Ик’а’ при Сихйах-К’авииле и Йахавте’-К’иниче (середина VIII века)

Если мы не знаем пока точных рамок правления Тайель-Чан-К’инича, то не меньше проблем и с его преемниками. На замечательной вазе неизвестного происхождения K1453 представлена яркая дворцовая сцена. Тучный правитель в пышном головном уборе, с веялом в руке и ожерельем на шее отдыхает на троне. Рядом карлик держит перед владыкой пиритовое зеркало, в которое тот внимательно смотрит. В целом сцена наводит на мысль о пиршестве, видны музыкальные инструменты, а рядом с троном стоят наполненные чем-то сосуды, один персонаж, горбун, даже пьет из миски.[i] В поясняющей изображение подписи главный герой охарактеризован следующим образом: «это образ с (напитком) чих Сихйах-К’авииля, человека, который три года разбрасывает курения, восьмого по порядку йоок’ина, Священного Владыки Ик’а’». Как мы помним, на вазе из Тамариндито Тайель-Чан-К’инич назван «седьмым по порядку йоок’ином». Если в данном случае речь идет о династической последовательности, то Сихйах-К’авииль стал его наследником. Других упоминаний о Сихйах-К’авииле неизвестно, видимо, его царствование не было долгим, в пользу такого предположения может свидетельствовать и титул «человек, который три года разбрасывает курения».[ii]

. Ваза K1453. Сцена пиршества во дворце Сихйах-К’авииля. Правитель в пышном головном уборе, с веялом в руке и ожерельем на шее отдыхает на троне. Рядом карлик держит перед владыкой пиритовое зеркало, в которое тот внимательно смотрит. Видны музыкальные инструменты, рядом с троном стоят наполненные чем-то сосуды.

Следующего владыку Ик’а’ звали Йахавте’-К’инич, из всей династии о нем сохранилось больше всего свидетельств. Дата его воцарения неизвестна, но записи Календарного круга на расписных вазах позволяют отнести правление Йахавте’-К’инича к середине VIII века. Исследователи связывают с ним, по меньшей мере, восемнадцать сосудов, при этом три вазы были расписаны одним и тем же мастером, который подписывался как «владыка из Туубаля».[iii] Точное местонахождение Туубаля пока не установлено, хотя он упоминается в надписях из Наранхо в перечне территорий, завоеванных «Священным Са’альским Владыкой» К’ахк’-Тилив-Чан-Чаахком. Позднее через Туубаль проходил наступавший на Са’аль кукульский царь Йихк’ин-Чан-К’авииль, то есть это местность где-то между Тикалем и Наранхо.[iv] Тот факт, что при дворе Ик’а’ работал туубальский художник, еще и, видимо, принадлежавший к правящему роду, можно рассматривать как очередное свидетельство тесных связей с Кукулем и царствами его сферы влияния, хотя для более точных выводов у нас недостаточно информации.

Ваза K1452. Йахавте’-К’инич из дворца наблюдает за своими подданными, которые танцуют на площади.

Основная тема ваз Йахавте’-К’инича – совершение ритуальных танцев. Так, на вазе K1452 мы видим правителя, который расположился на троне и наблюдает за танцем трех персонажей в практически одинаковых костюмах. Как и на вазе Сихйах-К’авииля, перед царем сидит потешный карлик, видимо, придворный шут. Две большие ступени ниже трона символизируют переход из дворца во внешнее пространство, то есть царь находится в комфортной резиденции, а его подданные танцуют на площади перед дворцом.[v] Подпись к сцене гласит, что это «образ в танце Йахавте’-К’инича, Священного Владыки Ик’а’». Дата Календарного круга, к сожалению, сохранилась плохо. А. Токовинин и М. Зендер реконструируют ее как 6 Мулук 12 Кайаб, что соответствует дню 9.15.6.8.9, 6 Мулук 12 Кайаб (6 января 738 года). Если они правы, это самая ранняя дата от правления Йахавте’-К’инича. Предлагались, однако, и другие варианты датировки, в частности 9.15.18.11.10, 6 Ок 13 Кайаб (4 января 750 года).[vi] Как бы там ни было, между 743 и 749 годами Йахавте’-К’инич провел еще несколько ритуальных танцев, запечатленных на K1439 и других вазах, следовательно, к тому времени он уже прочно находился у власти.[vii]

Стела 11 из Мачакилы. Прорисовка Я. Грэхэма.

