Долина Кальехон де Уайлас

Долина Кальехон де Уайлас

Памятники с керамикой, расписанной белым по красному

Единственный комплекс долины Кальехон де Уайлас, содержащий керамику, расписан­ную белым по красному, — погребение 7Н-15 из раскопок У. К. Беннета близ Ичик-Вилькавайн [267]. Это захоронение в грунтовой яме. О положении погребенного в публикации ниче­го не сказано.

В могиле было 13 сосудов. Большая часть их — миски с расходящимися прямыми или вогнутыми стенками и округлым дном 13— 15 см в диаметре[268]. Кроме них, найдены ма­ленькие плошки[269], кувшинчик с высоким ци­линдрическим горлом и плоской ручкой [270] и двойной свистящий сосуд с человеческим бюс­том на одном из резервуаров[271]. Голова изо­бражения соединена с горлом плоской мосто­видной ручкой. Роспись белой краской распо­ложена обычно полосой у венчика и состоит из прямых и зигзагообразных линий, меанд­ров, свисающих треугольников, заполненных точками, наклонных линий и др.

Керамика этого типа была найдена и в ме­шаном слое заполнения полуподземного со­оружения 9Н-2 [272].

Культура Рекуай

В перуанских коллекциях многих музеев мира хранится своеобразная фигурная кера­мика, происходящая из долины Кальехон де Уайлас. По стилю и сюжетам изображений она давно уже выделена в отдельную группу. От­сюда же происходят и каменные изваяния, ко­торые считаются принадлежащими к той же культуре, что и керамика [273].

Погребения. Из многочисленных сооруже­ний, раскопанных У. К. Беннетом в долине Кальехон де Уайлас, только в подземных гале­реях около Ичик-Вилькавайн и Ируа была найдена керамика группы Рекуай. Галереи эти имели в длину от 5 до 20 м и находились на глубине до 2 м от поверхности земли [274]. Вход­ная яма представляла собой колодец неболь­ших размеров, прямоугольный или неправильной формы. Стенки колодца были выложены камнем. Примерно на половине глубины в стенках делались уступы, на которые опира­лась закрывающая вход плита. Поверх нее ко­лодец был засыпан камнями. В нижней части входной ямы находилось устье галереи, стены которой были сложены из крупных плит. Про­межутки между ними закладывали мелкими камнями. Галерею перекрывали большие пли­ты с такой же закладкой щелей.

Эти подземные галереи, судя по найденным здесь немногочисленным остаткам костей, слу­жили могилами[275].

Культура Рекуай

Скульптура. Из долины Кальехон де Уайлас и местности Айха на западном склоне Кор­дильеры Негра происходят изваяния, бесспор­но относящиеся к культуре Рекуай[276].

Основная группа этих скульптур — статуи сидящих на корточках людей с непропорцио­нально большой головой, острым подбородком, большими круглыми глазами и массивным но­сом. Руки чаще всего сложены на груди. У не­которых статуй — «воинов» — в правой руке палица, лежащая на плече, а на левой надет маленький квадратный щит. На шее висит вниз волосами отрезанная голова врага—тро­фей. Такой же трофей помещается на спине, прикрепляясь, по-видимому, к длинным воло­сам «воина». Головной убор часто украшен изображением хищника. Тело покрыто узора­ми, передающими, по всей вероятности, укра­шения одежды. Их мотивы разнообразны. До­вольно часто встречаются схематические фи­гуры животных с большим глазом, вытянутой мордой и зубастой пастью. Зачастую этот зверь имеет S-образное тело, заканчивающее­ся другой такой же головой. Кроме него, на статуях встречаются личины с четырьмя от­ростками со звериными головами на концах. Личинами часто украшены и щиты.

В том же стиле, что и «воины», изобража­ются «женщины», обладающие, однако, свои­ми атрибутами. У них другой головной убор и волосы спускаются из-под него на спину коса­ми, переданными прямыми и волнистыми ли­ниями. Руки сложены на груди под поясом, на котором спереди изображены два круга или две маленькие личины. От пояса вниз спуска­ется одежда типа передника. Плечи и спина покрыты узорами, мотивы которых те же, что и у «воинов».

Еще один вид каменных изваяний — плиты с резными изображениями кошачьих хищни­ков. В Айха найдены только плиты типа II, по классификации Р. Шёделя. Такие плиты есть и в Уараце. На них изображены два зве­ря, стоящие боком, с мордой en face. Между ними обычно помещена человеческая фигура. Подобная композиция часто встречается на керамике Рекуай.

