Расселение и численность

Оценка численности коренных обитателей Венесуэлы, как и в других стран Латинской Америки, затруднена несколькими обстоятельствами. Одно из них то, что до недавнего времени имелись группы, труднодоступные для наблюдения. Другое состоит в том, что в некоторых случаях трудно выделить аборигенное население с достаточной четкостью. При открытии и колонизации Америки выходцами из Европы для них все обитатели новых земель были бесспорно «индейцами». В процессе физического смешения и культурных трансформаций образовались группы населения, для классификации которых такая идентификация не подходила. А потребность в определении понятия «индеец», связанная с юридическими правами на землю, постоянно возникала, как в колониальное время, так и позже. Оживленная дискуссия по поводу того, кого считать индейцем, развернулась в 1940-е гг. на страницах органа Межамериканского индихенистского института «América Indígena», при этом выдвигались такие критерии как язык и самосознание[i]. Находились, правда, исследователи, полагавшие, что определение того, кто есть и что такое «индеец» – ложная проблема, так как ни одно определение не годится для всех целей[ii]

Современные венесуэльские исследователи дают такое определение «коренного жителя» (indígena) – «потомок коренных обитателей времени открытия и завоевания Америки, который еще целиком живет в своих собственных социокультурных и языковых структурах»[iii]. Приведенные критерии достаточно четко выделяют коренное население из остального, хотя среди них нет признака групповой самоидентификации. Это, видимо, отражает специфику Венесуэлы, где мало сохранилось групп коренного населения, утерявших прежний язык и традиционную культуру (в разной степени), но считающих себя той или иной индейской группой – гуайкери о. Маргарита, некоторые общины каринья центральной Венесуэлы и отдельные группы Рио-Негро. В Куманагото сельское население, сохраняя физический облик аборигенов, называло себя «индейцами», противопоставляя себя «белым» мелких городков, где в эту категорию входили и метисы. Это противопоставление соответствовало оппозиции бедных и богатых, крестьян и горожан. Эти «индейцы» не знали своего этнического происхождения, какого-либо индейского языка, либо прежних ритуалов и мифов[iv]

Первая перепись населения страны, проведенная в 1873 г., показала 1784 тыс. обитателей, индейцев из них было около 59 тыс. Последующие переписи давали разные цифры, от нескольких десятков тысяч до более 100 тыс. человек[v]. В первой половине 1970-х гг. говорили о 100-150 тысячах[vi]. В то время в Венесуэле всего проживало около 11 млн. человек; следовательно, доля аборигенов составляла около 1 %.

Первая специальная перепись индейцев была предпринята в 1982 г.[vii]; ее данные я буду сопоставлять по возможности с данными исследователей, работавших среди той или иной группы. При назывании коренных народов будут использованы, там, где они известны, их самоназвания (эндоэтнонимы). Зачастую они отличаются от названий, прижившихся в литературе и являющихся, чаще всего, прозвищами, что давали соседи-аборигены или, в некоторых случаях, европейцы.

На северо-западе страны проживают аравакоязычные уайю (wayú), более известные как «гуахиро» (guajiros). В прошлом преимущественно собиратели и рыболовы, они затем овладели навыками скотоводства и до начал XX в. занимали полуостров Гуахира, большая часть которого входит в пределы Колумбии, а частью относится к Венесуэле. Уайю разводили крупный рогатый скот, лошадей, овец и коз, размещаясь в дождливое время года в северной части полуострова, а в засушливое кочуя по определенным маршрутам. До начала XX в. уайю, обитавшие преимущественно в Колумбии, имели 250 тыс. голов крупного рогатого скота, 100 тыс. лошадей, 500 тыс. овец и 1 млн. коз. Затем источники воды стали высыхать, пастбища истощаться, скот гибнуть. Население страдало от малярии. Часть уайю мигрировала в Венесуэлу, по некоторым источникам туда ушло 50 тыс. человек, и столько же осталось в Колумбии.

