Послеклассический период. Часть 3.

3

Период X—XII вв. обычно характери­зуется как время широкого распростране­ния тольтекской культуры, усвоения ее по­коренными майя и конечного синтеза тольтекских и местных элементов. Это не совсем верно. Прежде всего, тольтекское влияние охватило далеко не все районы, заселенные майя; оно сосредоточивалось главным образом в центральной части по­луострова, а в области искусства нашло наиболее яркое отражение только в памят­никах двух городов: Чичен-Ицы и Майяпана. Кроме того, и сам этот процесс влия­ния не следует представлять слишком упрощенно. Нельзя рассматривать тольтекские военные отряды, вторгшиеся на тер­риторию других народностей, как каких-то «носителей культуры», что нередко делают отдельные исследователи. Немногочислен­ные пришельцы должны были довольно быстро раствориться в среде местного на­селения и, вероятно, не смогли бы оказать сильного воздействия на изменение куль­туры и искусства, если бы этому не спо­собствовали сложившиеся к этому времени у майя специфические исторические ус­ловия. Причины таких изменений следует искать более глубоко.

Социальная борьба между общинниками и знатью, крупные передвижения племен, распад старых государственных образова­ний под ударами завоевателей, появление новых религий — все эти факторы разру­шили прежние идеологические устои. Тольтекская религия была основана на пред­ставлении о верховном божестве — солнце, которое должно питаться человеческой кровью для поддержания своей жизни; по­этому воин, добывающий на поле боя пленников для жертвоприношений, значил в тольтекском обществе больше, чем жрец, только передававший божеству добытую чужими руками пищу. В результате всех этих событий в Месоамерике происходит перегруппировка общественных сил; воен­ные вожди и связанные с ними объедине­ния прославленных воинов в виде союзов «воинов-ягуаров» и «воинов-орлов» ⁵ захва­тывают всю власть; крупное жречество, наоборот, теряет свое прежнее могущество; в ряде случаев военачальники даже узур­пируют должность верховного жреца. В этой борьбе против майяского жречества тольтеки в первый период завоевания опира­лись и на рядовых общинников: новые пришельцы, уничтожившие ненавистные прежние порядки, должны казаться им союзниками. Таким образом, к старому воз­врата быть уже не могло. Вот почему так беспочвенны рассуждения некоторых за­падных исследователей, например Дж. Э. Томпсона, о якобы имевшем место на Юкатане возрождении старой культуры майя.

«Караколь». Разрез. Чичен-Ица

В этих условиях новые художественные веяния стали быстро крепнуть и развива­ться. Отдельные элементы тольтекской культуры сыграли в данном случае лишь роль некоего «проявителя», с помощью которого рождалось и оформлялось новое. Это новое характеризуется в изобразитель­ном искусстве прежде всего иной темати­кой: резко увеличивается число изображен­ных на памятниках военных сцен; все чаще вместо прежней религиозно-календарной символики или прославлений древ­ности и знатности рода правителя появ­ляются символы войны или военных объ­единений. Приобретает большее значение народное собрание (где решающие голоса, конечно, принадлежали прославленным воинам). Поэтому вместо крохотных хра­мов, куда допускались лишь избранные, начинают строиться открытые галереи, где могло собраться большее число участни­ков. Ведется решительная борьба против старого канона и в скульптуре: изображе­ние правителя или жреца, занятого дале­кими от жизни отвлеченными вычисле­ниями, уступает место суровому образу воина, изощренность контуров — лаконич­ности линий и тяжести, массивности де­талей, с помощью которых скульптор ста­рается передать представление о силе, суровости и непобедимости. Но эта бо­рьба против старого канона привела в конце концов к установлению нового, ко­торый соблюдался еще более строго, чем прежде.

Тольтекское влияние в архитектуре луч­ше всего прослеживается на памятниках Чичен-Ицы.⁶ Этот большой город (цен­тральная часть его развалин охватывает несколько квадратных километров) не был основан тольтеками; мы уже упоминали о его постройках позднеклассического пе­риода. Чичен-Ица издревле была местом поклонения богу дождя, и к ее так называемому «Священному колодцу», в который бросались жертвы, совершались многочисленные паломничества. Эта большая воронка, прорытая водой в рыхлом известняке, имеет овальную форму с наибольшим диаметром в 60 м; обрывистые стены двадцатиметровой высоты уходят в тихую грязно-зеленую воду. На дне «Священного колодца», среди ила, были найдены, кроме многочисленных вещей, скелеты 13 мужчин, 8 женщин и 21 ребенка, — остатки давних жертвоприношений могу­щему божеству дождя, от которого зависел урожай, а следовательно, и жизнь всего населения.

