Территориальная структура и управление покоренными народами

Территориальное деление населения — необходимое условие существования и функционирования государственной власти. Территориальная структура обеспечивает связь органов власти с населением в центре и на местах. Как же обстояли в этом отношении дела в Тройственном союзе?

Прежде всего следует выразить согласие с мнением, что система управления там эволюционизировала [403, с. 192]. Понятие «государство» как политический феномен в языке науа появилось не сразу. Сначала использовалось (да и потом тоже применялось) слово «тлака» (ацт. tlaca— «люди») как обозначение определенной этнической группы, но без связи с каким-либо типом политической структуры [104, с. 205]. Представление о группе людей, организованных территориально, обозначалось словом «алтепетль» (ацт. altepetl, от atl — «вода» и tepetl — «гора»; связано с тем, что поселение обычно возникало у источника), которое соответствовало слову «город». Город, где имелся храм, а также рынок, был центром тяготения жителей окрестных земель. Ясно, что по значимости города были различными. Важнейшие из них, выделявшиеся степенью своего могущества, определялись как hueyaltepetl — «большой город», «великий город». Это были уже города-государства. До образования Тройственного союза Мексиканская долина в конце XIII — начале XIV в. была разделена между более чем 50 автономных городов-государств. Город-государство — главный уровень политической организации Послеклассического периода истории древней Мексики [366, с. 72].

Хотя руководство таких городов-государств могло быть в отдельных случаях коллективным (например, в Тлашкале), однако в большинстве из них во главе находился правитель, носивший древний титул тлатоани [352, с. 152]. Ему подчинялись вожди меньшего уровня власти; вместе со знатью (пипилтин) они составляли господствующий слой этих обществ и их руководство. Такое отдельное небольшое государство носило название тлатокайотль (ацт. tltocayotl — «власть тлатоани»). В испанских раннеколониальных источниках эти небольшие локальные государства называли «сеньории» или «республики» (в соответствии с политическими представлениями в Европе того времени).

Реально самостоятельность и независимость сохраняли лишь некоторые из таких государств, а большинство со временем вступали друг с другом в коалиции, союзы (из 3-4 членов — городов-государств), доминировавшие на большей или меньшей территории. Эти альянсы известны как уэитлатокайотль (ацт. hueytlatocayotl — «большая власть тлатоани» или, как обычно переводится, «большое государство»). Они создавались как для взаимопомощи и защиты, так и для агрессии против соседей. Всего к концу XIV в. в Мексиканской долине сложилось 8 таких конфедераций, лиг или государств-уэитлатокайотль, совпадавших с этническими территориями: союзы ацтеков (теночков или мешиков), тепанеков, аколуа тескоканцев, чалька, шочимилька, колуа (кулуа), куитлауака (коитлауака), мишкик. Все эти союзы, несмотря на столкновения и противоборство, объединяли религиозно-мифологические представления об общем происхождении и исходе из некоей единой прародины. Чувствуя и признавая себя достаточно близко этнически, их руководители находили способы устраивать и междинастические браки.

Название «уэитлатокайотль» в полной мере было применимо и к союзу, созданному позже г. Аскапотсалько, и к Тройственному союзу в самом начале его существования. Этот период в истории политической эволюции Мексиканской долины завершился в 1436 г., когда было сломлено упорное сопротивление конфедерации чалька, последней не входившей до тех пор в сферу влияния Тройственного союза. Заключительная фаза эволюции территориально-политического деления государства Тройственного союза связана с периодом 1463 — 1519 гг., когда сложился новый тип государственного управления и устройства. В нем можно выделить с точки зрения территориальной интеграции несколько уровней, роль и значение которых были различными.

Самый широкий и общий уровень такой интеграции — собственно государство Тройственный союз. В политико-территориальном отношении, как уже отмечалось, к 1519 г. ацтекское государство было разделено на 38 частей, которые вслед за источниками исследователи обычно называют «провинциями». В свою очередь, они были разделены на около 500 более мелких подразделений с центрами в городах и поселениях, самый низший уровень составляли общины. Границы всех этих структур, вероятно, более или менее соответствовали тому положению, что было до их включения в состав Тройственного союза. Существенным изменением было появление на местах публичной власти, внешней по отношению к данной территории, в лице представителя Теночтитлана, хотя такая власть проявляла себя по-разному и оказывала неодинаковое влияние в тех или иных конкретных районах.

