Индейцы Гватемалы и революционная борьба в стране

Индейцы, составлявшие, по данным 1980 г., около 50% семимил­лионного населения Гватемалы, изучались в разных аспектах: эт­ническом, культурном, экономическом и социальном¹. С начала 80-х годов они стали предметом изучения в аспекте политическом, поскольку активно и широко включились в развернувшуюся в Гва­темале революционную борьбу и явились весомым фактором в раз­витии внутриполитической ситуации. Каковы же причины усиления политической активности индейцев, прецедентов которой не было в стране в предыдущие периоды? Каковы формы и способы участия коренного населения в революционной борьбе, политические и этно­культурные последствия включения его в революционное движение?

К объективным причинам следует отнести начавшееся в конце 60-х — начале 70-х годов развитие капиталистических отношений в Гватемале, в том числе в сельском хозяйстве, и втягивание ин­дейских хозяйств в орбиту этих отношений. Развитие капитализма сопровождается захватом индейских земель иностранными монопо­лиями, в частности нефтяными, местными предпринимателями, выс­шим и средним офицерским составом, который правящие круги, стремясь заручиться поддержкой армии, наделяют землёй. Сгон ко­ренных жителей с земли при нерешенности аграрной проблемы ведет к малоземелью и безземелью, разорению индейцев, появлению сво­бодной рабочей силы в деревне. Они вынуждены искать временную работу на плантациях побережья или в промышленности и сфере обслуживания, т. е. сменить традиционный социальный статус кре­стьянина на статус временного рабочего или сельскохозяйственного полупролетария.

Включение индейских хозяйств в орбиту капиталистических от­ношений ведет к социальной дифференциации. Появляются богатые индейцы, нажившие капитал путем торговли и представляющие низший слой господствующих классов. Они эксплуатируют труд бедных индейцев, а с недавнего времени — и бедных метисов. Сред­ний индейский слой — собственники минифундий, ведущие интен­сивное хозяйство без использования чужого труда. Основная же масса коренного населения по-прежнему бедняки, эксплуатируемые крупными собственниками. В качестве эксплуатируемого элемента индейцы, так же как и трудящиеся метисы, противостоят эксплуа­таторам, т. е. являются субъектом классового противоречия. Эта классовая позиция создает предпосылки для участия аборигенов в революционной борьбе, сближает их между собой, а также с ме­тисами.

В отличие от метисов индейцы являются субъектом и националь­но-этнического противоречия. Дискриминация осуществляется в на­циональном масштабе нередко с помощью армии. Только с марта по сентябрь 1982 г. было убито более 4 тыс. индейцев². Многие пропали без вести. Солдаты сжигают дома, леса, посевы, отбирают скот и продукты. Общий ущерб, нанесенный индейцам западных департаментов с декабря 1981 г. по август 1982 г., составил более 15 млн. кетцалей³. Дискриминация проявляется также в области производственных отношений, образования и т. д. Заработная плата индейцев гораздо ниже, чем метисов, выполняющих ту же работу. Первые, как правило, не получают ни кредитов, ни технической по­мощи от государства; они практически не имеют доступа даже к начальному образованию.

Классовые и национально-этнические противоречия в Гватемале тесно переплетены. Развитие капиталистических отношений обост­рило их, создав объективные предпосылки для участия индейцев вместе с метисами в борьбе за их преодоление.

В национально-этническом плане индейцы не представляют еди­ного целого. Они осознают свою общность лишь на уровне ограни­ченной этнической группы или поселения. Процесс преодоления эт­нической раздробленности, начавшийся еще до конкисты, был пре­рван ею, а раздробленность сознательно усугублена завоевателями. Замкнутость и разобщенность этнических групп, жесткий кодекс поведения, прочные обычаи и традиции, враждебность по отношению не только к белым и метисам, но даже к «пришлым» индейцам яви­лись причинами политической пассивности коренного населения в период революции 1944—1954 гг. и революционного движения в 60-е годы. Расширение внутреннего рынка, усиление связей между различными районами, городом и деревней способствуют преодоле­нию традиционной замкнутости индейских общин, расширению их контактов с населением, втягиванию индейцев в национальную жизнь, а также некоторому изменению этнической ситуации, появ­лению тенденции к национальной консолидации, что также являет­ся объективной предпосылкой массового включения индейцев в ре­волюционную борьбу.

Значительную роль сыграл и общий подъем революционного дви­жения в Гватемале и во всей Центральной Америке в конце 70-х — начале 80-х годов.