«Кастильо». План. Чичен-Ица

Новые владыки страны — тольтеки, по ей видимости, быстро оценили как религиозную, так и стратегическую важность этого города и сделали его столицей. Не удивительно поэтому, что постройки Чичен-Ицы, относящиеся к тольтекскому вре­мени, самые крупные и значительные на всем полуострове.

Уже довольно давно исследователи заме­тили, что тольтекские постройки Чичен-Ицы если не повторяют, то удивительно близки к зданиям Толлана — столицы тольтеков в Центральной Мексике — по общему виду зданий, их планам и архитектурной декорировке. Учитывая сказанное выше об исторических судьбах тольтеков, найти раз­гадку такому сходству нетрудно.⁷

В период своего расцвета при тольтеках Чичен-Ица обогатилась целым рядом за­мечательных архитектурных памятников. Из них наиболее значительными и инте­ресными являются центральный храм, или «Кастильо», «Храм воинов», колоннады, большой стадион для игры в мяч (всего таких стадионов в Чичен-Ице имелось девять) с относящимся к нему «Храмом ягуаров», «Меркадо», «Круглый дом» и др.

Отличительной чертой архитектуры это­го периода является применение колонн в виде стоящих пернатых змей. Для древ­нейшего периода майяской архитектуры наличие колонн, как мы уже знаем, не было характерным. Тип колонны в виде туло­вища пернатой змеи, голова которой яв­ляется базой, а хвост — капителью, был впервые создан в архитектуре Толлана. Пернатая змея была символом одного из главных тольтекских божеств — Кецалькоатля, и поэтому появление оформленных таким образом колонн в храмах, посвящен­ных этому божеству, вполне естественно. Колонны использовались для поддержки крыши и сводов; это позволило расширить внутренний объем помещений, в чем архи­текторы тольтекского периода были очень заинтересованы. Широкое применение ко­лонн коренным образом изменило как пла­нировку внутреннего пространства, так и внешний вид зданий. Поэтому планы хра­мов тольтекского времени совершенно от­личаются от планов предшествующего клас­сического периода.

Центральный комплекс Чичен-Ицы по­ражает величием зданий и продуманно­стью планировки. Прямая, как стрела, мо­щеная дорога для торжественных процес­сий (300 м длины и 6 м ширины) связывает «Священный колодец» с главным храмом города — «Кастильо», по преданию, воз­двигнутым тольтекским завоевателем, но­сившим имя «Пернатой змеи» (по-майяски Кукулькан). Этот храм находится посреди­не огромной террасы (около 18 га), по краю которой идет широкий парапет. Кроме «Кастильо», на ней же стоит еще «Храм воинов» с соседними зданиями, комплекс «Тысячи колонн», «Меркадо», большой ста­дион для игры в мяч и несколько других, меньших построек, воздвигнутых на пло­щади, которая находится между «Кастильо», «Храмом воинов» и стадионом. Южнее этой главной группы расположена на малень­кой террасе «Пирамида верховного жреца».

«Кастильо». Чичен-Ица

Другие тольтекские сооружения разбро­саны между зданиями стиля Пуук. К по­следним принадлежат уже упомянутые выше массивное круглое здание «Кара­коль» (перестроенное, впрочем, в тольтекское время), ансамбль «Женского монасты­ря» и др. Некоторые из построек Чичен-Ицы времени тольтеков очень близки друг к другу; иногда даже создается впечатле­ние, что архитекторы повторяли в двух раз­ных зданиях одну и ту же модель, причем сначала в большем, а затем в меньшем мас­штабе.