Второй уровень образовывали те структуры, которые в момент создания Тройственного союза были отражением политических и территориальных интересов его учредителей — Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана. На этом уровне официальное распределение сфер политического влияния с точки зрения территориальной было таким: Теночтитлан имел влияние на территории, располагавшиеся на севере и юге Мексиканской долины, это была так называемая Мишикатлалли (ацт. Mexicatlalli — «земля мешиков», т.е. ацтеков); Тескоко — на востоке, Тлакопан — на западе. Однако, как уже отмечалось, к 1519 г. реальная структура Тройственного союза существенно изменилась, и даже в Мексиканской долине невозможно проследить жесткого деления власти между Теночтитланом, Тескоко и Тлакопаном. На самом деле население Мексиканской долины было разделено по-прежнему с учетом этнических признаков, но все территории были подотчетны уже только Теночтитлану как центру государства. По-этому Тройственный союз уже по праву можно было назвать Мешикайотль (ацт. Mexicayotl — «власть мешиков», «территория, где распространена власть мешиков»), и Теночтитлан для руководства различными районами связывался не с Тескоко и Тлакопаном, а непосредственно с центрами этих территорий, роль которых выполняли определенные города-алтепетль. Подобные территориальные единицы и образовывали третий уровень государственного устройства Тройственного союза. Они соответствовали тому, что некогда было независимым городом-государством или областью отдельных племен и народов. Это были своего рода провинции ацтекского государства. Город с тяготеющей к нему округой был базовой единицей территориального деления ацтекского государства. Главные города, служившие центрами таких территорий (ибо кроме них были и другие города), т.е. те, которые испанцы обычно именовали «столица», «главный город», на языке науа назывались тлайакатль (ацт. tlayacatl, от yacatl — «нос» или «острие», в смысле «ведущий», «идущий впереди») вместо более древнего «уэиалтепетль», обозначавшего город-государство. Во главе такого города, как центра определенной территории, стоял свой глава, правитель, который в рамках структуры ацтекского государства носил титул «текутли» (ацт. tecuhtl — «господин>). Ранее такие вожди считались тлатоани своих независимых городов-государств. Текутли был представителем военной знати местного происхождения. Иными словами, древние независимые тлатоани превратились в некотором отношении в чиновников высокого ранга в рамках структуры государственного управления Тройственного союза.

Однако такая характеристика структуры управления на данном уровне является лишь общей и даже обобщенной. В действительности и политика, и государственный контроль со стороны Теночтитлана и Тройственного союза в отношении этих провинциальных территорий, а конкретнее — новых покоренных земель и населяющих их народов, были различными. Конкретика в каждом случае определялась сложившейся ситуацией. Применялись как открытое принуждение, так и разнообразные способы сближения мирным путем. Иными словами, Прямое давление сочеталось с гибкими формами «мягкого» принуждения. Все зависело от того, как конкретно были присоединены земли, кто был противником, каково экономическое значение новых территорий, насколько близко они располагались к центру, к Мексиканской долине.

Анализ различных сведений приводит к мысли, что, как это ни выглядит удивительным (особенно в свете традиционных представлений об аморфности «ацтекской империи»), ацтеки и Тройственный союз на деле использовали хорошо известный принцип divide et impera — «разделяй и властвуй». Применение этого принципа в политике Тройственного союза было отмечено еще раннеколониальными авторами и зафиксировано в источниках. Принцип «разделяй и властвуй», ставивший, как известно, разные районы и народы в неравное по отношению к центру положение, а значит, и порождавший между ними раздоры, проявлялся в политике Тройственного союза сразу же по овладении той или иной территорией. Так, если «народ сдавался без сопротивления», то в его обязанности по отношению к Теночтитлану входила только выплата дани, налагаемой победителями. Более того, в иных случаях это была даже не дань, а система даров, какие обычно преподносили тлатоани Теночтитлана представители этих земель [381, с. 561, 562]. По отношению к покоренным народам и местной знати проводилась своего рода политика патроната, покровительства. Тройственный союз старался, где только было возможно, наладить спокойные отношения с покоренными. Он мог даже сохранить прежних правителей, оставив им их земли, административную и гражданскую власть; не затрагивались обычаи завоеванного народа [229, с. 44; 410, с. 112-113]. В этом случае за «покровительство» со стороны Тройственного союза покоренная территория и должна была платить дань. Теночтитлан практиковал отказ от сбора дани в определенные периоды времени, награждение трофеями правителей земель недавно покоренных, если они принимали участие в военных действиях на стороне Тройственного союза.

