Характер мапуче

Диего де Альмагро, открывший Чили, отправился из Перу зимой. Сопровождавшие его говорили, что в районе Тарапаки и Атакамы очень холодно. Есть предположение, что поэтому за этой частью территории закрепилось на­звание «Чири», слово, которое со временем трансформиро­валось в «Чили». Им испанцы стали называть всю страну до крайнего юга, индейцам же это название было неизвест­но. Затем Педро де Вальдивия, выйдя также из Перу, прошел вдоль побережья вплоть до острова Чилоэ. Всюду, где он пытался узнать название племен, ему отвечали одинаково: «мапуче». Позднее, в 1557 году, губернатор  Гарсия Уртадо де Мендоса проделал тот же путь в сопро­вождении Алонсо де Эрсилья, написавшего свою великую поэму о мапуче. Но Эрсилья употребляет термин «араукано», говоря об этом народе, — имя, которым никогда не называли индейцев, живших в этом районе. Свою эпиче­скую поэму он назвал «Ла Араукана». Под этим названи­ем она и вошла в мировую литературу.

Название «араукано» — это испано-индейская «смесь». Поэтому мы предпочитаем восстановить имя мапуче — под­линное название, употреблявшееся в туземном языке.

Слово «араукано» может иметь два этимологических зна­чения. На языке кечуа слово «auca» означает «варвар», «враг». В этом значении оно употреблялось инками в от­ношении нецивилизованных племен, живших к югу от реки Мауло в Центральном Чили. Второе значение проис­ходит от места, где поэт завершил свое путешествие и на­чал писать поэму. Это место называлось «Ragco», то есть «вода, богатая голубой глиной». Название «араукано» имеет хождение среди тех потомков европейцев, кто не придает значения древним традициям аборигенов. Таким образом, слово «араукано» не соответствует этническому объединению, населявшему центральную часть Чили, и, хотя его употребление стало традиционным, предлагаем как адекватное использовать название, которое народ упо­требляет сам.

Мапуче были мирным народом. Они не имели армии, когда началось завоевание их инками, а затем испанца­ми. Они объединились для отражения нашествия, для борьбы за свою свободу и независимость, для отражения нападения, не имея никаких завоевательных целей; они преследовали врага и на его территории, но это было не­обходимо для их самосохранения как этноса.

Народ мапуче — гордый народ. Он никогда не считал себя побежденным, хотя и не стал победителем. Мапуче не покорились, ибо свобода для них превыше всего. Они не отказались от своей культуры, сохранили свои принци­пы, основанные на самобытных традициях. Можно ска­зать, что мапуче таков, каков он есть. Характер его сфор­мировался давно и другим быть не может.

Общество, в котором есть привилегированные классы, неизменно порождает индивидуализм. В общине же ра­венство социально-экономическое побуждает к солидарно­сти; все члены сообщества в одинаковой степени подвер­жены превратностям судьбы.

Этнографы высоко оценивают психологические черты мапуче: сдержанное эмоциональное поведение, умение контролировать свои поступки внутри сообщества, что го­ворит о заботе о безопасности группы; щедрость, прояв­ляющаяся, например, в церемонии дарения; самостоятель­ность и инициативность личности; сострадание; готов­ность переносить без жалоб любые несчастья; умение ценить отвагу и мужество.

Образ мышления мапуче содержал такие качества как тотемизм, идолопоклонство, фетишизм. Мапуче благогове­ли перед своими вождями, и это чувство было сильнее, чем просто преданность. Для этого были определенные основания: вождям приписывалась магическая власть, в силу чего им слепо подчинялись.

Эти характерные черты мапуче сохранились до сих пор, и никакой процесс окультуривания не в состоянии помешать их проявлению. Мапуче остается мапуче неза­висимо от приобретенного богатства, полученного образо­вания и т. д. Конкретные социологические исследования подтверждают, что умственные способности аборигенов находятся на высоком уровне, именно поэтому они достиг­ли исключительной приспособляемости к окружающей среде. В этом они проявили особую остроту восприятия и неординарные творческие способности.

Память мапуче относится к типу зрительно-моторной. Она включает три вида зрительного запоминания: формы, цвета, движения. Индеец хранит в памяти множество об­разов, что служит основой необыкновенного чувства мес­та. Способность мапуче ориентироваться удивительна. Нам кажется невероятным, что даже ненастной ночью при почти полном отсутствии видимости мапуче мог уверенно двигаться, никогда не теряя направления, будь это на зем­ле или на воде. Не существовало препятствий, которые помешали бы ему прийти к цели.

Мапуче — прекрасные охотники. Они без труда опре­деляют, кто оставил след: мужчина, женщина, подросток, а если животное, то какое именно и когда. Среди них бы­ли знаменитые проводники, выдающиеся следопыты. Отсутствие оружия для стрельбы на дальнюю дистанцию они возмещали необыкновенной точностью прицела.

Способность запоминать движения помогала обучаться ткачеству: глядя на производимые другим человеком дви­жения, мапуче затем легко повторяли их.

Впечатлительность мапуче содействовала сохранению жестоких и твердых черт характера. Они всегда были го­товы к отражению нападения. Поэтому внешне индеец замкнут, хладнокровен. Мапуче — фаталист, отсюда его презрение к смерти. Он всегда сдержан и крайне редко и скупо проявляет эмоции, при любых обстоятельствах уме­ет владеть собой. Волнение, возбуждение почти не отра­жаются на лице мапуче. Но за маской спокойствия может скрываться и глубокая ненависть, и сдерживаемое жела­ние отомстить, свидетелями чего не раз были испанцы. Мапуче подозрительны, поэтому дружеские связи сущест­вуют лишь между родственными группами, ибо никто не уверен в искренности чужаков.

Характер индейцев отражается и в их одежде: они имеют выраженное пристрастие к темному цвету, одева­ются в основном в черное, темно-синее или темно-серое.

Мапуче был хорошим семьянином, и жизнь его в кругу семьи протекала всегда ровно и спокойно. Такая семейная жизнь была как бы защитной реакцией, передающейся из поколения в поколение, на те нечеловеческие условия, ко­торые пришлось перенести этому народу на своем тяжком историческом пути.

Скитания, странствования не привлекали мапуче. Они редко покидали родные края.

Мапуче очень гостеприимны, любезны и обходительны со своими родными и друзьями. Они необычайно благо­дарны, неблагодарность ими осуждается. Они всегда гото­вы прийти на помощь, в несчастьях эта готовность особен­но прочно объединяет их. Эти качества естественны для народа, находящегося в социальном отношении в состоя­нии равенства. Так, гостеприимство во многом объясняет­ся у мапуче постоянным чувством опасности, которой мо­жет подвергнуться каждый и которая всегда поджидала сообщество в целом.

Печаль на лице мапуче — это отражение его внутрен­него состояния, а не его отношения к окружающему. Удовлетворение никогда не выражается возгласами, но проявляется в глубоком равновесии чувств и, соответст­венно, в действиях. Если мапуче не смеется, то не потому, что бесчувствен, а потому, что привык все переживать внутри. Но если страдания и боль вырвались наружу, то это может привести к самоотверженному поступку или к жестокости. Испанцы испытали это на себе, доведя до крайности эту в сути своей кроткую душу. Мапуче стал жестоким вследствие обстоятельств.