Страницы истории и культуры ацтеков

Первые люди Америки. — Народы древних культур. — Нашествие кочевников. — Ац­теки. — Распад родового строя. — Набеги на соседние племена. — Земледелие. — Ремесла. — Искусство. — Рабы и дань. — Боги и жрецы. Врачевание. — Письменность. — Школы. — Спортивные игры. — Календарь

Что же это была за страна, в которую пришли кон­кистадоры, какие народы ее населяли, каковы были их история и культура?

В конце ледникового периода, за двадцать или трид­цать тысяч лет до нашей эры, часть Северного полушария была скована ледяным покровом. Уровень океана был на несколько десятков метров ниже теперешнего и Америку от Азии еще не отделял широкий Бе­рингов пролив. На его месте была суша или цепь остро­вов. По этому «мосту», преследуя добычу, из Азии в Америку переходили люди, одетые в звериные шкуры. Возможно, они переправлялись с острова на остров в лодках или на плотах, а может быть, преодолевали проливы зимой по льду. Так, по мнению американского ученого Дж. Вайяна, человек открыл Америку — часть света, которая не была колыбелью человечества.

В течение тысячелетий первобытные люди продвига­лись с Аляски все дальше на юг, пока наконец не до­стигли далекой южной страны Патагонии. В Мексике и Центральной Америке люди поселились лишь в самом конце ледникового периода — двадцать или пятнадцать тысяч лет назад. Вначале эти первобытные племена ко­чевали по горам, обширным плоскогорьям и долинам, собирали съедобные коренья, занимались охотой и ры­боловством. Об этом свидетельствуют наконечники стрел и остатки другого оружия: их находят вместе с костями мамонтов, бизонов, диких американских лошадей верб­людов, мастодонтов и других давно вымерших живот­ных, на которых охотились первобытные люди.

Позже в Америке стало развиваться земледелие. На сухом прохладном Мексиканском нагорье и в долинах у озер (Чалько, Шочимилко, Тескоко, Шалтокан, Сумпанго и др.) осели земледельческие племена. По мнению советского ученого академика Н. Вавилова, в Централь­ной Америке и на юге Мексики находился один из древ­них земледельческих центров. Именно здесь впервые появились кукуруза (маис) и родственное ей растение теосинте, здесь была родина фасоли, тыквы, перца и многих тропических плодовых деревьев (сапоте, мамеи, авокадо, дынного дерева папайи и др.), а также какао, помидоров, чии (масличного растения), агав — хенекена и магеи (использовавшихся для изготовления волокна и алкогольных напитков), табака и батата — сладкого картофеля. На юге произрастал особый сорт хлопка, впоследствии распространившегося по всему свету. Маис сыграл здесь такую же роль, как пшеница в зем­ледельческих центрах Старого Света. Огромное значе­ние этой культуры подчеркивалось многими учеными. По мнению американского ученого Г. Паркса, возделывание маиса было первым решающим шагом на пути к цивили­зации, и этот шаг был сделан примерно в четвертом тысячелетии до нашей эры где-то на Мексиканском на­горье или в Центральной Америке. Считают, что именно отсюда кукуруза распространилась на оба мате­рика. Г. Паркс пишет: «Сажать маисовые семена на хол­мах, вскопанных остроконечными палками; ждать появ­ления зеленых колосьев, развертывания зеленых листков и роста зрелого колоса, собирать плоды е корзины; раз­малывать зерна в муку и печь тесто на угольях — та­ковы, вероятно, в течение шести тысяч лет важнейшие занятия туземных народов Мексики, а ритмичное хло­панье рук женщин, изготовляющих тортильяс, — самый характерный звук во всей Мексике».

Известный американский ученый Л. Морган — автор книги «Древнее общество», подчеркивал, что маис содей­ствовал прогрессу человечества больше, чем любой дру­гой хлебный злак. Его можно было выращивать и в го­рах при искусственном орошении, употреблять в пищу как зеленым, так и созревшим; он давал высокие уро­жаи, и зерна его были очень питательны. То был заме­чательный дар природы, позволивший индейским племе­нам достичь значительного прогресса, несмотря на то, что Америка почти не знала домашних животных.

Благодаря своим высоким питательным свойствам, маис помог более развитым племенам освободиться от каннибализма. Людоедство, по словам Энгельса, сохра­нялось только в качестве религиозного акта или кол­довства.

Дж. Вайян, рассказывая об американских центрах ин­тенсивного земледелия — Центральной Америке и рай­оне Анд, подчеркивает, что там почти всюду были рас­пространены маис и бобы, а в нагорье Анд — еще и картофель. Ни одно из культурных растений, возделывае­мых индейцами, до завоевания Америки не было из­вестно ни в Азии, ни в Европе, ни в Африке, и употреб­ление их вдвое увеличило продовольственные ресурсы Старого Света.

Племена, возделывавшие маис, умели также изготов­лять хлопчатобумажные ткани, глиняную посуду, укра­шая ее геометрическим орнаментом или натуралистиче­скими рисунками, лепить из глины мужские и женские фигурки. Женские фигурки являлись, очевидно, амуле­тами, которые должны были способствовать повышению урожая кукурузы. Это свидетельствует о том, что среди древних племен Америки был распространен культ богини плодородия.

Земледельческие племена Мексики обрабатывали поля заостренными палками или мотыгами, ибо ни тягловых животных, ни плуга в Америке не знали: были приру­чены лишь собака (в Мексике) и лама (в Перу). Все же благодаря искусственному орошению на небольших полях, вернее огородах, созревали богатые урожаи, по­добные тем, которыми славились древние речные центры цивилизации — в Египте и на берегах Тигра и Ефрата.

Мясо племена Мексики добывали охотой на птицу, мелкую дичь и оленей, занимались они и рыболовством. Орудия труда изготовляли из камня, дерева, кости, рога и вулканического стекла-обсидиана. На берегах Мекси­канского залива в жарких, обильных осадками районах тропических лесов и в прибрежных долинах тоже обра­зовались древние культурные центры. Особенно развитой культурой отличались поселения на территории тепереш­них провинций Веракрус и Табаско. Обитавшие там пле­мена занимались подсечным земледелием и возили в центральное нагорье Мексики тропические плоды, ка­као, табак, хлопок, каучук, шкуры ягуаров и яркие перья колибри.

Еще задолго до пришествия ацтеков древние народы Мексики строили величественные здания и создавали замечательные произведения искусства.

Одним из таких древних народов были олмеки — «люди страны каучука», создатели «материнской культуры». Они изобрели точный календарь и иерогли­фическое письмо, разработали главные принципы архи­тектуры, заложили основы астрономии и математики, оставили после себя гигаитские каменные скульптуры.

Наиболее известные творения олмеков — базальтовые головы. Это изображения первобытных воинов или вож­дей: суровые лица, широко открытые глаза и нахмурен­ные брови, широкие приплюснутые носы и толстые губы, глубокие складки на щеках и ямочки на подбородке. На голове воина шлем, закрывающий лоб и уши. Древние ваятели умели передать в камне человеческую красоту, мужество, отвагу и силу воли. Самая большая голова (около тридцати тонн весом) была доставлена на рас­стояние пятидесяти километров от каменоломни. Такой огромный труд могли совершить лишь тысячи людей, а строительные работы подобного масштаба могли быть организованы только государством.

Каменная голова (олмекская скульптура) — двухметровой вышины

 

Давно исчезли с лица земли эти древние цивилизации, и даже память о них почти совсем угасла.

«Материнская культура» олмеков погибла примерно за два тысячелетия до нашей эры, но от нее произошли новые цивилизации: на западе Мексики — сапотеков, на востоке — тотонаков, на севере, в Мексиканской долине, — Теотиуакана и тольтеков, на юге — самая высокая из культур древней Америки — культура народа майя.

С олмекской культурой была тесно.связана так назы­ваемая культура Лавента (800—400 лет до нашей эры), вестниками которой являются найденные в Ла-венте, на побережье Мексиканского залива монументаль­ные базальтовые скульптуры — алтари, гигантские головы и высеченные на камнях числа, письмена и ба­рельефы с изображениями ягуаров.

В провинции Веракрус найдены развалины построен­ного тотонаками города Тахин с огромной Пирамидой, воздвигнутой в честь бога дождей. Пирамида имела 260 ниш соответственно количеству дней в году по древнему лунному календарю.

