II. Рассказ о. Сеппа (1691)

Вот как описывает Сепп свое путешествие в государство иезуитов, куда в то время попасть можно было только трудным водным путем по порожистым течениям Параны и Уругвая на мелко сидящих и разбирающихся плотах.

«В заливе, — рассказывает Сепп, — стоят двенадцать лодок; на каждой из них находится маленькая хижина, в которой могут поместиться два-три человека. Отцы мо­гут здесь спокойно молиться, читать, писать, заниматься наукой, как в коллегии, потому что 300 индейских греб­цов, которых они взяли с собой, не шутят, не поют, не кричат и не говорят. Молчаливые, как могила, они на веслах ведут вверх маленькую флотилию через безмолвный девственный лес, который тянется по обоим берегам вели­чественной реки. Проходит неделя, две, четыре, — не видно ни малейшего признака человеческого жилья. Наконец как будто прекращается и самый водный путь. Бешеные пороги («Salta orientals) заставляют отцов выйти на берег и делать, таща с собой лодки, мучительный обход, чтобы добраться до верховьев порогов. Но в то же время эти пороги образуют барьер, замыкающий с юга государство иезуитов». Вскоре, вечером 1-го июня 1691 г., путеше­ственники заметили на левой стороне поселение, располо­женное на возвышенности и хорошо защищенное стенами и рвом. Это редукция Япейю, самый южный город иезуит­ского государства и в это время резиденция его губерна­тора— «великого отца». «Когда утром 2-го июня отцы уже готовились сойти на берег, внезапно раздался страш­ный шум и грохот, как будто от угрожающего нападения неприятелей. По реке подвигаются два фрегата. Они симу­лируют морскую битву, непрерывно обмениваясь пушеч­ными выстрелами. В то же время на берегу вступают в сражение два эскадрона кавалерии и две роты пехоты с таким воинственным пылом, что изумленные зрители не могут поверить своим глазам и ушам». «Блестят мушкеты, бьют барабаны, звучат рожки, флейты и тромпеты», и среди всего этого все громче раздается дикий воинственный клич индейцев, которые устремляются со всех сторон, как бы вырастая из-под земли, чтобы встретить вновь прибывших, согласно индейскому обычаю. Наконец, несмотря на этот адский шум, отцы беспрепятственно сходят на берег. Их не­медленно ведут в церковь под эскортом нескольких тысяч индейцев, под радостный колокольный звон, через ряды обвитых зеленью триумфальных арок. Здесь их ждет после долгого пути через девственный лес вдвойне привлекатель­ная картина: огромная площадь, осененная зеленью пре­красных пальм, окружена со всех сторон крытыми галлереями, за которыми возвышаются великолепные здания из камня и дерева.

Одна сторона этого четырехугольного пространства вся занята огромной площадью, к которой примыкает иезуитская коллегия. Возле коллегии находятся обширные фабрики общины, магазины, арсенал, тюрьма, прядильная мастерская для старых женщин и для тех, которые совершили какой-нибудь проступок, аптека и больница. Напротив жилище и канцелярия коррехидора, местного начальника из тузем­цев, помощника руководителя-иезуита. Далее идут квадрат­ные жилища туземцев, большею частью простые одно­комнатные хижины из земли и кирпича. В них не привле­кательно. Здесь теснятся отец, мать, сестры, братья, дети, внуки, вместе с собаками, кошками, мышами, крысами и т. д. «Здесь кишат тысячи сверчков и черных тараканов». Новичку, по свидетельству Сенна, скоро становится дурно от невыносимого смрада этих хижин. С гораздо -большим удовольствием он посещает сады отцов, которые полны овощей, цветов, кустов, виноградной лозы, а также кладбище, украшенное пальмами, апельсинными и лимон­ными деревьями.

«Отсюда посетитель выходит через одни из четырех ворот города на общественные поля редукции. Здесь он находит прежде всего гостиницу «Ramada» и разного рода промышленные заведения: кирпичные заводы, печи для обжигания извести, красильни, колокольно-литейные, за­воды, мельницы, приводимые в движение людьми и ло­шадьми. Немного далее он встречает прекрасно содержимые сады. Они образуют первую зону обрабатываемой земли. Далее идут обширные поля риса, табака, пшеницы, бобов и гороха в перемежку с плантациями чая, хлопка и сахар­ного тростника. Все эти поля содержатся в великолепном порядке. Только некоторые участки представляют весьма печальный вид: это земли, предоставленные в индивидуаль­ное пользование туземцам. Выйдя за пределы полевых уго­дий, мы находим альменду редукции — беспредельную ширь прерий и зарослей. Здесь пасутся 500 тысяч голов рога­того скота, 40 тыс. овец, до 1 тыс. лошадей и ослов редукции Япейю. Вдалеке, на горизонте, кое-где виднеются хижины пастухов, охраняющих стада редукции».

Таков же внешний вид и всех других, устроенных иезуитами редукций на территориях рек Параны и Уругвая.