История последнего дает достаточно примеров применения такой политики. Например, в первый период существования Тройственного союза, после падения Аскапотсалько, Несауалькойотль, правитель г. Тескоко и один из учредителей альянса, возвратил владения и власть местным вождям, отобранные у них в свое время правителями Аскапотсалько, и, таким образом, заручился их поддержкой. После покорения г. Шочимилько, одного из самых богатых аграрных центров Мексиканской долины, тлатоани Итцкоатль не разрешил его грабить, хотя воинов Тройственного союза ожидала очень богатая добыча. Вождь Шочимилько тогда же был приглашен участвовать в новых завоеваниях [173, с. 79; 384, с. 197-202]. Тяжелая дань, наложенная на г. Чалько после его покорения ацтеками, не была собрана в трудном 1507 г. [384, с. 462]. Сходная политика проводилась и в отношении г. Тлателолько [384, с. 464]. Местные правители выполняли роль советников и военных вождей при тлатоани. И правители 14 подвластных Тескоко городов располагали такими же правами.

Конечно, такое положение было не у всех вновь покоренных земель, особенно в случае их упорного сопротивления или, что хуже, восстания против власти Тройственного союза. Покорив упорно сопротивлявшийся район или подавив восстание, победители «отбирали правителей и чиновников, которые станут управлять провинцией, но не из местных, а из тех, кто их завоевал» [351, т. 2, с. 317]. Утверждался военный правитель, который назывался куаутлато (ацт. cuauhtlato — «правитель-орел», где орел — один из символов принадлежности его носителя к военным). Так, после подавления восстания в Тлателолько при Ашайакатле в 1473 г. там был утвержден правитель из Теночтитлана с титулом тлакочкалкатль из семьи самого тлатоани. Однако в некоторых местах в зависимости от конкретных обстоятельств куаутлато назначались в качестве военных «губернаторов» наряду с местными правителями, сохранившими свое место [104, с. 207]. К тому же вследствие давних междинастических связей между отдельными городами-государствами вновь назначенный «губернатор» нередко находился в родстве с местными вождями. Для пресечения восстания, а также для охраны рубежей от нападений ставились военные гарнизоны, особенно активно при Мотекусоме II. Содержались гарнизоны за счет местных средств: либо выделялись специальные поля, урожай с которых шел гарнизону, либо с жителей собиралась определенная часть урожая.

Тяжелее были экономические и политические последствия для районов, усмиренных после восстания. Вновь покоренных называли обычно tequitintlacote — «выплачивающие дань, как рабы» [152, с. 371; 381, с. 592]. К ним направляли управляющего и сборщика налогов, и хотя «покоренные сеньоры» сохраняли возможность «приказывать» своим людям, сами они полностью подчинялись Теночтитлану [381, с. 592]. Усмиренные восставшие ставились в положение, близкое к рабскому: они «с восхода и до захода солнца работали там, где им приказывали» и если «что-нибудь находили в их доме», все отбирали сборщики налогов [381, с. 591].

В том случае, если восстание сопровождалось особенно упорным сопротивлением и интересам Тройственного союза наносился особенно тяжелый урон, ацтеки действовали более сурово и беспощадно: вождя восставших приговаривали к смерти, его жену и детей доставляли в Теночтитлан как пленников, его подданных, захваченных в бою, приносили в жертву, главный город сжигали [137, т. 1, I С. 95]. Кроме казней могли последовать и увеличение дани, и отмена для знати сословных привилегий, очень важных в раннеклассовом обществе. Так, когда в 1473 г. возмутился г. Тлателолько, его знати после подавления восстания в качестве наказания было запрещено носить дорогие одежды из хлопка, она могла пользоваться одеждой только из волокон агавы, как люди самого низкого происхождения [173, с. 160]. Кроме того, тлателольки, город которых фактически слился с Теночтитланом, должны были платить дань каждые 80 дней, как и все покоренные народы. Рынок, которым славился Тлателолько, был включен в общую экономическую структуру Теночтитлана.

