Атака на Буэйсито

Вместе с первыми днями нашей самостоятельной партизан­ской жизни пришли новые заботы. Прежде всего требовалось добиться от бойцов строгой дисциплины, подготовить команд­ные кадры, создать хотя бы подобие штаба для обеспечения успе­ха в будущих операциях. Все это не так легко было сделать, осо­бенно если учесть невысокий уровень дисциплины среди наших бойцов в тот период. А потом к нам пришла беда: мы потеряли одного из наших любимых товарищей - лейтенанта Масео. Он ушел на задание в Сантьяго-де-Куба и не вернулся. Больше его никто из нас не видел, а позже мы узнали, что он погиб там.

Нескольким товарищам были присвоены за это время новые воинские звания. В частности, звание лейтенанта получили Уи­льям Родригес и Рауль Кастро Меркадер. Таким образом, мы по­степенно старались укомплектовывать командными кадрами на­шу немногочисленную партизанскую армию.

Однажды утром стало известно о дезертирстве из отряда одного партизана, которого все звали китайцем Вонгом. Он прихватил с собой ручной пулемет, стоивший нам тогда дороже золота. Кита­ец Вонг, по всей видимости, направился к своему дому, располо­женному где-то на отрогах Сьерра-Маэстры. На поиски его были посланы два бойца, но уверенности в успехе поисков у нас не было. Она стала еще меньшей, когда в отряд после безуспешных попыток найти предыдущих дезертиров вернулись Исраэл Пардо и Бандерас. Исраэл, как хорошо знавший местность и обладавший большой физической выносливостью, остался при мне для вы­полнения особых поручений.

Мы приступили к разработке весьма заманчивого плана новой операции. Он состоял в том, чтобы с наступлением темноты ата­ковать населенный пункт Эстрада-Пальма, а затем, используя фактор внезапности, сразу же напасть на два ближайших поселка Яра и Вегитас, разгромить расположенные там батистовские гарнизоны и вернуться тем же путем в горы. Готовясь к боевым действиям, мы привели в порядок все имевшееся у нас оружие, провели несколько тренировок в стрельбе, стараясь, однако, эко­номить боеприпасы, и послали Фиделю донесение, в котором излагали наш план и просили дать в письменном виде согласие на проведение этой операции. Ответа от Фиделя не пришло, но 27 июля мы узнали из переданного по радио официального сообще­ния, что населенный пункт Эстрада-Пальма был атакован груп­пой партизан в количестве 200 человек под командованием Рауля Кастро.

Журнал "Боэмия" напечатал в своем единственном избежав­шем цензуры номере репортаж об этом нападении. В нем сообща­лось о нанесенном партизанами ущербе, о том; что они сожгли военную казарму, говорилось также о Фиделе Кастро, Селии Сан­чес и других революционерах, якобы спустившихся с гор. И как всегда в подобных случаях, правда переплеталась с вымыслом.

В действительности же в этой операции участвовали не 200 человек, а гораздо меньше, и действовали они под командовани­ем не Рауля Кастро, а майора Гильермо Гарсия, имевшего в то время звание капитана. Кроме того, в Эстрада-Пальме боя, как такового, не было, так как Баррерас - начальник местного гарни­зона - вывел как раз к тому моменту своих солдат из поселка, полагая, и не без основания, что в День 26 июля партизаны обяза­тельно проведут крупную операцию в каком-нибудь месте. Уже на следующий день батистовцы стали преследовать партизан и им удалось захватить в плен уснувшего где-то около деревушки Сан-Лоренсо, если мне не изменяет память, нашего, человека.

Узнав о событиях в Эстрада-Пальме, мы приняли решение не­медленно выступить и организовать нападение в каком-нибудь другом месте, чтобы поддержать таким путем начавшиеся актив­ные боевые действия с нашей стороны. По дороге, недалеко от местечка под названием Ла-Херинга, мы встретили одного из на­ших двух бойцов, посланных на поиски китайца-дезертира. Этот боец сообщил нам, что в пути его напарник признался ему, что китаец Вонг его близкий друг и поэтому он не может выполнить приказ захватить его. Затем он предложил вместе дезертировать, но, получив отрицательный ответ, попытался бежать и был убит нашим товарищем.

