ВЕЧНЫЙ ГОРОД АМЕРИКИ

Тиауанако (Тиауанако) археологи справедливо считают самым значительным городом доинкской Южной Америки (а возможно, и столицей так называемой тиауанакской империи). Здесь, однако, необходимо предупредить читателя, что при освещении проблем, связанных с этим городом, автор будет исходить не только из фактов, достоверность которых американистами установлена — как он делал это до сих пор, — но и принимать во внимание еще не подтвержденные достаточно вескими доказательствами гипотезы.

Тиауанако расположен на боливийском Альтиплано в 21 километре к югу от озера Титикака на высоте почти 4 тысячи метров. Первоначально город этот назывался, как предполагают, Виньаймарка (Вечный город). Тиауанако — сравнительно «новое» название (оно означает «Мертвый город» и восходит к инкским временам). К тому времени, когда в нем побывал первый инка (это был четвертый инка — Майта Канак), город уже был вымершим. Даже такие прославленные строители, как инки, считали, что этот огромный «священный» центр мог построить лишь кто-то исключительный и могущественный. Видимо, потому они и приписали строительство Тиауанако Виракоче — своему высшему богу.

Непосредственно сам культовый центр (жилые здания в Тиауанако не были обнаружены) состоял из четырех основных построек, расположенных на небольшой площадке — 500 X 1000 метров. Первая из них — Акапана — пятнадцатиметровая ступенчатая пирамида. Рядом с ней внимание посетителей привлекает так называемая Каласайя — широкая площадь, огороженная рядом каменных колонн. На территории Каласайи, которую самый известный исследователь Тиауанако Артур Познанский считал развалинами «главного дворца» города, расположены знаменитые Врата солнца. Эти врата вытесаны из глыбы андезита, весящей много десятков тонн. Верхняя часть украшена рельефом, в центре которого находится большая человеческая фигура. Из головы ее как бы расходятся солнечные лучи, заканчивающиеся изображениями головы пумы. На одеянии этого тиауанакского «главного бога» мы опять замечаем изображение пумы, а также кондоров и рыб. Фигура, изваянная на Вратах солнца, бесспорно, была высшим божеством тиауанаканцев. И весьма возможно, что это все тот же Кон Тикси Виракоча, которого мы знаем у инков как бога — творца мира.

В Тиауанако сохранились и другие интересные врата, например Пума Пунку (Врата пумы), выстроенные из каменных блоков весом более 150 тонн.

Ныне внимание посетителей Тиауанако привлекают не только главные постройки этой «мегалитической столицы», но и огромные каменные монументы (представляющие собой нечто среднее между статуями и стелами), которые некогда украшали Каласайю — «Монах», «Епископ», а также самые большие каменные статуи доколумбовой Америки, превосходящие по размерам даже гигантские каменные головы ольмеков и названные по именам открывших их ученых Монолит Беннетта и Монолит Понсе Сангинеса. Монолит Беннетта имеет в высоту более семи с четвертью метров. Почти прямоугольная голова статуи увенчана своеобразной «короной», глаза посажены прямо, и из них как бы текут слезы. Руки сложены на груди. Неподалеку от этой статуи при раскопках была обнаружена каменная голова пумы с синими глазами и красной пастью. Возможно, что и огромные монолиты, изображавшие, скорее всего, тиауанакских правителей, были раскрашены.

Глядя на эти грандиозные каменные статуи и на тысячепудовые квадры, из которых был построен Вечный город Америки (нигде в мире, кроме как при постройке египетских пирамид, не пользовались квадрами крупнее и тяжелее этих), мы невольно задаем себе вопрос, каким способом эти глыбы транспортировались в Тиауанако, ибо ближайшая каменоломня находилась от него примерно в шести километрах. По грубому подсчету, одну такую глыбу весом 150 тонн (!) из каменоломни до места постройки могли бы за день доставить 3 тысячи людей, запряженных в лямку. Стало быть, Вечный город Америки мог быть построен лишь в результате отлично организованного труда многих и многих тысяч рабочих.

Историческая исключительность Тиауанако прежде порождала самые фантастические предположения. Так, X. С. Белами считал, что этот священный город» вообще является старейшим городом в мире и построен 250 тысяч лет назад! Артур Познанский, у которого немало заслуг в изучении Тиауанако, утверждал, что Вечный город возник 17 тысяч лет назад и является «колыбелью американского человека». С этим неверным представлением о Тиауанако, каменные памятники которого, казалось бы, так резко отличаются от всех прочих памятников доколумбовой Южной Америки, мы встретимся и у ряда других исследователей. Тиауанако вызвал интерес не только у американистов. Так, известный норвежский ученый Тур Хейердал считал его жителей также создателями позднейших огромных статуй на полинезийском острове Пасхи. Цитировать высказывания Хейердала мы не будем: его взгляды достаточно широко известны. Некоторые исследователи полагали, что к строительству Тиауанако причастны североевропейские викинги. А происхождение аймара, живущих по соседству с Тиауанако, связывалось даже с библейским Адамом (если поверить одному из старых боливийских авторов, Адам говорил на языке аймара!). Даже нацисты, провозгласившие викингов своими предшественниками, предъявляли права на Тиауанако. Уже после войны некоторые несерьезные авторы все еще повторяли мистическое утверждение, будто строителями Тиауанако были рыжеволосые викинги.

