Религия и наука

Пережитки тотемизма. — Культ мертвых. — Боги солнца и земли. — Мифы. — Богатые храмы. — Кориканча — «золотая обитель». — Жрецы и монахи. — Праздники. — Жертвоприношения. — Монастыри дев Солнца. — Брак и семья. — Воспитание знатных. — Кипу — узелковое письмо. — Астрономия. — Лечение болезней. — Мудрецы и поэты — хранители истории

 

Религия играла важную роль в стране инков. Каждое племя придерживалось своих верований. Многие племена поклонялись различным священным животным (тоте­мам) — пуме, кондору, соколу, обезьяне, а также расте­ниям, имевшим особое значение в жизни перуанцев, — к ним прежде всего относились картофель и кукуруза. Эти пережитки тотемизма получили отражение и в ке­рамике (сосуды делались в виде корнеплодов и кукуруз­ных початков или в форме существ с человеческим телом и звериной головой), и в фольклоре, и в ритуальных танцах.

К древним верованиям принадлежал и культ уака (уака — то, от чего произошел человек), тесно связан­ный с культом предков. Пещеры, горы, скалы, реки, озера, родники, каменные осыпи, скульптуры считались уака, священными местами, о которых складывались ле­генды.

С культом предков был связан и обычай мумифици­ровать мертвых. Тела умерших превращались в мумии под воздействием прохладного, чрезвычайно сухого и разреженного горного воздуха, хотя некоторые историки упоминают и о различных смолах, употреблявшихся при бальзамировании. Мумии в богатых одеждах, с украше­ниями, предметами домашнего обихода, орудиями труда и запасом продуктов замуровывали в гробницы, кото­рые часто высекались в скалах.

В культе мертвых особенно ярко проявлялись классо­вые различия. Мумии умерших правителей сохранялись с особой заботой; одетыми в золотые одежды, их сажали на золотой трон в храме Солнца в Куско. Жрецы несли мумии на торжественных процессиях во время больших праздников, а также брали их в военные походы, так как считалось, что умершие правители наделены сверхъесте­ственной силой.

Инка поклоняется уаке (из хроники Помы де Айялы)

 

Согласно верованиям перуанцев, умершие и после смерти продолжали заниматься своим делом, поэтому вместе с телом инки в гробницу клали и драгоценности. В могилу за ним следовали его многочисленные жены и слуги, чтобы присоединиться к своему правителю в за­гробном мире и служить ему там.

Похороны инки обставлялись очень торжественно. В течение первого месяца вся страна скорбела об усопшем и оплакивала его ежедневно, потом его память отмеча­лась через каждые четырнадцать дней, когда сменялись фазы луны, и, наконец, последняя траурная церемония происходила через год, когда особые плакальщики и певцы под громкие стенания еще раз прославляли дела и добродетели умершего владыки.

Все племена Перу поклонялись силам природы, но самым важным был культ Солнца. В период расцвета государства инков это небесное светило почиталось в качестве могучего бога — Инти, считавшегося предком и защитником правящей династии. Солнце управляло судьбами людей, давало свет, тепло и жизнь всему, что обитало, росло и зеленело в этом мире. В храмах Солнца, имевшихся в каждом городе и почти в каждом селении, этому божеству приносили в жертву плоды и животных. Властитель страны считался земным вопло­щением бога Солнца и поэтому обладал неограниченной властью. Само Солнце обитало на земле, а не на небе­сах.

С развитием земледелия и скотоводства появился культ Матери земли — Пачамамы (на языке кечуа пача — земля, мама — мать). Ей поклонялись как бо­гине природы, от которой зависят благосостояние на­рода, урожай на полях и стада лам в горах. Столь же важным предметом поклонения была кукуруза — Са-рамама и картофель — Азомама, а также Луна — Кильямама, сестра и жена Солнца, звезды, планета Ве­нера, спутница Солнца, сопровождавшая светило на за­кате и восходе, которую перуанцы называли Чаской (что значит: кудрявый, курчавый) и представляли себе в виде юноши с длинными курчавыми волосами. Поклонялись они и Матери моря — Кочамаме, воздвигали храмы ра­дуге, этому чудесному отблеску Солнца, а также грому и молнии.

