Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Становление современного индейского движения в Гватемале

Сборник ::: Исторические судьбы американских индейцев. Проблемы индеанистики ::: Гришин В. Н.

Рост социальной и политической активности индейцев — новое яркое явление в общественно-политической жизни современной Гватемалы. Впервые со времени революционного десятилетия (1944-1954) в стране стали проводиться забастовки и демонстрации, в ко­торых принимают участие крестьяне-индейцы. Впервые, опираясь на поддержку общин, индейцы были избраны в парламент. Впервые наметилось массовое включение индейского населения в революцион­ную вооруженную борьбу. Тем самым был опровергнут постулат об имманентной пассивности индейских народов, исходя из которого левые силы Гватемалы видели в индейском крестьянстве 50 60-х го­дов прочный оплот реакции, а идеологи господствующих классов рассматривали его как «балласт» в политической и культурной жиз­ни страны.

Одна из первых попыток преодоления социально-экономического дуализма гватемальского общества, ускорения процесса интеграции индейцев в политическую и культурную жизнь была предпринята в период революции 1944-1954 гг. Революционная хунта, пришед­шая к власти после свержения диктатуры Убико в 1944 г., упразднила узаконенную систему внеэкономического принуждения крестьян, приняла меры по ликвидации неграмотности среди индейцев, по обеспечению их медицинским обслуживанием. Однако главное меро­приятие революции — аграрная реформа 1952 г. практически не затронула основную массу коренного населения страны. Более топ,, Многие индейцы не поняли и не приняли реформу, а часть их оыла обманным путем вовлечена реакцией в кампанию против аграрных преобразований прогрессивного правительства Арбенса. Именно эти события послужили основой утверждений о глубоком политическом консерватизме индейских масс, о невозможности их вовлечения в процесс социально-экономических и политических преобразовании на демократическом этапе революции.

Разгром в 1954 г. крестьянских организаций (после прихода к власти блока контрреволюционных сил) на долгие годы затормо­зил развитие крестьянского движения, рост самосознания индейских масс. Произошел заметный спад активности в индеанистскои прак­тике. Деятельность созданного в цериод революции Национального института индехинизма (1946 г.), в задачи которого входили разра­ботка и осуществление планов по национальной интеграции, была ограничена изучением культурно-лингвистических аспектов индейского вопроса. Идейной основой официального индеанизма в этот период (рубеж 50-60-х годов) стали теоретические разработки аме­риканского социолога Р. Адамса, который видел ключ к решению индейской проблемы в ускорении процесса культурной ассимиляции аборигенов1.

Парадоксальность зависимого развития, однако, заключается в том, что при господстве капиталистического уклада сохраняется гетерогенность социально-экономической системы, при наличии тен­денции к консолидации консервируется культурно-этнический дуа­лизм. Так, недостаточный уровень и деформированный характер ка­питалистического развития гватемальской деревни обусловили сравнительно устойчивое существование оинома «латифундия минифундия». В результате остается незавершенным процесс про­летаризации крестьян: более половины всего экономически актив­ного сельского населения (его численность превышает 880 тыс.2 , из них 80% индейцы) составляет огромная полукрестьянская-полупролетарская масса. Практически все малоземельные крестьяне (их более 365 тыс. человек) около половины года заняты за пределами своего хозяйства. Еще 175 тыс. безземельных крестьян арендует мизерные участки земли, урожай с которых недостаточен даже для пропитания их семей3. Из таких групп крестьян землевладельцы набирают сезонных рабочих (их количество по разньш оценкам составляет от 300 до 400 тыс.) для сбора урожая на кофейных, ба­нановых и хлопковых плантациях. Этому крупнейшему отряду сель­ских трудящихся4 присущи многие черты крестьянского сословия. В частности, нормы сознания и поведения большинства его предста­вителей сохраняют элементы (и даже целые блоки) традиционной социальной психологии. В департаментах с преобладающим индей­ским населением прочные позиции занимает архаический уклад: поддерживаются общинные традиции, сохраняется экономическая замкнутость натуральных хозяйств. Ежегодная сезонная миграция значительной части индейцев из высокогорных районов в прибреж­ные зоны не устранила и культурно-этнических особенностей индейского населения, хотя в определенной степени способствовала их «размыванию».