Собрав всех бойцов на одном из холмов недалеко от того места, где произошел этот случай, я объяснил им, что все это значило для нас и почему каждого, кто изменит делу революции, ждет такая участь.

Один за другим в гробовом молчании мы прошли мимо трупа человека. Многие бойцы были подавлены, впервые столкнув­шись со смертью, возможно, их больше волновало сочувствие к дезертиру, чем совершенное им предательство. Это объяснялось естественной для того периода слабостью политического созна­ния наших людей. Времена были трудные, и такая мера наказа­ния являлась оправданной. Не стоит приводить здесь имена участников этой истории. Скажу только, что дезертиром оказался молодой крестьянин-бедняк из этих мест.

Мы шли теперь по хорошо знакомой местности. По пути, это было 30 июля, Лало Сардиньяс повидался со своим старым другом по имени Армандо Оливер. Мы встретились с ним, и еще с неким Хорхе Абичем в одном доме недалеко от поселка Калифорния и рассказали им о нашем плане атаковать поселки Лас-Минас и Буэйсито. Конечно, было рискованно говорить об этом незнако­мым людям, но Лало Сардиньяс заверил нас, что они не подведут.

От Армандо Оливера, который был торговцем, мы узнали, что по воскресеньям в этих местах появлялся Касильяс, чтобы пови­даться, как это было заведено у всех батистовских офицеров, со своей любовницей. Однако нас больше привлекала перспектива провести неожиданное и стремительное нападение на эти посел­ки, чем ждать счастливого случая, чтобы захватить известного своим вероломством батистовца. Поэтому было решено атако­вать ночью следующего дня. Для этого Армандо Оливер должен был достать несколько грузовых машин для переезда к указан­ным поселкам и найти проводников, которые хорошо знали бы местность. Кроме того, ему было поручено найти надежного ра- бочего-горняка, который взорвал бы мост, связывавший дорогу на Буэйсито с дорогой Мансанильо - Баямо.

Выступили мы в два часа дня 31 июля, затратив около двух часов на то, чтобы подняться на гребень Сьерра-Маэстры. Там мы спрятали наиболее тяжелые вещи из нашего снаряжения и про­должили наш путь налегке. Идти пришлось долго, по дороге ми­новали ряд крестьянских домов, в одном из которых веселились люди. Они нас заметили. Поэтому на всякий случай нам при­шлось строго предупредить их об ответственности, на случай если батистовцам станет известно о нашем продвижении. Заме­чу, что в те времена в Сьерра-Маэстре не было ни телефона, ни какой-либо другой связи. Большой опасности в том, что они нас выдадут, не было, ибо доносчику в этом случае пришлось бы просто бежать во всю прыть, чтобы прибыть к месту назначения раньше нас, а это было практически неосуществимо. Тем не ме­нее мы ускорили шаг.

Дойдя до дома крестьянина по имени Сант-Эстебан, мы нашли там три грузовые автомашины, одну из которых нам предоставил этот крестьянин, а две прислал Армандо Оливер. Погрузившись на машины, мы тронулись дальше. В первой машине ехала груп­па Лало Сардиньяса, во второй - Рамиро Вальдес и я, а в третьей - взвод Сиро Редондо. Переезд до поселка Лас-Минас занял около трех часов. Там противника не оказалось. Однако батистовцы могли воспользоваться дорогой, по которой мы ехали в Лас-Ми- нас, чтобы подбросить подкрепления гарнизону в Буэйсито. С целью воспрепятствовать этому в Лас-Минасе было оставлено отделение под командованием лейтенанта Вило Акуньи, который впоследствии станет майором Повстанческой армии. Сами же мы продолжили путь к Буэйсито.

Перед самым въездом в поселок Буэйсито нами был задержан шедший туда грузовик с углем. Посадив в кабину своего человека, мы послали его вперед, чтобы проверить, имелся ли там КПП, так как батистовские солдаты имели обыкновение проверять все машины, прибывавшие в поселок со стороны Сьерра-Маэстры. Но в ту ночь на дороге никого не оказалось: все часовые спали безмя­тежным сном.