Молния и гром считались не богами, а грозными слу­жителями Солнца. Они внушали перуанцам ужас. Если молния ударяла в дом, никто уже не решался входить туда, и дверь замуровывали; поле, в которое попала молния, обносили забором, чтобы никто уже не прика­сался к этой земле. К низшим божествам перуанцы при­числяли также дождь, ветер, воздух, большие реки и горы, различным образом воздействовавшие на челове­ческую жизнь.

Похороны инки (из хроники Помы де Айялы)

 

Подобно многим другим индейским племенам, перу­анцы верили и в некое высшее существо, творца и вла­дыку Вселенной, которому они поклонялись и называли его Пачакамака («творец мира, тот, кто дает жизнь всему миру и поддерживает ее»), либо Виракоча, либо Кон Тикси Виракоча. В честь этого божества не строили н[1каких святилищ. Существовал один-единственный храм Пачакамака в долине реки Лурин, построенный за­долго до прихода инков в эту область. Сюда стекались паломники со всех сторон огромного государства. Скорее всего, инки, завоевав этой край, включили Пачакамаку в число своих богов, и чужеплеменный бог полу­чил новое имя — уже на языке кечуа (пача — земля, камак — править, охранять).

Мифы повествуют, что бог Виракоча сотворил мир, словно искры высек из камня людей — это было возле озера Титикака, — вдохнул в них жизнь и отправился за море, оставив в этой стране своего сына Пачакамаку. Во многих мифах говорилось, что у Виракочи была бе­лая кожа и длинная, черная борода. В священных гим­нах жрецов говорилось, что Виракоча сотворил не только землю, но и Солнце и Луну. Они вышли из вод озера Титикака и с того времени кружат в небе. По воле Виракочи, Солнце, подобно вьючному животному, идет своим неизменным путем.

Впоследствии Виракоча наказал людей всемирным по­топом, но погибли не все люди — одна пара спаслась в ковчеге. В другой легенде говорилось, что после по­топа Виракоча создал новых людей — из глины.

Все эти мифы имели определенную цель — доказать, что правящая в Перу династия инков ведет свое проис­хождение от богов. Легендарные предки инков Манко Капак и Мама Ойльо происходят либо от Виракочи, либо от Солнца и Луны, и они дали жизнь брату Инке (правителю, государю) и его сестре Койе (правитель­нице, государыне). Государственной религией Перу стал инкский культ — поклонение детям Солнца.

Инки проявляли особую заботу о храмах Солнца и не жалели на это средств. Древнейший из храмов Солнца находился на острове посреди озера Титикака. Инки особо почитали это священное место, где якобы впервые появились их предки. Даже кукурузное поле неподалеку от храма считалось священным, и по одному початку с его урожая отправляли на зерновые склады страны, веря, что это всем принесет счастье и благодать.

Самый знаменитый храм Перу, настоящее чудо и гор­дость столицы, находился в Куско. Этот пышно украшен­ный храм Солнца назывался Кориканча — «золотая обитель». Он состоял из главного здания, нескольких приделов и ряда небольших святилищ и был окружен высокой стеной. Стена имела золотой карниз в локоть шириной. Храм Солнца был так великолепен, что некий испанец утверждал: в Кастилии существуют только два дворца — в Кордове и Толедо, построенные столь же умело.

В большом «золотом» зале храма, стены которого были выложены золотыми пластинами, находились изо­бражения трех богов — Виракоча в центре, Солнце и Луна справа и слева от него. Изображение бога Солнца — золотой диск с вычеканенным на нем муж­ским лицом в обрамлении лучей — помещалось на за­падной стене. Каждое утро восходящее солнце через большие, украшенные золотом восточные ворота храма бросало свои лучи на это изображение. Они отражались в многочисленных золотых предметах и драгоценных камнях, украшавших стены и потолок, от золотых плас­тин и колонн. Весь храм был залит таинственным блес­ком — так много там было золота, «слез Солнца», как называли этот благородный металл перуанцы.

Изображение Луны представляло собой большую овальную золотую пластину, на которой тоже было вы­гравировано человеческое лицо. Виракоча, по сведениям некоторых историков, представлял собою золотую ста­тую человека ростом с десятилетнего ребенка.