С развитием нефтяной промышленности в районе Маракайбо и ростом городов земли некоторых уайю оказались в их пределах. В 1945 г. венесуэльскими властями было образовано первое городское поселение уайю в пределах г. Маракайбо – Баррио-Сирума. Засухи продолжали опустошать полуостров и вынуждали остававшихся там уайю подаваться в города, главным образом Маракайбо, где возникали новые кварталы, заселенные в основном выходами с Гуахиры. Полагают, что в 1982 г. (перепись среди них не проводилась) в Венесуэле было более 52 тыс. уайю, большая часть которых проживала в городских районах[viii]. Интернетовский сайт “Etnolog: Venezuela” дал на 1995 г. 170 тыс. для Венесуэлы и 135 тыс. для Колумбии.

К югу от уайю, в районе лагуны Синамайка обитают аравакоязычные по происхождению анью (añú) или параухано (paraujano), рыбаки и рубщики мангров. Их аборигенный язык, по некоторым сведениям, находится на грани исчезновения. В 1982 г. их насчитывалось 2600 человек[ix].

Еще южнее, в горах Периха, на границе с Колумбией, проживают карибоязычные юкпа (yukpa). Родственные им юкко находятся в соседней Колумбии. В прошлом обе эти группы были известны как «мирные мотилоны» (motilones mansos). В 1982 г. в Венесуэле насчитывалось 3300 юкпа[x].

В тех же горах южнее юкпа обитают чибчаязычные бари (barí) или «дикие мотилоны» (motilones bravos) по прежней терминологии. В Венесуэле в 1982 г. их проживало почти 1100 человек. После изгнания из их общин миссионеров в начале XIX в. на протяжении столетия бари вели достаточно изолированное от внешнего мира существование. Полагают, что в начале ХХ в. их было от 2 до 2,5 тыс. человек, занимавших площадь около 16 тыс. кв. км. В 1910 г. на их территории была найдена нефть. Под давлением нефтяников территория бари стала сокращаться, уменьшалась их численность. Помимо нефтяных компаний, на земли бари проникали колонисты, земледельцы и скотоводы Колумбии и Венесуэлы. С конца 1940-х гг. попытки проникновения к бари предпринимали миссионеры-капуцины; особенно они активизировались в 1960-е гг.

В 1961 г. в Венесуэле была создана резервация из индейцев юкпа и бари. В 1974 г. для этих же народов были определены границы резервации в Колумбии. В печати сообщалось, что колонисты не считались с границами резервации, и ее площадь постоянно уменьшается. В 1982 г. в обеих странах насчитывалось более 1500 тыс. бари, из них около 1100 проживало в Венесуэле. По сравнению с 1960-ми гг., когда общее число бари доходило до 800-900 человек, отмечен определенный прирост численности этого этноса. В это время они занимали площадь около 2400 кв. км., то есть 15% от земель 1900 г.[xi]

На западе штата Апуре встречаются чибчаязычные тунебо (tunebo), основная масса которых обитает в соседних районах Колумбии.

В центральной и южной части Апуре проживают пуме (pumé) или яруро (yaruro). В начале XX в. они считались исчезающей группой, но затем наблюдалось увеличение их числа – по переписи 1982 г. их было более 3,8 тыс. человек. Долгое время их язык считался изолированным, сейчас его относят к языковому стволу макро-чибча[xii].

В штатах Апуре и Боливар, а также в Федеральной территории Амасонас (с середины 1990-х преобразована в штат), проживают хиуи (jiwi), называемые обычно гуахибами (guajibos). Иногда среди них выделяют группы чирикоа (chiricoa) и куива (cuiva). Хиуи есть и в Колумбии, именно оттуда в Венесуэлу пришли куива несколько десятков лет назад. В 1980 г. в Колумбии насчитывало 600 куива, а в Венесуэле - 300[xiii]. В 1982 г. в Венесуэле было зарегистрировано более 7250 хиуи. До недавнего времени язык хиуи также считался изолированным. И. Вильберт относил его к аравакским[xiv].