«Кастильо» стоит на массивной высокой (24 м) пирамиде из девяти уступов; по сторонам ее расположены четыре широ­кие лестницы, окаймленные балюстрадами в виде пернатой змеи. Такое симметрич­ное построение еще более подчеркивало роль храма как ключевого здания всего центрального комплекса. Каждая из лест­ниц имеет 364 ступени (а вместе с низкой базой храма на платформе их 365). Таким образом, согласно религиозным представлениям тольтеков, пирамида «Кастильо» являлась каменным символом девяти небес и всех дней года, по которым путешествует солнце.⁸ Уступы, украшенные зуб­атыми выступами, членятся так же, как у «Храма утренней звезды» в Толлане, послужившего прообразом для архитектора «Кастильо», но верхняя часть уступа выделяется слабо и не имеет декоративных скульптур. На вершине пирамиды стоит святилище с четырьмя входами; план его близок к планам храмов майя классичекого периода, в частности, например, «Храма Солнца» в Паленке. Но, в отличие от последних, у «Кастильо» в середине главного входа находятся две массивные колонны, изображающие пернатых змей. Из-за этого дверной проем значительно расширяется и делится на три равные части. Внутри полутемной целлы святилища находится вторая пара таких же колонн.

«Храм воинов». План. Чичен-Ица

Фриз разделен на три части, из которых средняя, более широкая, ничем не орнамен­тирована. Крыша «Кастильо» уже не имеет ни кровельного гребня, ни «летящего фа­сада». Весь храм-пирамида поражает своим монументальным величием и гармонично­стью форм. Он является центром архитек­турного ансамбля Чичен-Ицы, и в какой бы точке города ни находился путешест­венник, взор его попадает на взнесенное над всеми постройками города святилище этого храма.

Все архитектурные особенности «Касти­льо» повторяются и в другом здании Чичен-Ицы — «Пирамиде верховного жре­ца», имевшей в толще базы, так же как «Храм надписей» в Паленке, захоронение в склепе.⁹ Пирамида его невысока (всего 10 м), но вся постройка является, в сущно­сти, сильно уменьшенной копией «Ка­стильо».

Архитектурный шедевр Чичен-Ицы — «Храм воинов», названный так потому, что на рельефах и росписях внутри его изо­бражены воины, также находится на пи­рамидальном основании, но значительно бо­лее низком (11,5 м) и членящемся на пять уступов.¹⁰ С передней стороны пирамиды расположена монументальная лестница; у верхнего конца ее балюстрад на платформе помещены статуи сидящих и стоящих муж­ских фигур; во время празднеств в руки их вставлялись знамена. Уступы были ук­рашены фризом с рельефами, к которым мы еще вернемся. Само здание храма, расположенное на невысоком стилобате, состоит из переднего помещения и святи­лища со змеиным порталом; оба они чле­нятся внутри двумя рядами прямоуголь­ных в плане столбов. Все храмы этого типа (к ним принадлежит и примыкающий к северной стороне «Храма воинов» неболь­шой «Храм стола богов») имеют в своих святилищах низкие каменные алтари в виде столов, доски которых поддерживают маленькие, пестро раскрашенные челове­ческие фигурки с поднятыми вверх рука­ми, за что их условно называют атлантами. С западной стороны храма перед лестницей расположен открытый зал с четырьмя ря­дами столбов. Шестьдесят прямоугольных в плане столбов этого зала высотой в 2,6 м (состоящие из отдельных частей кубической формы) украшены рельефами со всех че­тырех сторон. Если учесть, что двадцать столбов внутри храма также покрыты рельефами (все эти триста двадцать релье­фов не повторяют друг друга), и прибавить фризы на уступах пирамиды, круглую скульптуру на лестнице, рельефы на внеш­них и росписи на внутренних стенах храма, то только тогда можно ясно представить, каким художественным воображением и та­лантом обладал замысливший это здание архитектор и какое число искусных масте­ров требовалось, чтобы привести этот за­мысел в исполнение. Создание «Храма вои­нов», несомненно, было наивысшим дости­жением тольтекской архитектуры в Чичен- Ице; ни в какое другое здание этого города не вкладывалось столько умения и мастерства.

«Храм воинов». Портал. Чичен-Ица

С северо-востока и с юго-запада к «Храму воинов» примыкают две колоннады н низких платформах, расположенные под прямым углом друг к другу. В древности имелись еще две такие колоннады, образовавшие с упомянутыми выше гигантский прямоугольник, в середине которого находилась большая площадь размером около 2 га. На ней, вероятно, устраивались рынки. Судя по наличию тронов, алтарей и парадных сидений в торцовых частях эти колоннад, они являлись местом собрани знатных воинов во главе с правителем города. Каждая колоннада имеет по четыре или пять рядов колонн и столбов, и поэтому не удивительно, что археологи назвали эту часть Чичен-Ицы «Группой тысячи колонн».