Объективные условия, таким образом, способствовали росту клас­сового и национального сознания индейцев, выходу их из многове­ковой изоляции. Но в этом процессе важен и субъективный фактор, т. е. внесение революционного сознания в индейскую массу, что подтверждается и опытом революционной борьбы на предыдущих этапах. Так, незрелость объективных предпосылок и отсутствие субъ­ективного фактора в 60-е годы привели к тому, что индейцы, со­ставлявшие большинство народных масс, не приняли участия в революционном движении, что и обрекло его на поражение. «Зна­чительная часть рабочего класса оказалась вне поля нашего зрения, обширные группы крестьян (особенно индейцев) остались за бор­том... основные битвы вел главным образом авангард... Народная революционная война предполагает постепенное втягивание масс в борьбу посредством серьезной идеологической, политической и ор­ганизационной работы и военных действий. Эта работа не проводилась с должной глубиной... И тем самым на спаде революционного процесса обострился разрыв между авангардом и массами»⁴,— так самокритично оценивала уроки 60-х годов Гватемальская партия труда (ГПТ).

Повстанческие вооруженные силы (ПВС) — революционная ор­ганизация, созданная в 1962 г., тоже не смогла привлечь народ к борьбе, что во многом объяснялось ее концепцией партизанской войны и вытекавшей отсюда тактикой. Руководители Г1ВС считали, что партизанская война должна являться основой развития любого революционного движения, массы должны включаться в партизан­скую борьбу стихийно, стимулируемые самой борьбой. 60-е годы показали, что подобная теория «очага» ошибочна: массы сами по себе не включаются в войну, в результате социальная база, ресурсы, возможности революционеров оказываются ограниченными.

Причиной поражения революционного движения в 60-е годы явилось и то, что возглавлявшие ее организации действовали разроз­ненно, у них были серьезные разногласия по теоретическим и прак­тическим вопросам, а поодиночке они не могли добиться необходи­мых результатов, даже ведя работу среди населения.

Основные уроки, вынесенные революционерами из поражения 60-х годов, были следующие: без активного участия широких народ­ных масс революционная борьба обречена на провал. Впервые в ре­волюционной практике индейцы стали рассматриваться как одна из основных движущих сил — и не только потому, что составляют боль­шинство населения, но и потому, что они — основная производитель­ная сила в стране. Для включения народа в борьбу были необходимы предварительная работа, как военная, так и политическая, кропот­ливая и планомерная организация масс, повышение их сознания до такого уровня, когда революционная борьба (частью которой явля­ется партизанская война) будет рассматриваться как единственный путь к освобождению, причем эта борьба должна возникать «изнут­ри», а не приноситься «извне».

С начала 70-х годов революционные организации начали пла­номерную, мирную, сначала подпольную, а затем открытую работу по политической и идеологической подготовке индейцев к включению в борьбу. Это было очень сложно. Неграмотным индейцам, говоря­щим на разных языках, но не говорящим по-испански, нужно было наглядно объяснить, как и за что бороться, кто друзья, а кто враги, выяснить их требования, чтобы включить в общую программу борь­бы, помочь индейцам осознать связь своих устремлений с общими задачами. Организация вооруженного народа (ОВН) работала на северо-востоке страны нелегально с начала 70-х годов до 1979 г. Партизанская армия бедняков (ПАВ)—тоже на северо-востоке, под­польно до 1975 г., ПВС — на севере департамента Петен, нелегально. Обычно создавались маленькие группы из метисов, очень редко — из индейцев, которые и вели работу устно и с помощью очень про­стых документов. В них, используя известные для индейцев понятия (долгий, тяжкий труд по выращиванию урожая, необходимость кол­лективного, организованного труда), объяснялось, почему борьба будет долгой и трудной, почему для этого нужна массовая, сплочен­ная организация и т. д. В таких документах часто использовались рисунки, фотографии, крупный шрифт. Подобная кропотливая ра­бота принесла первые плоды лишь через год после начала подполь­ной деятельности.

С расширением вооруженной борьбы, включением в нее индей­цев деятельность революционных организаций облегчилась. Сейчас разъяснительную работу среди индейцев ведут члены их же общин, сражающиеся в партизанских отрядах. Одна из форм пропаганды — так называемая вооруженная пропаганда. Партизанские части за­хватывают на время поселок, предприятие, школу и проводят по­литический митинг на языке населения данной местности. В этих селениях распространяются листовки, бюллетени⁵. На митингах, в листовках индейцы получают начальные сведения о военных дей­ствиях. Сейчас в партизанской борьбе участвует коренное население практически всех этнических групп.