Хиуи имеют длительную историю преследований со стороны креолов (местного неиндейского населения), о чем свидетельствуют источники XVII-XVIII вв. Известный с раннего колониального времени глагол «куабеар» (жечь куабу, смолистое дерево, для разных целей, в том числе и для ночного лова рыбы), превратился в глаголы «куивеар» и «гуахибеар» – охотиться на куива и гуахибов, поджигая саванну, выгоняя их на открытое место и убивая. Особенно тяжелым стало положение индейцев на востоке Колумбии в 1950-е гг., когда начавшаяся в стране «виоленсия» (ожесточенная гражданская война) заставила мигрировать на восток многих креолов, которые потеснили обитавших там хиуи на восток и на юг, в Венесуэлу[xv]. Известно, что и в 1970-е гг. креолы продолжали безнаказанно ранить и убивать отдельных индейцев[xvi].

К востоку от хиуи и на территории Колумбии проживают уотуа (wotuha), более известные как пиароа (piaroa); их язык – единственный нынешний представитель языковой семьи салива[xvii]. В 1982 г. их было более 7 тыс. К ним относят также группы мако (maco). Этническое происхождение последних гетерогенно. Многие из них, в особенности, обитающие к северу и востоку от пиароа, могут быть, как полагают нынешние исследователи, остатками аравако-, карибо- или саливаязычных групп, сохранившихся после набегов работорговцев и присоединившихся к пиароа[xviii].

В районе р. Манапьяре проживает небольшая группа карибоязычных ябарана, некогда бывших большим племенем на нижнем и среднем течении р. Вентуари. В 1975 г. их насчитывалось немногим более 60 человек. Большая часть взрослых ябарана состояли в браке с пиароа и мако. При этом лишь 40 человек свободно говорили на ябарана, а остальные его лишь понимали. Кроме того, ябарана владели испанским, могли говорить на пиароа и понимать екуана. По переписи 1982 г. их было 155 человек[xix].

На севере Амасонас, между притоками Ориноко, реками Карипо и Вильякоа, есть группа карибоязычных уанаи (wanai), чаще известных как мапойо (mapoyo), которых в 1982 г. насчитали 76 человек (приблизительно столько же их было и в середине 1970-х гг.)[xx].

В бассейне р. Кучиверо, главным образом в штате Боливар, обитают этниэпа (etniepa) или эньяпа (eñapá), обычно называемые панаре (panare). Они говорят на одном из карибских языков, включающих несколько взаимопонимаемых диалектов[xxi]. Перепись 1982 г. зафиксировала почти 2,4 тыс. эньяпа.

На западе Амасонас, в бассейне верхнего Рио-Негро сохранилось несколько аравакоязычных по происхождению групп. Проживают и они и на соседних землях Колумбии и Бразилии, в бассейнах притоков Рио-Негро, Исана и Гуайния. В литературе они известны как куррипако (1623 человека в 1982 г.), гуарекена (316 чел.), баре (1265 чел.), банива (1167 чел.) и пиапоко (640 чел.). Предполагается, что некогда гуарекена, баре, куррипако, пиапоко и проживающие в Бразилии тариана составляли единую группу. Банива и явитеро (почти исчезнувшие) также были частью этого комплекса, хотя и находились в стороне от других.

Понимание этноязыковой картины в верховьях Рио-Негро осложняет расширительное использование отдельных этнонимов или применение в качестве этнонимов названий субэтнических групп. Так, скажем, длительное время в литературе словом «банива» называли всех аравакоязычных индейцев долины верхнего Рио-Негро, за исключением тариана.

Нынешние этнографы утверждают, что араваки верховий Рио-Негро опознают себя по названиям фратрий – хоходене, дзауинаи, оалипередакена (гуарипередакена), адзанене и др. Употребляются и более широкие групповые термины. Так, представители одной группы из пяти близких фратрий называют себя «апада уэния» (apada wenia). Фратрии куррипако (или курри), куррикарро (по-другому, карро или карру), ох-хон (или ох-хом), эн-хен и ньяме говорят на взаимопонимаемых диалектах, известных под общим названием «уаку» (waku, наш язык). Известен также термин «уакуэнаи» - те, что говорят на нашем языке или люди нашего языка.

