Установление «нового порядка» в Чичеене

Хроника со стр. 77-78 «Чилам Балам из Чумайеля» связывает с «двадцатилетием» 4 Ахав (967 – 987 гг.) вторжение в Чичеен-Ица неких «четырёх подразделений страны» с «двадцатилетием» 4 Ахав (967 – 987 гг.):

«4 Ахав – двадцатилетие, в котором случилось, что они созвали (людей) из четырёх подразделений; четыре подразделения страны – их имя. Там они стали господами, когда они вторглись в Чич’еен-Ица»[1]. Следует отметить, что именно в связи с этим «двадцатилетием» пророчества упоминают приход К’ук’улькана:

«К’атун 4 Ахав – одиннадцатый к’атун в счёте.

Чичеен Ица – место установления к’атуна в к’атуне 4 Ахав.

Придёт в своё селение человек ица,

Придёт кецаль, придёт котинга,

Придёт человек из К’антеналя,

Придёт кровавая рвота,

Придёт К’ук’улькан вслед за человеком ица снова,

таково слово этого к’атуна»[2].

Точные даты событий, связанных с захватом Чичеен-Ица в «двадцатилетие» 4 Ахав может содержать так называемая «Печальная песнь ица» из Чумайельской рукописи[3]. Текст написан сложным языком, с очевидным влиянием ица[4], который был не совсем понятен уже переписчику рукописи. Песнь сложена от имени некоего человека, который «был юношей в Чичеене, когда пришёл туда захватить страну злой предводитель войска». Далее песнь рассказывает о поражении горожан и захвате их владыки у селения Чик’ин-Ч’еен в день 1 Имиш (4 К’анк’ин), и вторжении врагов в город в день 2 Ак’баль 1 Йашк’ин. Эрик Томпсон предлагает для этой даты абсолютную позицию 10.4.9.7.3, 21 апреля 918 г., то есть, двадцатилетие 10 Ахав, Ю.В. Кнорозов – 10.17.13.0.3, 15 февраля 1178 г., тоже двадцатилетие 10 Ахав[5]. Однако, она может соответствовать также дню 10.7.2.2.3, третьему году «двадцатилетия» 4 Ахав. В таком случае, поражение ица у Чик’ин-Ч’еен произошло 29 августа 969 г., а падение города – 8 апреля 970 г.

Рельеф на Большой площадке для игры в мяч с изображением персонажей в «мексиканских» костюмах. Фото Д. Иванова

Сцена на северо-восточной стене «Верхнего Храма Ягуара»

Откуда именно явились в Чичеене новые владыки, точно неизвестно. Очень вероятно, что они пришли через Западный Юкатан, и значительную их часть составляли представители народностей чонталь-путун, занявшие эти территории в IX – первых десятилетиях Х века. По крайней мере, на памятниках «интернационального» Чичеен-Ица мы видим персонажей, имеющих те же черты, что и предполагаемые пришельцы-путун на изображениях из Западного Юкатана середины IX в.: носовые вставки (колонны «Сооружения 6Е-1», Большая Площадка для игры в мяч, восточная панель), костюмы «воинов-орлов», гибкие плетёные щиты (Большая Площадка для игры в мяч, южная стена). На движение через область Пуук может указывать сцена похода в горах на северо-восточной стене «Верхнего Хрма Ягуаров»[6]. Спорным остаётся вопрос: находились ли в числе новых пришельцев только подвергшиеся влиянию центральномексиканской культуры майяязычные чонталь-путун, или же среди них были этнические тольтеки, разговаривавшие на науатль. Наличие среди новых чичеенских поселенцев тольтеков-науа предполагали Альфред Тоззер, Майкл Ко, Карл Таубе[7], Джефф Ковальски также допускает существование в Чичеене колонии науа из Тулы или из Шикаланго[8]. Серьезным доводом в пользу проживания в городе выходцев из Центральной Мексики является практика кремации останков лиц, погребенных в «Гробнице Верховного Жреца», для майя нехарактерная[9]. Дополнительным аргументом в пользу присутствия науа на Юкатане Х – ХІ веков может быть знаменитая таблица видимого движения Венеры из Дрезденской рукописи. Расчетные даты этой таблицы наилучшим образом соответствуют реальным небесным явлениям именно в X – первой половине XII века (между 934 и 1129 годами), что указывает на её составление в этот период. Среди богов, угрожающих бедствиями во время прохождения Венеры, в ней упомянуты Какатуналь, Шивтель и Тависикаль, в которых Гордон Виттейкер вполне обоснованно видит науатланских Акатоналя, Шиутекутли и Тлавицкаля[10]. Таким образом, на Юкатане в то время имелись жители, произносившие имена своих божеств на науатль. Кроме майя-путун и науа среди участников похода на Чичеен во второй половине Х века могли находиться выходцы из Пуэблы и Оахаки: среди записей имен воинов, участвующих в церемонии на рельефе из «Нижнего Храма Ягуара» четыре знака похожи на письменность, встречающуюся в Шочикалько, и три – на сапотекскую. Правда, Дж. Ковальски считает, что это могут быть посланники, прибывшие в Чичеен из далеких стран, а не участники её завоевания[11]. Наконец, скульптурный декор Большой Площадки для игры в мяч очень близок к мотивам и образам искусства тотонаков Веракруса, в частности, Эль-Тахина.

Сцена на южной стене «Верхнего Храма Ягуара»