Другие типы каменных плит с изображением кошачьего хищника близки к типу II, но не связаны так тесно с керамикой. Стилистически центральная фигура этих изваяний похожа на упоминавшиеся уже антропоморфные статуи, которые нельзя пока соотнести ни с одной из известных культур Северной Сьерры.

Керамика. Систематизация посуды культуры Рекуай разработана У. К. Беннетом [277] на ос­нове анализа музейных коллекций, публика­ций и немногочисленного раскопочного мате­риала.

Простейшая керамическая форма — глубо­кая миска с выпуклыми сторонами. Иногда имеется поддон (типы А1 и А2 по Беннету) [278]. Очень своеобразны сосуды с выступающей сбоку рукояткой (типы В1, В2, ВЗ и В4). Фор­ма вместилища может быть различна — на­пример, миска, закрытый округлый сосуд, уп­лощенный сосуд с ребром [279]. Иногда против ручки находится короткий носик. В ручке час­то имеется отверстие, по-видимому, для под­вешивания.

Еще одна группа — кубки или чаши (типы С1, С2, СЗ) [280]. Это глубокие сосуды со слегка выпуклыми стенками и круглым невысоким поддоном. Отдельную группу составляют три- поды, тулово которых может иметь форму миски или горшка (типы D1 и D2).

Горшки обычно имеют сферический корпус и несколько отогнутый венчик (тип Е). Кроме того, встречаются горшки со слегка вытяну­тым туловом, высоким горлом и отогнутым венчиком и типологически родственные им вы­сокие сосуды с очень широким плоским венчи­ком (типы F, Gl, G2) [281]. Иногда они снабже­ны носиком и плоской ручкой на задней сто­роне [282].

Форма сосудов некоторых типов в классифи­кации Беннета связана с их скульптурным оформлением. Таковы сосуды с прямым гор­лом и расположенной перед ним скульптурой (типы HI, Н2, HЗ, Н4) [283]. По сути дела, их разновидностью являются сосуды в виде си­дящих людей или животных[284]. Типологически очень близки к ним полусферические и квад­ратные сосуды с резко противопоставленными горлом и носиком (тип J) [285]. Сюда же следует отнести и сосуды в виде архитектурных соору­жений [286], которые Беннет выделяет в особый тип М.

Такая же конструктивная схема и у некото­рых сосудов со стремевидным горлом (тип К). Они нередки в культуре Рекуай и иногда встре­чаются в особой разновидности, когда не две, а три трубки-горла соединяются одним вен­чиком (тип L) [287]. Стремевидное горло часто связано с туловом кольцеобразной формы[288]. Встречаются и двойные сосуды (тип II, 12) [289].

Своеобразные зооморфные сосуды (типы N1 и N2) по форме восходят к типу Н. Животные изображены одни или вместе с человеческой фигурой [290].

Особые керамические изделия — глиняные рожки, или трубы, свернутые в виде кольца или прямые (типы 01 и 02).

Для декорированной керамики культуры Рекуай очень характерно скульптурное офор­мление в сочетании с негативной росписью. Роль скульптуры настолько велика, что она сплошь и рядом влияет на форму сосудов. Обычно изменяется форма вместилища, но иногда мастер подчиняет изображению и вза­имное расположение горла и носика.

Круг образов, воплощенных в керамике, не особенно велик. Важнейшая группа изобра­жений — антропоморфные фигуры, как одиноч­ные, так и в составе композиций. Чаще всего это стоящий или сидящий человек. Лицо с пря­мым носом и острым подбородком передано резкими линиями. На непропорционально большой голове — налобная повязка или плос­кая шапка в виде распластанного животного. Впереди выступает объемная голова зверя, а по бокам — лапы [291]. Лапы и морда превра­щаются иногда в три выступа или в выступ впереди (часто именно здесь помещается но­сик сосуда) и две лопасти по бокам [292]. Изред­ка головной убор украшен двумя звериными головами по бокам[293] или одной-двумя фигу­рами птиц[294]. Иногда спереди над ним есть украшение в виде полукруглой кокарды или раскрытого веера[295]. Очень характерны укра­шения в виде больших дисков, укрепленных в мочках ушей.

Человек изображается в одеянии типа длин­ной рубахи, расширяющейся книзу, из-под ко­торой высовывается еще какая-то одежда. Иногда на плечи накинут плащ. На некоторых сосудах тело человека передается очень обоб­щенно, конусом. Руки намечены скульптурно, только если они держат какой-нибудь предмет. Иногда тело схематично нарисовано краской на стенке сосуда, а край одежды и ступни ног переданы небольшими валиками. Часто туло­вища нет совсем, и сосуд украшен только го­ловой.