Таким образом, индейцы, составляющие более половины насе­ления страны, лишь частично включены в жизнь современного об­щества. Контрреволюционная модель развития, навязанная Гвате­мале Соединенными Штатами, препятствует подлинной, полнокров­ной их интеграции. Вместе с тем в последнее десятилетие правящие круги Гватемалы стали уделять индейскому вопросу пристальное внимание. В 70-е годы были приняты меры по стимулированию про­цесса ассимиляции: расширилось строительство дорог в сельской местности, началось переселение индейцев в малоосвоенные районы, было создано несколько десятков кооперативов и объявлена кампа­ния по ликвидации неграмотности среди индейского населения. Про­ведение подобной политики продиктовано стремлением разрядить растущую социальную напряженность в районах индейского высо­когорья, расширить социальную базу правоавторитарного режима, изолировать вновь набирающее силу партизанское движение. Однако превентивная реформистская деятельность контрреволюционных пра­вительств остается крайне ограниченной и малоэффективной. С ее помощью не удалось смягчить земельный голод, резко обостривший­ся в перенаселенных высокогорных департаментах в результате быст­рого увеличения численности населения в сельской местности (еже­годный прирост в 60—70-е годы превышал 3%).

Темпы наделения крестьян землей крайне медленны. Программа колонизации практически превратилась в программу обеспечения новых латифундистских хозяйств рабочей силой. После обнаружения в некоторых колонизируемых районах крупных залежей нефти и других полезных ископаемых (никеля, меди) возникли острые конфликты между переселенными крестьянами, традиционно жи­вущими в этих районах индейскими группами, с одной стороны, и латифундистами, иностранными компаниями — с другой. Здесь участились случаи насильственной экспроприации общинных земель, массовых выселений крестьян, «исчезновения» целых селений. При этом любые выступления протеста подавляются жесточайшим обра­зом. Так, в мае 1979 г. в г. Пансос была расстреляна мирная де­монстрация крестьян-индейцев: более 100 человек убито, несколько десятков ранено. В январе 1980 г. всю страну потрясла трагедия, разыгравшаяся в испанском посольстве, где заживо были сожжены несколько индейских лидеров.

Репрессии стали одним из факторов радикализации настроений индейских масс. В обстановке перманентного насилия со стороны властей и крупных землевладельцев в индейских общинах начали создаваться вооруженные группы самообороны. Индейские крестьяне включались в революционное вооруженное движение. Важную роль в этом сыграл субъективный фактор — деятельность левых сил, которые в 60—70-е годы внесли заметные коррективы в свою оценку места и значения индейцев в революционной борьбе.

Еще в первой половине 60-х годов в условиях подъема револю­ционного движения в среде прогрессивно настроенной гватемальской интеллигенции начинают разрабатываться новые подходы к реше­нию индейской проблемы. В противовес культурологической концеп­ции Адамса гватемальский социолог Умберто Флорес Альварадо выдвигает положение о произошедшем нивелировании этнокультур­ных и социально-психологических различий между крестьянами-ладинос и крестьянами-индейцами в ходе развития процесса пролета­ризации в деревне5. Однако практика революционной вооруженной борьбы показала ошибочность, подобного рода утверждений. Одной из основных причин поражения партизанских групп на рубеже 60—70-х годов стало отсутствие прочных связей между революцион­ными военно-политическими организациями и массами. При этом если на первом этапе вооруженной борьбы (до начала массовых репрессий) партизанские отряды получали сравнительно широкую поддержку со стороны крестьян-ладинос в северо-восточных депар­таментах, то в индейских районах барьер отчуждения в 60-х годах не был преодолен. Индейцы воспринимали людей из города (в соста­ве первых партизанских групп преобладали выходцы из средних го­родских слоев) как чужаков, относились к ним с недоверием, тем более что партизаны не знали ни языков, ни обычаев народов тех районов, в которых они пытались развернуть вооруженное движение.

