грифа.

— Я и не собирался оставаться у вас навсегда, — ска­зал он, — но, прежде чем отправиться домой, я хочу еще раз показать свое искусство и перехитрить коварную Акату.

На другой день, рано утром, сад был готов и обнесен высокой оградой, Акату была уверена, что шаману не удастся уйти из сада. А Маханаколо и на этот раз удалось перехитрить Акату; помогла ему в этом флейта, на которой он любил играть. На флейте этой было много малень­ких дырочек. Нашел шаман в стене сада узкую щель, про­сунул в нее свою флейту, так что три дырочки оказались по ту сторону стены. Превратился он в муху, забрался в эту флейту и вылетел через дырочку на волю. Пришли грифы убивать Маханаколо, а того и след простыл — толь­ко флейта его весело поет где-то далеко за садовой огра­дой. Перехитрил Маханаколо грифов и возвратился на землю.