На посуде Рекуай встречаются и другие че­ловеческие изображения. Они отличаются от описанного персонажа прежде всего отсутст­вием пышного головного убора. Вместо него на голове простая круглая шапочка [296]. На од­ном сосуде представлена, по-видимому, жен­щина, на голову которой накинуто покрыва­ло [297]. Иногда головной убор имеет форму низ­кого кивера [298]. Эти люди изображены стоя или сидя, занятыми самыми различными делами. Они нянчат детей, носят воду[299], участвуют в каких-то церемониях[300], пасут или ведут на ве­ревке лам [301].

Для керамики Рекуай характерны и зоо­морфные сосуды. Один из наиболее вырази­тельных сделан в виде сидящего кошачьего хищника с круглой головой и оскаленной пастью [302]. На другом изображено животное с длинной мордой, зубастой пастью, круглыми глазами, стоящими круглыми ушами и выде­ленным приподнятым носом [303]. Его выгнутое туловище заканчивается длинным хвостом и покрыто орнаментом из пятен и полос, лапы короткие, когтистые. Реальный прототип это­го зверя неясен. В дальнейшем для краткости я буду называть его «зверем Рекуай».

Особенно интересны сосуды, изображающие фантастических животных с туловищем копыт­ного и головой, которая по круглым глазам и ушам, зубастой пасти и приподнятому носу напоминает голову «зверя Рекуай» [304].

На посуде постоянно встречается несколько стандартных композиций с участием фигур людей и животных. Первая из них изображает какую-то церемонию, вероятнее всего религи­озную[305]. В центре стоит фигура человека в сложном головном уборе. Перед собой он дер­жит сосудик. Его окружают фигуры людей меньшего размера. На их головах обычно круг­лые шапочки. В руках также какие-то предме­ты, вернее всего сосуды. Иногда вместо цент­рального персонажа изображается только его голова, которая находится внутри архитектур­ного сооружения. По-видимому, центральная фигура представляет собой жреца высшего ранга или даже божество, совершающее об­ряд. В некоторых случаях перед этой фигурой находится изображение животного (молодого оленя или ламы), лежащего на боку[306]. Веро­ятно, вся церемония связана с жертвоприно­шением.

В этой связи очень интересна вторая компо­зиция, часто встречаемая на керамике Рекуай. Это изображение человека в пышном головном уборе, по-видимому, жреца, ведущего молодо­го олененка или ламу[307]. В левой руке жрец обычно держит флейту. Вполне вероятно, что эта сцена — также часть религиозной церемо­нии, предшествующей жертвоприношению.

Еще одна композиция имеет скорее всего мифологический смысл. Это изображение фи­гуры человека в сложном головном уборе, ок­руженного зверями, чаще всего хищниками из породы кошачьих[308]. Эта сцена перекликается с резьбой на каменных плитах типа II (по Шё- делю). В одном случае на человека нападают шесть чудовищ с телом змеи и головой зверя, имеющей все признаки, характерные для обра­за «зверя Рекуай»[309].

По-видимому, мифологическое содержание имеет и сцена нападения животного на челове­ка[310]. В этом животном по вытянутой морде, большим ушам, зубастой пасти и приподнято­му носу можно узнать «зверя Рекуай». Фигур­ка человека неправдоподобно мала. Зверь на­пал на него сзади и держит за плечи длинны­ми когтистыми лапами.

Скульптурная орнаментация сосудов допол­няется негативной росписью, мотивы которой столь часто повторяются, что могут служить существенными признаками для опознавания посуды этой культуры. На первом месте здесь стоит изображение сильно стилизованного зве­ря, которого обычно считают пумой[311]. Голова его сводится к кружку, внутри которого поме­щается круглый глаз. Длинная морда пере­дана двумя прямыми линиями с перпендику­лярными черточками—зубами. Между ними — линия, изображающая язык. На морде сверху треугольник, передающий скорее всего приподнятый нос. От головы вверх идет гребень или султан, загибающийся крючком. За греб­нем обычно обозначено ухо. Тело выгнуто. На тонких лапах большие подчеркнутые когти. Хвост длинный и, как и гребень, изгибается крючком [312]. Иногда головы такого зверя окан­чивают с двух сторон S-образный знак. Пере­численные признаки позволяют толковать весь рисунок как схематическое и сильно геометризованное изображение «зверя Рекуай». К нему добавлен только гребень, не воспроизводящий­ся на более реалистических скульптурных изо­бражениях. Этот зверь в совершенно аналогич­ной трактовке встречается, как уже говори­лось, на статуях из Айха и Уараца.