В это время появляются первые ясные и бесспорные свидетельства вовлеченности Ик’а’ в военные конфликты. На вазе K533 Йахавте’-К’инич, исполняющий очередной танец, назван «хозяином Ик’-Буля», то есть он захватил пленника с таким именем в каком-то неизвестном нам сражении. К сожалению, Ик’-Буль в других надписях не упоминается и о его происхождении ничего неизвестно. На стеле 11 из городища Мачакила местный правитель носит титул «хозяин владыки Ик’а’». Монумент был установлен в честь окончания десятилетия 9.15.10.0.0, 3 Ахав 3 Моль (30 июня 741 года), это означает, что до 741 года произошла война, в ходе которой был побежден и захвачен в плен царь Ик’а’ или его родственник. Можно предположить, что с поражением от Мачакилы как-то связана смена власти в Ик’а’, переход трона от Сихйах-К’авииля к Йахавте’-К’иничу, но у нас недостаточно данных для обоснования такого вывода. Нет ясности и относительно мотивов конфликта, у Мачакилы отсутствовала общая граница с Ик’а’. Дальнейшие события показывают, что столкновение между ними можно рассматривать как часть более масштабного противостояния, за спиной правителя Мачакилы мог стоять Южный Кукуль.[viii]

Ваза K1439. Йахавте’-К’инич совершает ритуальный танец вместе со «Священным Владыкой Хишвица» Чак-Нуцом.

Дело в том, что в середине VIII века Ик’а’ наладило тесные взаимоотношения с крупным царством Па’чан (Йашчилан), занимавшим одну из ведущих позиций в долине реки Усумасинты. Из четырех жен па’чанского владыки Йашуун-Бахлама IV две, Иш-Вак-Туун и Иш-Вак-Халам-Чан-Ахав, происходили из Ик’а’. Еще одна его супруга, Иш-Мут-Бахлам, принадлежала к царскому роду Хишвица.[ix] Видимо, можно говорить о формировании скрепленного брачными узами политического альянса, в который вошли царства Ик’а’, Хишвиц и Па’чан. В пользу его существования свидетельствует также сцена на вазе K1439. На ней представлен ритуальный танец, проведенный «Священным Владыкой Ик’а’» Йахавте’-К’иничем в день 9.15.12.7.15, 7 Мен 8 Муваан (22 ноября 743 года). Среди прочих гостей в церемонии принял участие Чак-Нуц, «Священный Владыка Хишвица», таким образом, Ик’а’ и Хишвиц в то время поддерживали дружественные контакты.[x] К сожалению, в надписях из Йашчилана не указаны даты прибытия в Па’чан невест Йашуун-Бахлама, но, если исходить из того, что он стал царем в 752 году, а его отец умер десятью годами ранее, можно считать, что к началу 740-х годов «тройственный союз» уже стал реальностью.[xi]

Но против кого он создавался? При внимательном рассмотрении надписей из ряда городищ складывается впечатление, что начало правления в Ик’а’ Йахавте’-К’инича совпало по времени с ломкой устоявшейся системы политических союзов. Так, в 740-х годах существенно изменилась внешняя политика Южного Кукуля. С одной стороны, наступает период разрядки в отношениях между двумя ветвями кукульской династии, об этом свидетельствует в частности найденный в Тикале сосуд, принадлежавший правителю Дос-Пиласа К’авииль-Чан-К’иничу.[xii] Скорее всего, родственники пришли к соглашению о разделе сфер влияния, Йихк’ин-Чан-К’авииль занялся разгромом своих противников в Западном и Восточном Петене, а у К’авииль-Чан-К’инича оказались развязаны руки в Петешбатуне и прилегающих областях. В новых условиях драматическим образом ухудшились отношения Южного Кукуля с Ик’а’. Между еще недавно дружественными царствами началась война, причем ход событий позволяет предположить, что она была вызвана сближением Ик’а’ с Па’чаном. Как сообщается в надписи на иероглифической лестнице 3 из Дос-Пиласа, в 743 году К’авииль-Чан-К’инич захватил в плен владыку из царства …нииль (Эль-Чорро).[xiii] Эль-Чорро находится на запад от Дос-Пиласа и, видимо, считалось сферой интересов Па’чана. Агрессивные действия Южного Кукуля вынудили Йашуун-Бахлама IV, который тогда еще даже не взошел на трон, нанести ответный удар. В день 9.15.13.6.9, 3 Мулук 17 Мак (21 октября 744 года) он пленил и принес в жертву Ик’-Чиха, владыку Лакамтууна. Решающее столкновение сторон произошло несколько месяцев спустя, в апреле 745 года. Сначала в 9.15.13.15.15, 7 Мен 18 Соц’ (25 апреля 745 года) К’авииль-Чан-К’инич захватил в плен па’чанского владыку …-Шоока, а четырьмя днями позднее та же участь постигла владыку Ик’а’ Чулив-Хиша.[xiv]