Типичным примером политики Тройственного союза в отношении к восставшим может служить расправа над г. Тепейакак. Располагавшийся в юго-восточной части Центрального нагорья, на важнейшем пути в богатые южные районы и на побережье, он имел большое значение. Его жители, недовольные властью Теночтитлана и необходимостью платить дань, восстали. Быстро усмиривший их Мотекусома I подверг значительному разрушению не только Тепейакак, но и сотрудничавшие с ним города Куаутинчан и Акатцинко. После этого на восставших была наложена двойная дань, а знать была доставлена во дворец Мотекусомы I, где прошла процедуру «поедания земли» (особая форма клятвы, состоявшая в том, что дающий ее касался пальцем земли и своих губ), которая закрепляла ее зависимое от Теночтитлана положение. Кстати, подобная церемония имела место всякий раз, когда подавлялись особенно упорные восстания (см. рис. 70, 71).

В результате такой достаточно умелой политики Тройственного союза создавался своеобразный баланс местного и центрального управления, совершенно необходимый для эффективного функционирования государства. В итоге почти все региональные структуры представляли собой наследие ранее независимых этнических групп и их союзов. Многие местные правители, сохранившие большинство своих прав, продолжали считать себя владыками в собственных землях. Испанцы, понятно, не могли не заметить это. Такие автономные образования в рамках Тройственного союза в раннеколониальных источниках назывались либо «сеньории», либо «республики». В данном свете естественно и появление многочисленных раннеколониальных «списков правителей» (ацт. tlatocaamatl) различных районов ацтекского государства, и многочисленные тяжбы между потомками этих правителей о границах владений на основе еще доиспанских традиций.

Дворы местных правителей в миниатюре повторяли двор тлатоани Теночтитлана, хотя передача власти очередному вождю проходила в соответствии с локальными, региональными традициями, а не копировала порядок наследования, принятый в Теночтитлане. Весьма примечательна в указанном плане информация Т. Мотолинии. Он писал, характеризуя особенности наследования в разных районах, что когда какой-нибудь «сеньор» умирал и на власть претендовал его старший сын, ему необязательно отдавали предпочтение: год и больше присматривались («ждали»), чтобы наглядно увидеть, каков он будет в качестве правителя, ибо «в древности» во многих местах «сеньоров» избирали, ища наилучшего, поэтому и «управление было хорошее» [305, с. 165] (см. также [410, с. 91]. Правда, надо иметь в виду, подобные «выборы» могли в реальности представлять собой акт чисто формального утверждения решения, принятого в соответствии с существующими правилами наследования (как это было в Теночтитлане). Так, в городах Аскапотсалько, Шочимилько, Тулансинго и некоторых других верховная власть передавалась от отца к сыну. В одном из документов 1532 г., содержавшем ответы на вопрос относительно системы управления в доиспанский период, говорится, что «правило и порядок» наследования «сеньорий» трудно однозначно определить, так как были разные «обычаи». «Сеньор» мог назначить наследником младшего сына, имея других, способных править, если, например, этот сын был от «более знатной жены». Наиболее же типичным было наследование самым способным из сыновей, если только не имел на это право брат покойного. Если покойный в свое время не назначал наследника, знать сама его избирала [408, с. 511]. Иными словами, и у местных правителей круг претендентов на власть ограничивался сыновьями и братьями, как и в Теночтитлане [212, т. 4, с. 230].

Тлатоани Теночтитлана обычно не вмешивался в дела наследования власти, за исключением особо важных случаев и особо важных районов (вспомним хотя бы вмешательство Мотекусомы II Младшего в избрание нового правителя г. Тескоко после смерти Несауальпилли). Однако новые правители большинства подконтрольных Тройственному союзу районов должны были получить официальное утверждение в Теночтитлане. Этот акт призван был засвидетельствовать как то, что новый правитель пришел к власти на законных основаниях (в противном случае утверждение могло и не последовать) [55, с. 231-232; 410, с. 91], так и признание им своей зависимости от Теночтитлана. В упомянутом выше документе 1532 г. отмечалось, что подобно тому, как до прихода испанцев местные правители утверждались в Теночтитлане, так и «ныне» (т.е. в 1532 г.) индейские касики обращаются за тем же к представителям испанской колониальной администрации [408, с. 511]. Церемония, символизирующая приход к власти местного вождя, повторяла, хотя и с меньшей пышностью, ритуал интронизации тлатоани Теночтитлана.

