Глава VII

На другой день приемные Альгамбры, как всегда, были переполнены просителями и посетителями, кото­рых привели сюда самые разнообразные дела и интере­сы. В этой пестрой толпе нельзя было, однако, не заме­тить человека высокого роста, гордой осанки—этот че­ловек был Христофор Колумб, которого все в Кастилии считали маньяком, фантазером, прожектером и к кото­рому в большинстве случаев относились с насмешливо­снисходительным пренебрежением. Вдруг в приемную вошел дон Луи де Бобадилья, и его появление было встречено общим шепотом удивления и одобрения. Огля­дев собравшихся в зале, он, не задумываясь, подошел к Колумбу и почтительно раскланялся с ним.

—  С момента нашей встречи, сеньор,— сказал дон Луи,— я ни о чем другом, кроме ваших проектов, не мо­гу думать и сегодня явился сюда только для того, что­бы продолжать наш разговор с вами.

На лице моряка выразилось несомненное удовольст­вие и радость при этих словах молодого человека, но не успел он ему ответить, как появившийся в дверях ко­ролевских покоев паж громко и внятно произнес имя: «Сеньор Христофор Колумб!» — и знаком руки пригла­сил его войти в смежную залу, дверь которой тотчас же закрылась за ним.

Фернандо де Талавера, архиепископ Гранады, не за­был возложенного на него поручения и, разобрав совместно со своими сотрудниками все бумаги и документы, касающиеся дела Колумба, решил теперь выслушать требования и предложения этого человека в присутствии целого совета, состоящего из грандов и сановников, при­дворных и духовных лиц.

Говорил от имени всех собравшихся архиепископ Гранады.

— Сеньор Колумб, мы пришли к заключению, что в случае, если бы вам удалось заручиться покровительст­вом и поддержкой их величеств, короля Фердинанда и королевы Изабеллы, вы намерены предпринять далекое путешествие в отдаленнейшую часть Атлантического океана в поисках страны Катай и знаменитого острова Сипанго?

— Совершенно верно,— подтвердил Колумб.

—  Так скажите же нам, сколько судов, людей, какое вооружение и какая субсидия необходимы для успеха вашего предприятия?

—  Две небольших, но надежных каравеллы с соот­ветствующим числом команды, под флагом короля Ара­гонского и королевы Кастильской,— вот все, что я счи­таю необходимым в данном случае; вооружение же су­дов, снаряжение, а равно и цифру субсидии я предостав­ляю усмотрению их величеств.

Члены совета при этом переглянулись.

— Без сомнения, требования ваши не чрезмерны,— продолжал прелат,— и хотя только что окончившаяся война истощила запасы государственного казначейства, тем не менее для удовлетворения ваших желаний не по­требуется многого. Но, кроме этого, нам остается выяс­нить еще некоторые вопросы. Вы, конечно, желаете, что­бы вам была предоставлена самая полная власть над этими судами и над всей экспедицией, которой вы на­мерены руководить по своему усмотрению?

— Несомненно, иначе я не могу ручаться за успех. Я требую полной адмиральской власти или власти глав­нокомандующего морскими силами.

— В этом вам, конечно, не будет отказано, так как требование это совершенно резонно,— сказал епископ Гранады.— Но теперь потрудитесь сообщить нам, какие же выгоды представляет, в случае успеха, ваше пред­приятие оказывающим вам содействие и покровитель­ство монархам?

— Расширение владений и увеличение числа под­данных путем занятия нами, от их имени, новых провин­ций или государств, а также новый приток доходов и богатств из этих колоний!

—  Все это так,— согласились прелат и все члены со­вета.— Но в чем же будет состоять ваша награда за по­добную услугу государства? — спросил Фернандо де Талавера.— Говорят, что вы уверены в успехе задуман­ного вами предприятия.

—  Если бы я сам сомневался в нем, разве мог бы надеяться достичь чего-нибудь, ваше преосвященство? Не скрываю также, что чувствую в себе силу совер­шить то, к чему я стремлюсь. Что касается меня, то я буду достаточно вознагражден уже самим осуществле­нием моей заветной мысли, самим фактом успеха моего предприятия, а в остальном свои желания я изложил здесь, в этой бумаге, которую я предоставляю вам для ознакомления.

С этими словами Колумб вручил Фернандо де Тала- вера бумагу, которую тот поспешно пробежал глазами, затем с видом недоумения прочел еще раз и наконец, отшвырнув с возмущенным видом лист, обратился к Ко­лумбу:

—  То, что вы здесь требуете, сеньор Колумб, серь­езно? — Он устремил на него строгий вопрошающий взгляд.

— Несомненно,— ответил, нимало не смущаясь, Ко­лумб.— Я чувствую уверенность в успехе. В будущем я предвижу еще более важные события, и потому я дол­жен иметь и высокое звание, и средства для совершения их, ничего изменить или откинуть в своих условиях я не могу.

—  Прочтите нам эти требования и условия, сеньор архиепископ,— сказали остальные члены совета.