Другим шедевром зодчества этого времени является «Большой стадион» для игры мяч, находящийся неподалеку от «Кастильо». Размеры его величественны: поле для игры, идущее с севера на юг, имеет длину 168 м. В отличие от более ранних типов таких сооружений, этот стадион в Чичен-Ице представляет собой целый сложный комплекс зданий. Основу его составляют расположенные по обеим сторонам поля две монументальные платформы с гладкими вертикальными стенами, обращенными к игровой площадке; в них вмурованы выступающие массивные каменные кольца, через которые игроки должны были прогнать мяч. Зрители могли подниматься на платформы снаружи по широким лестницам и видели всю игру. На торцовых сторонах поля были выстроены на низких стилобатах маленькие храмы. На платформах первоначально стояло по три маленьких постройки; позже на южном конце восточной платформы, сильно рас­ширенной для этой цели, был воздвигнут «Храм ягуаров», заменивший одну из них. Его богато орнаментированные снаружи стены очень интересны, так как являются, в сущности, единственным дошедшим до нас примером чисто тольтекского стиля декорировки фасадов. К комплексу «Боль­шого стадиона» принадлежат также два небольших здания, чрезвычайно богато ук­рашенные внутри рельефами: расположен­ная на уровне земли часовня сзади «Храма ягуаров» и «Северный храм» на торцовом конце поля для игры. Оба они имеют толь­ко по одной комнате.

Весь этот пышный ансамбль культовых и правительственных зданий, составляю­щий тольтекское ядро Чичен-Ицы, строил­ся постепенно, в течение по меньшей мере двух столетий. После завоевания города тольтеки избрали для своего поселения еще не застроенную часть между «Священ­ным колодцем» и самыми северными зда­ниями времени Пуук, к которым принад­лежал и комплекс «Женского монастыря». Выбор места был не случаен, тольтеков явно привлекал «Священный колодец»; они хорошо учитывали его большое культовое значение и надеялись с его помощью при­влечь симпатии местного населения. Это подтверждает и тот факт, что в руках за­воевателей оказались и два других важ­нейших культовых центра северного Юка­тана: город Исамаль, считавшийся место­пребыванием высшего божества майя Ицамны и солнечного бога Кинич Какмо, и остров Косумель, на котором находился главный храм лунной богини Ишчель. Многочисленные паломничества к этим культовым центрам поощрялись тольтеками, потому что они способствовали при­току больших богатств и повышали не только престиж, но и доходы завоевателей. По той же причине, очевидно, тольтеки не только не тронули ни одного старого куль­тового здания майя, а наоборот, изображали на рельефах наряду со своими и майяские божества.

«Храм ягуаров». Вход. Чичен-Ица

Тольтекское время в Чичен-Ице можно разделить на три больших строительных периода; четвертый уже носит следы полной деградации. В первый из них был выстроен храм на месте «Кастильо», известный под названием «Храма с троном в виде ягуара»; впоследствии он был замурован в пирамиду «Кастильо». Этот старый храм вместе с западной колоннадой и украшенной рельефами часовней позади «Храма ягуаров» образовывал первоначальное ядро того пышного комплекса, который был выстроен позднее. Во второй строительный период были созданы «Кастильо», «Большой стадион» для игры в мяч с «Храмом ягуаров» и «Храм Чакмооля». Последний представлял собой первичное сооружение нa месте «Храма воинов». Здание, оказавшееся впоследствии в фундаменте нового храма, прекрасно сохранилось; открытое при раскопках, оно вызывает восхищение яркой гаммой раскраски архитектурных де­талей и скульптур.¹¹ В этот период во всех храмах воздвигались еще круглые змее­видные колонны; в «Храме воинов» и «Пи­рамиде верховного жреца» (также стоящей над более старым зданием) такие колонны уже становятся четырехугольными в плане столбами. В следующий, еще более поздний период был выстроен комплекс «Тысячи ко­лонн», северная часть которого своей задней стеной смыкается с южным флангом пира­миды «Храма воинов». Конец тольтекского владычества отмечен упадком в области искусства; архитекторы для своих построек уже пользуются камнем и скульптурой из более древних храмов Чичен-Ицы. Яркий пример — небольшой «Храм стенных панелей», выстроенный в это время.¹² В декорировке храмов тольтекского периода новая символика, принесенная завоевателями, спокойно сосуществует с древними культовыми образами майя. Из наиболее распространенных в искусстве Чичен-Ицы тольтекских мотивов следует назвать пернатую змею, орлов и ягуаров — олицетворение военных союзов — и атлан­та. На фризах храмов часты процессии орлов и ягуаров, подносящих божеству солнца его пищу — вырванные из груди пенников сердца. Выше уже указывалось, что по религиозным представлениям тольтеков солнце, утомленное своим ночным путешествием по преисподней, должно утром подкрепиться человеческой кровью и сердцами, чтобы набрать сил для дневного пути по небу. Из культовых образов майя на памятниках Чичен-Ицы мы видим маленьких улитко-, черепахо- или паукообразных человечков, поддерживающих поднятыми руками небесный свод (бакабы), данные в фас лица чудовища — олицетворения земли, — и изящный бордюр из водяных лилий с рассеянными по нему рыбками, сосущими цветы.