Под влиянием практики революционной борьбы, с одной сторо­ны, и леворадикальной социологической мысли — с другой, в конце 60-х годов в среде гватемальских «новых левых» широкое распро­странение получила новая трактовка «индейского вопроса». Наибо­лее полно она была отражена в работе историков Герберта и Беклера «Гватемала: социально-историческое исследование»6. Основная посылка новой концепции заключалась в утверждении: классовые и этнические противоречия в Гватемале идентичны. Индейцы — наиболее угнетаемая и обездоленная часть гватемальского населе­ния. На них держится вся агроэкспортная экономика страны. Они составляют эксплуатируемое большинство и поэтому обладают наи­большим революционным потенциалом. Его не удавалось выявить на практике только потому, что при проведении революционной работы не учитывались специфические особенности мышления и образа жизни индейцев. Снять угнетение и отчуждение личности колони­зированного индейца возможно только через включение его в воору­женную борьбу. Для восстановления достоинства индейских народов нужно вернуться к тому периоду (конкисте), когда была оборвана нить их исторического развития. Таким образом, крайняя социологизация индейской проблемы вела к абсолютизации противоречий между индейцами и ладинос и в конечном итоге к подмене классо­вой борьбы расовой войной. Концепция радикализированного «этни­ческого национализма» оказала определенное влияние на разработку новыми революционными военно-политическими организациями (Партизанской армией бедняков — ПАБ, Организацией «Восставший народ» — ОВН, Повстанческими вооруженными силами — ПВС) идео­логической платформы и принципов борьбы в период их формиро­вания (первая половина 70-х годов). Ныне, как свидетельствует анализ программных документов этих организаций, ими в основном преодолена упрощенная трактовка основного противоречия гвате­мальского общества как противоречия между индейцами и метисами и признана сложность социальных структур страны. При постановке задач революционной борьбы принимается во внимание диалектика классовых и этнических отношений 7.

Особенность деятельности леворадикальных организаций Гвате­малы в 70-х годах заключалась в том, что они сосредоточили свои усилия на работе в массах, в первую очередь среди индейского на­селения. Учитывая уроки поражения революционного движения 60-х годов, ими была предпринята попытка вовлечения индейцев в рево­люционную борьбу через общину. Длительность латентного периода в развитии этих организаций (до начала активных вооруженных действий) обуславливалась, в частности, их стремлением прочно обосноваться в индейских районах, установить тесные контакты с местным населением, преодолеть отчужденность и настороженность индейцев8. Кропотливая работа, при проведении которой учитыва­лись особенности жизненного уклада, традиций, мировосприятия ин­дейских народов, позволила ПАБ, ОВН и ПВС к 80-м годам развер­нуть свою деятельность практически во всех департаментах страны и вовлечь в революционное движение представителей большинства этнических групп населения. Одновременно произошли заметные сдвиги в социальном и этническом составах леворадикальных орга­низаций: по крайней мере в двух из них (ПАБ и ОВН) доля индей­цев—крестьян и сельскохозяйственных рабочих превысила 50%. Характерно при этом, что многие индейцы приходят к повстанцам не индивидуально, а целыми общинами9.

Большую роль в политизации сознания индейцев стали играть созданные левыми силами в 70-х годах массовые крестьянские ор­ганизации: Комитет крестьянского единства (ККЕ) и крестьянская секция крупного независимого профсоюзного объединения — Нацио­нальной конфедерации труда. В 1980 г. по инициативе ККЕ были проведены две крупнейшие в истории страны забастовки сезонных рабочих (в их составе преобладали индейцы).

Ширящееся участие крестьян в партизанской борьбе и в массо­вых народных выступлениях стало свидетельством зарождения но­вого, революционно-демократического течения в современном индей­ском движении.

К середине 70-х годов начали вырисовываться контуры еще од­ного сравнительно нового для Гватемалы ультранационалистическо­го течения.

Апелляция к индейским массам — традиционный прием, исполь­зуемый различными политическими силами Гватемалы в предвы­борной борьбе. Подобного рода обращения носят, как правило, де­магогический характер. Ни одна из легально действующих в стране политических партий не пользуется сколько-нибудь широким влиянием в индейской среде, так как ни одна из них не отражает корен­ных интересов индейского населения. Именно этот аргумент исполь­зовала небольшая группа интеллигенции из индейцев, предприняв­шая в 70-х годах попытку создать независимую индейскую партию. В заявлении группы, образовавшей в 1976 г. организационный ко­митет, говорилось: «Существующие условия жизни не удовлетво­ряют нас, поскольку ладинос создали государство на свой манер, установили свою конституцию и свои законы без участия индейцев, несмотря на то что последние составляют большинство населения страны и являются подлинной основой нации... Индейцы должны отказаться от поддержки существующих политических партий и создать собственную, со своей философией, способную развернуть борьбу против насилия и дискриминации, которой они подвергаются со стороны ладинос» 10. Группу возглавил индеец Тетсауик, избранный в 1974 г. в парламент от правореформистской Революционной партии. Активно выступая в защиту прав индейского крестьянства на землю, он заручился поддержкой ряда общин департамента Чималтенанго. Пользуясь популярностью своего лидера, группа смогла быстро собрать 50 тыс. подписей, необходимых для ее регистрации в качестве партии. Организационный комитет, однако, не смог вы­работать какую-либо цельную политическую программу, Под силь­ным давлением легальных политических партий, опасавшихся пол­ностью утратить свое влияние в индейской среде, группа оыла вынуждена снять ряд националистических лозунгов и изменить пред­полагаемое название партии (вместо Индейская партия Гватемалы Фронт национальной интеграции). В этот период (1977 г.) в за­явлениях организационного комитета стали отчетливо звучать попу­листские мотивы. Было объявлено, что главной задачей создаваемого Фронта национальной интеграции (ФНИ) должна стать борьЬа за искоренение расовой, экономической и политической дискриминации за поиск третьего, отличного как от капитализма, так и от социа­лизма пути развития на основе достижения социального равенства. Однако политически и социально разнородный состав группы Тетсауика обусловил возникновение центробежных тенденций. Накану­не выборов 1978 г. в группе произошел раскол: от нее отделилась левая фракция. Тетсауик, стремясь обеспечить себе место в парла­менте и гарантировать официальное признание Фронта, принял ре­шение об оказании поддержки кандидату на пост президента, вы­двинутому правящей правоцентристской коалицией. ФНИ активно включился в организацию предвыборных антикоммунистических манифестаций в индейских районах. Таким образом, крайний нацио­нализм группы Тетсауика принял откровенно реакционную поли­тическую форму.