Показателем зависимости местных правителей от Теночтитлана было и то, что либо они сами, либо их сыновья определенное время должны были проводить в столице при дворе тлатоани. Как отмечалось в источниках, все «сеньоры», подчиненные Теночтитлану (кроме «сеньора» г. Тескоко), имели в этом городе свои дома, в которых жили «подолгу» [156, с. 75; 305, с. 81-82]. Такое пребывание в Теночтитлане было, по сути, формой заложничества, хотя, как уже отмечалось выше, сыновья вождей могли приобщиться там к высшим мудростям (религиозным, светским, военным), которые могла предложить столица — средоточие всего самого знаменательного в Тройственном союзе. Из их числа при Мотекусоме II Младшем была создана почетная «гвардия» из 600 человек (с 3-4 слугами каждый). Все они жили частично за свой счет (помимо получаемого при дворе). Местные правители обязаны были присутствовать в Теночтитлане при самых важных событиях: при похоронах тлатоани, разнообразных торжествах, например по случаю интронизации нового правителя Тройственного союза, военной победы и других мероприятиях аналогичного свойства.

Важной обязанностью локальных вождей было, как уже указывалось, участие отрядов воинов из их районов в военных действиях на стороне Теночтитлана, т.е. несение военных повинностей. Благодаря этому Тройственный союз мог выставить войско до 150 — 200 тыс. человек (включая, видимо, и носильщиков). Очевидно, местные силы призывались не во всякий поход, а только в наиболее важные. Интересно в этом же отношении замечание Б. Саагуна, писавшего, что воины покоренных народов шли в «самых последних рядах» [351, т. 2, с. 316, 317]. Вероятно, центральная власть им не очень доверяла, костяк же ацтекской армии составляли профессиональные воины.

Таким образом, Теночтитлан не стремился упразднить или аннексировать мелкие «сеньории», лишить их правителей и знать власти, когда они смирялись перед силой оружия Тройственного союза. Отстранение от власти, а тем более казнь правителей происходили только тогда, когда для этого имелись очень веские причины. Местные правители, продолжавшие считаться вождями собственных народов, были одновременно и частью административного аппарата государства Тройственного союза. В одних случаях их власть в своем районе была почти полной, в других — из Теночтитлана направлялись специальные «губернаторы», а также сборщики налогов, роль которых постепенно все более повышалась.

Следующий, более низкий уровень управления составлял город, который в истории Мексиканской долины претерпел значительную эволюцию. Если, например, при тольтеках и ранее город был прежде всего религиозным центром¹⁶, то позже он становится центром и социально-политическим, которому подчинялась связанная с ним округа не только на основе религиозного почитания, но и при решении общих социально-экономических и политических проблем.

Сам город, особенно крупный, имел свою структуру и состоял из нескольких частей, соответствующих накануне Конкисты административным единицам. Проследить развитие городской структуры можно прежде всего на примере Теночтитлана. Когда ацтеки только прибыли в долину, они делились на 7 родовых общин-кальпулли. Около 1345 г., т.е. вскоре после основания Теночтитлана, насчитывалось уже 15 — 20 кальпулли, а к моменту испанского завоевания в городе с населением 150 — 200 тыс. человек было уже 60 — 100 общин (по разным данным). Таким образом, происходило совершенно очевидное увеличение и населения, и числа общин (в том числе и посредством их дробления), в которые оно было объединено. Одновременно с этим утверждался и развивался другой принцип разделения города — территориально-административный, учитывающий наличие общин-кальпулли и во многом опирающийся на них.

В этом отношении наиболее общим членением Теночтитлана было разделение его на две исторические части — Теночтитлан и Тлателолько. Собственно Теночтитлан, в свою очередь, делился прежде всего на четыре района (Теопантлака и Мойотла на юге и Куэпопан и Атсакуалко на севере) ¹⁷. Каждое из этих подразделений имело свой административный центр и храмовые комплексы.