План операции был простым, хотя и несколько претенциоз­ным. Лало Сардиньяс должен был атаковать со своими людьми западную сторону солдатской казармы, а взвод Рамиро Вальдеса окружить ее; взводу Сиро Редондо, имевшему пулемет, стави­лась задача атаковать казарму с фронта. Армандо Оливеру пору­чалось незаметно подъехать к КПП у казармы и неожиданно ослепить светом фар часовых. В этот момент взвод Рамиро Валь­деса должен был ворваться в казарму и захватить в плен всех, кто там находился. Мы предусмотрели также меры, чтобы в ходе операции взять в плен солдат, которые спали у себя дома. Отделе­ние лейтенанта Нода, который позже погибнет в бою под Пино- дель-Arya, получило задачу охранять до начала боя дорогу. Не­сколько человек во главе с Уильямом были посланы, чтобы взо­рвать мост, связывающий Буэйсито с развилкой центральной автострады с целью задержать подход возможных подкреплений противника.

Однако из-за незнания местности и отсутствия опыта намечен­ный нами план не был выполнен. Ночью при подходе к объекту атаки Рамиро Вальдес потерял часть своих людей; не выехала почему-то автомашина с Армандо Оливером. К тому же, когда наши люди выдвигались на исходные позиции, дворовые собаки подняли в поселке сильный лай.

Затем произошло непредвиденное. В один из моментов, когда я пробирался в сопровождении Исраэла Пардо по темным улицам поселка, расставляя людей по своим местам, из дома навстречу нам вышел какой-то человек, которого я окликнул на манер ба­тистовцев: "Стой! Кто идет?" Тот, очевидно думая, что я был свой, ответил: "Сельская гвардия". Я направил на него винтовку, но он успел вбежать обратно в дом, с шумом захлопнув за собой дверь. Затем послышался грохот от передвигаемой мебели, звон разби­того стекла, и кто-то выбежал на улицу через задний двор. Между нами, как я полагаю, установилось негласное соглашение: я не мог стрелять, так как для меня важнее было взять казармы, а он не пытался подавать своим предупредительный сигнал.

Мы продолжали осторожно идти по центральной улице посел­ка и, находясь уже вблизи казармы, столкнулись почти лицом к лицу с часовым. Встревоженный лаем собак и, вероятно, подня­тым шумом от моей неожиданной встречи с сельским гвардей­цем, он продвинулся вперед и хотел посмотреть, что происходит. Мы остановились друг против друга буквально в нескольких метрах, готовые ко всему. Рядом со мной находился в тот момент Исраэл Пардо. Я окликнул часового, но тот, заподозрив что-то, сделал в темноте какое-то движение. Этого было достаточно, что­бы я нажал на спусковой крючок, намереваясь всадить в него все содержимое магазина моего оружия. Однако выстрела не после­довало: я оказался совершенно беззащитным. Тогда попытался выстрелить из своей маленькой старой винтовки Исраэл Пардо, но и в ней что-то заело. До сих пор не могу представить себе, как остался жив Исраэл Пардо; помню только, что под градом пуль, которыми осыпал нас батистовский солдат из своего автоматиче­ского оружия, я бросился прочь от того места и свернул за угол, распластавшись на мостовой, чтобы прийти в себя и привести в порядок свою вышедшую из строя винтовку. Далее события раз­вивались стремительно.

Открыв по нас огонь, батистовский солдат, сам того не подозре­вая, подал сигнал к началу нашей атаки. Сразу же со всех сторон послышалась стрельба. Испуганный этим батистовец спрятался за колонну дома, где мы и нашли его уже после боя, длившегося всего считанные минуты.

Только я собрался послать на связь Исраэла Пардо, как стрельба неожиданно прекратилась и поступило сообщение о том, что после атаки взвода Рамиро Вальдеса все солдаты противника сдались в плен. Бойцы Вальдеса, услышав первые выстрелы, пе­релезли через ограду, и атаковали казарму с тыла. В ней находи­лись 12 солдат из "сельской гвардии" вместе с сержантом началь­ником караульного поста. Шесть человек из них были ранены. Наши потери составили: один убитый, которому пуля угодила в грудь, и трое легкораненых. Погибшего товарища авали Педро Риверо. Мы подожгли казарму, предварительно вынеся из нее все, что нам могло пригодиться, и быстро уехали на грузовиках, увозя с собой пленного сержанта и доносчика по имени Оран.