Индейцев, живущих в деревнях, тоже уже нельзя назвать инерт­ной массой. Между деревнями действуют небольшие «группы сдер­живания», основная задача их — задерживать врага, вооружась кам­нями и палками (у индейцев зачастую нет даже мачете, не говоря об огнестрельном оружии, которого не хватает и партизанам), ин­формировать о его приближении. Жители деревень помогают ус­траивать засады, завалы на дорогах и т. д. Снабжение партизанских отрядов полностью лежит на индейцах той зоны, где эти отряды действуют. Традиционно прочные семейные связи привели к тому, что в борьбу включаются целыми семьями; дети и старики заняты наблюдением, передачей информации, изготовлением нехитрого ору­жия (например, делаются капканы, бытовавшие еще во времена майя, и устанавливаются на тропинках и деревьях для защиты от парашютистов).

Потенциальная форма борьбы, которая может иметь серьезные последствия, — своего рода общенациональная забастовка в форме отказа индейцев от работы на плантациях побережья. Это привело бы к разрушению всей социально-экономической структуры страны, а в политической области — к предреволюционной ситуации. Однако речь идет о крайней мере, рассчитанной на решающий момент, так как отказ от работы на плантациях означает голод для многих ин­дейских семей, ибо эта сезонная работа — основной источник их существования.

Революционные организации считают, что военные действия должны дополняться легальной политической борьбой в городе и деревне — организацией забастовок, демонстраций, выработкой кол­лективных договоров и т. д., поскольку революция — длительный политический процесс, состоящий из различных компонентов. Де­ятельность в этом направлении дает некоторые плоды (в 1980 г. в результате работы, проводимой Комитетом крестьянского единства, на плантациях южного побережья бастовало около 100 тыс. крестьян и сельскохозяйственных рабочих⁶), но еще требует определенных усилий.

Участие индейцев в революционной борьбе доказывает, что они вступила в нее не стихийно, а сознательно. Индейцы придумывают новые методы борьбы исходя из своих обычаев и традиций, учета местных условий; увязывают свою деятельность с действиями пар­тизанских отрядов; участвуют в выработке и принятии решений; проявляют разумную самостоятельность при выполнении указании революционных организаций.

Впервые в истории Гватемалы индейцы осознали необходимость и справедливость революционной войны. Они разделяют ее задачи и цели, которые выражают и их основные требования, вступают в революционные организации. На Конгрессе индейских народов Гва­темалы указывалось, что индейцы должны бороться вместе с рабочими, крестьянами, студентами и другими народными и демокра­тическими силами, что необходимо укреплять союз индейцев и ме­тисов⁷.

Важным доказательством политического пробуждения индейцев, роста их революционного сознания и активности является создание собственных организаций. Одна из них — Крестьянский комитет Альтиплано (ККА)⁸, действующий с марта 1982 г. В него входит большинство крестьян и сельскохозяйственных рабочих. В доку­менте, принятом при создании организации, указывается, что цели деятельности — разоблачение преступных действий правительства и армии в отношении индейского населения, установление связей с рабочими и крестьянскими организациями, чтобы совместно высту­пать против попрания элементарных прав гватемальцев.

В документах организации отражены основные требования индей­цев: прекращение актов насилия в отношении мирного населения и обеспечение мирного крестьянского труда; право на создание проф­союзов и сельскохозяйственных кооперативов; снижение цен на продукты и товары первой необходимости; повышение заработной платы промышленным и сельскохозяйственным рабочим.

Организация выступает за объединение всех революционных сил в стране, в том числе за союз рабочих и крестьян, за право народа Гватемалы на жизнь, землю, свободу и демократию; за демократиче­ское, народное, патриотическое, революционное правительство; про­тив избирательного фарса и правящей антинародной военной хунты⁹.

Из документов ККА следует, что индейцы ощущают свою при­надлежность к революционному движению в стране, готовы стать его движущей силой. Осуществление их основных требований было бы вкладом в борьбу за преодоление Классовых и национально-эт­нических противоречий.

Незрелость политического сознания индейцев проявляется в том, что национально-этническое противоречие они рассматривают как основное, а не как часть классового, в смешении насущных, эконо­мических и долговременных политических задач, в неумении вы­делить среди них первостепенные и второстепенные. В документах ничего не говорится о формах и методах борьбы за выполнение поставленных требований. Преодолеть эту незрелость — задача ре­волюционных организаций Гватемалы.

Длительное время революционные организации в работе с индей­цами действовали порознь, но наибольшие плоды эта работа стала приносить с тех пор, как все организации объединились в январе 1982 г. на основе общей программы действий во Фронт националь­ного патриотического единства (ФНПЕ). Этот акт, по мнению членов организаций, имел очень важное значение.