Олмекский бог луны

 

Предания рассказывают и о народности тольтеков, которую в древности привели сюда жестокие битвы с племенами диких кочевников. Здесь, в Мексиканской долине, и осел этот народ. Священный город тольтеков находился в Толане (нынешней Туле). Когда-то в нем возвышались огромные, похожие на дворцы, храмы, укра­шенные барельефами, изображавшими ягуаров, орлов, змей и других священных животных. Здесь найдены пятиметровые каменные статуи воинов, поддерживавшие крышу храма. Тольтеки были земледельцами, однако они научили другие народы не только выращивать по­лезные растения, но и изготовлять прекрасные ткани, великолепную утварь, строить прочные каменные здайия и огромные пирамиды, высекать из камня грандиозные статуи (одно изображение бога дождя Тлалока весит 167 тонн), расписывать фресками стены храмов. Само слово «тольтек» на ацтекском языке означало «строи­тель». Кроме того, этот народ владел секретом получе­ния металлов, умел плавить серебро и обрабатывать драгоценные камни.

В легендах тольтеков рассказывается о бородатом вожде Кецалькоатле, которому они поклонялись как богу. Он научил их строительному искусству и ремеслам. Жил вождь в роскошном дворце, выстроенном йз зеле­ного камня чальчивитля, украшенном изумрудами, зо­лотом, серебром, белыми и красными раковинами. Вождь был сказочно богат, и народ его не нуждался ни в еде, ни в питье, а маис давал там такой урожай, что человеку не под силу было поднять один початок. Ма­ленькие же початки кукурузы тольтеки вовсе не упот­ребляли в пищу, а топили ими бани. В этой стране выра­щивали также хлопок, переливавшийся на полях различ­ными красками: белой, красной и оранжевой, желтой, зеленой и коричневой. В большом количестве росли там и какаовые деревья. В Толане разводили также птиц, яркое оперение которых использовалось для убранства помещений и изготовления праздничных одежд.

О мастерстве тольтеков-архитекторов свидетельствует огромный город Теотиуакан (по ацтекски — «Обитель богов»), расположенный восточнее озера Тескоко на обширной плодородной равнине, со всех сторон окаймлен­ной грядами гор. Город этот давно превратился в руины, но сохранились две грандиозные пирамиды, выстроенные в честь бога Солнца и его жены — богини Луны — гигантские многоступенчатые подножия, на ко­торых в свое время возвышались храмы (город гранди­озных храмов и гигантских пирамид тольтеки построили и в Чолуле).

Развалины тольтекских храмов в Туле (Толлане) — пятиметро­вые каменные колонны

 

Между мексиканскими и египетскими пирамидами имеется существенное различие. Египетские пирамиды служили местом погребения фараонов. Они возвышались над усыпальницами, вызывая благоговение потомков. Пирамида — памятник могущества фараона — свиде­тельствовала о том, что он и в царстве смерти владеет драгоценными предметами и рабами, замурованными вместе с ним в усыпальнице. Мексиканские же пирамиды возносили к небу храмы, прославляя власть и могущество живых правителей и жрецов. Многочисленные ступени пирамид приглашали подняться на вершину. Здесь, а также на террасах устраивались пышные празднества и процессии. В военное же время или в случае восстания пирамида превращалась в неприступную крепость. Ее защитники, вооруженные копьями и палицами, сражаясь на отвесных ступенях, имели большие преимущества перед врагом. Их можно было победить лишь при огром­ном превосходстве сил.

По всей долине Теотиуакана длиною в пять и шири­ною в три километра возвышались огромные храмы, а площади между ними были покрыты гипсовыми пли­тами.

Границы древнего города пока еще точно не уста­новлены, но одна лишь центральная часть Теотиуакана, где расположены наиболее важные памятники архитек­туры, имеет длину два с половиной километра и ширину около километра. Ее пересекает широкая двухкиломет­ровая магистраль, идущая с севера на юг, так называе­мая «Дорога смерти».

В северном конце «Дороги смерти» возвышается соро­кадвухметровая пирамида Луны, сложенная из кирпича-сырца и облицованная камнем. Точно такою же, но еще больших размеров была Пирамида Солнца, высота кото­рой достигала шестидесяти четырех с половиной метров. Стороны ее основания равнялись двумстам одиннадцати, двумстам семи, двумстам семнадцати и двумстам девяти метрам, а объем достигал почти миллиона кубических метров. Подсчитано, что для строительства такой пира­миды потребовалось бы не менее двадцати тысяч чело­век в течение двадцати-тридцати лет.

На юге «Дорогу смерти» заключал целый комплекс зданий, расположенных на одной гигантской платформе. Был среди них и храм Кецалькоатля.

На центральной магистрали города находилась также резиденция его правителя — дворец Кецальпапалотль (Дворец Крылатой улитки), уже очищенный в настоящее время от мусора и обломков. Дворец украшали камен­ные пилястры с изображениями крылатой улитки. Он был великолепен. Сверкающие белизною стены были сложены из кирпича-сырца, облицованы алебастровой или гипсовой штукатуркой и украшены фресками. Жи­лые покои, склады и другие подсобные помещения груп­пировались вокруг открытых внутренних дворов. Сами здания были приземисты и не имели окон.

Разумеется, ни город, ни дворец не могли соперничать в роскоши со столицами Древнего Египта или Ассирии и резиденциями их повелителей. Но дворец был удиви­тельно красив, а планировка очень искусна. Улицы под прямым углом пересекали главную магистраль и, так же как и площади, были покрыты гипсовым раствором, который, затвердев, превратился в прекрасную мосто­вую. Проложенные под нею каменные желоба и трубы отводили дождевую воду в особые бассейны или каналы.

На обширных площадях перед храмами находились рынки, куда привозили товары из самых отдаленных областей: разноцветные, перья птицы кецаль — из Гва­темалы, бобы какао — из Гондураса и Табаско, неф­рит — с берегов Тихого океана, амулеты и статуэтки — с побережья Мексиканского залива.

Центральную часть города тесно обступали жилища простолюдинов — глинобитные хижины, одноэтажные до­мишки без окон с плоскими крышами. Улицы были пря­мыми, но узкими.

Этот город был не обычным индейским поселением, а крупным религиозным центром, где тольтеки воздавали хвалу Солнцу, Луне, богу-дождей и другим богам. Толь­теки тоже поклонялись Кецалькоатлю — «пернатому змею» — богу воздуха и воды, богу утренней звезды, символом которого была змея с оперением птицы кецаль (птица эта водилась в горах Гватемалы и считалась у майя священной). Белокожий бог с пышной бородой был, по преданию тольтеков, зачинателем их культуры и прибыл в Мексику морем с востока. В Теотиуакане тоже был храм Кецалькоатля, лежащий теперь в руи­нах. От него осталось лишь подножие пирамиды — шесть террас, богато украшенных обсидиановыми фигурами пернатого змея и мотыльков, изображавших бога дождя Тлалока.

Позже сонм тольтекских богов пополнился верховным богом Тескатлипокой и богом войны Уицилойочтли. Пре­дания рассказывают о жестоких битвах между старыми и новыми богами: так в мифологии отразились междо­усобные войны индейских племен.

Примерно в IX—X веках священный город, долгие столетия служивший центром торговли, паломничества и многократно перестраивавшийся, погиб — то ли в ре­зультате опустошительных войн, эпидемий и голода, то ли во время народного восстания. Противник разрушил его внезапно, одним ударом. Многие признаки говорят о том, что в городе свирепствовал опустошительный по­жар. Больше город уже не восстанавливался. Под руи­нами остались не расхищенные грабителями богатства храмов, жилых зданий, товары купцов, изделия ремес­ленников.

Как гласят предания, повелитель тольтеков Кецаль­коатль, прежде чем покинуть эту землю и удалиться вместе с приближенными на восток, объявил, что оста­ется здесь законным государем и вернется сюда вновь.

Особенно сильно влияние тольтеков ощущалось на севере Юкатана — в Чичен-Ице.. Повелитель тольтеков, называвшийся там Кукульканом, считался зачинателем культуры и здешнего племени. Храмы и поля для свя­щенной игры в мяч украшались здесь тоже изображе­ниями пернатого змея.

Высокой культурой обладало и племя сапотеков, рас-» цвет которого приходится на IX—XI века нашей эры. Об этом свидетельствуют руины Монте Альбано в юго-западной части провинции Оахака, имевшей тесную связь сТеотиуаканом и областями, населенными народом майя. Сапотеки, как и майя, ежегодно устанавливали календарные камни-стелы, испещренные иероглифами. В Монте Альбано найдены изумительные ювелирные из­делия, свидетельствующие о тонком искусстве сапотекских мастеров: ожерелье, состоящее из 854 совершенно одинаковых звеньев, серьги, браслеты с рельефным ор­наментом, нефритовые, изумрудные, коралловые, обси­диановые украшения, золотые маски.