К главному залу примыкало еще несколько помеще­ний, где . находились изображения сестер Солнца — звезд, а также изображения грома, молнии, радуги и других божеств.

Б главном зале в золотых креслах сидели мумии умер­ших властителей, и там же стоял великолепный золотой трон, на котором во время религиозных церемоний вос­седал живой сапа инка.

В храме Солнца били пять фонтанов. По золотым трубам вода поступала в каменные, золотые и серебря­ные бассейны, где обмывали жертвенных животных и плоды.

Все многочисленные сосуды и другие предметы, ис­пользуемые во время религиозных церемоний, делались из золота и серебра. В помещении, предварявшем главный зал, по данным некоторых историков, стояло двенадцать огромных серебряных сосудов, наполненных зерном ку­курузы. Каждый сосуд был высотой с копье, и его с трудом могли обхватить два человека.

К храму примыкал «золотой сад», посвященный богу Солнца, где находились отлитые или выкованные из золота деревья, кусты, цветы, а также ламы, птицы, пре­смыкающиеся и статуи людей.

Возможно, что в этих оставленных историками описа­ниях есть много преувеличений, но не подлежит сомне­нию и тот факт, что в храмы стекались огромные богат­ства, что в их строительстве и украшении принимало участие большое число архитекторов, ювелиров, скульп­торов и других мастеров.

В каждый праздник богу Солнца жертвовали очень много золота и серебра, и золотых дел мастера рабо­тали круглый год, украшая храм новыми изделиями и изготовляя различные сосуды, вазы и жаровни.

Все эти прекрасные произведения искусства были впо­следствии разграблены и уничтожены — Их разбили или переплавили ненасытные конкистадоры. Часть сокровищ была спрятана самими перуанцами, которые зарывали их либо бросали в озера и реки, чтобы они не попали в руки грабителей. Завоеватели разрушили и опусто­шили и сами храмы, используя камень для строитель­ства христианских церквей.

В столице Перу и ее окрестностях находилось и много других — примерно триста или даже четыреста — мень­ших по размерам храмов и мест поклонения, потому что Куско был не только местопребыванием инки, но и свя­щенным городом, куда отовсюду стекались паломники. Перуанцы считали, что этот город полюбило Солнце, и великому светилу здесь поклонялись с особым благоче­стием, каждый родник, каждая улица и даже каждая стена почитались здесь как священные.

И во всей стране было множество храмов — часто столь богатых, что они могли соперничать со святили­щем Куско. В храмах жила огромная армия жрецов, высших и низших, которые никаким производительным трудом не занимались. Всей этой иерархией руководил верховный жрец вильяк уму, который по оказываемым ему почестям считался вторым, после инки, лицом в го­сударстве. Верховным жрецом, обычно пожизненно, становился брат или другой ближайший родственник инки. Вильяк уму, в свою очередь, назначал высших жрецов в провинциях — тоже из числа знати. Были в стране и монахи — отшельники, иногда объединявшиеся в братства.

Жрецы не занимались науками, не были проповеднинами и пастырями своей паствы, не носили особых одежд и не имели никаких отличительных примет. Жили они очень просто и часто постились. Жрецы должны были обслуживать храмы, руководить религиозными це­ремониями и жертвоприношениями, выслушивать испо­веди и предсказывать будущее по внутренностям жерт­венных животных и по полету птиц. В Куско в большом храме Кориканчи было четыре тысячи жрецов.

Жрецы ведали постами, праздниками и разными слож­ными ритуалами. В каждом месяце был один или не­сколько особых праздничных дней. Самые пышные тор­жества — праздник Райми — происходили во время летнего солнцестояния. На них в Куско приезжала знать со всей страны. В течение трех дней накануне праздника люди постились и не зажигали огня в своем очаге. Утром в день праздника сапа инка, знатные люди и простой народ собирались на большой площади столицы. Гром­ким ликованием, песнями и музыкой они приветствовали восходящее светило. Инка приносил в жертву великому божеству чичу, сам выпивал глоток этого пьянящего на­питка и оделял им вельмож. Затем все собравшиеся, одетые в яркие нарядные одежды, направлялись в храм Кориканчи, где совершалось торжественное жертвопри­ношение. В Перу в жертву богам обычно приносили жи­вотных, преимущественно лам, кроликов и морских свинок, а также чичу, зерно, листья коки, ароматические смолы и ткани. Все это сжигалось на алтаре под пение гимнов в честь бога Солнца.