На территории Венесуэлы вдоль р. Гуайния представлены все названные диалекты, но более других распространен куррипако, поэтому обитатели этих мест – не-уакуэнаи называют все эти деревни куррипако. В таком применении слово куррипако можно встретить и в специальной литературе. Тех уакуэнаи, что живут в Бразилии вдоль р. Исана и ее притоков, называют банива (или баниуа), в то время как для уакуэнаи Венесуэлы банива это соседи, что говорят на непонятном языке. При этом венесуэльские уакуэнаи не признают наличие родственных банива в Бразилии.

Земля предков уакуэнаи – река Исана в Бразилии и верхняя Гуайния в Колумбии. В прошлом Исана была известна как река банива.

Несколько веков контакта с европейцами и креолами характеризовались не только эксплуатацией местных народов, но и неоднократными перемещениями последних. Во времена каучукового бума баре, куррипако, гуарекена и банива из района Гуайния - Рио-Негро мигрировали в небольшом числе в Сан-Фернандо-де-Атабапо. После падения цен на каучук креолы, занимавшиеся его промыслом, отошли на север Амасонас. Туда же двинулось и большинство местных народов. Потомки тех из них, что мигрировали в Пуэрто-Аякучо, составляли в 1970-е гг., по мнению венесуэльской исследовательницы Н. Арвело Хименес, основную массу креольского населения этого города, занимая нижние и средние ступеньки местной бюрократии. Аборигены, оставшиеся на месте, либо вошли в административную креольскую структуру мелких поселков, либо вернулись к земледелию и рыболовству, снабжая продуктами местных креолов. Миграции имели место и в более позднее время. Фратрии адзанени, дзавинаи и уариперидакена мигрировали на нижнюю Гуйнию Венесуэлы около 20 лет назад. Группа дзавинаи пришла из Бразилии в 1973 г. (ушла от преследований со стороны соплеменников, обращенных в христианство миссионерами из «Нью Трайбз»). Со стороны Колумбии имел место переход в 1979 г. На территории Венесуэлы есть и евангелические группы уакуенаи – они поселились в отдаленных деревнях на протоке Сан-Мигель и на Касикьяре.

Если в прежние времена фратрии занимали определенную территорию, то в настоящее время этого нет. На одних и тех же землях живут вместе уакуэнаи, гуарекена, банива и группы, перешедшие на лингуа жерал (язык межплеменного общения) (в Венесуэле последних называют «йераль» (yeral), они чаще, чем прежде, вступают в браки между собой.

Некоторые исследователи проводят различие между баре, живущими вдоль Рио-Негро в Венесуэле от бразильской границы до Касикьяре, и мандауака, помещаемыми в таких случаях на восток от них. Судя по названиям в переписи, словом мандауака прежде обозначались баре[xxii].

Аравакоязычные тсасе (tsase), известные как пиапоко (piapoco), района Пуэрто-Аякучо, пришли в 1950-е гг. из Колумбии. В 1961 г. их было около 100 человек, переписчики 1982 г. обнаружили в Венесуэле 640 человек этой группы.

Недалеко от Сан-Фернандо-де-Атабапо и в самом городе проживают пуинаве, язык которых считается изолированным. В 1961 г. их было 240 человек, а в 1982 – почти 500. Пуинаве длительное время интегрируются с тсасе[xxiii].

На юго-востоке Территории Амасонас и юге штата Боливар проживают яноама (yanoama, известны и другие варианты этого имени) более 12 тыс. человек. В прошлом их различные группы были известны в Венесуэле и Бразилии под именами гуахарибо, гуайка, шаматари, ширишана, кричана и др. Работы лингвистов показали, что в пределах яноама можно выделить четыре самостоятельных языка (по другому мнению, диалекта): санема (sanema), нинам (ninam) или янам (yanam), яномами (yanomami) и яномам (yanomam). В переписи 1982 г. отдельно представлены лишь санема (северные яноама) , почти 2,4 тыс. человек. Всего в Венесуэле и Бразилии к середине 1980-х гг. насчитывалось более 21 тыс. яноама, проживавших в 363 деревнях. Долгое время язык яноама считался изолированным, сейчас находят генетическое родство между ним и языками пано и, более отделенное, чибча.