Спустя еще три или четыре столетия в Мексиканскую долину из сухих полупустынных областей севера вторг­лись дикие кочевые племена, опустошили селения зем­ледельцев и покорили тольтеков (около XI в.) и другие, жившие здесь племена. Позднее сюда пришли еще более сильные воинственные племена чичимеков (диких). Это были охотники, они одевались в звериные шкуры, соби­рали съедобные коренья, плоды и мед. Со временем, на­учившись обрабатывать землю, чичимеки осели на во­сточном берегу озера Тескоко. Там они столкнулись с пришедшими с юга племенами более высокой куль­туры.

Еще через несколько веков в Мексиканскую долину пришли новые племена с севера. Среди них были теночки (племя вождя Теноча), которых другие народы называли ацтеками. Они долго странствовали в поисках плодородных земель и, по утверждению Л. Моргана, были одним из семи родственных друг другу племен.

Все эти семь племен, по свидетельству хрониста Акосты, появились в Мексиканской долине в разное время. Первыми пришли сюда шочимилки (народ цве­точных семян), которые осели на южном склоне Мекси­канской долины у озера Шочимилко.

Чальки (народ устья) пришли позднее и обоснова­лись у озера Чалько. Тепаиеки (народ моста) посели­лись к западу от озера Тескоко, а кулуа (кривой на­род) — на его восточном берегу. Впоследствии это племя получило известность под именем тескоко. Тлатлуиканцы (люди Сьерры) нашли долину уже занятой и ушли в окружающие ее горы. Тласкальцы (хлебные люди) некоторое время жили вместе с тепанеками, а затем обосновались восточнее — в Тласкале.

В своих преданиях все эти племена называли себя одним именем — науа. Очевидно, происхождение их было общим и говорили они на сходных диалектах.

Последними из этих племен пришли в Мексиканскую долину ацтеки. Предание гласит, что после долгих ски­таний они увидели у озера Тескоко на кактусе орла со змеей в когтях. Жрецы так истолковали увиденное: ко­лючий кактус — тяжелая жизнь на этом свете, змея — злые силы, подстерегающие все живое, а победивший их орел — несгибаемый дух человека. То было доброе знамение, свидетельствовавшее о том, что племя до­стигло земли, предназначенной ему богами, и должно здесь обосноваться.

И ацтеки решили подчиниться велению богов. Это были смелые и жестокие воины. Тепанеки с их помощью покорили в XIV веке всю Мексиканскую долину, а потом поработили и самих ацтеков.

Пришедшим в долину ацтекам поначалу пришлось нелегко: лучшие земли были уже заняты, к тому же при­ходилось опасаться нападения более сильных племен.

Стараясь избежать столкновений, ацтеки нашли себе убежище среди болот, прудов и застывших потоков лавы — на небольшом острове (площадью около двенад­цати квадратных километров) в юго-западной части озера Тескоко. Там они, по свидетельству Клавигеро, основали в 1325 году два поселения — Теночтитлан (по имени легендарного вождя. Теноча) и Тлателолко, — которые долгое время существовали как два самостоя­тельных пуэбло (племенных поселения). Только около середины XV века оба селения слились в один большой город. Здесь находили убежище выходцы из многих других племен, населявших берега озера. Поэтому, по словам академика В. Струве, немногочисленное племя ацтеков представляло собой в какой-то мере искусствен­ное образование, хотя в основном и состоявшее из близ­ких друг другу родов.

Ацтеки удачно выбрали место поселения. Земли их обильно орошались: рядом были озера Шочимилко и Чалько, а с окрестных гор в озеро Тескоко стекали ручьи. Умелые строители, ацтеки знали толк и в искусст­венном орошении и с помощью плотин и каналов создали вокруг своего поселения большую запруду.

Как подчеркивал Морган, если бы ацтеки не вели этих строительных работ, вряд ли они смогли бы так возвы­ситься над другими племенами Мексиканской долины и многократно умножить свои силы.

В 1426 году ацтеки заключили, союз с Тескоко и Тлакопаном (Такубой) и, разгромив тепанеков, свергли их иго. Теночтитлан стал самостоятельным городом-государст­вом, членом тройственного союза племен, заключенного с целью обороны и грабительских нападений на другие племена.

Все три союзные племени выступали едино, когда дело касалось отношений с чужими племенами, но сами жили обособленно друг от друга и сохраняли обычаи родового строя. Группа семей составляла род, члены которого имели одного общего предка. Во главе рода стояли выборные старейшины. Роды объединялись в племя, которым управлял совет, состоявший из пред­ставителей всех родов. Совет, в свою очередь, избирал двух вождей (касиков). Один из них руководил воен­ными действиями, другой ведал внутренними делами племени и религиозными обрядами. Можно сказать, что государственным строем ацтеков была военная демо­кратия. Земля еще не являлась частной собственностью и принадлежала всему племени или группе племен.

Каждое селение, в которое входило несколько родов, имело свои земли. На этих общинных землях каждый член рода мог охотиться, рубить лес (который вообще-то строго охранялся, чтобы не иссякли водные ресурсы), собирать травы, ловить рыбу. Обрабатываемые земли делились между родами, а внутри рода — между семьями, пропорционально числу едоков. Землю обра­батывали мужчины. Она переходила в наследство от отца к старшему сыну. Младшие же сыновья после вступления в брак получали наделы от общины и должны были их обрабатывать.

Девяносто четыре года, с 1426 по 1520 год, сохраняли племена свой союз и совершали бесчисленные набеги на соседей, главным образом к югу от Мексиканской до­лины до Тихого океана. В первую очередь они покорили ближайших и наиболее слабых соседей, но не останови­лись на этом и подчиняли себе все новые и новые пле­мена и селения.

Каждое побежденное племя облагалось безжалостно взимавшейся данью. Дань была непомерно велика (по некоторым сведениям — пятая часть урожая и деся­тая — убитой дичи). Брали также кукурузу, плоды, хло­пок, какао, бобы, перец, мед, соль, каучук, драгоценные камни, золотой песок и украшения, морские раковины, рыбу, черепах, редких птиц и животных, ткани, плащи, медные топоры, щиты и копья, благовонные травы и смолу, перья, птиц, звериные шкуры, ценную древесину и многое другое. Сбором дани у ацтеков ведали особые чиновники.

Победители жестоко эксплуатировали покоренные пле­мена, использовали их на принудительных работах, за­ставляя таскать камни и деревья для постройки храмов и дворцов, обрабатывать свои наделы, отнимали у них землю для нужд своих храмов, угоняли женщин и детей. Нередко их приносили в жертву богам. Все это вызывало ненависть у покоренных племен, и завоевателям по­стоянно приходилось опасаться восстания.

Повелитель убивает поверженного врага (из индейской рукописи)

 

Ацтеки не стремились, да и не могли включить поко­ренные племена в свой союз и в систему своих социаль­ных отношений. Это было невозможно из-за различия языков. Покоренными племенами по-прежнему управ­ляли их собственные вожди, и жизнь их протекала по старым обычаям.

Союз сталкивался также с независимыми и враждеб­ными ему племенами. То были мичоаки на западе, отоми на северо-западе, дикие чичимеки на севере, мецтитланцы на северо-востоке, тласкальцы на востоке, чолулы на юго-востоке, а за ними табаски, чиапасцы и сапотеки.

В ходе этих войн первобытнообщинный строй ацтеков претерпел большие изменения и военная демократия стала распадаться.

Из успешных походов ацтеки приводили много плен­ных. Жизнь пленников принадлежала победителям. Ацтеки не обменивали и не освобождали их, а приносили в жертву богам или превращали в рабов — домашних и общинных. В первую очередь в рабство обращали тех пленных, кто владел каким-нибудь ремеслом: труд рабов становился уже экономически выгодным.

У ацтеков стали появляться рабы и из своего племени: преступников — изменников и воров — отдавали в раб­ство потерпевшим. Обращение в рабство как наказание существовало и при родовом строе. Но теперь появилось еще и долговое рабство: люди, обремененные долгами или страдающие от голода, продавали себя и членов своей семьи.

Возникла оживленная работорговля. По свидетельству Берналя Диаса, в Теночтитлане продавали не меньше рабов, чем гвинейских невольников в Португалии. Рабы должны были носить ошейник, прикрепленный к гиб­кому пруту. Их дети оставались в неволе.