Многие испанские историки, как это часто бывает, оправдывая зверства конкистадоров, пытались изобра­зить завоеванные народы, в том числе и перуанцев, как невежественных, кровожадных дикарей, людоедов. Так, например, историк Херес писал, что перуанские жертво­приношения мерзки и отвратительны: «Эти люди каж­дый месяц приносят в жертву своих близких и детей, мажут их кровью лица идолов и двери капищ и окроп­ляют ею могилы усопших. Обреченные на жертву добро­вольно расстаются с жизнью, смеются, танцуют и поют и даже требуют после того, как сильно напьются, чтобы им отрубили голову. Кроме того, в жертву приносят овец».

Однако в стране инков человеческие жертвоприноше­ния совершались только при чрезвычайных обстоятельствах — на празднике в честь коронования нового инки, в случае стихийных бедствий — землетрясения, засухи, наводнения, эпидемии — и во время войны, когда сам инка отправлялся на поле сражения. В этих случаях на алтаре бога Солнца убивали пленников или детей, кото­рых брали из покоренных племен. Человеческими жерт­воприношениями инки, очевидно, старались внушить ужас своим подданным и укрепить свою деспотическую власть.

На празднике Солнца — Райми — зажигался священ­ный огонь. С помощью вогнутого металлического зер­кала пучок солнечных лучей воспламенял сухой хлопок. Если было пасмурно и сверкающий лик бога Солнца, предвещая несчастье, скрывался за тучами, огонь добы­вали трением. Поддерживали священный огонь, так же как в древнем Риме, девы Солнца, они заботливо хра­нили ого в течение всего года, чтобы он случайно не по­гас — подобное несчастье считалось недобрым предзна­менованием, предвещавшим беду для всей страны.

После церемонии зажигания огня на алтаре сжигали жертвенную ламу. Кроме того, убивали очень много животных из стада, предназначенного Солнцу; и в этот день свежим мясом угощались не только правитель и знать, но и простой народ. Празднества продолжались несколько дней и сопровождались угощениями, песнями, танцами и музыкой. Подобные торжества позволяли на­родным массам хотя бы на короткое время забыть о своей тяжелой жизни.

Испанцы, наблюдая, как во время праздников перу­анцы пьют опьяняющий напиток и едят особым образом испеченный хлеб, исповедуются жрецам и получают от­пущение грехов, как жрецы совершают над детьми об­ряд крещения, окропляя им голову святой водой, как поклоняясь богам, перуанцы опускаются на колени и осеняют себя чем-то вроде крестного знамения, решили, что эти обряды очень похожи на христианские — кре­щение, исповедь и причастие. Сам дьявол, прикрываясь священнейшими установлениями христианской религии, обманывает этих язычников и губит их души. Другие, наоборот, считали, что сюда в незапамятные времена, еще до Колумба, приплыли проповедники христианской веры, возможно даже, один из апостолов, и посеяли се­мена благого учения.

Девы Солнца, работающие под присмотром мамаконы (из хроники Помы де Айялы)

 

Весьма похожими на католические были и те мона­стыри, в которых жили девы Солнца, уже в раннем дет­стве покинувшие семью и давшие обет целомудрия. За ними надзирали пожилые женщины мамаконы, успев­шие поседеть за монастырскими стенами. Девы Солнца хранили священный огонь, зажженный на празднике Райми, а также пряли, ткали и занимались вышива­нием. После ухода в монастырь девушки были полностью отрезаны от внешнего мира и не встречались уже ни с родственниками, ни с друзьями. Никто, за исключением сапа инки и правительницы койи, не смел входить в свя­щенные покои и взирать на дев Солнца.