На основании письменных источников и устных преданий самих яноама предполагается, что около 200 лет назад их предки обитали на плато Парима или вблизи от него[xxiv].

Соседями северных яноама являются карибоязычные екуана (ekuana), известные в литературе как макиритаре (makiritare) или, реже, майонгонг (mayongong). Они расселены на среднем течении р. Парагуа, на реках Каура, Эребато, верхняя Вентуари, верхняя Ауари (Бразилия), Матукани, Кунтинамо и Кунукунума. В Венесуэле это земли штата Боливар и Федеральной территории Амасонас. На 1970-е гг. разные авторы определяли число екуана от 1 до 2 тыс. человек, в переписи 1982 г. их было зарегистрировано более 3 тыс.[xxv].

От гор Урутани цепи Пакараима на границе Венесуэлы и Бразилии до озера Марака и р. Урарикуэра в Бразилии проживает небольшая группа арутани (arutani) или олотани (olotani), известных также под названием уруак (uruak) или ауаке (awake). Генетическая филиация их языка не определена. В 1963 г. насчитывалось 17 человек “чистых” уруаков в верховьях р. Парагуа. Перепись 1982 г. дала 9 человек, из которых только половина знала свой язык. Арутани вступали в браки с соседними янам, сапе и пемонами. Судя по топонимам, прежде арутани жили в бассейнах рек верхняя Парагуа и Урарикаа[xxvi].

На реках Парагуа и Карун обитают сапе (sape), известные также как калиана или кариана (kaliana, kariana). В конце XVIII в. они находились, видимо, в истоках р. Окамо, затем стали известны на р. Парагуа в горах Парима. В 1964 г. их насчитывалось около 30 человек; известно, что 1977 г. они проживали в трех небольших деревнях, а перепись 1982 г. отметила всего 10 сапе, только половина которых говорила на собственном языке. Язык сапе считался изолированным, пока североамериканский лингвист Гринберг временно не разместил его в макро-туканском стволе[xxvii].

Еще одна небольшая группа аборигенов Амасонас и штата Боливар – хоти (hoti). Другие их названия, относящиеся к отдельным группам и чаще всего не являющиеся самоназваниями – оречикано (orechicano), чикано (chicano), шикана (shicana), монтерос (monteros), уарууару (waruwaru) и юана (yuana). Северные хоти находятся в контакте с панаре Каима, притока верхней Кучиверо, южные обитают на Игуане, притоке Аситы, и Паруито, притоке Манапьяре. Некоторые северные хоти двуязычны, при этом вторым языком служит панаре. Южные – достаточно изолированы, имея контакт с деревней ябарана и пиароа на р. Паруито. Полагалось, что в 1974 г. их было около 300 человек, перепись 1982 г. отметила 398 человек[xxviii].

На нижнем течении Парагуа и в верховьях и среднем течении Карони (штат Боливар) проживают карибоязычные индейцы пемон (pemón). У них выделяются подгруппы арекуна (arekuna), что обитают от р. Парагуа до границы с Гайаной, таурепан (taurepan), проживающие на венесуэльско-бразильской границе от р. Амахари до предгорий Рораимы, и камаракото (camaracoto) на верхней Каррао. Пемон, проживающие в Бразилии, известны как макуши (macushi). Численность пемон Венесуэлы в 1982 г. составлял почти 11,5 тыс. человек[xxix].

На восточной границе штата Боливар и в соседней Гайане обитают капон (kapon), почти 500 человек по переписи 1982 г. Самоназвание «капон» переводят как «люди» или «люди неба». Капон по большей части живут вне Венесуэлы (в начале 1980-х на языке капон говорили около 6 тыс. человек), они включают в себя группы акавайо, ингарико и патамона и в литературе чаще известны под именами акавайо (akawayo) или уайка (wayka). Пемон и капон говорят на взаимопонимаемых диалектах. Они очень схожи по культуре и в системе социальных отношений. В некоторых местах имеют место смешанные браки между ними. В 1970-е гг. имела место миграция капон из Бразилии в Венесуэлу, на территорию пемон[xxx]. Государственное размежевание между Венесуэлой, Гайаной и Бразилией, расчленило не только пемонов и капонов, но и их региональные группы[xxxi].