Возникло неравенство и в распределении земель. Воины, отличившиеся в боях, получали не только боль­шую часть добычи, но и более крупные земельные на­делы. Стали особо выделять землю для содержания вож­дей, знатй и жрецов. Эти наделы обрабатывались про­стом людом и рабами. Богачи и знать прибрали к рукам самые большие и плодородные владения. Так возникла частная собственность на землю. Появились даже осо­бые карты, на которых разными красками были обозна­чены земли, принадлежавшие общине, вождю и знати. Образовалась прослойка богатых и знатных, роль кото­рой в жизни племени все более возрастала и которая стремилась к новым завоеваниям и обогащению.

Одновременно с военной аристократией возникла могущественная каста жрецов. В собственность храмов перешли большие земельные владения, и жрецы стали взимать подати с проживавших там крестьян. Каста жрецов пользовалась огромным влиянием и при реше­нии политических вопросов.

Военная аристократия и жрецы были, по существу, клас­сом рабовладельцев, эксплуатировавшим низшие касты.

Имущественное и социальное неравенство станови­лось все глубже. Свободные прежде члены родов пре­вращались в безземельных крестьян и попадали в ка­балу к богатым.

Помимо знати, жрецов, крестьян и рабов имелись еще ремесленники (изготовлявшие ювелирные изделия, оружие, посуду, прекрасные ткани) и купцы — почтеки, отправлявшиеся с большими караванами носильщиков на рынки в другие области и города — к берегам океана, на Юкатан и даже в Гватемалу. Хотя преобла­дала меновая торговля, появились уже и средства пла­тежа: для этой цели на обширной территории пользо­вались стержнями гусиных перьев, наполненными золо­тым песком, кусочками меди, бобами какао.

Средневековый философ и историк Мартир расточал дифирамбы этим «какаовым» деньгам за то, что они якобы ограждали своих владельцев от скопидомства, так как их нельзя было ни копить, ни закапывать в землю.

Купцы были хорошо вооружены и могли отразить внезапное нападение. Дорогие подарки открывали им доступ на территорию любого племени.

С образованием классов возникло и государство. С помощью государственных органов власти господ­ствующий класс навязывал народу свою волю и держал его в повиновении.

Рабство, имущественное и социальное неравенство, развитие частной собственности и меновой торговли при­вели к распаду родового строя и к преобразованию его в рабовладельческое общество. Между членами одного племени, еще недавно объединенного общими интере­сами, возник антагонизм, который все более углублялся.

Органы управления племенем — совет и вожди — превратились в органы государственной власти. Совет прислушивался теперь только к голосу богатых и знат­ных. Военный вождь ацтеков («тлакатекутли» — «глава мужей») стал фактическим повелителем племени, вер­ховным вождем и, по утверждению Дж. Вайяна, стал ведать также гражданскими делами и религиозными обрядами. Таким образом, руководство племенем ацте­ков, как в мирное, так и в военное время, концентриро­валось в руках одного вождя, происходившего из привилегированной семьи. Власть верховного вождя теперь передается по наследству. Совет играет все мень­шую роль, к тому же члены его происходят из того же рода. Верховный вождь возглавляет уже весь тройст­венный союз Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана, а не только его вооруженные силы.

Между верховным вождем и жрецами царило полное согласие. Во время торжественной церемонии посвяще­ния в сан верховный жрец смазывал Аового вождя с го­ловы до ног черным благовонным маслом, а толпы под­данных распевали в честь него гимны. Четыре дня. вели­кий вождь не принимал пищи и молился богам. Затем его веичали украшенным пестрыми перьями золотым венцом, и приносили пленных в жертву богам. Верхов­ный вождь считался воплощением бога на земле — живым богом. Никто не смел поднять на него взор, и в его присутствии все должны были ходить только босиком.

Верховный вождь жил в великолепном дворце. Там были сотни покоев, бассейны, большой гарем для услаж­дения повелителя. Вокруг шелестели листвой тенистые сады, где среди роскошных цветов били звонкие фон­таны, а по дорожкам и пышным травам бродили редко­стные звери и птицы.

Неограниченная власть вождя и великолепие, его окружавшее, ввели испанцев ,в заблуждение. Они при­няли государство ацтеков за империю, а их повели­теля — за феодального монарха — короля или импера­тора, и решили, что в Америке господствует такой же феодальный строй, как в Испании. По словам Моргана, они так ничего и не поняли в общественном строе ацтеков.

В начале XV века ацтеками правил верховный вождь Ицкоатль, совершивший ряд удачных военных походов. Захваченные богатства позволили ацтекам значительно расширить город Теночтитлан, построить роскошные храмы, соорудить дамбы, соединившие остров с бере­гами озера.

Когда в 1440 году Ицкоатль скончался, повелителем ацтеков стал Монтесума I («небесный стрелок»). Он был отважным военачальником и провел жизнь в не­прерывных походах. Войска ацтеков пересекали пределы Мексиканского нагорья, преодолевали горы на востоке и совершали набеги на побережье Мексиканского за­лива и походы на юг.

Город Теночтитлан продолжал расти. Руками рабов был выстроен огромный акведук, подававший в город по проложенным через озеро дамбам питьевую воду. Вода в озере была соленой и непригодной для питья. В период зимних дождей оно нередко выходило из бере­гов и затопляло город, поэтому вокруг него была соо­ружена дамба.

Сын Монтесумы I Аксаякатль, пришедший к власти в 1469 году, укрепил господство ацтеков над племенами и городами Мексики, а также попытался расширить свои владения к западу и югу, путем захвата Оахаки и Теуантепекского перешейка. Ацтеки совершили воен­ный поход на тарасков, населявших западную провин­цию Мичоакан на берегу Тихого океана. Здесь впервые за последние десятилетия ацтеки потерпели поражение, и тараски сохранили свою независимость вплоть до на­шествия конкистадоров.

После Аксаякатля Теночтитланом правили два его брата (у ацтеков после смерти правителя ему наследо­вал не сын, а брат или племянник) — Тисок (1479— 1486) и Ауицотль (1486—1503). Они продолжали поли­тику завоеваний, и при них границы ацтекского государ­ства раздвинулись еще дальше к северу и юго-востоку. Победы приносили с собою новые богатства и толпы новых рабов. В своих походах ацтеки продвинулись до Гватемалы на юге и до земли ваштеков на севере. Во время двухлетнего похода в Оахаку беспощадные ац­теки захватили огромное количество пленных и всех их принесли в жертву богу войны. Ацтеки считали, что эти кровавые жертвы умилостивят богов и отвратят беды и .несчастья. Ацтекам нередко приходилось также пред­принимать походы и для усмирения восстаний в под­властных им областях. Тласкала и Чолула не захотели подчиниться ацтекам и успешно отражали их нападения.

В то время в Теночтитлане было завершено строи­тельство большого храма в честь бога войны Уицилопочтли. Освящение храма, состоявшееся з 1487 году, яви­лось свидетельством того, что могущество ацтеков до­стигло вершины. В жертву богу войны было принесено огромное количество пленных — по преданию, двадцать тысяч человек. Обреченные бесконечной вереницей тяну­лись по улицам города и поднимались по ступеням пирамиды. Целая армия жрецов, облаченных в красные одеяния, в течение долгих часов совершала этот жуткий обряд.

В Теночтитлане был сооружен и второй акведук, так Как с ростом населения быстро росла и потребность в питьевой воде. По расчетам историка Г. Паркса, на­селение Теночтитлана в конце XV века составляло не менее ста тысяч человек, ряд авторов называют иные цифры: Суассо — шестьдесят тысяч, Вайян — двести тысяч. Гомара и Эррера утверждают, что в Теночтитлане было шестьдесят тысяч домов, Торкемада же — что сто двадцать тысяч, а Солис отмечает, что в городе проживало шестьдесят тысяч семей (в таком случае на­селение его достигало бы трехсот тысяч человек). Од­ним словом, в этом вопросе нет ни ясности, ни единства.

Л. Морган считает все эти данные сильно преувели­ченными. По его мнению, население Теночтитлана не могло превышать тридцать тысяч человек. Как же, го­ворит он, народ, находившийся на ступени варварства, не имевший ни домашних животных, ни стад, не знако­мый с полевым земледелием, мог бы на ничтожном клочке земли прокормить столь большое количество жителей.

В 1503 году правителем Теночтитлана стал сын Аксаякатля — Моитесума II, суровый, воинственный и ковар­ный властелин, беспощадно расправлявшийся с врагами.