Другой образ росписи — двухголовая, очень стилизованная фигура с зигзагообразным зме­иным туловищем и треугольными головами, где пасть и глаза изображены в разных плос­костях. Такой головой иногда оканчиваются язык и гребень описанного выше зверя [313].

Еще один орнаментальный мотив, получив­ший широкое распространение, — меандр, сое­диненный со ступенчатым элементом [314].

Периодизация. X. Т. Тельо и A. Л. Крёбер, базируясь только на анализе керамики, пы­тались разделить материал культуры Рекуай на две группы (примитивную и собственно Ре­куай — по Тельо, А и В — по Крёберу) [315]. Раскопки Беннета не опровергли, но и не под­твердили этого членения, и осторожнее всего пока рассматривать культуру Рекуай как еди­ный комплекс, хотя, вероятно, с накоплением материала ее можно будет расчленить во вре­мени.

Наши знания пока слишком недостаточны, чтобы сказать что-нибудь о хозяйстве и об­щественном устройстве у носителей культуры Рекуай. Только анализ сюжетов керамической орнаментики и скульптуры позволяет делать некоторые предположения. Можно полагать, что здесь уже существовала определенная со­циальная дифференциация, связанная скорее всего с выделением жреческой верхушки. Пов­торяющиеся сцены на сосудах говорят о рели­гии, имеющей четко выработанные ритуальные церемонии, в которых участвуют жрецы раз­личных рангов, и, возможно, о развитии мифо­логии с каноническим набором мифов и фанта­стических образов с устойчивой иконографией, Такая ступень развития религии, вероятнее всего, соответствует времени перехода к клас­совому обществу. Однако судить о степени со­циального расслоения на известном сейчас материале невозможно.

Культура Вилькавайн

Своеобразный керамический комплекс, най­денный Беннетом на памятниках, расположен­ных несколько севернее местечка Уарац, поз­волили выделить их в отдельную культуру — Вилькавайн. Керамике Вилькавайн соответ­ствовали и архитектурные остатки.

Строительные остатки. На поселениях Виль­кавайн и Ичик-Вилькавайн Беннет обнаружил руины каменных зданий [316]. Они разбросаны на террасах, идущих по горным склонам. Дома простейшей конструкции — прямоугольные, изредка квадратные сооружения длиной от 2,65 до 5,40 м, шириной 2,10—3,10 м. Их сте­ны массивны (до 0,80 м) и ограничивают внут­ри дома маленькую комнату. Они сложены из грубых камней на глиняном растворе. Мелкие камни заполняют промежутки между больши­ми, но вся кладка не носит систематического характера. Стены часто сохраняются на боль­шую высоту, а в некоторых домах даже кры­ши лежат на своих местах. В здании 5 в Виль­кавайн сохранился дверной проем с каменной притолкой. Кроме таких домов, встречены ос­татки двухэтажных зданий. Одно из них най­дено в Ичик-Вилькавайн (7Н-5А) [317]. В ниж­нем этаже были две узкие комнаты (длиной 6,13 м, шириной 1,10 и 1,23 м), разделенные перегородкой с узкой дверью. Потолок, слу­живший одновременно полом второго этажа, где находились две аналогичные комнаты, был сделан из больших плит, положенных на вы­ступающие из стены камни. Кровля тоже со­стояла из плит.

Культура Вилькавайн

Много домов совершенно аналогичной пла­нировки, но одноэтажных, было найдено на по­селении Копа Чика в местности Каруац к се­веру от Вилькавайн[318]. Однако раскопки здесь не производились, и принадлежность этих зда­ний к культуре Вилькавайн остается недока­занной.

В Вилькавайн Беннет обнаружил двухэтаж­ное здание другого типа[319]. Нижний этаж имел 9,60 м в длину при ширине 8,00 м. Его высота 1,50 м. Вход в него находился с восточной сто­роны.

Верхнее помещение было несколько мень­ших размеров (длина 7,00 м, ширина 4,60 м при высоте остатков стен 1,50 м). Его дверь выходила на юг, на крышу нижнего этажа, об­разовывавшего как бы первую террасу двух­ступенчатой пирамиды.