Таким образом, в 743-745 годах имело место масштабное и затяжное  противостояние двух коалиций. Ик’а’ выступило в союзе с Па’чаном и было разгромлено. Хотя в плен попал не сам Йахавте’-К’инич, а, видимо, его родственник, А. Токовинин и М. Зендер отмечают, что поражение ослабило Ик’а’, больно ударило по его позициям в регионе. В день 9.15.16.0.0, 5 Ахав 13 Шуль (30 мая 747 года) была установлена стела 1 в городище Акте, расположенном всего лишь в 7 км на северо-запад от Мотуль-де-Сан-Хосе,[xv] а спустя еще четыре года юбилейный монумент по случаю окончания двадцатилетия появился в Хуакутале. Едва ли это случайное совпадение, скорее можно предположить, что в условиях кризиса правители меньших периферийных центров на окраинах царства Ик’а’ обрели большую самостоятельность и начали воздвигать стелы.[xvi] В самом Мотуль-де-Сан-Хосе упоминаний Йахавте’-К’инича на монументах пока не обнаружено. Правда, на фрагменте одной из стел городища сохранилась дата Календарного круга 10 Ахав 3 Шуль, что может соответствовать дню 9.15.18.0.0, 10 Ахав 3 Шуль (19 мая 749 года), середине правления Йахавте’-К’инича.[xvii]   

Ваза K791. На ней, как и на очень похожем сосуде из погребения в Алтарь-де-Сакрифисьос, изображены вахй – зловещие духи, которые находились под властью правителей майя и по их воле вызывали у врагов разные болезни.

Итак, Ик’а’ переживало непростые времена. Кукуль (Тикаль) не оказал традиционному вассалу заметной и ощутимой поддержки, Йихк’ин-Чан-К’авииль в эти годы сосредоточился на походах против Вака’ (Эль-Перу) и Са’аля.[xviii] Трудно сказать с уверенностью, какой линии придерживался Йахавте’-К’инич после 745 года, остался ли он верен союзу с Па’чаном или был вынужден признать верховенство Южного Кукуля. Известно лишь, что Ик’а’ по-прежнему уделяло немало внимания контактам с царствами Петешбатуна. В городище Алтарь-де-Сакрифисьос, расположенном на запад от Дос-Пиласа, археологи еще в 1962 году раскопали погребение знатной молодой женщины, и среди подношений нашли замечательную вазу (в базе Д. Керра ей присвоен номер K3120). На ней показаны несколько фантастических существ вахй, о которых уже шла речь выше. Каждый вахй имел свое особое имя, указанное в подписи. Можно предположить, что этих зловещих духов изобразили на посуде с целью обезопасить хозяина от воздействия темных сил, поставить их под контроль.[xix] Дата на вазе соответствует дню 9.16.3.0.0, 3 Ахав 18 Соц’ (23 апреля 754 года), а ее владелец носит титулы, которые в других случаях связаны с Йахавте’-К’иничем. Таким образом, практически нет сомнений, что сосуд был произведен в Ик’а’ и мог попасть в Алтарь-де-Сакрифисьос, например, в качестве царского дара.[xx] Уверенность подкрепляется еще и тем, что менее чем через год, в день 9.16.3.13.14, 4 Хиш 12 Кумк’у (22 января 755 года), художник по имени Мо…н-Булуч-Лах создал для Йахавте’-К’инича очень похожую вазу K791, на которой также представлена череда духов вахй. Сходство между сосудами очевидное, вероятно, это произведения одного мастера или, по крайней мере, одной художественной школы.[xxi]

Ваза K5418. На ней показано воцарение Чан-Йопаата, владыки Ицимте или, возможно, Намаана. Сам же сосуд принадлежал «начальнику трона» из Ик’а’ К’инич-Ламав-Эк’у.

Таким образом, в середине 750-х годов Йахавте’-К’инич оставался у власти и поддерживал контакты с соседями. Военное поражение не сломило его. В Па’чане с утверждением на троне Йашуун-Бахлама IV значительное влияние обрели его жены из Ик’а’, которые вместе с супругом принимали участие в важных обрядах. Еще один ценный источник по истории Ик’а’ в рассматриваемый период – ваза K5418, расписанная уже знакомым нам «владыкой из Туубаля». Этот сосуд имеет нечто общее с обсужденной выше вазой К’ебих-Ти’-Чана из коллекции Думбартон-Окс. На нем представлено получение символов царской власти неким Чан-Йопаатом, который носит тот же «эмблемный иероглиф», что и персонаж, изображенный на вазе из Думбартон-Окс. Как мы уже знаем, эмблема могла быть знаком либо Намаана, либо Ицимте.[xxii] Ваза K5418, однако, происходит из Ик’а’, ее хозяином назван «начальник трона» по имени К’инич-Ламав-Эк’. Позднее К’инич-Ламав-Эк’ стал наследником Йахавте’-К’инича, вазу K5418 создавали на начальном этапе его карьеры. Особы с титулом «начальник трона» (баах ц’ам, буквально «главный трон») неоднократно встречаются в надписях майя классического периода, хотя об их функциях известно мало. Дата на вазе соответствует дню 9.16.5.11.17, 11 Кабан 5 Паш (5 декабря 756 года).