Следующий, низовой уровень административного деления — общины-кальпулли. В источниках и научной литературе используется также понятие «квартал» (ацт. chinamitl, tlaxilacalli). Анализ употребления обоих терминов — «кальпулли» и «квартал» — показывает, что под «кальпулли» обычно понималась традиционная община, в то время как «квартал» использовался как понятие, характеризующее территориальную принадлежность. Это значит, что жители города, являясь членами определенной общины-кальпулли, жили в «квартале» чаще того же названия, что и община-кальпулли. Таким образом, «квартал» — единица внутренней административной территориальной организации, в то время как «кальпулли» — определенные традиционные общины, члены которых связаны в том числе и выполнением общих религиозных ритуалов. Следовательно, этими терминами обозначались разные стороны одного и того же социального явления — общины, в том ее виде, в каком она существовала накануне Конкисты. Каждый из кварталов имел определенную автономию в хозяйственных делах, внутреннем управлении, религиозных вопросах. Являясь хозяйственной единицей, квартал нес ответственность за выполнение повинностей перед государством и сохранение в нем порядка. Элементы автономии были и в военных делах — каждая из общин-кварталов располагала своим арсеналом, а мужчины, жившие на ее территории, составляли отдельную войсковую единицу.

Другие города имели сходное структурное деление, хотя, конечно, Теночтитлан — особый случай и по численности населения, и по той политической роли, какую он играл в государстве. Тескоко, второй по значимости город в Тройственном союзе, состоял из 6 «кварталов» ¹⁸, которые, в свою очередь, делились на 30 более мелких единиц. Шочимилько делился на 18 общин — «кварталов», имеющих собственные названия (они, в свою очередь, — на 26 более мелких единиц); Амекамекан — на 6, Куаутитлан — на 4; Койоакан состоял из двух районов, которые, в свою очередь, делились на 32 общины — «квартала»; в древнем Теотиуакане было 7 общин — «кварталов», в Тулансинго — 2 и т.д. [96, с. 90; 222, с. 24] ¹⁹.

Как уже указывалось, община в ацтекском государстве утрачивала замкнутый характер; особенно активно этот процесс проходил в городах. Например, в период наивысшего подъема Аскапотсалько там был район, населенный ацтеками (мешиками), получивший соответствующее название — Мешикапан (ацт. Mexicapan — «место, где живут мешики»). Формирование его, кстати, началось еще при знаменитом правителе Тесосомоке. В г. Тескоко также был ацтекский квартал и, кроме того, шесть кварталов, где жили потомки тольтеков (таковыми, во всяком случае, они себя считали), а также отоми (выходцы, в частности, из г. Тлашипана).

Еще более значительное нарушение однородности этнического состава населения было в Теночтитлане. В нем, в частности, жили ювелиры, считавшие себя выходцами из Шочимилько; о переселенцах из г. Куаукетчаоллан, живших в районе главного рынка города, в Тлателолько, упоминает Б. Саагун. Причины нарушения моноэтничности в том же Теночтитлане различны. Так, как уже говорилось, правители, знать покоренных районов обязаны были часть времени проводить при дворе тлатоани и, следовательно, иметь свои дома. Часть иноэтничных жителей могла оказаться в Теночтитлане, потому что в свое время нашла там себе убежище. Например, группа жителей Уэшотцинко при Мотекусоме II Младшем получила право жить в Теночтитлане после очередного обострения отношений между Уэшотцинко и Тлашкалой. Это случилось незадолго перед Конкистой. Но некоторая неацтекская часть жителей была интегрирована в структуру Теночтитлана с очень давних времен. Это касается, например, колуа. Ацтеки имели с ними давние матримониальные связи, еще со времени основания Теночтитлана и выдвижения рода правителей-тлатоани. Когда же для жителей Колуакана начались тяжелые времена, они нашли убежище в Теночтитлане, получив право поселиться в одном из его южных районов. Наконец, в период наибольшего политического расцвета Теночтитлана, совпадающий с кануном Конкисты, его ежедневно посещали сотни и тысячи представителей разных народов — торговцы, носильщики, приносившие в столицу дань со всех концов Тройственного союза, и командующие ими чиновники, воины из разных районов, отбывающие воинскую повинность, и др.

Ясно, что управление полиэтничной структурой должно было отличаться и отличалось от управления традиционной общиной-кальпулли. И действительно, новые поселенцы Теночтитлана, неацтеки, нередко получали статус «людей дворца» (ацт. tecpanpouhque) и считались обязанными податями непосредственно тлатоани.

Наконец, последний уровень, местный в структуре управления, занимала община-кальпулли, о которой речь уже шла выше.