В программе, принятой ФНПЕ ¹⁰, указывается, что первый этап революции — антиимпериалистическая, аграрная и народная рево­люция; единственный путь к захвату власти — вооруженная борьба в форме народной революционной войны; после захвата власти бу­дет установлена революционная, патриотическая и народная поли­тическая власть, осуществлять которую будет само население, в том числе и индейцы. В оккупированных партизанами районах уже сейчас возникают зачатки местной революционной власти.

В программе говорится также о преобразованиях, которые будут осуществлены демократическим, революционным правительством: прекращение антинародных репрессий, создание условий для удов­летворения первоочередных потребностей подавляющего большин­ства народа, проведение аграрной реформы, установление полного равенства между индейцами и метисами, ликвидация всяких форм расовой дискриминации, участие индейского населения в осущест­влении политической власти и т. д.

Революционные организации серьезно подходят к национальному вопросу. Основные выводы, сделанные ими, следующие: националь­ный вопрос — часть общего вопроса революции; национальное про­тиворечие является дополнением к классовому противоречию; они могут быть разрешены только в результате свержения существую­щего режима и установления народной власти; они должны решать­ся совместно, дополняя друг друга, но в ходе борьбы нельзя забы­вать о главенствующей роли классовых факторов по сравнению с национальными. Принятие программы, основные положения которой соответствуют требованиям и чаяниям индейского населения, что подтверждают, в частности, документы ККА, и правильный подход к национальному вопросу имеют большое значение для включения коренного населения в борьбу. Во-первых, это способствует активи­зации участия индейцев в революционном движении, во-вторых, по­могает правильной разъяснительной работе среди них: на первом плане должно стоять включение в общую борьбу за общие цели, что не означает игнорирования национальных требований коренного населения.

Массовое, сознательное включение индейцев в революционное движение имеет важные этнические и политические последствия: преодолеваются замкнутость и разъединенность общин внутри одной этнической группы и разных этнических групп между собой, по­скольку все индейцы начинают ощущать себя в одном общем ка­честве — революционеров; усиливается сближение индейцев с ме­тисами во время военных действий, трудной походной жизни в сельве, в политической работе. Гватемальские революционеры считают, что в ходе современного революционного процесса закладываются основы будущей гватемальской нации, в которой будет сохранена специфика жизни и культуры индейцев.

Вступление индейцев в борьбу подняло ее не только на количественно, но и на качественно новую ступень. Это уже не тради­ционная «герилья», ведущаяся отдельными партизанскими отрядами, как в 60-е годы, а народная революционная война. По мнению глав­нокомандующего ПАБ Роландо Морана, «массовое вовлечение ин­дейцев в революцию определило ход народной войны». Он считает, что их участие сделало возможным обновление концепции борь ы, методов и организационных форм¹¹.

Переход борьбы на более высокий уровень развития позволяет решать новые задачи и в военной (активизация, расширение вширь и вглубь военных действий), и в политической области. Руководи­тели революционных организаций считают, что они уже в силах ставить перед собой в перспективе задачу взятия власти, т. е. решать основной вопрос революции.

Уже сейчас эта борьба становится важным вкладом в усилия всех народов Центральной Америки, направленные на экономическое, социальное и политическое освобождение.

Гватемальский опыт имеет большое значение для других латино­американских стран, где индейцы составляют значительную часть населения и являются важной экономической и политической силой.

1.      Whetten N. L. Guatemala. The Land and the People. New Haven, 1961, Wolf E. R. Sons of the Shaking Earth. Chicago, 1959; Solano F. de. Los mayas del sielo XVIII Madrid, 1974; Bockler C. G., Herbert J.-L. Guatemala: una in terpretacion historico-social. Mexico, 1970; Tenencia de la tierra у desarrollo socio-economico del sector agricola en Guatemala. Guatemala, 1971.

2.      Denuncia. Comite Campesino del Altiplano, S. 1., 198Д p. 9.

3.      1 кетцаль = 1 доллар. Informe del Comite Campesino del Altiplano, S. 1., 1982,

4.      Аьварадо У. Раздумья. Избр. статьи и материалы. М., 1979, с. 122.

5.      Роr esto, Mexico, 1981, N 10.

6.      Informador guerrilero, S. 1., 1982, N 4, p. 2.

7.      Cuicuilco, S. 1., 1980, N 1, p. 5.

8.      Альтиплано — горная область на западе Гватемалы, включающая «индейские» департаменты. Уэуэтенанго. Сан-Маркос, Кесальтенанго, Солола и др.

9.      Informe del Comite Compesino del Altiplano, p. 3.                                                                                 

10.  Proclama unitaria de las organizaciones revolucionanas EGP, FAR, OPRA у PGT al pueblo de Guatemala.— Guatemala, enero de 1982.

11.  Менендес Родригес М. В гватемальской сельве.—Латинская Америка, 1982, № 8, с. 122.