Первый этаж дворца. Сайиль

В другом городе этого времени — Майяпане, достигшем расцвета лишь после падения Чичен-Ицы, тольтекские черты проявляются также весьма явственно, но в более примитивной форме.¹³ Здесь нет ни четкой композиционной связи, ни выразительности. Главный храм города является уменьшенной и упрощенной репликой «Кастильо» в Чичен-Ице, а в других майяпанских зданиях удержались такие элементы, как балюстрады в виде змей. Имелось и повторение «Караколя». Весь город обнесен стенами — яркое свидетельство часто происходивших в этот период междоусобиц. Внутри и этой укрепленной части, размером около 6 кв. км, археологами обнаружены, кроме правительственных и культовых зданий, остатки более 4000 жилищ. По при­близительным подсчетам население города составляло по меньшей мере 10 тысяч че­ловек. В середине XV в. Майяпан был раз­рушен врагами и сожжен.

Восточное побережье Юкатана, возможно, было своеобразным убежищем для старых майяских традиций в искусстве. Сейчас из-за недостатка материала еще трудно уяснить достаточно точно, на какую терри­торию простиралось и в течение какого времени продолжалось художественное влияние тольтеков. Во всяком случае, от­дельные элементы его чувствуются и в Тулуме — значительной крепости майя на восточном побережье полуострова.

Тулум, главное майяское поселение в этом районе, был основан в первой поло­вине классического периода.¹⁴ Однако на­стоящий расцвет его наступил очень позд­но, видимо, одновременно с возвышением Майяпана. Поэтому он интересен как наи­более сохранившийся город этого позднего времени, к тому же обладающий рядом ха­рактерных особенностей.

Первой своеобразной чертой Тулума яв­ляется его расположение. Город находится на берегу моря на отвесной скале около 13 м высоты, недоступной для врага. С моря поселение производит большое впе­чатление, и можно вполне допустить, что Тулум и был тем самым городом, похожим на Севилью, о котором упоминалось в пер­вых сообщениях испанских завоевателей. Так же как и Майяпан, Тулум был обне­сен каменной стеной около б м толщины и от 3 до 5 м. высоты, которая замыкала город со стороны суши. В стене были во­рота и две сторожевые башни. В городе насчитывается более сорока значительных сооружений.

Роспись в «Храме воинов». Чичен-Ица

Самое монументальное здание (так же как и в Чичен-Ице и Майяпане) носит наз­вание «Кастильо», но имеет совершенно иную форму. Первоначально оно было по­строено как дворец с портиком, стоявший на низкой платформе. Позже центральная часть его была замурована, на образовав­шемся высоком стилобате выстроен храм, к которому добавили из оставшихся частей прежней постройки два боковых крыла. Над прежними ступеньками была надстрое­на по центру необычайно широкая мону­ментальная лестница. Таким образом, исто­рия создания этого храма очень близка к возникновению позднего «Храма стенных панелей» в Чичен-Ице. Потолок у «Касти­льо» плоский, он настелен на скрещенных балках; в этом также чувствуется влияние архитектуры Центральной Мексики. «Ле­тящего фасада», столь характерного для зданий северного Юкатана, здесь уже нет. Контрфорсы на задней стороне сильно утяжеляют сооружение. Верхний этаж ин­тересен своими бутылкообразными сводами, характерными для Тулума и нескольких других поселений на восточном побережье, а также змеевидными колоннами. Внутренние помещения «Кастильо» представляют собой две узкие, параллельно расположенные комнаты, каждая 8 м длиной. В уступах над дверными проемами был размещены разнообразные скульптурны украшения.