В центральной и южной части штата Ансоатеги и, немного, в других штатах, то есть в льянос к западу от дельты Ориноко и южнее этой реки, рассеяны группы карибоязычных по происхождению каринья (cariña), всего 30 общин. В начале 1960-х гг. их число оценивалось в 4 тыс. человек, перепись 1982 дала более 6,8 тыс. человек. В литературе встречаются сообщения о том, что в некоторых общинах каринья не говорят по-карибски, пользуясь испанским[xxxii].

На побережье Венесуэлы, приграничном с Гайаной, проживают араваки (arawacos), их в 1982 г. было менее 80 человек.

В дельте Ориноко и в соседних районах живут гуарауно или уаррао (guarauno, warrao). Прежде их язык считался изолированным, сейчас в нем находят сходство с чибча[xxxiii]. После 1915 г. гуарауно дельты вместе с пемон Гран-Саваны были сконцентрированы возле нескольких католических миссий. Затем они были вынуждены мигрировать в окраинные районы городов Сьюдад-Боливар, Тукупита и некоторых других[xxxiv]. В Венесуэле в 1982 г. было зарегистрировано почти 19,6 тыс. гуарауно; живут они и в соседней Гайане.

В переписи 1982 г. названы некоторые другие группы, большинство членов которых находится за пределами Венесуэлы: макуши (makushi), более 50 человек; салива (saliva) – 17 человек; несколько групп численностью менее 10 человек: кубео (cubeo), маку (makú), тариана (tariana), уанани (wanani), вапишана (wapishana), явитеро (yavitero). В группу «не уточненные» вошли те, что в опросных листах названы как «индейцы» (indios), «мареиндиос» (mareindios), «бразильские индейцы» или «ераль» (yeral). Их общее число менее 600 человек[xxxv]

На острове Маргарита, в районе г. Паламар расселены гуайкери (guayqueries). В середине 1960-х гг. их число определялось в 4,7 тыс. человек. В переписи 1982 г. их нет – может быть, по той причине, что они целиком перешли на испанский язык[xxxvi].

Помимо названных выше коренных народов Венесуэлы, в литературе до недавнего времени упоминались и обозначались на картах карибоязычные чайма (chaima) – на западе штата Сукре[xxxvii]. В переписи 1982 г. сведений о них нет.

Согласно данным переписи 1982 г., коренное население страны насчитывало более 140 тыс. человек. При этом все население Венесуэлы в начале 1980-х гг. было около 14,5 млн. человек. Таким образом, аборигены в нем составляли менее 1 %.

Демографическая ситуация неоднозначна у разных аборигенных народов. У отдельных групп в последние десятилетия наблюдался некоторый численный прирост, объясняемый падением детской смертности и боле строгим санитарным контролем. Он отразился и на увеличении числа аборигенов на более обширных пространствах, в частности, на Территории Амасонас[xxxviii]. Но некоторые группы, даже достаточно многочисленные, находятся в угрожаемом положении.

С 1960-х гг. более других разрушительному влиянию контакта с внешним миром подвергались яноама, дотоле находившиеся в относительной изоляции. По наблюдению исследователей, даже малейшая вирусная инфекция могла вызвать у них смерть, главной причиной которой становились принесенные европейцами болезни, превращавшиеся в эпидемии: грипп, корь, свинка и др. Проникли также малярия и туберкулез, у окраинных яноама стали известны венерические заболевания. Так, в середине 1960-х умерло несколько сот человек на реке Меревари в районе миссии Канадакуни. Хотя некоторые группы, кажется, растут в числе, как западные санема[xxxix], в целом, по мнению французского этнографа Ж. Лизо, много работавшего среди яноама, за 30 лет контакта с «национальным» обществом, начиная с 1950 г., яноама потеряли 26% населения[xl].

От болезней страдают и другие группы коренного населения. Согласно данным Национальной конфедерации индейцев Венесуэлы (CONIVE) на 1990 г., самая высокая смертность в Венесуэле была в то время среди аборигенов[xli].