Если же какая-нибудь из них, несмотря на бдительный надзор и высокую монастырскую ограду, все-таки встре­чалась с мужчиной, виновную живой зарывали в землю, ее возлюбленного приговаривали к повешению, а селе­ние, в котором он жил, разрушали до основания. Правда, Гарсиласо пишет, что не было случая, когда приходилось бы прибегать к столь ужасному наказанию, другие же, напротив, утверждали, что девы Солнца не так уж строго соблюдали обет целомудрия.

Помещения монастырей были очень удобными и столь же роскошными, как храмы и дворцы инки. В большой обители дев Солнца в Куско жило более полутора ты­сяч девушек, взятых исключительно из знатных семей, родичей инки. В провинциях дев Солнца выбирали из среды курака и менее знатных семей, а иногда и из про­стонародья, если девушка была очень красивой.

К этому следует добавить, что все обитательницы мо­настырей считались невестами правителя. Инка выбирал себе в жены самых красивых девушек, причем они ис­числялись не только сотнями, но и тысячами. Эти избранницы жили во дворцах инки, разбросанных по всей стране. От дев Солнца у правителя рождались сотни детей, в жилах которых текла кровь инки; все они были законными детьми и причислялись к знати. Однако трон мог наследовать только старший сын, родившийся от единственной законной жены, которая должна была быть сестрой инки, то есть дочерью его отца или матери, так как в государстве Перу очень заботились о чистоте про­исхождения своих властителей.

Койя, жена и сестра инки (из хроники Помы де Айялы)

 

Если инке надоедала какая-нибудь из его жен, то ее отправляли не обратно в монастырь, а к родителям, где она жила в большом почете и уважении.

Знати также разрешалось многоженство, но простым людям закон разрешал иметь только одну жену. В опре­деленный день года всю молодежь, достигшую брачного возраста (юношей двадцати четырех, девушек восем­надцати или двадцати лет), собирали на главной пло­щади селения или города. На брачной церемонии своих ближайших родственников присутствовал сам инка, со­единяя руки новобрачных и объявляя их мужем и же­ной. Такой же обряд совершали по всей стране началь­ники поселков и городов. Никто не смел выбрать жену вне общины. Браки не заключались без согласия роди­телей, но желание жениха или невесты редко принима­лось во внимание. Правда, по некоторым сведениям, мо­лодой человек, преподнесший чиновнику богатый пода­рок, мог взять в жены именно ту девушку, которая ему нравилась.

Таким образом, государство регулировало заключение браков и оставляло своим подданным только ограничен­ную свободу выбора. Община выделяла молодоженам жилище и земельный участок. Вслед за весьма неслож­ной брачной церемонией по всей стране начинался об­щий свадебный пир, продолжавшийся несколько дней.

Особые надсмотрщики проверяли, содержат ли муж и жена в порядке свой дом, учат ли детей, следят ли за чистотой своего жилища, одежды и посуды.

Инка Тупак Юпанки, один из самых прославленных властителей Перу, неоднократно говорил, что знания не предназначены для народа, а лишь для знати, для ин­ков. Представители низших слоев, овладев науками, ста­нут заносчивыми и высокомерными. Они не смеют также вмешиваться в государственные дела и занимать высо­кие посты, чтобы не причинить зла стране.

Напротив, люди благородного происхождения созда­вали школы для своих сыновей, где те в течение четырех лет учились под руководством амаут («мудрых мужей»). Амауты — хранители легенд и знаний — представляли особую, обособленную от жрецов группу. Сам сапа инка и другие вельможи помогали учителям, обучая собственных детей и детей своих родственников. В первый год мальчики учили язык кечуа, потому что и вожди покоренных племен, курака, посылали в школу своих детей.

Ученики из знатных семей вместе с престолонаследни­ком — будущим властелином — изучали законы и ис­кусство управления, так как многие из них занимали впоследствии высокие должности. Знакомились ученики и с религиозными обрядами. Амауты рассказывали им о прошлом, о героических деяниях предков и учили подра­жать им. Учашиеся упражнялись также в ораторском искусстве, а на третьем или четвертом году обучения овладевали секретом кипу («узелкового письма»).