«Большой стадион». Чичен-Ица. Реконструкция

Другим значительным сооружением в Тулуме является «Храм фресок». Этот храм претерпел также несколько перестроек. Первоначальное здание имело только одну комнату, примерно 2,5 X 3 м, которая был потом обрамлена с трех сторон колоннами. Между ними можно видеть остатки фресок на главной стене (когда-то они были снаружи), сохранившихся лучше, чем большинство остальных, из-за их защищенного положения. Верхняя комната была поздним дополнением.

Профиль, начиная с нижней ступени, на которой покоится все это сооружение, обнаруживает заметное различие по вертикалям, то есть стены расходятся кверху. Этот контур частично определяется внутренним сводом, имеющим форму бутылки, исходная линия которого начинается гораздо ниже, чем у обычного ложного свода более раннего периода. Углубленная штуковая панель над дверным проемом с фигурой «ныряющего бога», выполненной в рамке из камня, часто встречается в декорировке как Тулума, так и других поселений восточного побережья. Такой же обычной чертой являются и обильные стен­ные росписи. Очень своеобразны огромные рельефные изображения человеческих лиц, помещенные в углах здания; такие формы архитектурных украшений необычайно редки. Четкость линий и щедрое использование красок дополняют общее живописное впечатление от «Храма фресок», несмотря ан несколько грубоватый характер его украшений.

5  P. В. К и н ж а л о в. Ацтекское золотое на­грудное украшение. СМАЭ, Л., 1960, стр. 217—219.

⁶ J. L. S t е р h е n s, ук. соч., т. II, стр. 290— 324; Proskouriakoff. An Album, стр. 83— 85; К. Ruррert. Chichen Itza, architectural notes and plans. CIWP, 595, Washington, 195 A. M. Tozzer. Chichen Itza and its Cenote of sacrifice. PMM, т.XI—XII; Ю. В. Кнорозов, ук. соч., стр. 47—57.

7  Недавно, однако, Дж. Каблер высказал другую точку зрения. Он отрицает вторжение Толлана или какого-либо другого города Центрального мексиканского нагорья. Он не отрицает, что искусство Чичен-Ицы этого периода является смесью чужих, мексиканских элементов с элементами более ранней традиций классического периода, но не принимает Толлан за место происхождения новых художественных традиций. Вместо этого он пытает доказать, что сходство в архитектуре Толлана и Чичен-Ицы лучше объясняется результатом влияния искусства Чичен-Ицы на Толлан, Meксиканские же элементы, по его мнению, проникли в Чичен-Ицу из Центрального нагорья задолго до этого и независимо от тольтеков. Однако, несмотря на всю оригинальность этого предположения, оно вряд ли может выдержать серьезную научную критику (G. Кubler. Chichen Itza у Tula. ECM, т. I, Mexico 1961, стр. 47—80). Известный мексиканский ученый А. Рус вполне убедительно опроверг все выводы Каблера (A. R u z. Chichen Itza Tula. ECM, Mexico, 1962, т. II, стр. 205-220).

8  W. Кriсkeberg. Altmexikanische Кulturen. Berlin, 1956, стр. 336.

9  E. H. T h о m p s о n. The high priest’s grave, Chichen Itza, Yucatan, Mexico, FMAS, т.27 № 1. Chicago, 1938.

¹⁰ E. H. Morris. The Temple of the Warriors at Chichen Itza, Yucatan, CIWP, 406, т. 1-2, Washington, 1931.

11 A. A. Morris, Report on the mural paintings and painted reliefs in the Temple of Chac Mool. CIWY, 27, Washington, 1928, с 297—300.

12 К. Ruppert. Temple of the Wall Panels, Chichen Itza. CAAH № 3, Washington, 1931

13 H. E. D. Pollock, R. Roys, T. Proskouriakoff, L. Smith. Mayapan, Yucatan, Mexico. CIWP 619, Washington, 1962.

14 S. K. Lothrop. Tulum: an archaeological study of the east coast of Yucatan. CIWP 335, Washington, 1924; M. A. Fernandez, Las ruinas de Tulum, I. AMHE, epoca 5, т. 3, Mexico, 1945, стр. 109—131; Он же. Las ruinas Tulum, II. AINAH, т. I, Mexico, 1945, стр. 95—105.