На обратном пути, когда уже рассвело, жители селений, мимо которых мы проезжали, угощали нас холодным пивом и лимона­дом. Чтобы помешать противнику вести преследование, мы взры­вали по дороге деревянные мосты. Это делал рабочий-горняк Кристино Наранхо, которого привел к нам в отряд Армандо Оли­вер Кристино Наранхо остался в отряде и впоследствии стал май­ором Повстанческой армии. Уже после победы революции он будет злодейски убит контрреволюционерами.

По прибытии в поселок Лас-Минас мы сделали остановку и провели короткий митинг, разъяснив местным жителям цели нашей борьбы.

Местный торговец Абич в довольно театральной манере стал просить от имени народа освободить сержанта и доносчика. Мы объяснили, что пленные будут находиться у нас в качестве залож­ников, чтобы батистовцы не могли проводить репрессий в дерев­не. Абич был настолько настойчив в своей просьбе, что мы согла­сились освободить пленных. Итак, эти два батистовца были осво­бождены, и безопасность местных жителей в какой-то степени была гарантирована.

Перед самыми отрогами Сьерра-Маэстры мы похоронили на одном из местных кладбищ нашего убитого товарища. Когда мы проезжали мимо расположенной у дороги лавки, над нами про­летели на большой высоте несколько разведывательных самоле­тов. Поэтому нам вновь пришлось делать остановку, чтобы убе­диться, что нас не засекли, а заодно и оказать помощь трем ране­ным: один из них имел поверхностную рану на плече, но мышеч­ная ткань была порвана; второй был ранен в руку из оружия небольшого калибра, а у третьего был ушиб на голове. Во время атаки находившиеся на территории казармы мулы сильно напу­гались от поднятой стрельбы и стали яростно брыкаться. Отле­тевший из-под копыта кусок штукатурки угодил этому бойцу прямо в голову.

В Альто-де-Калифорния мы бросили автомашины и распреде­лили среди бойцов трофейное оружие.

Хотя мое личное участие в бою было незначительным и отнюдь не героическим - те немногие выстрелы, которые враг сделал по мне, я встретил не грудью, а совсем наоборот, - мне достался новенький ручной пулемет системы Браунинга. Свою старую винтовку "томпсон", которая никогда не выстреливала в нужный момент, я выбросил. Самое лучшее оружие было распределено среди отличившихся в бою бойцов. Особенно хорошо показали себя капитан Рамиро Вальдес, который возглавил нашу атаку на противника, и лейтенант Рауль Кастро Меркадер. Одновременно получили порицания те, кто действовал в ходе операции не луч­шим образом, включая "мокрых куриц" группу наших людей, которые, услышав первые выстрелы, бросились наутек и в темно­те угодили в реку.

Оказавшись снова в торах, мы узнали по радио о том, что пра­вительство ввело осадное положение и строгую цензуру. Тогда же нам стало известно о постигшей нас большой утрате: в Сан- тьяго-де-Куба был злодейски убит Франк Паис. С его гибелью ушел из жизни один из самых славных и кристально чистых бойцов революции. В ответ на злодейское убийство Франка Паиса в авгу­сте 1957 года по Кубе прокатилась мощная забастовка, начатая рабочими Сантьяго-де-Куба и поддержанная жителями Гаваны и других городов и провинций страны.

В стране правительство ввело строжайшую цензуру.

Мы вступали в новый период. Псевдооппозиция бездействова­ла, не смея открыть рта по поводу творимых кликой Батисты злодеяний и бесчинств в стране, но кубинский народ поднимался на борьбу.

В лице Франка Паиса мы потеряли одного из самых отважных наших бойцов. Но реакция на его злодейское убийство показыва­ла, что новые силы присоединялись к борьбе, креп боевой дух кубинского народа.