Сходную форму имеют и постройки, впервые описанные X. С. Тельо[320]. Беннет называет их «храмами» [321]. На поселении Вилькавайн воз­вышается трехэтажный «храм», высота кото­рого достигает 9,25 м. Основное здание (дли­на 15,60 м, ширина 10,70 м) окружено двухмет­ровой террасой шириной 2,10—2,30 м. Длин­ные стороны ориентированы с юго-запада на северо-восток[322]. В северо-западном фасаде террасы открыты три небольшие Т-образные в плане ниши. В каждом из трех этажей здания было по семь одинаково расположенных ком­нат. Три из них сильно вытянуты. В северо- западной стене через все три этажа проходит узкая шахта, предназначенная, как полагает Беннет, для вентиляции.

Вход в нижний этаж располагался с юго- запада, в комнаты второго этажа попадали с юго-восточной стороны, а вход на третий этаж был с северо-востока.

Двускатная крыша здания сделана из ка­менных плит, опирающихся на высокую цент­ральную и более низкие боковые стены. Она засыпана землей и камнями так, что снаружи имеет вид купола [323]. Вокруг всего здания идет карниз. Под ним желоб, ниже которого видны регулярно расположенные отверстия. В них когда-то были вставлены резные головы хищ­ника [324].

Стены «храма» сложены из параллельных го­ризонтальных рядов крупных и мелких камней на глиняном растворе. Мелкие камни исполь­зовались и для закладывания промежутков между большими.

Подобное здание находится и в Ичик-Вилькавайн. Оно меньше и несколько проще по конструкции.

Беннет не копал культурного слоя в «хра­мах» и подле них. Поэтому считать их принад­лежащими к той же культуре, что и окружав­шие их простые дома, можно только условно, по употреблению некоторых общих конструк­тивных приемов и сходству кладки стен. К этой же культуре, вероятно, относятся и многие другие каменные сооружения, найден­ные в Кальехон де Уайлас. Это касается, на­пример, подземных помещений, возможно жи­лых, обнаруженных в местности Катак[325]. Их раскопки дали очень невыразительный мате­риал, который, однако, имеет определенное сходство с керамикой из Вилькавайн.

Погребения. На поселениях культуры Виль­кавайн Беннет обнаружил ряд сооружений, которые он трактовал как погребальные. Вы­делены два типа таких сооружений. Один — облицованные камнем глубокие могилы. Непо­далеку от «храма» в Ичик-Вилькавайн были найдены четыре такие могилы, расположен­ные попарно. Каждая пара представляет со­бой две прямоугольные ямы глубиной около 2,50 м, обложенные камнем и разделенные ка­менной стеной [326]. Судя по тому, как передана кладка стены на чертеже, эти ямы (7Н-1 и 7Н-3) не могли быть разновременными. Их план сильно напоминает планы двухкомнат­ных домов типа дома 7Н-5А. Они были запол­нены землей и камнями, а сверху перекрыты каменными плитами.

Могилы были потревожены, но в них не най­дено костей. Беннет считает, что они разруши­лись под действием подпочвенных вод. В од­ной из могил замечены следы пепла. По полу разбросаны и черепки. То, что обломки одних и тех же сосудов были найдены в разных уг­лах могилы, заставляет Беннета предпола­гать, что их специально разбивали, бросая в могилу[327].

Другой тип погребальных сооружений — каменные ящики под большими обломками скал, разбросанными на склонах холмов. Бы­ли ли эти камни поставлены специально или могилы впускали под них — неясно. Каменные ящики обычно почти квадратные и находятся как у самой поверхности, так и на глубине до 1,5 м. Их размеры не позволяют предпола­гать, что погребение совершалось непосредст­венно в них[328]. Найденные кости относятся скорее всего ко вторичным захоронениям.

Кроме этих сооружений, в районе Вилька­вайн изредка встречаются грунтовые захоро­нения (8Н-1).

Возможно, к этой же культуре относятся погребальные домики в местности Аяпампа [329]. Один из них был расчищен. В нем находились два скорченных скелета и восемь сосудов, сходных с керамикой, найденной в глубоких могилах.

Керамика. Большую часть керамики культу­ры Вилькавайн[330] составляют обломки посу­ды округлых форм, мисок, кубков[331], различ­ных сосудов с горлом[332] и блюд разных видов, на поддоне и без него[333]. Встречены также сосуды двойные[334] и с двумя расходящимися горлышками[335].

Характерны маленькие игрушечные сосуди­ки, повторяющие формы больших, керамиче­ские ложки[336] и ситечки [337].

Камень, металл. Вещи из камня, относящие­ся к культуре Вилькавайн, малочисленны. Это кремневые или обсидиановые наконечни­ки копий или дротиков [338], гладкие молотки или ударники и украшения — бусы и подвес­ки разной формы.