Ученики, достигшие пятнадцати-шестнадцатилетнего возраста, должны были пройти строгое испытание — по­казать ловкость и выносливость, необходимые воину, умение драться на кулаках и применять оружие, бегать на большие расстояния, спать на голой земле, обхо­диться минимумом пищи и одежды.

В период испытания юноши должны были поститься в течение шести дней. В это время они получали только горсть кукурузных зерен и кружку воды в день. Тем са­мым они должны были доказать, что могут выдержать голод и жажду.

Хотя в учебных боях применялось тупое оружие, все же случалось, что кое-кто бывал серьезно ранен, а иногда и убит, так яростно сражались юные воины. Лишь после того, как молодые люди выдерживали эту трудную проверку, продолжавшуюся целый месяц, их считали мужчинами и прокалывали им в ушах отвер­стия, чтобы можно было потом носить большие золотые серьги в форме дисков, оттягивающих мочки ушей до самых плеч. Это был отличительный знак людей благо­родного происхождения.

Кипу камайок. В левом нижнем углу — счетная табличка (из хроники Помы де Айялы)

 

Нелегко было овладеть тайнами узелкового письма — кипу (что значит узел). На шнуре длиною в два фута, сплетенном из разноцветных шерстяных или хлопчато­бумажных нитей, висели более тонкие, цветные нити. На этих нитях завязывали узелки, означавшие различные числа и понятия. Одна связка шнуров весила до пяти­десяти килограммов. Цвет нитей, длина и толщина их, сочетание цветов, расположение узелков — все имело свое условное значение. Цвет обозначал различные кон­кретные предметы, например, белый — серебро, жел­тый — золото, зеленый — кукурузу, коричневый — картофель, красный — количество воинов. Иногда эти же цвета означали и более абстрактные понятия: белый — мир, красный — войну, черный — время (число прошед­ших ночей).

Однако кипу использовали, главным образом, для под­счетов и записи цифр. Цифры воспроизводились узлами, которые можно было завязывать так, чтобы изобразить любое число.

Испанцы удивлялись, как быстро могут перуанцы про­извести сложные подсчеты с помощью кипу и как много явлений можно обозначать посредством этого письма. И все-таки эти шнуры, даже по сравнению с очень при­митивными иероглифами, были весьма несовершенным средством записи и годились лишь для того, чтобы до­полнять устные сообщения.

Во всех округах и городах жили особые чиновники — кипу камайоки («хранители кипу», «счетоводы»), в за­дачу которых входило вязать узлы на шнурах и объяс­нять их значение. С помощью кипу чиновники состав­ляли различные отчеты, например, учитывали доходы, сырье, выданное рабочим, запасы, хранившиеся на скла­дах инки, взимаемые налоги. Таким же образом записы­вали количество новорожденных, умерших, число заклю­ченных браков, число молодых людей, способных носить оружие, и так далее.

Итак, кипу использовали, главным образом, для учета различных статистических данных и календарных дат, а иногда и для того, чтобы зафиксировать какое-нибудь значительное событие. Однако кипу нельзя было рас­шифровать без устных пояснений, дававшихся теми, кто доставлял это письмо, это было вспомогательное сред­ство связи и у него не было ничего общего с письменно­стью.

Древние перуанцы не оставили никаких письменных памятников, поэтому до сих пор считалось, что народы Анд своей письменности не имели. Однако есть некото­рые данные, позволяющие считать, что у инков было тайное пиктографическое письмо и они записывали на полотне свои предания и сообщения об исторических со­бытиях. Доступ к этим полотнам, вставленным в золо­тые рамы, имел только сам правитель и некоторые исто­рики, хранители этих хроник. Полотна эти были уничтожены испанцами после того, как они сорвали с «кар­тин» золотые рамы.

Для счета перуанцы пользовались также дощеч­ками (абака), разделенными на квадраты и отделения, в которые клали единицы счета — круглые камушки. В счете пользовались десятичной системой.

Время в стране инков определяли по солнцу, а в быту использовали такую единицу отсчета, продолжитель­ность которой равнялась времени, необходимому, чтобы сварить картофель (примерно один час).