Таким образом, сосуд K5418 возвращает нас к проблеме малопонятных взаимоотношений между царствами Ик’а’ и Ицимте. По какой-то причине на сосудах, созданных для правителей Ик’а’, представлены сцены из жизни при дворе Ицимте. Можно добавить, что Йахавте’-К’инич в это время продолжал поддерживать традиционные контакты с Хишвицем. На вазе К533 показаны танцоры, одетые в пышные костюмы из шкур ягуаров. Благодаря подписям к изображению мы узнаем, что в танце приняли участие «Священный Владыка Ик’а’» Йахавте’-К’инич и «владыка Хишвица». К сожалению, дата события сохранилась плохо и остается предметом споров. Э. Веласкес реконструировал ее как 9.15.13.17.10, 3 Ок 13 Шуль (30 мая 745 года), тогда как по мнению А. Токовинина и М. Зендера запись Календарного круга следует читать 3 Чикчан 13 Муваан, что соответствует дате 9.16.9.12.5, 3 Чикчан 13 Муваан (22 ноября 760 года).[xxiii] Если правилен поздний вариант, это означает, что союз Ик’а’ с Хишвицем не распался и после неудачной войны против Южного Кукуля. Городище Сапоте-Бобаль, предполагаемый центр Хишвица, расположено всего в 18 км на северо-запад от Ицимте, поэтому связи Ик’а’ с этими царствами можно рассматривать как звенья единой цепи.

Ваза K1463. Здесь показан загадочный обряд «одевания» Йахавте’-К’инича, возможно, связанный с воцарением. В церемонии принял участие «начальник трона» К’инич-Ламав-Эк’.

Трудно с уверенностью сказать когда произошел переход трона от Йахавте’-К’инича к К’инич-Ламав-Эк’у. Возможно, ключ к решению проблемы кроется на двух вазах, K1463 и K3054, но их даты Календарного круга сохранились плохо и могут быть интерпретированы по-разному. На вазе K1463 показан обряд одевания Йахавте’-К’инича. В других надписях встречается выражение «одет на владычество», которое использовалось для описания церемонии воцарения. Некоторые авторы высказывали предположение, что на сосуде представлена инаугурация Йахавте’-К’инича, а дата события соответствует дню 9.15.9.4.10, 6 Ок 18 Кех (3 октября 740 года).[xxiv] А. Токовинин и М. Зендер склоняются, однако, к более поздним датировкам, называя в качестве возможных вариантов 757 или 765 год.[xxv] В церемонии одевания принял участие «начальник трона» К’инич-Ламав-Эк’. Здесь он предстает как близкий к правителю сановник. Качественно иная ситуация наблюдается на сосуде K3054, еще одном творении «владыки из Туубаля». В этом случае Йахавте’-К’инич и К’инич-Ламав-Эк’ сидят друг напротив друга с клизмами в руках. В надписях они оба названы «Священными Владыками Ик’а’», что свидетельствует об их равном статусе, некоей форме соправления. В политической практике майя классического периода соправление случалось редко, хотя в надписях из Караколя встречается пример, когда стареющий правитель разделил бремя власти со своим сыном.[xxvi] Впрочем, не исключено, что в данном случае вазу просто расписывали уже после воцарения К’инич-Ламав-Эк’а, поэтому в ней ретроспективно отражены позднейшие реалии. За правителями внимательно наблюдают две женщины, по всей видимости, их жены. Дата события, как и в ряде других случаев, неясна. А. Токовинин и М. Зендер реконструируют ее как 9.16.17.6.2, 4 Ик’ 10 Йашк’ин (10 июня 768 года), если так, то это последнее известное нам действо с участием Йахавте’-К’инича. Предлагались, однако, и более ранние датировки, 742 или 755 год.[xxvii]

Ваза K3054. Йахавте’-К’инич и К’инич-Ламав-Эк’, оба названные «Священными Владыками Ик’а’», сидят друг напротив друга с клизмами в руках. Очевидно, они вместе проводят некий обряд. За правителями внимательно наблюдают две женщины в длинных платьях, по всей видимости, их жены.

Таким образом, мы не знаем дат воцарения и смерти Йахавте’-К’инича, можно лишь сказать, что он занимал трон в 740-760-х годах. Это было время тяжких испытаний для Ик’а’, царство не раз терпело поражения на поле битвы. Тем не менее, судя по обилию красочной керамики и частым контактам с соседями, Йахавте’-К’инич, столкнувшись с неудачами, не опустил руки, остался уважаемым правителем в регионе.