Следует отметить, что в обстановке подъема революционной борь­бы в странах Центральной Америки военные правительства Гвате­малы все чаще стали прибегать к откровенно националистическим,, шовинистическим лозунгам и широко использовать в индейских районах те методы пропаганды, которые были разработаны для интенсивной психологической и идеологической обработки индейской молодежи, насильственно рекрутируемой в ряды армии. Стре­мясь перехватить инициативу у левых сил, военные власти начали создавать среди индейцев так называемые части национальной са­мообороны. С целью установления полного контроля над индейским населением началось строительство «стратегических деревень» (по типу поселений, создававшихся американцами во Вьетнаме)11.

Возрождающееся индейское движение Гватемалы оказалось в эпицентре политической борьбы. Нарастающее противоборство сил революции и контрреволюции определило выделение в нем двух основных течений: революционно-демократического и ультранацио­налистического (реакционного). Идеалы последнего представляют причудливое переплетение традиционализма и правоавторитарного модернизаторства. Первое выступает за коренную перестройку со­циально-экономических и политических структур, которая обеспе­чит индейским народам сохранение и развитие национальных осо­бенностей, обретение во всей полноте экономических, политических, социальных прав и равенства с метисами.

Борьба за индейские массы продолжается. От того, за кем пойдут индейцы, какие тенденции возобладают в индейском движении Гва­темалы, во многом зависят пути дальнейшего развития страны.


1.      Adams R. N. La transformation social en Guatemala у la politica norteamericana.— Mexico, 195,6; Idem. Political changes in guatemalan indian communites.— New Orlean, 1957; Idem. La integration social en Guatemala. Guatemala, 1962.

2.      Латинская Америка в цифрах. М., 1979, с. 38.

3.      Figueroa Ibarra С. El proletariado rural en el agro guatemalteco. Guatemala. 1976, p. 310.

4.      В последние два десятилетия в Гватемале сохраняется тенденция к умень­шению доли постоянных рабочих и увеличению сезонных среди экономиче­ски активного сельского населения.

5.      Flores Alvarado Н. Migraciones internas en Guatemala. Guatemala, 1961; Idem. Ensayo critico: La estructura social guatemalteca. Guatemala, 1968; Idem. El Adamcismo у la Sociedad Guatemalteca. Guatemala, 1973; Idem. Proletarizacion del campesino de Guatemala. Guatemala, 1977.

6.      Bockler C. G., Herbert J. L. Guatemala: una interpretation historico-social. Me­xico, 1970.

7.      Ejercito ruerrillero de los pobres: Manifesto intern.—In: Uno mas uno. Me­xico, 1979, 25 de oct., p. 6—9; Manifesto de las Fuerzas Armadas Rebeldes: A1 pueblo de Guatemala у a los pueblos del mundo. Guatemala, 1980; ORPA: Esta somos: Doc. Alai; Montreal, 1980, N 8, p. 439—442.

8.      Los dias de la selva. La Habana, 1980.

9.      Combate, Estocolmo, 1980, nov., p. 25—27.

10.  Estudios sociales centroamericanos. San Salvador, 1978, 356/357, p. 447.

11.  Monde, Paris, 1982, 22.VI.