Но в последние годы такие же каменные памятники, хотя и меньших размеров, были найдены во многих местах Альтиплано — в Соллкатити, Чирипа, Ванкани, главным же образом в Пукара и Хуари, где обнаружены обширные подземные галереи и ряд каменных статуй. Между тем расстояние от Тиауанако до Пукара — 250 километров, а до Хуари — даже 510. Становится очевидным, что Тиауанако был не каким-то совершенно уникальным каменным городом, а центром своеобразной культуры, влияние которой с середины первого тысячелетия нашей эры распространялось не только на все горное Перу, но и на многие прибрежные долины от эквадорских границ до северного Чили.

Наиболее красноречивым свидетельством широкого распространения тиауанакской культуры по всей области Центральных Анд служат керамика и ткани здешних индейцев, относящиеся ко второй половине первого тысячелетия нашей эры. Повсюду или почти повсюду мы здесь встречаем образцы орнамента, первоначально характерные лишь для Тиауанако, и даже мотивы, взятые со знаменитых Врат солнца в этом Вечном городе Америки.

Итак, в историческом существовании этой высокой культуры ныне уже никто не сомневается. Кто же создал ее? В начале нашего столетия американисты называли ее творцов «мегалитическим народом», но не решались сказать о нем что-либо более определенное. Позднее стали говорить о «мегалитической империи». Автор такого определения Хулио Тельо считает Тиауанако центром этой империи.

Сейчас мы уже вполне достоверно знаем (и это многократно подтвердили пробы с применением С14), что периодом расцвета тиауанакской культуры были III—X столетия н. э. К этому времени чавинская культура уже давно не существовала. И, следовательно, пумы, столь часто изображаемые в Тиауанако, не были непосредственными родственницами чавинского (или даже ольмекского) ягуара. Импульс к зарождению тиауанакской культуры не мог также прийти из других областей Центральных Анд. Не могло его дать и какое-либо племя, пришедшее на боливийское Альтиплано. Поэтому родоначальников Тиауанако мы должны искать в окрестностях сегодняшних развалин. Ныне, как и тысячу лет назад, здесь живут аймара, второй по численности индейский народ Южной Америки. До недавнего времени этому народу не приписывалось сколько-нибудь заметной роли в создании высоких культур Центральных Анд. Тем не менее мы берем на себя смелость высказать предположение, что не только строителями и жителями Тиауанако, но также родоначальниками и распространителями тиауанакской культуры и, наконец, создателями тиауанакской империи (если таковая вообще существовала) были не принадлежавшие к какому-то неопределенному «мегалитическому народу» люди, но именно аймара.

Аймара (сами себя они называют хаке — человеческие существа) в доколумбов период, бесспорно, населяли куда более обширную территорию, чем в наши дни. Все боливийское Альтиплано, равно как и значительные территории нынешнего Перу, заселяли племена, говорившие на аймарском языке. Язык же кечуа, по мнению Филипа Эйсуорта Минза, одного из виднейших американистов, занимающихся андской областью, был в пору предполагаемого существования тиауанакской империи всего лишь языком небольшого племени пастухов лам из долины Куско. Инки сохранили нам названия некоторых аймарских племен. Было, например, племя папахе, жившее в окрестностях озера Титикака и на некотором расстоянии от него. Позднее инки подразделяли их на пакахе из Умасуйу (из Водяной области, то есть с берегов озера) и пакахе из Уркусуйу (из Холмистой области). Значительное племя каранги обитало к югу от реки Десагуадеро; у озера Поопо жили говорящие по-аймарски племена чарка и кильяка; в нынешнем Перу (в департаменте Пуно) — племя кава; в долине Вильканота — ханчи и т. д. Немаловажным аймарским племенем были лупаки, жившие на западном берегу озера. Именно среди них ученый монах Людовико Бертонио собирал материал для составленного им первого монументального словаря аймарского языка, вышедшего в свет в 1607 году и служащего до сих пор источником ценных сведений об аймара.

Инки были неправы, назвав всех говорящих на языке аймара общим наименованием — колья, а их область Кольяо. Позднее, победив аймара, они даже одну из четырех частей Тауантинсуйу, населенную преимущественно аймара, назвали Кольясуйу. Собственно колья во времена владычества первых инков, в пору, когда тиауанакская империя уже, очевидно, прекратила свое существование, то есть в XI и XII веках, были только одним из племен, которые жили на север от озера Титикака и объединились в новую, меньшую по размерам аймарскую конфедерацию, безусловно далеко не достигавшую значения гипотетической тиауанакской империи. Важнейшими городами Кольяо были Хатунколья (вероятно, столица новой аймарской конфедерации) и Паукарколья. Названия этих некогда знаменитых аймарских городов есть и сейчас, их носят две маленькие боливийские деревушки.