Перуанская астрономия была связана с религией. Су­ществовал календарь, созданный на основе наблюдений за небесными светилами. Перуанцы имели представле­ние о солнечном (длина года — 365 дней и 6 часов) и лунном годах (354 дня). Год они делили на двенадцать месяцев. Он имел собственное название и особый праз­дничный день. Месяцы перуанцы делили на недели, но неизвестно, состояли они из семи, девяти или десяти дней.

Так как лунный год отставал от истинного времени, перуанцы исправляли календарь в соответствии с на­блюдениями за Солнцем. Для этого на холмах, располо­женных к востоку и западу от Куско, были установлены четыре высокие колонны, чтобы по отбрасываемой ими тени определять солнцестояние. Кроме того, наблюде­ния велись и в самом Куско. В большом храме Солнца был сделан круг, в центре которого находился столб. Круг был пересечен линией с востока на запад. По этим солнечным часам определяли как солнцестояние, так и весенние и осенние равноденствия. В соответствии с по­ложением солнца перуанцы справляли религиозные це­ремонии и устанавливали сроки сельскохозяйственных работ. Во время летнего солнцестояния, когда вблизи от экватора солнечные лучи падали совсем отвесно и не было никакой тени, устраивалось большое празднество. Перуанцы говорили, что в это время бог Солнца во всем своем блеске восседает на колонне храма в Куско. На колонны Солнца, воздвигнутые на холмах, возлагали венки из цветов и в жертву великому божеству прино­сили цветы и плоды. Зимнее солнцестояние празднова­лось как начало нового года.

Перуанцам были известны некоторые созвездия, и они проводили наблюдения за Венерой, однако их познания в астрономии были значительно слабее, чем у ацтеков и майя. Об этом свидетельствует поведение перуанцев во время солнечных и лунных затмений. Не зная причины подобных явлений, они считали, будто затмение проис­ходит от того, что люди провинились в чем-то и великое светило разгневалось на них. Теперь следует ожидать всяческих бед. Так же относились они и к лунному зат­мению, думая, что луна тяжело заболела; готовится к смерти и скоро упадет с неба, а в результате погибнет весь мир. Когда начиналось затмение, люди горестно причитали, били в барабаны, дети рыдали и громким голосом взывали к Луне, чтобы она не умирала. В это время секли собак, надеясь, что своим воем те вернут к жизни потерявшую сознание луну, так как считалось, что это светило очень любит собак.

Появление кометы, по народным поверьям, предве­щало смерть правителя либо гибель государства. Когда по вечерам заходящее солнце опускалось в море, то пе­руанцы говорили, что великое светило хочет освежиться, чтобы потом, как хороший пловец, нырнуть в глубины земли и утром появиться на востоке бодрым и отдохнув­шим.

Перуанцы умели лечить различные болезни, среди них были очень опытные хирурги, чьи знания в области ана­томии человека, а также в зубоврачебном искусстве были значительно выше, чем у европейских врачей того вре­мени. Перуанские лекари делали даже трепанацию че­репа, использовали обезболивающие и слабительные средства, умели выгонять кишечных паразитов и пускать кровь. Простонародью медицинскую помощь оказывали, главным образом, знахари — старики, уже не способ­ные к другой работе. При лечении пользовались различ­ными растениями, в том числе табаком.

Мудрецы — амауты — заботились о том, чтобы в на­родной памяти сохранились предания и легенды о подви­гах прошлых лет. Исторические события изображали в своих произведениях и поэты — аравеси. Их песни ис­полнялись во время больших народных празднеств и на пирах у сапа инки. Спустя много лет после испанского вторжения бережно хранились фрагменты гимнов, сло­женных в честь богов, мифические предания и историче­ские поэмы, повествовавшие о войнах с другими племе­нами и подвигах героев. Испанские историки записали лирические песни и романсы инков, они же упоминают о комедиях и драмах.

Горсточка конкистадоров — безжалостных, жадных завоевателей, приплывших к берегам огромной, могучей державы детей Солнца — ничего не знала об этом. Ле­гендарная, таинственная страна — Перу или Пиру, Эль­дорадо — сулила завоевателям несметные богатства. Они и не собирались знакомиться с культурой, обыча­ями, религией этой страны. Они пришли, чтобы захва­тить ее богатства, отнять у народа его золото и серебро, землю и свободу.