Он свысока относился к своим подданным и считал лишь одну знать достойной его милостей. Монтесума приказал удалить из дворцов всех людей низкого про­исхождения, боевых ветеранов, занимавших у его отца различные посты. У стола ему прислуживали только вельможи. Властелин наслаждался изысканными яст­вами и напитками, одевался в роскошные одежды, ме­няя их по нескольку раз в день, и никогда не надевал вторично одно и то же платье. Это требовало немалых затрат, но еще дороже стоило содержание двора, при котором кормилось множество чиновников и придвор­ных, а также гарема, в котором жили сотни жен.

Монтесума не жалел также средств на строительство зданий и каналов. Но все эти средства надо было до­быть, и Монтесума требовал с покоренных народов все большую дань, взимал с купцов подати в размере тре­тьей части приобретенных ими товаров, посылал в гра­бительские походы все новые и новые отряды. Умудрен­ные опытом люди предостерегали повелителя, что по­добная суровость может привести к недовольству и по­дорвать могущество ацтеков. Но Монтесума надеялся на милость Уицилопочтли и предпринимал бесчислен­ные грабительские походы и дальние военные экспеди­ции, до самого Гондураса и Никарагуа. Однако попытки покорить Тласкалу закончились неудачей. В одной из битв с этим отважным племенем пал сын Монтесумы.

Ацтекам было нелегко удерживать в повиновении подвластные им племена, но и покоренным народам при­ходилось тяжко. За малейшую провинность или неуплату дани непокорных осуждали на смерть, а города и се­ления, оказавшие сопротивление завоевателям, распла­чивались юношами, которых ацтеки приносили в жертву богам.

Огромное государство ацтеков раздирали внутрен­ние противоречия, оно держалось лишь на страхе и ору­жии. Этот конгломерат различных народов был вовсе не так силен, как показалось испанцам.

Ацтеки были искусными земледельцами. Землю об­рабатывали главным образом мужчины, и хотя дела­лось это примитивным орудием труда — палкой, заострен­ной наподобие лопаты, ацтеки получали богатые урожаи, так как они широко применяли искусственное оро­шение и хорошо удобряли почву. Пашни в прямом смысле этого слова у ацтеков не было. Из-за недостатка земли они устраивали на озерах и лагунах искусствен­ные плавучие огороды «чинампы». Делалось это так. На небольшие легкие плоты, сооруженные из дерева и тростника и привязанные к вбитым в дно озера сваям, накладывали толстый слой плодородного ила. Впрочем, «чинампами» назывались также длинные узкие полоски земли, с трех сторон окруженные водой. Их покрывали слоем водорослей и регулярно поливали водой. Получа­лось прекрасное удобрение — компост. Его смешивали с плодородным илом, вычерпанным со дна канала. Берега таких островков или полуостровков обсажива­лись деревьями — осинами, ивами, вербами, корни ко­торых защищали «чинампы» от вымывания и обвалов. В сухое время года огороды поливались. «Чинампы» давали по нескольку урожаев в год и на долгие века сберегали плодородие почвы. Каналы между ними по­зволяли поддерживать сообщение на плоскодонных челнах.

Теночтитлан был окружен широким поясом «чииамп», который свидетельствовал о трудолюбии и настойчивости земледельцев.

На своих огородах ацтеки выращивали главным об­разом помидоры, бобы, тыкву, кабачки, зеленый и красный перец, сладкий картофель — батат и различ-. ные цветы. Однако основной сельскохозяйственной куль­турой ацтеков, как и других племен Центральной Аме­рики, был маис. Ацтеки строили обширные склады, где хранили маис на случай неурожая. После вторжения конкистадоров в Америку этот ценный злак начал от­сюда свое путешествие в Старый Свет. От ацтеков и дру­гих индейских племен европейцы получили также какао, табак, помидоры, подсолнечник, бобы, картофель, тыкву, ананас, ваниль, земляной орех, каучуковое дерево и де­коративные растения — георгины, бегонии, фуксии, опун­ции, орхидеи.

Некоторые хронисты полагают, что одной из важней­ших продовольственных культур ацтеков были бананы, которые не требовали особого ухода и давали значитель­ный урожай (хотя Овьедо, например, считает, что ба­наны были завезены сюда завоевателями).

Ацтеки возделывали также ямс — растение со съе­добными клубнями, и чию — злак, зерна которого ис­пользовались для выделки масла и приготовления осве­жающего напитка.

Женщины размалывали маисовые зерна на муку и пекли пироги и тонкие лепешки. Из маисовой муки варили также похлебку.

Мясо варили и жарили, обильно приправляя зеле­ным и красным перцем. При изготовлении пищи употреб­лялись также мед и сахар. Сахар добывали из сока агавы, а из стеблей маиса, который заменял в этой стране сахарный тростник (завезенный сюда только после покорения государства ацтеков), получали слад­кий сок: Любимым напитком ацтеков был чоколатль (шоколад, какао), который приготовлялся из бобов ка­као и ванили. Пили его холодным.

По свидетельству хрониста Саагуна, ацтеки до и после еды тщательно мыли руки и чистили зубы. Они курили трубки из серебра или черепашьей кости и си­гары. Употребляли они и нюхательный табак.

Сбор сока агавы (со старинной гравюры)

 

Из перебродившего сока агавы ацтеки пригото­вляли алкогольный напиток октли (его называли также пульке), а из волокон этого растения делали веревки и грубую мешковину, которая шла на одежду беднякам. Хронист Эрнандес отмечает, что агава давала ацтекам еду, питье, одежду и волокно для изготовления бумаги.

Использовались даже шипы агавы, их употребляли в качестве гвоздей и игл.

Богатые ацтеки носили одежду из хлопка или тон­чайшей кроличьей шерсти.

На листьях кактуса особого сорта ацтеки разводили насекомое кошениль, из которого получали прекрасный краситель темно-красного цвета для ткани. По словам ^Эрнандеса, этот краситель мог соперничать с пурпуром Старого Света. У ацтеков были и другие яркие краси­тели, которые они получали из различных растений и минералов.

Ацтеки разводили собак — главным образом на мясо, держали индюков, которых европейцы тогда еще не знали. Занимались они пчеловодством, рыбной лов­лей и охотой. На охоту ходили с луком и стрелами или же с дротиками. Дротики метали далеко и с боль­шой точностью, направляя их особой дощечкой атлатлом. Кроме того, ацтеки расставляли ловушки и кап­каны, а мелких зверей убивали глиняными шариками, выдувая их из трубки. Рыбу ловили по ночам, при свете факелов, сетями из волокон агавы хенекен.

Каждая семья изготовляла для себя все необходим мое — глиняную и деревянную утварь, ткани, обувь, орудия труда. Но с развитием меновой торговли ре­месло отделилось от земледелия. Появились искусные мастера — горшечники, ювелиры, ткачи, а также вая­тели, каменотесы, живописцы, мастера мозаичных дел и резчики по дереву.

Скульптура мальчика

 

Ацтеки пользовались искусно сделанными камен­ными и деревянными орудиями. Постепенно стал вхо­дить в употребление и металл — похожий на бронзу сплав меди и олова, из которого изготовлялись топоры, ножи, наконечники стрел и копий. Железо ацтекам не было еще известно.

Пользуясь каменными орудиями, ацтекские мастера создавали замечательные скульптуры, шлифовали яшму, нефрит, обсидиан, горный хрусталь, опал, аметист, скла­дывали великолепные мозаики. В мозаичном искусстве ацтеки не имели себе равных во всем мире. Сохранился щит, покрытый мозаикой из 15 тысяч сапфиров.

Больших успехов ацтеки достигли в обработке золота и серебра. Они отливали огромные сосуды, украшенные резным орнаментом и изображениями животных. Некоторые серебряные сосуды были так велики, что че­ловек не мог обхватить их руками. Даже испанские хронисты Саагун, Эррера и Торкемада были вынуж­дены впоследствии при­знать, что ювелирные из­делия ацтеков по тонко­сти отделки превосходили изделия испанских ма­стеров.

Как отмечает совет­ский искусствовед А. Си­доров, золотые изделия мексиканцев вызывали в Европе всеобщее восхи­щение даже у таких зна­токов, как итальянский историк Пьетро Мартир и немецкий художник Аль­брехт Дюрер.

Золото у ацтеков ценилось невысоко, гораздо большими ценностями считались нефрит, би­рюза, яшма и медь, чему испанцы не переставали удивляться.