Немногочисленны и металлические предме­ты. Чаще всего это медные гвоздевидные бу­лавки и булавки с плоским навершием, имею­щим отверстие. Большая булавка с головой зверя происходит из могилы 7Н-3[339]. В погре­бении 7Н-1 найдено деревянное острие с зо­лотой обкладкой. В каменном ящике 7Н-6 встречены кусочки серебра. Найденный мате­риал не дает никаких возможностей для создания развернутой периодизации культуры Вилькавайн.

О хозяйстве жителей долины Кальехон де Уайлас того времени у нас нет никаких дан­ных. Археологический материал не дает так­же оснований для суждения о степени разви­тия общества. Только некоторые слабые наме­ки позволяют предполагать уже начавшуюся социальную дифференциацию. Это прежде всего существование зданий трех, все более усложняющихся типов. Очень важна близость планировки и конструктивного решения двух­этажных домов и «храмов». Последние ско­рее всего являлись зданиями общественного или религиозного назначения. Если это так, то соблазнительно рассматривать двухэтаж­ные дома как жилища привилегированной части общества.

Нет полного равенства и в погребениях. При общей скудости погребального инвентаря мо­гилы, облицованные камнем, несколько бога­че каменных ящиков. Да и сама их сдвоенная конструкция позволяет думать об одновремен­ном захоронении по крайней мере двух покой­ников, что чаще всего, хотя и не обязательно, можно связывать с убийством зависимого че­ловека.

Однако все это не более чем предположе­ния, нуждающиеся в дополнительных доказа­тельствах.

Хронология

В основу хронологической колонки Северно­го горного района может быть положена стра­тификация холма Котос. Присутствие в слоях довольно кратковременного периода Котос Чавин явно инородной здесь керамики куль­туры Чавин позволяет говорить об их одно­временности. Материал памятника КЗ близ холма Котос указывает на одновременность периода Котос Игерас и памятников с кера­микой, расписанной белым по красному. Это­му соответствует и то, что в Чавин де Уантар погребения с такой керамикой впущены в ос­новной слой памятника. К этому же времени можно отнести и ее появление в долине Калье­хон де Уайлас.

Двухэтажное здание 7Н-5А в Ичик-Вилькавайн перекрывает подземную галерею культу­ры Рекуай (7Н-5В), но никаких стратиграфи­ческих данных о соотношении культур Вилька­вайн и Рекуай с другими древностями этого района нет. Правда, отсутствие рекуоидных элементов в культуре Котос позволяет предпо­ложить, что она старше, чем Рекуай, и что тем самым материал последней моложе па­мятников с керамикой, расписанной белым по красному, но на материале Северных гор до­казать это нельзя.

Котос — единственная культура, для кото­рой измерялись даты по С₁₄. Стратиграфиче­ски самой ранней из них должна быть дата образца, взятого между строительным гори­зонтом I и слоем периода Котос Уайра-хирка:

N-69-2 3100± 130 (1150+130 г. до н. э.)[340]. Однако дата из самого слоя Уайра-хирка ей противоречит: 3800+110 (1850+110 г. дон. э.).

Для периода Котос Котос известны три да­ты: 3080+110 (1130± 110 г. до н. э.); N-66-а 2870 + 230 (920+230 г. до н. э.); N-67-2 2840+170 (890+170 г. до н.э.). Для периода Котос Чавин — две: 3100+150 (1150+150 г. до н. э.); N-65-2 2820+120 (870± 120 г. до н. э.).

Результаты анализа двух образцов периода Котос Сахара-патак — Сан Блас: N-63-2 1690± 130 (260+130 г. н. э.); N-111 1350+ + 140 (600+140 г. н.э.), — по-видимому, силь­но завышены и противоречат дате, полученной для периода Котас Игерас: N-62 1880+200 (70+200 г. н. э.).

Эти данные позволяют считать, что Котос Уайра-хирка не может быть моложе конца II тысячелетия до н. э. Так как даты для периодов Котос Котос и Котос Чавин совпадают, мож­но полагать, что последний из них был до­вольно кратковременным и относился к рубе­жу II и I тысячелетий до н. э. — первым векам I тысячелетия до н. э. Котос Котос тогда сле­дует отнести к последним векам II тысячеле­тия до н. э., а Котос Уайра-хирка соответст­венно — к середине этого тысячелетия. Оди­ночная дата для Котос Игерас, по-видимому, верна, так как совпадает с датой раннего пе­риода культуры Серро де Тринидад, о кото­рой речь пойдет позже. Можно считать, таким образом, что Котос Игерас относится к концу I тысячелетия до н. э. — самому началу I ты­сячелетия н.э. Котос Сахара-патак — Сан Блас займет тогда место в середине I тыся­челетия до н. э.

