Сообщение из Кинанче или Кананче и Эк'ума

Хоан де Ла-Камара [Joan de La Camara]

СООБЩЕНИЕ ИЗ КИНАНЧЕ ИЛИ КАНАНЧЕ И ЭК’УМА

[CINANCHE O CANANCHE Y EGUM]

от 30 января[1] 1580 г.

15. Управление им, так и вообще, было таким, что они имели владык и признавали их таковыми, которых называли батабы [batabes], и те делили селение на его кварталы, вроде приходов, и назначали богатого и способного человека, чтобы он нёс службу [tubiese cargo] в каждом из них, и те имели заботу, чтобы обеспечивать данью и услугами в положенное время и собирать народ из своих подразделений как на пиры и празднества, так и на войну, на которую шли все или большинство, измазанные охрой, а другие чёрным, а другие наполовину, чтобы выглядеть более свирепыми, а полководцы и знатные люди носили разноцветные перья.

Их оружием были лук и стрела, копьё и круглый щит. В стрелу или копьё были остроумно и умело вставлены кремни, и тот, кто носил копьё, должен был носить и щит, и некоторые носили и то, и то. Щиты были из прутьев одного очень твёрдого дерева, соединённых и крепко связанных, а затем с внутренней стороны – других, таким же образом, так что ни копьё, ни, обычно, стрелы не пробивали их.

И в случаях, когда они сражались, это было в лесах [montes], где они строили свои крепости, которые мы называем валами [albarradas], в одних случаях из камня, а в других – из толстых брёвен, где устраивали свои места для стрельбы из луков, и оттуда причиняли вред бóльший, чем им могли бы причинить испанцы.

Мы брали откосы этих крепостей и там сражались с ними, хоть они и держались в битвах и причиняли большой вред множеством стрел, а в названных войнах между собой их целью был захват пленных, которых они продавали для своего обогащения.

Имели в этих областях большое отвращение к двум вещам, а именно: не ели человеческого мяса и не знали гнусного греха.

В мирное время их убором было, чтобы голова была острижена вверху, а спереди оставляли расти волосы на два пальца, а сзади настолько длинные, насколько дала им природа. Из волокон изготавливали плетёнку и, сделав сзади кольцо из неё, повязывали её, а на лоб – определённую бумажную или кожаную ленту, и становилась голова как монашеская тонзура [corona de frailes]; уши имели изрезанные, и это делало большинство, чтобы добыть из них кровь для жертвоприношения своим идолам, и то же самое делали со своими срамными частями на манер обрезания; все или большинство имели уши, продырявленные большими отверстиями, а в них круглые палочки, сделанные спереди как зеркальца, и владыки носили приклеенными к ним лазоревые камешки малой ценности. Имели носы с отверстиями, и в них вставленными кусочки янтаря, и таких было очень мало. Использовали хлопковую ленту шириной с конскую подпругу и в две, три или четыре сажени длиной, которой прикрывали свои срамные части, и в то же время многократно оборачивали её вокруг тела, как пояс, что считалось более нарядным. Носили безрукавки из цветного хлопка, а главнейшие владыки – плащи со множеством перьев <…>

Пищей был маис и блюда, из него приготовлявшиеся, которые были здоровыми и очень сытными, куры, каковые были многочисленными, местные и испанские, олени, косули, лесные козы и лесные свиньи[2], кролики и другая охотничья добыча, которая из упомянутого и прочего имелась в большом количестве во всех этих областях, и всё это употребляют в настоящее время, только им запретили вино, которое они для своего идолопоклонства изготовляли из мёда и определённых корней и коры деревьев, с очень дурным запахом, которым они опьянялись, ибо не делали его для других целей.

Число туземцев пошло на убыль после того, как мы в этой земле. Говорят, что причиной стало то, что многие селения объединили в одно, что сделали из святого рвения, чтобы они были лучше обращены, после чего имели место большие эпидемии кишечных болезней из-за нехватки воды и заболевания оспой, которые происходили так, что когда у какого-нибудь индейца или индианки начинался жар, они принимались купаться в холодной воде, и ни забота монахов, ни энкомендеро, ни суровость правосудия не могли им помешать, и так умерло много народа.

Relaciones de Yucatán. T. 11. – Pp.137-140.