—  Слушайте, благородные сеньоры... Я пропущу не­которые маловажные условия и требования, о которых, пожалуй, не стоило бы спорить, но вот два главнейших требования, которые несомненно удивят наших госуда­рей. Сеньор Колумб согласен удовольствоваться званием адмирала и вице-короля во всех тех странах, которые ему посчастливится открыть; кроме того, он требует скромного вознаграждения в размере всего только од­ной десятой всех доходов и пошлин всех этих стран, то есть доли, равной доли церкви. И это еще не все: этот генуэзец требует, чтобы звание адмирала и вице-короля сохранялось из поколения в поколение в его потомст­ве,— словом, чтобы государство Катай и все остальные открытые им страны сделались наследственными владе­ниями в династии Колумбов... Что вы на это скажете, сеньоры?

И если бы не строгое, серьезное лицо Колумба, все бы, кажется, прыснули со смеху, но острый взгляд ге­нуэзца смутил даже самого Фернандо де Талавера.

— Простите, сеньор Колумб,— сказал он, как бы желая смягчить впечатление своих предыдущих слов,— но ваши требования непомерны, они совершенно сбили меня с толку, и вы едва ли будете настаивать на них.

— Я не отступлюсь от них ни на йоту,— сказал Ко­лумб.— Я требую только того, что мне следует по спра­ведливости. Если я дам вашим государям земли, кото­рые по своим богатствам во много раз превзойдут все их настоящие владения, взятые вместе, то разве я не вправе требовать за это соответственного вознагражде­ния?

— Итак, вы не измените своих условий? Спрашиваю вас в последний раз, сеньор Колумб. Сейчас мы доло­жим их королевским величествам о всем, и вы вскоре узнаете их решение.

— Никаких иных условий я не приму,— сказал Ко­лумб,— и буду терпеливо ждать решения.

После того как члены совета покинули зал, Колумб тоже вышел в другую дверь, а Фернандо де Талавера, не теряя ни минуты, направился в покои королевы, куда он, в качестве ее духовника, имел право во всякое вре­мя входить без доклада.

Королева выслушала его отчет о совещании и была весьма опечалена тем, что ей пришлось услышать.

— В данном случае самомнение этого генуэзца граничит с дерзостью! — закончил свою речь прелат.— Без­домный скиталец, авантюрист, требующий власти, прав и привилегий, присвоенных только королям! Кто он та­кой, этот Колумб, какие его заслуги оправдывают пре­тензии, на которые не отважился бы никто? При этом у него могут быть тайные планы!

— Ах нет,— возразила королева,— это так не похо- же на этого человека! Сколько лет он прожил среди нас, и никто не может упрекнуть его во лжи и ковар­ном поступке!

— Я против всего этого не спорю и готов согласить­ся, что он человек степенный, уважаемый, но взвесьте, государыня, его требования! Ведь он хочет ни более ни менее, как высокого звания вице-короля не только пожизненно для себя, но и для своего потомства, да еще с званием и властью адмирала на всех морях в преде­лах тех стран. А если его почему-либо постигнет неуда­ча? Тогда Арагония и Кастилия окажутся в смешном положении, а вас будут упрекать в том, что вы дали себя одурачить ловкому авантюристу!

—  Как тебе кажется, маркиза, эти требования Ко­лумба в самом деле необычайно... преувеличены? — спросила королева маркизу де Мойа.

—  Да ведь и самое предприятие его в соответствен­ной мере необычайно! Великие дела требуют наград, го­сударыня!

Эти слова заставили Изабеллу изменить свое перво­начальное намерение отказаться от желания помочь Ко­лумбу, и вместо того она решила попытаться еще раз уладить это дело.

—  Мне думается все же, что нам не следует посту­пать слишком поспешно в этом деле,— сказала она пре­лату.— Требования его, конечно, слишком велики, но мы можем предложить ему несколько иные условия, на которые благоразумие его заставит согласиться. На зва­ние адмирала он, конечно, имеет право. Кроме того, ему можно предложить одну пятнадцатую часть доходов, вместо одной десятой, а звание вице-короля можно бу­дет даровать лично ему. Но пусть он откажется от мыс­ли передачи этого звания и потомству.

Хотя Фернандо де Талавера нашел подобные усло­вия также слишком снисходительными, тем не менее ни­чего не возразил и, получив подтверждение и согласие короля, тотчас же отправился передать новые условия заносчивому генуэзцу.

Еще два или три дня длились переговоры. В конце концов возмущенный архиепископ Гранады объявил ко­ролеве, что сам король Генрих Английский или Людовик Французский не могли бы быть более высокомерны и более несговорчивы и непреклонны, чем этот авантю­рист.

—  Это, конечно, делает ему честь,— сказала короле­ва,— но всякие уступки и снисхождения также имеют свои границы. Я ничего не могу сказать более в его за­щиту,— добавила она.— Доложите королю!

Архиепископ исполнил, что ему было приказано, и час спустя Колумб получил окончательный ответ, что всякие дальнейшие с ним переговоры окончены и его хо­датайства будут бесповоротно отвергнуты.