Амахини — лесные духи
Как-то раз один мальчик вышел из шапуно и пропал. Его мать едва заметила, что сын ушел, спросила: «Где сын? Может, он пошел к игарапе вместе с другими ребятишками?» Но другие дети его не видели. Отец мальчишки, который был сыном дяди тушауа, тоже спрашивал, не видел ли кто его сына. Отец мальчика страшно перепугался: ведь это был его первенец. Ночью он вместе со своей матерью, братом и женой, держа в руках горящие головешки, отправился в лес. Они отчаянно кричали: «Саматари, саматари» (мать малыша была саматари, поэтому и мальчика все звали саматари). В шапуно они вернулись лишь утром. Они добрались до берега большой реки, потому что решили, что речные духи, которые живут в красивых хижинах под водой, утащили его к себе. Эти духи, которых индейцы часто видят, надышавшись эпены, похищают мужчин, женщин, детей, утаскивают их под воду и больше уже не отпускают.
Мальчика искали три дня. На четвертый день решили отправиться к месту, где берет начало одно маленькое игарапе. Мы часто собирали на его берегах плоды какао — там этих деревьев дикого какао росло видимо-невидимо. И вот там родители увидели пропавшего малыша. Он сидел на стволе дерева, на груди его, щеках и лбу белой глиной были проведены змеящиеся полосы. Отец малыша сказал жене: «Смотри! Вот наш саматари!» Мать позвала его. Малыш оглянулся и свалился в воду. Они подбежали к стволу, но там никого не было. А рядом на илистом берегу были хорошо видны следы малыша. Женщина снова стала звать сына. Прибежали те, кто искал малыша поблизости, и тоже увидели следы на берегу.
Потом уже вечером туда пришел один из охотников. Вернувшись в шапуно, он рассказал, что еще издали услышал, как малыш плакал и звал: «Мама, мамочка». Он подбежал к стволу, но никого не увидел. На шестой день колдуны объявили, что мальчика украли речные духи — амахини. Эти амахини — маленькие человечки, которые живут под землей или под водой. На следующий день все снова отправились искать малыша, но теперь уже на рассвете. «Может, амахини приходят к устью рано утром»,— сказал один из колдунов. Ночью колдуны надышались эпены, а потом подули ею на амахини, чтобы их спугнуть.
И вот когда совсем рассвело, отец и мать увидели, что малыш, весь разрисованный, сидит на прежнем месте. Ствол, на котором сидел малыш, покачивался и мальчуган, чтобы не упасть, держался руками за ветку. Отец малыша незаметно подкрался к нему сзади и, когда был уже совсем рядом, прыгнул и схватил сына на руки.
Индейцы рассказывали потом, что амахини все время хлестали малыша лианами. Спина, руки и зад у него были все в багровых полосах. У него спросили: «Что ты ел?» Малыш был для своих лет очень сообразительным, но он еще почти не умел говорить и лишь повторял: «Напе, хапе» (мама, папа). В последний день амахини раскрасили малыша не белым илом, а красным уруку.
Мальчик подрос, но так ничего и не вспомнил из того, что с ним случилось. Отец брал его с собой на охоту, но каждый раз, когда должен был преследовать зверя, сажал малыша на ветку дерева — боялся, что вернутся амахини и снова украдут сына. Мать часто окуривала сына дымом, чтобы амахини не могли к нему подступиться.
Фузиве был великим колдуном. Он знал много песен и всех до одного хекура. Согласно поверью, хекура живут в горах. На высоких горах живут и хекураньума, дочери хекура. Все они молодые и красивые. Фузиве говорил нам, женщинам: «Думаете, хекураньума похожи на вас? Нет, они прекрасны, как солнце, и благоухают, как лесные цветы. Когда услышишь этот чудный запах, то сразу забываешь про голод и жажду». Индейцы не призывают дочерей хекура, чтобы те помогли им на войне, но они просят их вылечить от болезней, положить свои руки на тело, горящее от лихорадки, чтобы недуг вышел из тела.
А против врагов индейцы призывают хекура большого муравьеда, при этом они держат за спиной пальмовый лист, похожий на хвост муравьеда. Когда индейцы вызывают хекура дикой свиньи, то отыскивают грязь, банановую кожуру или золу и валяются в них, словно они на самом деле дикие свиньи. Фузиве, когда уходил в поход или на охоту, говорил, что он берет с собой не всех своих хекура, а лишь трех из них: вакариве, окориве и пашориве (духов большого броненосца, маленького броненосца и обезьяны). Остальных хекура он оставлял охранять шапуно.
В бурю призывают вайкуньариве — духа анаконды. Индейцы поют: «Приди, о вайкуньариве. Ты так силен, что можешь удержать падающие деревья. Обвейся вокруг ствола и не дай ветру их свалить».
А еще, чтобы защитить деревья и кусты, индейцы призывают вайкошевеириве, духа паука, чтобы тот обвил листву и ветви. Индейцы поют: «Ты маленький, но очень сильный, вайкошевеириве». Когда же они призывают хамориве, духа белого паука, то посыпают грудь и плечи белой золой. При этом они поют: «Я хамориве. Я был стариком, взобрался на высокое дерево жатуба, сорвался, упал, скрючился и стал не человеком, а пауком. Зачем ты меня позвал? Зачем ты потревожил мой сон?» Тот же самый человек отвечал: «Хамориве, я позвал тебя, чтобы ты сдул тех хекура, которые ломают деревья и кусты». Затем этот человек вставал и начинал дуть в тоненькую трубочку, которой он обычно вдыхает эпену. Это он пылью эпены насылал чесотку на враждебных хекура.
Фузиве насылал на другие племена бурю. Но иногда он начинал сильно чесаться и говорил: «Враги наслали на меня чесотку». Он тут же посылал за водой и обливал ею голову. Когда буря кончалась, индейцы говорили, что это хекура ее прогнали.