Соответственно представленной схеме полу­чают абсолютные даты и связанные с этой стратиграфической колонкой культуры других районов Северных гор.

---

[267] W. С. Bennett, 1944, стр. 36.

[268] Там же, рис. 12, А, В, F — Н.

[269] Там же, рис. 12, Е.

[270] Там же, рис. 12, D.

[271] Там же, рис. 12, С.

[272] Там же, рис. 13, F, Н, К и, может быть, G.

[273] Там же, стр. 104.

[274] Там же, стр. 42—44, рис. 14.

[275] W. С. Bennett, 1944, стр. 48. Ни одного костяка не найдено, так что судить об особенностях погребаль­ного обряда нельзя.

[276] Скульптуре из Кальехон де Уайлас уделено внимание во многих работах (J. С. Tello, 1929, стр. 76—82; Он же, 1930, стр. 279—282; W. С. Bennett, 1944, стр. 104; R. P. Schaedel, 1948а; Он же, 1948с), но изображения опубликованы слишком плохо и анали­зировать их невозможно. Наверняка связываются с культурой Рекуай только изваяния из Айха и сход­ные с ними скульптуры из окрестностей местечка Уарац (статуи группы В, первой подгруппы С и пли­ты типа II по Р. Шёделю). Только их я и описываю. Изваяния других типов (статуи группы А, второй подгруппы С, групп D — Н и плиты типов I, III —V), хотя и характерны для Кальехон де Уайлас, но их культурная принадлежность не доказана и поэтому они здесь не рассматриваются.

[277] W. С. Bennett, 1944, стр. 99—104, рис. 32.

[278] Там же, рис. 15, С, D; 17, А — Е, Н.

[279] Там же, рис. 15, Е, F; 17, Q; табл. 2, D; Н. Ubbelohde-Doering, 1954, табл. 163, внизу.

[280] У. К. Беннет выделяет в отдельную группу — С2 — антропоморфные кубки, но этот критерий — из об­ласти орнаментики, а конструктивно эти сосуды оди­наковы с сосудами типов С1 и С3.

[281] М. Schmidt, 1929, стр. 242, внизу; Ж С. Bennett, 1944, рис. 15, В; табл. 2, J; Он же, 1954, рис. 74.

*⁶³ W. Lehmann und Н. Ubbelohde-Doering, 1924b, табл. 56; М. Schmidt, 1929, стр. 232; D. Eisleb, 1960, рис. 1, 2.

М. Schmidt, 1929. стр. 233, 238, вверху справа; W. С. Bennett, 1944, рис. 15, А; табл. 2, G; G. Н. S. Bushnell and A. Digby, 1955, табл. 52.

М. Schmidt, 1929, стр. 241; Н. Ubbelohde-Doering, 1954, табл. 164; F. Anton, 1962, табл. 13, 15.

285 М. Schmidt, 1929, стр. 234, 236, 237, слева; R. P. Schaedel, 1948а, стр. 198, вверху справа; F. Anton, 1962, табл. 12.

[286] М. Schmidt, 1929, стр. 237, слева.

[287] Там же, стр. 238, вверху слева.

[288] Там же, стр. 235.

289 Там же, стр. 239, вверху и внизу справа.

[290] Там же, стр. 231, справа; 239, внизу слева; W. С. Ben­nett, 1944, табл. 2, Н; Н, Ubbelohde-Doering, 1954, табл. 165, слева; F. Anton, 1962, табл. 13, 17, 25.

291 М. Schmidt, 1929, стр. 241 (изображение на этом со­суде совершенно повторяет образы «воинов» на камен­ных статуях); Н. Ubbelohde-Doering, 1954, табл. 164; 165, слева.

292 М. Schmidt, 1929, стр. 232, 236; F. Anton, 1962, табл. 12, 15, 17, 25.

[293] М. Schmidt, 1929, стр. 238, внизу слева.

[294] Там же, стр. 235, слева; 237, слева; 238, вверху спра­ва; W. Lehmann und Н. Ubbelohde-Doering, 1924b, табл. 56.

[295] М Schmidt, 1929, стр. 232; 235, слева; 238, внизу справа; R. P. Schaedel, 1948а, стр. 198, вверху справа.

[296] М. Schmidt, 1929, стр. 233, справа; 234, слева; 238, вверху слева; 239, внизу справа; G. Н. S. Bushnell and A. Digby, 1955, табл. 52; F. Anton, 1962, табл. 12, 14.