Одним из замечатель­ ных изделий ацтекских ваятелей был так назы­ваемый календарный ка­мень, имевший более 3,5 метра в диаметре. На нем были изображены история и строение Вселенной, согласно представлениям ацтеков. В центре рельефа находился лик бога солнца Тонатиу, окруженный четырьмя орна­ментами, изображавшими четыре эры, прошедшие с мо­мента создания Вселенной (каждая эра длилась от четырех до пяти тысяч лет и заканчивалась ужасной катастрофой: наводнением, ураганом, истребительной войной или пожаром. Пятая эра, в которой жили ацтеки, должна была закончиться землетрясением). Вокруг центральной части календарного камня шли концентри ческие круги. Первый состоял из двадцати названий дней ацтекского календаря, затем следовал круг из иерогли­фов, обозначавших нефрит и бирюзу, которые символи­зировали небо. За этим поясом шли звездные знаки и солнечные лучи, а внешним обрамлением камня слу­жили две большие огненные змеи, символизировавшие год и время.

Календарный камень ацтеков

 

Этот грандиозный камень, весивший более двадцати тонн, был высечен на дальних каменоломнях, доставлен по дамбам в столицу Теночтитлан и поднят на вершину пирамиды храма бога войны высотой в тридцать пять метров. После завоевания Мексики испанцы сбросили календарный камень на землю, где он пролежал под руинами храма два с половиной столетия, пока не был случайно обнаружен.

Хотя ацтеки и не имели гончарного круга, они изго­товляли из глины прекрасную утварь, богато украшен­ную изображениями людей, богов, животных, растений или геометрическим орнаментом.

Ремесла у ацтеков были в большом почете, и дети наследовали ремесла своих отцов. В поучениях детям, найденных среди древних рукописей, говорится, что дети должны проявлять трудолюбие как в поле, так и на других достойных работах. Таковы заветы предков. Ведь никто не слыхал, чтобы знатное происхождение могло прокормить человека. Торкемада присовокупил к этому, что такие слова для испанских идальго звучали весьма необычно.

Из хлопка и волокон агавы ацтеки изготовляли с по­мощью веретена с пряслицем и примитивного станка прекрасные ткани ярких расцветок; они делали велико­лепные плащи и головные уборы из разноцветных перьев разнообразной окраски. Все это носили только богатые люди. Кроме того, они любили дорогие укра­шения из золота, опала и нефрита.

Одежда красноречиво свидетельствовала об имуще­ственном положении человека. Мужчина из неимущих слоев ходил в набедренной повязке и короткой накидке из грубой ткани, а женщины носили узкие юбки и длин­ные белые рубашки без рукавов, покрытые разнообраз­ной вышивкой, ноги же обували в сандалии из кожи или волокон агавы. И мужчины, и женщины раскраши­вали тело и лицо черной, красной, желтой и синей кра­ской. В ушах они носили серьги.

Испанцы считали ацтекских женщин красивыми. Свои длинные черные волосы женщины иногда покры­вали тонкой вуалью, украшенной цветами или, у бога­тых, драгоценными камнями и жемчугом, добытым в Калифорнийском заливе. Женщины наравне с мужчи­нами участвовали во всех празднествах и пользовались большим уважением.

Юноши считались достигшими брачного возраста в двадцать лет, девушки — в шестнадцать. Заключать браки разрешалось только вне рода.

По утверждению хрониста Клавигеро, браки устраи­вались родителями жениха и невесты. Без согласия ро­дителей брак не мог быть заключен. Юноши и девушки встречались очень редко, поэтому обоюдные симпатии между ними не возникали и не принимались в расчет.

Ацтекские женщины (из индейской рукописи)

 

Во время свадебного обряда жрец связывал полы одежд жениха и невесты и объявлял их мужем и женой. Нару­шение супружеской верности каралось смертью, но раз­воды разрешались. Испанский хронист. Эррера добав­ляет, что ацтеки старались сохранить в памяти все, что невеста приносила с собой в дом жениха, чтобы потом при разводе (что случалось довольно часто) снова поде­лить имущество. Если разводилась пара, имеющая де­тей, то при разводе дочери оставались у отца, а сы­новья — у матери. Разведенные супруги могли вступить в новый брак. У ацтеков допускалось и многоженство, но оно было распространено, очевидно, только среди бо­гатых и знатных.

Законы ацтеков вообще предоставляли богатым и знатным большие привилегии. Нанесение оскорбления знатному вельможе каралось смертной казнью. Такое же наказание грозило и за незаконное ношение знаков власти.

Законы предусматривали огромные различия между свободными и рабами. Убийство свободного человека влекло .за собой смертную казнь, а убивший раба сам становился рабом его хозяина. Рабы были совершенно бесправными.

Смертью каралось не только убийство свободного че­ловека, но и передвижение пограничных камней на полях, грабеж на дорогах, подделка рыночных мер и весов. Воровство, в зависимости от тяжести проступка, влекло за собой смертную казнь или рабство, но не тюремное заключение.

Маисовые поля находились под охраной закона: только путнику разрешалось безнаказанно утолить го­лод маисовым початком, для других же это. считалось тяжким преступлением, караемым смертной казнью или обращением в рабство.

Клеветникам отрезали губы и уши, пьяницам за зло­употребление напитком откли грозила смертная казнь: их забивали камнями или палками. Лишь старые люди могли безнаказанно предаваться этому пороку, осталь­ным разрешалось употреблять алкогольные напитки только во время религиозных праздников.

Богиня кукурузы с двумя змеями

 

Обширные сведения о религии ацтеков сообщил францисканский монах Бернардино де Саагун, совре­менник конкисты, прибывший в Мексику для крещения язычников. По его свидетельству, у ацтеков имелось ве­ликое множество богов — добрых и злых, великодуш­ных и мстительных. Они были повсюду и следили за каждым шагом человека, его делами и поступками. Они управляли силами природы, небом, землей и подземным миром. Человеку нужно было ладить с богами, заслу­жить их благосклонность молитвами, дарами, обрядами, жертвоприношениями, воскурением благовонных трав, добиваясь, чтобы боги оказывали ему помощь, отвра­щали беды и несчастья.

Наиболее почитались боги, покровительствовавшие земледелию: бог маиса, бог земли и плодородия. От них зависел урожай. Боги гор распоряжались дождями, гро­мом и молниями, озерами, источниками. Были у ацтеков и боги времен года, юности, искусства, плясок, радости, жизни и смерти, был даже бог агавы, из которой полу­чали пьянящий напиток. Бог солнца Тонатиу был за­щитником воинов. Каждая долина, каждый род и племя имели своего покровителя — Тлалока. Богом-покровителем ацтеков был Уицилопочтли — бог войны и охоты, ацтекский Марс. По преданиям, он возглавил переселе­ние теночков из северных об­ластей в Мексиканскую долину. Храм этого бога в Теночтитлане и в других селениях ац­теков почитался главным хра­мом.

Этот жестокий бог, едва Лишь явившись на свет, совер­шил ужасное преступление — отрубил головы своим братьям и сестре. Ему приносились бес­численные человеческие жер­твы.

Матерью Уицилопочтли была богиня земли, «Влады­чица в одежде из змей», с двумя змеями вместо головы. У четырехрукой богини жизни и смерти вместо головы был череп, а одежда состояла из переплетенных клубков змей. Образ этой богини символизи­ровал единство и равновесие жизни и смерти.

Кецалькоатль (Пернатый змей) был богом культуры, но предания повествовали и о великом повелителе Кецалькоатле, который якобы принес культуру тольтекам и удалился на восток. Кецалькоатль считался добрым богом, однако и ему приносились человеческие жертвы.

Верховным божеством ацтеков был бог Тескатлипока (Дымящееся зеркало) — повелитель богов войны и охоты всех племен. То был очень жестокий бог, насы­лавший на людей голод и мор, требовавший бесчислен­ных человеческих жертв. Тескатлипоку изображали с магическим зеркалом из полированного обсидиана, в котором, по ацтекским повериям, отражался весь мир.

В честь этого, бога ежегодно устраивалось большое празднество. Задолго до торжественного дня выбирали красивого юношу и оказывали ему почести как вопло­щению Тескатлипоки на земле, обладающему божествен­ной властью. Юношу наряжали в пышные одежды, отдавали ему в жены четырех прекрасных девушек, и все оставшееся до праздников время он проводил среди раз­влечений и роскоши. В день празднества юношу на но­силках доставляли в храм и приносили в жертву богу.

Барельеф бога солнца

 

Богине земледелия жертвовали юную девушку, тело которой разрисовывали черной и желтой краской (сим­вол кукурузы). Девушка исполняла в храме богини ри­туальный танец, а затем погибала на жертвенном камне.

