О том, как короли из Куско приказывали, чтобы каждый год велся учет всех людей, проживавших и рождавшихся во всем их королевстве, и о том, как все работали, и никто не мог бы стать бедняком при наличии складов
Глава XIX. О том, как короли из Куско приказывали, чтобы каждый год велся учет всех людей, проживавших и рождавшихся во всем их королевстве, и о том, как все работали, и никто не мог бы стать бедняком при наличии складов.
Для многих выводов орехоны, предоставившие мне в Куско отчет, сходятся в том, что раньше во времена королей Инков, всем селениям и провинции королевства Перу приказывалось, чтобы главные правители и их представители знали, сколько каждый год всех мужчин и женщин, умерло и сколько родилось, что было необходимо знать, как для уплаты податей, так и для того, чтобы знать, сколько было способных к войне и сколько могло остаться для защиты поселения, вот для этого и существовал этот учёт; и это они могли легко узнать, потому что в конце года каждая провинция приказывала внести в кипу по количеству его узлов всех людей, как умерших в ней в тот год, так и, соответственно, тех, кто родился. И по началу году, в который вступали, они приходили с кипу в Куско, откуда становилось понятным как о тех, кто в тот год родился, так и тех, кого не стало по причине смерти. И в них содержалась и правда и достоверные сведения, и ни капельки обмана или подлога. И узнав об этом, правитель и губернаторы были осведомлены об индейцах-бедняках и женщинах-вдовах, и могли ли они оплачивать подати, и сколько людей могло выходить на войну и много других вещей, считавшихся среди них наиболее важными.
А поскольку это королевство было таким протяженным, как во многих местах этого произведения я неоднократно говорил, и в каждой главной провинции было большое количество складов, наполненных провизией и другими необходимыми и полезными вещами для жизнеобеспечения, если же была война, расходовалось отовсюду, где проходили короли, не затрагивая того, чем владели их союзники, и не касаясь ничего из того, что принадлежало их селениям, а только то использовали, что находилось в этих постоялых дворах; а если войны не было, вся накопленная провизия, распределялась среди бедняков и вдов. Этими бедняками должны были быть те, кто уже был довольно стар[132], а также: хромые, слепые, однорукие или калеки, или имевшие другие болезни, потому что, если они были бы здоровы, им бы не дали ни одной вещи из тех, что приказывали раздать. И потом они вновь наполняли склады своими податями, какие обязанными были поставлять; и если вдруг наступал какой-нибудь неурожайный год, они также приказывали открывать склады и предоставлять провинциям необходимую провизию, а потом, в год изобилия, они поставляли в них вновь, согласно своему учёту и вновь определенное количество. Хотя подати, предоставлявшиеся Инкам, не использовались для иных целей, кроме вышеупомянутых, они хорошо использовались, потому их королевство было таким изобильным и хорошо обеспеченным.
Они не позволяли, чтобы кто-либо был лентяем, ни чтобы кто-то промышлял воровством трудов других людей, всем они наказывали работать. И потому каждый хозяин, в определенные дни, шел на свои поля, брал в руки плуг[133] и подготавливал почву, занимаясь и другими делами. И даже сами Инки это делали, так как это устраивалось для того, чтобы подать хороший личный пример, потому что считалось само собой разумеющимся, что не должно было быть ни один богача, чтобы он захотел нанести обиду или оскорбить бедняка, и согласно их укладу не было ни одного, кто был бы таким на всей их земле; потому что когда ты здоров, ты работаешь и тебе хватает, если же не здоров, то из ихних складов тебя снабжали всем необходимым. Но и ни один богатый человек не мог носить больше в нарядах и украшениях, чем бедняки, и не отличаться в одежде и платье, кроме правителей и курак, ибо они по своему сану могли пользоваться большими свободами и привилегиями, равно как и орехоны, если они были пенсионерами, какого бы племени ни были.
[132] По сути, пенсионный и социальный фонд натуральной продукции. (прим. ред.)
[133] У инков не было европейского плуга, а была палка-копалка или туми.