Ушмаль и западный Юкатан на рубеже IX и X веков

На северо-западе Юкатана, в области Пуук, во второй половине IX века наблюдается расцвет Ушмаля. В это время город насчитывал не менее 20 тысяч жителей. Впрочем, городская эпиграфика и для рассматриваемого периода остается крайне скудной. На 70-е – 80-е годы IX века может указывать упоминание К’ак’упакаля (K’AHK’-u-PAKAL) в надписи из «Группы Чан Чимес», хотя полной уверенности в том, что это лицо, тождественное чичеенскому владыке, нет[1]. На полустёртой Стеле 17 можно предположить записи «6 год в («двадцатилетии») 12 Ахав» и интервал, ведущий к «юбилейной» дате 10.3.10.0.0, то есть 895 и 899 годы. Кроме того, на той же стеле имеется дата Календарного круга, которая может быть восстановлена как 10.3.18.12.0, 12 Ахав 12 К’анк’ин (сентябрь 907 г.) или 10.4.10.15.0, 13 Ахав 12 К’анк’ин (сентябрь 919 г.)[2]. На сравнительно хорошо сохранившейся Стеле 14 отчётливо читается имя изображённого правителя: “К’аак’ Сиип Чан Чаак, левая рука (божества)”. Правда, стела не имеет даты, зато даты 2 Хиш 16 Поп и 3 Мен 17 Поп, соответствующие январю 905 г., имеются на кольцах с площадки для игры в мяч, на которых записано имя того же правителя. Близкие по времени даты: 906 и 907 гг. – помещены на расписных замковых камнях из так называемого «Монастыря». Тот же К’аак’ Сиип Чан Чаак назван на Алтаре 10 «священным владыкой». Впрочем, этот алтарь был заказан, по всей видимости, не им, а правителем какого-то подчинённого селения, который назван «владыкой Эвиц» и имеет имя Ч’ок … Вак Эль Чаак. Надпись сообщает, что владыка из Эвиц вместе с ещё одним владыкой «сопровождал» правителя Ушмаля. Помимо площадки для игры в мяч и «Монастыря» со временем К’аак’ Сиип Чан Чаака может быть связан также трон в виде двуглавого ягуара, поставленный перед «Дворцом Правителей» (на нём владыка представлен на Стеле 14).

Стела 17 из Ушмаля. Фото Д. Иванова

Стела 14 из Ушмаля. Фото Д. Лейрера

Ушмаль, трон правителя в виде двуглавого ягуара. Фото Д. Иванова

В искусстве Ушмаля конца IX века появляются детали, чуждые классическим майя. Так, К’аак’ Сиип Чан Чаак на Стеле 14, фигуры на Стелах 7 и 13 имеют в костюмах зеркала-тескакуитлапилли, элементы облачения центральномексиканских воинов. В «Монастыре» имеются изображение центральномексиканского бога дождя, известного у науа как Тлалок, характерные для центральной Мексики филины с дротиками, мозаичные маски и пернатые змеи. Те же пернатые змеи изображены на площадке для игры в мяч. В Ушмале, как и в Чичеене был построен круглый храм бога ветра («Сооружение 52»). Очевидно, это указывает на связи с выходцами из Центральной Мексики, возможно, на их присутствие в Ушмале в  качестве союзников и наёмников. Правда, строить выводы о «формальном военном союзе Ушмаля с ица»  на основании того, что такие же элементы встречаются на изображениях Чичеен-Ица, как это делает Джефф Ковальски[3], кажется несколько скоропалительным. Тем более, что появляются центральномексиканские элементы в обоих городах практически одновременно, в последнее десятилетие IX века.

Комплекс «Монастыря». Северное здание. Фото Д. Иванова

Постройки К’аак’ Сиип Чан Чаака относятся к позднейшим сооружениям Ушмаля. В «юбилей» 10.4.0.0.0 (сентябрь 909 года) в городе еще был поставлен монумент («Стела 4»). Последней известной ушмальской датой может быть записанное на «Стеле 5» указание на день 10 Ахав, если имеется в виду «юбилей» 10.5.0.0.0, 928 год[4].  В начале 930-х годов строительство там, как и в других городах области Пуук прекращается. Ушмаль оказывается во власти тех же процессов общественного и культурного распада, которые полутора-двумя десятилетиями раньше охватили районы Западного Юкатана, лежавшие южнее. Их наглядным свидетельством являются последние письменные памятники оттуда, такие как  Стела 6 из Ицимте (910 г.) или Стела 4 из Санта-Роса-Штампак (911 г.) с их удручающими признаками упадка письменного мастерства и изобразительного искусства.

Ушмаль, «Монастырь», пример маски Тлалока

Возможным исключением является Кабах, в котором, согласно некоторым данным, строительная активность продолжалась до середины XI века[5], хотя надписи того времени из городища неизвестны.

В Эц’не памятники скульптуры этого периода всё более отдаляются от традиции Классического периода и приобретают черты так называемого «интернационального стиля», характерного для Месоамерики второй половины IX – X веков. В архитектуре распространяется так называемый «стиль чонталь», характерный для восточного Табаско и западного Кампече и испытавший центральномексиканское влияние. К концу Позднего Классического периода, примерно в Х веке, город очевидно был занят какими-то новыми поселенцами, которые разбили многие стелы или переместили их на новые места. Часть скульптур была собрана у подножия «Малого Акрополя», где одни установили заново, а другие закопали в землю[6].

Интересно отметить, что на недатированных, однако несомненно относящихся к позднейшему Класическому периоду Стеле 12 из Ошк’инток’а и  Стеле 16 из Эц’ны в серии зображений представлено одно и то же повествование о деяниях неких персонажей, одетых в костюмы центральномексиканских «воинов-орлов». В верхнем регистре они сражаются с какими-то врагами, в среднем встречаются с персонажами, имеющими майяские черты, а нижний представляет сцены мирной жизни. Кроме того, пракически одинаковые персонажи  с носовыми вставками и плетёными прямоугольными щитами представлены на ошк’инток’ской Стеле 21 и Стеле 15 из Эц’ны[7]. Можно сделать вывод, что значительная территория Западного Юкатана была занята членами одной этнокультурной группы, связанной с воинскими традициями науа Центральной Мексики[8].

Стела 16 из Эц’на. Прорисовка Э. фон Эу