В честь бога огня в храме разжигался большой ко­стер, куда бросали связанных пленников. Жрецы еще живыми вытаскивали их из огня и, вскинув на спину, плясали с ними вокруг огня. Потом несчастных клали на жертвенный камень и убивали.

Во время засухи богам приносились в жертву ма­ленькие дети. Их убивали также и в честь богини куку­рузы, когда появлялись первые початки.

Венчание нового вождя тоже не обходилось без кро­вавых жертвоприношений. Монтесума в день своего по­священия лишил жизни двенадцать тысяч пленных. Обреченных на смерть согнали в переднее помещение храма. Верховный жрец в длинном кроваво-красном одеянии, с убором из зеленых и желтых перьев на го­лове, с вымазанным черной краской лицом и с острым широким обсидиановым ножом в руке руководил этим отвратительным обрядом.

Рядом с ним стояли еще пятеро жрецов. Нагие плен­ники один за другим подходили к жертвенному камню. Жрецы хватали очередную жертву и опрокидывали ее на камень. Двое жрецов держали пленника за ноги, двое других — за руки, а пятый — за кожаный ошейник. Шестой жрец ловко рассекал пленнику грудь, вырывал трепещущее сердце и поднимал его высоко, к солнцу.

Бормоча молитвы и заклинания, жрец обмазывал лицо идола сочащейся из сердца кровью. Остальные жрецы подхватывали бездыханный труп и сбрасывали его со ступенек храма.

Человеческие жертвоприношения достигли в стране ацтеков поистине гигантских размеров. Практиковалось и обрядовое людоедство. Жрецы съедали сердца прине­сенных в жертву людей, тела же их во время празднич­ных пиршеств съедались народом. Однако сообщения испанских хронистов о количестве жертвоприношений кажутся весьма преувеличенными.

При всей жестокости ритуала жертвоприношения он, по понятиям ацтеков, возвышал жертву, приближая ее к богам. Смерть на жертвенном камне равнялась смерти на поле боя. Нередко ацтеки добровольно избирали себе такую почетную смерть.

В Теночтитлане было огромное количество служите­лей культа. В одном лишь главном храме столицы слу­жило около пяти тысяч жрецов разных рангов.

Жрецы облачались в черные или красные одеяния, носили головные уборы из перьев и никогда не подстри­гали и не расчесывали свои волосы.

Одни из них руководили пением и плясками, другие заботились об устройстве различных календарных празднеств, третьи занимались воспитанием юношей, . четвертые устраивали жертвоприношения, пятые испо­ведовали ацтеков. Празднества устраивались часто (в году было восемнадцать главных праздников, длив­шихся по нескольку дней) и сопровождались живопис­ными процессиями. Женщины и дети, с венками на го­ловах, возлагали на алтарь плоды, маисовые початки н ароматические смолы.

Религия ацтеков, как и все другие религии, служила орудием угнетения как самих ацтеков, так и покоренных племен.

Существовали особые школы для подготовки жре­цов, где обучались дети жрецов и аристократов. Буду­щие служители культа знакомились здесь не только с религиозными обрядами, но и с астрологией, астроно­мией, метеорологией, математикой, медициной, историей племен, мифологией.

Следует все же отметить, что в науке ацтеки не достигли больших успехов. Так, например, они знали лишь элементарную математику — четыре арифметических дей­ствия, причем система счета основывалась на числе «20».

В большом почете была медицина. Ацтекские вра­чеватели лечили не только колдовством и заговорами, но и широко пользовались различными лекарственными растениями. Европейские медики лишь спустя несколько столетий переняли от индейцев некоторые лекарствен­ные вещества: хинин — против лихорадки, напер­стянку — для лечения сердечных заболеваний, кокаин, стрихнин. Переняли европейцы и некоторые диагности­ческие методы.

Ацтекам были известны массаж, водолечение, паровая баня, общий наркоз и местная анестезия.

По свидетельству историка Торкемады, в больших городах имелись специальные здания, предназначен­ные для лечения больных, и убежища для раненых воинов.

Ацтекские врачи хорошо знали анатомию человече­ского тела и функции его отдельных органов. Они де­лали сложные операции, сращивали переломанные кости, производили трепанацию черепа и кесарево сечение.

Ацтеки не изобрели алфавита, а остановились на пиктографическом письме — выражении мыслей с по­мощи рисунков.

Образец пиктографического письма (миштекская культура)

 

Некоторые другие древние народы Америки (майя, сапотеки, олмеки, кечуа, аймара) пользовались иерогли­фами, которые, в отличие от пиктографии, воспроизво­дят отдельные звуки. Система иероглифов оказала боль­шое влияние и на пиктографию ацтеков.

Рукописи ацтеков состояли из серии рисунков, каж­дый из которых представлял собой целый рассказ или — гораздо реже — отдельную фразу. Впоследствии основ­ной пиктографический текст стал пополняться отдель­ными словами, записанными фонетическими знаками — иероглифами. Однако ацтеки никогда не записывали иероглифами целые фразы, а использовали их только для обозначения имен собственных, географических на­званий и дат.

Таким образом, у ацтеков были только зачатки иероглифического письма, дополнявшего пиктографию.

Писали ацтеки на хлопчатобумажной ткани или на коже, но чаще всего на бумаге, изготовленной из воло­кон агавы и подобной египетскому папирусу. С помощью рисуночного письма они записывали размеры дани, по­лучаемой от покоренных племен, вели календарь, отме­чали религиозные праздники, составляли хроники, запи­сывали законы. Рукописи сворачивались в свитки или укладывались в деревянные футляры наподобие книг. Завоеватели восторгались красотой и художественным исполнением рисунков, но считали ацтекские письмена колдовскими знаками, «дьявольским наваждением», изображениями языческих идолов. Католики-фанатики сооружали огромные костры из рукописей и географиче­ских карт. Они так же безжалостно уничтожали эти бесценные памятники культуры, как уничтожили литера­турное наследие арабов после их изгнания с Пиреней­ского полуострова. По свидетельству хрониста, бесчис­ленное количество рукописей употреблялось на упаковку товаров, другие же время превратило в прах. И все же сохранилось немало ацтекских рукописей.

Детей ацтеки воспитывали в большой строгости: при­учали их с самых ранних лет к прилежанию и труду, учили безропотно переносить лишения — голод и жажду. Много внимания уделялось физической закалке (точно так же, как в древней Спарте). Детей с восьми лет строго наказывали за любой проступок.

В Теночтитлане существовали особые школы для подготовки воинов, купцов и служителей культа. Особенно строгий режим был в школах жрецов, где пост, жестокие телесные наказания и самоистязание были главными методами воспитания.

В торговых школах учились дети богатых и знатных. Их обучали математике, торговому делу, астрономии, метеорологии, религиозным обрядам, языкам и воен­ному делу. Купцы разъезжали повсюду с товарами и за­одно действовали как лазутчики и дипломаты, собирая различные сведения о соседних народах. Эти сведения использовались при подготовке военных походов.

В военных школах и домах молодежи мальчиков зна­комили с обязанностями мужчин, учили владеть разного рода оружием: луком и стрелами, дротиками и секи­рами; лазать по деревьям и скалам, плавать и грести, бегать на дальние расстояния (свыше 100 километров в день). И не удивительно, что обученные и натрениро­ванные с детства скороходы очень быстро преодолевали расстояние в 450 километров от Теночтитлана до Мек­сиканского залива, даже с поклажей. На больших дорогах повсюду были особые станции для смены гонцов. Монтесума обычно получал к столу свежую рыбу, пойман­ную накануне в Мексиканском заливе.

Спартанское воспитание и регулярные тренировки превратили ацтеков в самых ловких, выносливых и от­важных воинов и охотников, и среди мексиканских пле­мен никто не мог сравниться с ними.

При нападении ацтеки пользовались деревянными палицами, утыканными острыми кусками обсидиана, а также дротиками, луком со стрелами, пращой и ко­пьем. Для защиты употреблялись плетеные щиты, обтя­нутые кожей, разрисованные орнаментом и украшенные перьями, а также стеганые ватные куртки такой плот­ности, что стрелы и копья не могли их пробить. Даже испанцы давали высокую оценку этим легким удобным доспехам ацтеков. Богатые касики под яркие плащи из птичьих перьев надевали тонкие золотые или серебря­ные кольчуги. Некоторые воины носили деревянные шлемы, сделанные в виде звериных масок и убранные пышными пучками перьев, а касики надевали серебря­ные каски, отделанные золотом и драгоценными кам­нями. Каждому воину разрешалось украшать свою одежду соответственно доблести, проявленной им в бою. Главные вожди прикрепляли к спине огромные сооруже­ния из перьев.