[297] М. Schmidt, 1929, стр. 233, слева.

[298] Там же, стр. 239, вверху справа; 240; W. С. Bennett, 1944, табл. 2, Н.

[299] М. Schmidt, 1929, стр. 233.

[300] Там же, стр. 232, справа; 234, справа; 236; 237; F. Anton, 1962, табл. 12.

[301] М. Schmidt, 1929, стр. 239, внизу справа.

[302] F. Anton, 1962, табл. 13.

[303] М. Schmidt, 1929, стр. 231, слева.

[304] Там же, стр. 231, справа; Н. Ubbelohde-Doering, 1954, табл. 165, справа. Г. Уббелоде-Дёринг рассматривает эту фигуру как изображение ягуара, но с этим не­возможно согласиться, так как на фотографии ясно видны копыта.

[305] М. Schmidt, 1929, стр. 232, справа; 236; 237; F. Anton1962, табл. 12.

306 R. P. Schaedel, 1948а, стр. 198, вверху справа. См. также: F. Anton, 1962, табл. 12, где представлена только голова животного.

[307] М. Schmidt, 1929, стр. 238, внизу слева; W, С. Ben­nett, 1954, рис. 74; Н. Ubbelohde-Doering, 1954, табл. 165, слева; F. Anton, 1962, табл. 17, 25.

[308] W. Lehmann und Н. Ubbelohde-Doering, 1924b, табл. 56; М. Schmidt, 1929, стр. 232, слева; D. Eisleb, 1960, рис. 1.

[309] М. Schmidt, 1929, стр. 238, вверху слева.

[310] Там же, стр. 239, вверху слева.

[311] R. P. Schaedel, 1948с, рис. 72.

[312] Наиболее ясные изображения этого зверя см.: М. Schmidt, 1929, стр. 235, справа; 236; W. С. Bennett, 1954, рис. 74; F. Anton, 1962, табл. 12, 14.

[313] М. Schmidt, 1929, стр. 232, слева; 233, справа; 241; F. Anton, 1962, табл. 15.

[314] М. Schmidt, 1929, стр. 233, слева; 236.

[315] J. С. Tello, 1929, стр. 85—98; Он же, 1930, стр. 284—289; A. L. Kroeber, 1930а, стр. 103, 104; Он же, 1944, стр. 94.

W. С. Bennett, 1944, стр. 17, 18.

Там же, стр. 48, рис. 16.

[318] Там же, стр. 62, 63, рис. 20.

[319] Там же, стр. 18 (House 2).

[320] J. С. Тello, 1929, стр. 43, 44; Он же, 1930, стр. 271—273.

[321] W. С. Bennett, 1944, стр. 14—17.

[322] Такая ориентировка дана на плане (Там же, рис. 2). В описании У. К. Беннет называет юго-западную сте­ну западной и т. д. Я пользуюсь данными плана.

[323] W.C. Bennett, 1944, рис. 3.

[324] Ни одной из них нет на месте, но У. К. Беннет упо­минает о том, что такая скульптура, происходящая из этих руин, есть у местного жителя М. Пеньяранда (Там же, стр. 17).

J. С. Tello, 1929, стр. 40—43; Он же, 1930, стр. 270—271; W. С. Bennett, 1944, стр. 64—70.

W. С. Bennett, 1954, рис. 5.

Там же, стр. 21.

[328] Самый большой ящик (7Н-7) имеет в длину 0,80 м, в ширину 0,70 м, высота его 0,55 м.

[329] W. С. Bennett, 1944, стр. 60, 61.

[330] Керамический комплекс культуры Вилькавайн очень невыразителен, да и рисунки этой керамики в публи­кации У. К. Беннета оставляют желать лучшего. Поэтому я вынужден описывать ее очень сум­марно.

[331] W. С. Bennett, 1944, рис. 6, С, D; 7, Е; табл. 2, В.

[332] Там же, рис. 7, D; 9, В, D; 10, D; 11, Е.

[333] Там же, рис. 4, F.

[334] Там же, рис. 4, В; 6, G.

[335] Там же, рис. 4, А; 6, 1; 10, А; табл. 2, С.

[336] Там же, рис. 11, С.

[337] Там же, рис. 11, F.

[338] Там же, рис. 11, В, D.

[339] Там же, рис. 11, А.

[340] F. Yamasaki, Т. Нamada and Ch. Fujiyama, 1966, стр. 336. Остальные даты опубликованы там же, кроме трех дат (без номеров), которые вышли в свет без ссылки на лабораторию, делавшую анализ (The Scientific Expedition..., 1962, стр. 258).