Говоря о функционировании государства Тройственного союза, нельзя обойти проблему переселения народов и колонизации. Вопрос о роли, месте и объеме данных процессов дискутируется, и в литературе можно встретить если не противоположные, то по крайней мере неравнозначные их оценки. Так, есть мнение, что имели место массовые переселения целых народов, что было одной из форм и наказания, и предупреждения восстаний [327, с. 114]. Завоеванное население могло быть переселено из одной части Тройственного союза в другую, что затрудняло возможности новых бунтов [105, с. 33]. На опустошенных, а иногда и просто свободных землях Теночтитлан основывал свои колонии и в виде особых гарнизонов. Эти колонии-гарнизоны управлялись непосредственно из Теночтитлана и были подконтрольны высшим военным чинам — тлакатекатлю и тлакочкалкатлю. Наиболее важные колонии были в Толуке (Матлатцинка), Остомане (нынешний штат Герреро) и Оахаке (ныне одноименный город в штате Оахака). Создание колоний, согласно источникам, происходило при разных правителях. Наиболее известные шаги такого рода были предприняты при Ауитсотле, восьмом ацтекском тлатоани, когда в состав переселенцев входили представители населения из всех районов, подконтрольных Теночтитлану, или, говоря словами источника, «подчиненных мексиканской короне» [384, с. 350]. Местом такого переселения стали Остоман и Алаушгглан (штат Герреро, у границ с землями тарасков). Для переселения было отобрано 9 тыс. семей из всех районов государства; их разделили на три группы по 3 тыс. семей в каждой. Переселение продолжалось четыре месяца, и все это время местные жители снабжали новоселов всем необходимым, предоставляли им ночлег в пути. Каждую семью переселенцев обслуживали 5 — 6 носильщиков, которые помогали в транспортировке вещей. Переселенцев ожидали после того, как они окажутся на месте, и другие льготы (правда, в большей степени они касались их руководителей и вождей): колонисты в течение 5 лет продолжали получать доход со своей земли в местах своего первоначального проживания (если там у них был участок), эти их земли обрабатывали оставшиеся общинники; кроме того, в течение двух лет каждые шесть месяцев переселенцы получали бесплатно одежду (каждой семье по 25 единиц), а также разовые подарки от тлатоани. Колонисты должны были не только нести гарнизонную службу, но и заниматься земледелием, выращивая главным образом какао, для возделывания которого на новом месте были вполне подходящие условия [173, с. 201-202; 384, с. 350 — 353]. Колонистов из Тройственного союза селили и в местах близ торговых путей, ведущих, в частности, в Табаско и на Юкатан.

Некоторые ученые скептически оценивают и масштабы, и перспективы таких переселений. Они считают, что в отличие, например, от государства инков (с которым обычно сравнивают Тройственный союз) практика переселений у ацтеков имела гораздо меньшие масштабы и не носила систематического характера. Как правило, по их мнению, посылали лишь сборщиков дани как постоянных поселенцев в те или иные районы, покоренные Теночтитланом [162, с. 176; 236, с. 207].

По нашему мнению, если бы Тройственный союз преследовал чисто военно-политические цели, то подобный скепсис, возможно, и был бы оправдан. Однако перед Теночтитланом стояли и социально-экономические задачи, в частности, необходимо было решать наряду с прочим и демографическую проблему, обусловленную быстрым ростом населения в Мексиканской долине. Одним из методов ее решения и была практика переселений. Разумеется, такие переселения, как то, о котором речь шла выше (9 тыс. семей), не снимали проблемы, но это могло быть только началом длительного проведения последовательной политики, опробованием способов решения проблем.

Кроме того, практика переселений и колонизации способствовала унификации государственных структур, так как среди районов с местным традиционным управлением возникали структуры, подотчетные не местным властям, а далекому Теночтитлану. Местное население разбавлялось пришлым, нарушалась прежняя этническая замкнутость тех или иных неацтекских районов — все это увеличивало политическое влияние центра.

Таким образом, управление и структура власти в Тройственном союзе базировались на делении на ряд уровней, каждый из которых имел собственную внутреннюю организацию, основанную в конечном счете на существовании общины как основной ячейки общества. Государство, осуществляя свои функции, опиралось на данную систему. Дуализм государственных и традиционных структур — органическая черта системы управления в Тройственном союзе. Этот путь развития и укрепления государства был наиболее эффективен во всех отношениях, вследствие чего считать такую политику проявлением слабости или аморфности власти Тройственного союза не корректно.