От Кадиса до Эспаньолы

Перед восходом солнца 25 сентября 1493 года флоти­лия покинула Кадис и вышла в открытое море. Как и в первом плавании, Адмирал от берегов Кастилии напра­вился к Канарским островам и 1 или 2 октября привел корабли к острову Гран-Канария. Три дня спустя флоти­лия достигла острова Гомера, и земляк Адмирала Микеле Кунео сообщил, что глава экспедиции за время краткой стоянки влюбился в правительницу этого острова Беат­рис Беабдилью и в честь победы над ней дал салют из корабельных бомбард. Кунео, видимо, был человеком романтического склада. Лас Касас же, отдавая предпоч­тение более прозаическим материям, писал, что на Го­мере Адмирал скупал коз, овец и свиней, выгадывая на этих сделках, ведь цены были здесь баснословно низ­кие, свиньи шли по 70 мараведи за голову.

Покинув Гомеру, флотилия взяла курс на запад и 11 октября миновала остров Йерро. Адмирал шел в Атлан­тике чуть южнее, чем в первом плавании. Он хотел вый­ти к островам, которые, по словам обитателей Эспаньолы, лежали к юго-востоку от нее и были населены воинствен­ными карибами, а затем уж проследовать в бухту Навидад, где десять месяцев назад оставлены были 39 участ­ников первой экспедиции.

Все шло прекрасно, дули свежие попутные пассаты, стояла ясная погода, лишь однажды, 26 октября, флоти­лию потрепала не очень грозная буря. На этот раз ни­каких волнений на кораблях не было, все твердо знали, что Адмирал месяц спустя приведет корабли к суше. Первая земля, однако, к величайшей радости моряков, показалась не на 30-й, а на 22-й день после того, как фло­тилия миновала остров Йерро.

И вот на 21-й день этого безмятежного плавания пока­зались явные признаки близкой суши. Адмирал приказал взять рифы на парусах, ночь предстояла темная, и идти по курсу надо было с величайшими предосторожностями. На рассвете, 3 ноября, вахтенный на «Марии-Галанте» на фоне светлеющего неба заметил черный треугольник. Кормчий прокричал: «Albricios que tenemos tierra!» — «Награда, видим землю!» Радостное сообщение передано было на все корабли, и начало конца долгого плавания отмечено было благодарственными молитвами.

Второе плавание Колумба. Открытия, совершенные на Малых Антильских островах на заключительном этапе перехода из Кастилии к острову Эспаньола (1493 г.).

Земля, замеченная на рассвете 3 ноября, была гори­стым островом, и назван он был Доминикой. День был воскресный, а воскресенье на церковной латыни называет­ся доминикой — господним днем.

С. Э. Морисон отмечает, что Колумб вышел к Ма­лым Антильским островам, а к ним относится и Доми­ника, «в пункте, который оказался наилучшим направ­лением для кораблей на последующие четыре столетия! Именно в этом месте имеется проход между островами, свободный от опасных рифов, и через этот проход лежит путь к Венесуэле, Вера-Крусу, к Западным Карибским или к Подветренным островам, к Пуэрто-Рико, Санто-Доминго или Кубе».

Бесспорно, это была чистейшая случайность, но Адми­рал не забыл, в каком месте подошел к земле, да и в дальнейшем его маршрут часто использовался кораб­лями, идущими из Севильи и Кадиса к берегам Нового Света.

Гирлянды Малых Антильских островов, образуя не очень крутую дугу, тянутся на пятьсот с лишним миль, отделяя Карибское море от Атлантического океана. Эти высокие, утопающие в буйной тропической зелени остро­ва невелики, все они, вместе взятые, могут разместиться в пределах Пуэрто-Рико, отнюдь не самого большого острова Большой Антильской группы, но земли их ска­зочно плодородны, берега изрезаны глубокими бухтами, горы покрыты дремучими лесами, и недаром Барбадос, Гваделупа, крохотные клочки малоантильской суши, слы­ли в XVII и XVIII веках жемчужинами вест-индских владений Англии и Франции.

Аборигенов этих островов Колумб назвал канибами, или каннибалами, и он же ославил их на весь мир, объ­явив этих малоантильских индейцев людоедами. И вско­ре само слово «каннибал» стало символом мерзейших че­ловеческих качеств. А между тем хоть у карибов, как и у многих других народов с примитивным укладом, и бы­ло в ходу ритуальное людоедство, человечиной они не питались и в отличие от европейцев вели вегетарианский образ жизни.

Испанским завоевателям «каннибальство» послужило благовидным поводом для жестоких расправ с «гнусными людоедами». Карибы признаны были исчадиями сатаны, охота на них стала излюбленным промыслом добрых христиан, и за каких-нибудь тридцать лет они были истреб­лены поголовно.

С 4 по 13 ноября корабли флотилии прошли мимо островов, которые получили названия Монсеррат, Анти­гуа, Невис, Сан-Кристобаль, Сан-Эустасио, а 14 ноября флотилия отдала якорь у острова Санта-Крус и вступила в воду небольшого архипелага, в котором было великое множество мелких и мельчайших островков. Адмирал присвоил этой группе островов название островов Один­надцати тысяч дев (Once mil virgines). Впоследствии это наименование подверглось усечению, и острова ста­ли Девичьими, или Виргинскими.

На острове Санта-Крус небольшая группа карибов завязала бой с пришельцами, причем карибы сражались с необыкновенным упорством. Единственным живым тро­феем моряков оказалась юная индианка, которую Адми­рал подарил своему земляку Микеле Кунео.

19 ноября был открыт большой остров, который мест­ные жители называли Борикеном. Адмирал переименовал его в Сан-Хуан-Батисту, а лет тринадцать спустя Хуан Понсе де Леон основал на его берегу селение Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико, знатную гавань Святого Иоанна. Поэтому селение и весь остров стали со временем называть Пуэр­то-Рико.

Адмирал проследовал вдоль гористого северного берега Пуэрто-Рико и не стал здесь задерживаться, он спешил на Эспаньолу, к своим спутникам по первому плаванию.

Выйдя к восточному побережью Эспаньолы, Адмирал направился на запад, и 27 ноября флотилия прибли­зилась к бухте Навидад.

Переход к берегам Нового Света закончился. На этот раз глава экспедиции провел через океан не три, а сем­надцать кораблей, и эту операцию он осуществил блиста­тельным образом.

Осенью 1493 года он проявил себя как выдающийся флотоводец.

В истории мореплавания впервые огромная флотилия пересекла водное пространство в три с лишним тысячи морских миль. Ни один корабль не понес ущерба, состоя­ние их было превосходно, а ведь Адмирал двадцать два дня шел океанскими водами и семнадцать дней вел фло­тилию через Малоантильский лабиринт, где и сейчас, в эпоху точнейших карт и совершеннейших приборов, про­водка судов дело чрезвычайно тонкое.