В каждом квартале города имелся особый «дом дротиков» — арсенал.

Войско состояло из крупных соединений по восемь тысяч человек в каждом, а они, в свою очередь, дели­лись на меньшие — по четыреста человек, которые со­бирались вокруг своего боевого знамени. Воины смело, с громкими криками бросались навстречу врагу, ста­раясь расстроить его ряды, обратить в бегство и захва­тить как можно больше пленных, так как по числу плен­ников оценивалась воинская доблесть.

Таким образом, по свидетельству хрониста Саагуна, главной целью сражавшихся было не уничтожение врага, не получение его скальпа, а пленение его. Никакой вы­куп не мог вызволить человека из плена. Боевую славу ацтеки почитали выше жизни и верили, что павшие воины вознесутся в роскошные чертоги солнца, где вкусят полное блаженство.

Дисциплина у ацтеков почиталась очень строго: на­падение на врага без сигнала к бою или любое другое нарушение приказа каралось смертью. Смерть ждала и воина, бросившего знамя.

По свидетельству хрониста чичимекского периода ацтека Икстлилксочитля, один, из последних правителей Тескоко за нарушение дисциплины приказал казнить перед лицом врага двух своих сыновей, после того как они залечили полученные в бою раны.

Вопросы войны и мира обсуждались на совете. Прежде чем объявить войну, совет отправлял к врагу послов с предложением признать ацтекских богов и пла­тить дань. Послов, по индейским обычаям, принимали с почетом, они пользовались неприкосновенностью и по­всюду получали кров и пропитание.

Если племя отклоняло предложение, следовало фор­мальное объявление войны и войско ацтеков выступало в поход. Эти дальние походы были связаны с большими трудностями, так как воины несли на себе не только оружие, но и провиант.

Широко были распространены у ацтеков различные спортивные игры. Популярным развлечением были так называемые «гигантские шаги». Привязав себя к концам канатов, игроки крутились вокруг высокой мачты, ис­полняя различные акробатические упражнения чуть ли не на двадцатиметровой высоте.

Ацтекам была также известна игра в мяч. Мячи де­лали из каучука и были они очень твердыми и тяже­лыми. В свое время еще народ майя научился собирать каучук и изготовлять из него не только мячи, но и ру­коятки для орудий труда. Впоследствии игру в мяч от майя переняли тольтеки, сапотеки и ацтеки. Играли две команды от шести до двенадцати игроков в каждой. Ра­ботая локтями, бедрами или ногами, мяч надо было за­гнать в одну из двух узких каменных щелей или одно из каменных колец, расположенных на противоположных концах мощенного плитками поля (так называемая игра тлачтли, похожая на современный баскетбол). Эта игра была очень популярна, и в ней участвовали даже вожди. По их приказу покоренные племена ежегодно доставля и в Теночтитлан шестнадцать тысяч каучуковых мячей. В каждом городе и селении были оборудо­ваны площадки для игры в мяч. Самых искусных игро­ков чествовали как народных героев.

Сапотекский бог радости, музыки и танца

 

Имеются сведения, что у ацтеков была также игра, похожая на современный футбол, но вместо мяча ис­пользовался тяжелый полированный шар из обсидиана.

В столице было много плавательных бассейнов, ац­теки прекрасно плавали и ныряли. Они устраивали также состязания в ходьбе и беге.

Ацтеки были жизнерадостными, трудолюбивыми, гостеприимными и добродушными людьми. Они любили развлечения, песни и массовые пляски, охотно смотрели выступления странствующих актеров и жонглеров, с удо­вольствием украшали себя гирляндами цветов.

Календарь ацтеков, составлявшийся жрецами путем длительных вычислений, был запутанным и сложным. Он состоял из двух разделов; один из них — солнечный календарь — делился на 18 месяцев по 20 дней в каж­дом (с прибавлением дак называемых «несчастливых» дней, как это делалось и у древних египтян, чтобы по­лучилось 365 дней). Каждый месяц этого календаря состоял из четырех пятидневных недель, причем, по словам Саагуна, каждый пятый день был базарным.

Второй раздел — священный календарь — охваты­вал период в 260 дней и делился на 20 недель по 13 дней в каждой.

Патер Саагун, ревностно обращавший язычников в христианство, проклинал календарь ацтеков, называя его мерзким, так как календарь этот, по его словам, не опирался ни на здравый смысл, ни на движение планет, а являлся лишь сплошным колдовством и чертовщиной. Однако ацтекские жрецы определили длину года го­раздо точнее, чем их современники — европейцы. Ацте­кам было уже известно, что ежегодно сверх этих 365 дней накапливается еще почти по шесть часов, поэтому через каждые 52 года они прибавляли по 12 или 13 дней.

Свое летоисчисление ацтеки вели не от какого-то со­бытия или даты, а через каждые 52 года начинали счет времени сызнова. Окончание цикла ознаменовывалось грандиозной церемонией. В пять «несчастливых» дней последнего года цикла люди гасили свои очаги и огни на алтарях храмов, разбивали утварь и идолов, разры­вали на себе одежды и в посте и стенаниях смиренно ожидали ужасного бедствия. По ночам жрецы вопро­шали звезды, стремясь узнать, продолжит ли мир свое существование. Когда созвездие Плеяды достигало зе­нита, жрецы с помощью деревянного сверла добывали новый огонь, скороходы факелами переносили его на алтари храмов, возвещая повсюду, что цикл окончился без катастрофы. Ликуя, народ нес огонь к своим очагам. Прибирали в домах, изготавливали новую утварь, а по­том устраивали большое празднество, продолжавше­еся тринадцать дней. Празднично одетые, украшенные венками люди торжественными процессиями направля­лись в храмы и приносили жертвы богам. Законы при­роды остались незыблемы, мир не погиб и великое светило солнце по-прежнему будет дарить своему народу свет и тепло.

Жрецы тщательно изучали движение планет, знали причины затмений солнца и луны и пользовались для определения времени солнечными часами.

В основе числовой системы ацтеков лежало число «20». Числа до «19» они отмечали соответствующим количеством точек, а «20» — флажком. Двадцать в квадрате (400) изображалось в виде значка, похожего на ель или перо (так много, как волос на голове), двадцать в кубе (8000) изображалось в виде мешка с бо­бами какао (так много, что не сосчитать).

Высокого совершенства достигла архитектура ацте­ков. Они создавали монументальные скульптуры, скла­дывали из кирпича-сырца и камня большие общинные дома, подобные крепостям, грандиозные храмы, соору­жали каналы и плотины.

Гигантские пирамиды строгих линий, гордо вздымав­шие свои вершины к небесам, и грозные каменные идолы, которых ацтеки устанавливали не в мрачных и темных храмах, а под открытым небом прекрасно вписывались в суровые, скалистые пейзажи этой горной страны. Идолы не боялись ни жгучего солнца, ни бурь, ни тро­пических ливней. То были могучие боги отважного на­рода. Таких богов могло создать лишь племя, любящее жизнь и красоту.

Можно только поражаться людям, сумевшим высечь из каменных глыб эти гигантские изваяния, доставить их при отсутствии тягловой силы на далекие расстояния и поднять на огромную высоту. Нельзя забывать, что народы Нового Света сравнительно недавно научились обрабатывать металлы — золото, серебро, медь и бронзу, железо им вовсе еще не было известно, — они находились на уровне каменного века. Металл исполь­зовался главным образом для изготовления украшений.

Удивительная цивилизация ацтеков достигла своего расцвета, так и не узнав плавки металлов, колеса, вью­чных животных, сохи и гончарного круга — этих важней­ших достижений древности, характерных для Европы.

И все же это была яркая, самобытная цивилизация, по­дарившая миру прекрасные произведения искусства.

Кортес ничего не знал обо всех этих достижениях ацтеков, да они вряд ли его интересовали. Он был твердо убежден в том, что святой долг завоевателей привить этим дикарям христианскую веру, изменить об­щественный строй наилучшим, по его мнению, во всех отношениях образом.

Европейцам впервые довелось увидеть своими гла­зами не остатки древней цивилизации, как в Египте, Ассирии или Индии, а цивилизацию в полном ее рас­цвете.

Могла ли быть еще более благородная задача, чем изучение этой новой культуры, ознакомление всего мира с достижениями неизвестных заокеанских народов, с их образом жизни и трудом, с их общественным строем и религией, наукой и искусством?

Но Кортес был не ученым, а завоевателем. Для него представляло интерес только то, что могло принести пользу лично ему, королю или хотя бы церкви, а отнюдь не науке...