Первые перуанские хронисты сохранили для нас имена некоторых аймарских правителей — Чунчи Капака, Токаи Капака, Пинан Капака и др. Итак, мы снова встречаем здесь слово капак (в иных случаях капах, кка-пака и т. п.), которое было и частью имени первого легендарного инки. Если мы заглянем в самый старый аймарский словарь, словарь Бертонио, то обнаружим, что это слово аймарского происхождения ученый монах переводит как «король», «властитель». И присовокупляет: «Сие старинное слово сейчас в данном смысле не употребляется». Вернемся к инкскому преданию о Манко Капаке. А оно повествует, что, спустившись на землю, Манко Канак со своей сестрой-супругой пришел в Куско с юга, с озера Титикака. То есть как раз из области, в которой находился центр гипотетической тиауанакской империи.

Здесь уместно вспомнить одну из редко цитируемых первых перуанских хроник. Дело в том, что автор ее Фернандо де Монтесинос до недавнего времени не пользовался среди американистов доброй славой. За свои довольно необычные сообщения он даже заслужил прозвище перуанского «барона Мюнхаузена». Монтесинос был иезуитом, который как виситадор — инспектор своего ордена в перуанском вице-королевстве — изъездил всю андскую область и всюду старательно собирал сведения о ее доинкской истории. Итогом пятнадцатилетней деятельности Монтесиноса в Америке была книга «Древние исторические и политические мемориалы Перу» («Memories antiques historiales у politicas del Peru»). В этой книге мы находим перечень 90 правителей, которые правили в Андах до того, как на золотой трон вступили Манко Капак и другие инки, или, как называет их Монтесинос, Сапа инка.

Список доинкских правителей, составленный Монтесиносом, включает 21 Капака, 16 Манко, 16 Амауту, 11 Тупаков, 11 Йупанки, 10 Пачакути, 4 Синчи и 4 Айара. Все это скорее титулы вождей, чем собственные имена. И титулы весьма лестные. Первый из доинкских правителей назывался Пируа Пакари Манко. Минз, во второй раз издавший в 1920 году «Мемориалы» Монтесиноса, полагает, что этот Пируа Пакари Манко правил в III столетии. Позже Минз произвел проверку всего приведенного Монтесиносом «списка правителей» и, выяснив, что в нем одни и те же лица носят разные имена, в конце концов сам составил таблицу 40 «бесспорных правителей» — потомков Пируа Пакари Манко, правивших в Центральных Андах с III по X столетие, то есть именно в тот период, который мы определили как вероятное время существования Вечного города Америки.

Среди преемников Пируа Пакари Манко первыми значительными правителями были Тупах (Тупак) и Корна (последний якобы ввел календарь). Из позднейших правителей упомянем еще хотя бы Титу Йупанки Пачакути, после смерти которого (он пал в битве) резиденция правителей империи была перенесена в Пукаритампу. И как раз из Пукаритампу, согласно ряду вариантов предания о происхождении инков, пришел Манко Капак.

Сочинение Монтесиноса, которое столь долго замалчивалось, в результате последних открытий в Тиауанако и за его пределами предстает перед нами в совершенно ином свете. С 1920 года, когда Минз напечатал этот груд в английском переводе, содержащиеся в нем сведения стали предметом размышлений множества американистов. Свои соображения на этот счет высказали аргентинец Хосе Имбельони (в книге «Pachacuti IX — о el incario critico»), боливиец Хосе Феллман Веларде (в книге «Los Imperios Andinos») и другие.

Итак, существовала ли в горной части Центральных Анд на протяжении не менее 600 лет империя, центром которой при преемниках Титу Йупанки Пачакути был город Пукаритампу (Пукаритамбо)? И что было до этого? Может быть, и в самом деле какая-то тиауанакская «федерация»? Во всяком случае, Тиауанако был главным культовым центром Альтиплано. Но по какой причине после смерти Титу Йупанки Пачакути Тиауанако был покинут, так и не установлено.

Позже вся эта империя, на заключительном этапе своего гипотетического существования представлявшая собой непрочную конфедерацию почти самостоятельных аймарских племен, полностью распалась. И последний «наследник трона» Манко Капак оставил свою империю и ушел на север, в область нынешнего Куско, где стал вождем небольшого местного неаймарского племени. Манко Капак создал здесь в духе тиауанакской традиции капак айлью — айлью правителя. И так же точно утвердил в своей новой маленькой империи тиауанакский культ бога-творца Кон Тикси Виракочи.

Тайным наречием, на котором, по сообщениям хронистов, говорили между собой члены инкской династии, члены капак айлью, в таком случае мог быть, безусловно, один из диалектов аймарского языка.

Сейчас мы располагаем лишь косвенными доказательствами существования тиауанакской империи, первой великой индейской империи в Южной Америке. Развалины Тиауанако свидетельствуют о том, что это была империя с относительно высокой степенью централизации государственной власти. Строительство гигантских тиауанакских сооружений, а главное — доставка тяжелого строительного материала требовали организованного труда тысяч рабочих. Подавляющее большинство населения этого государства, очевидно, составлял плебс — земледельцы (по-аймарски пхенка хэке — люди без титула).

Именно тиауанакские земледельцы в I веке н. э. начали возделывать на Альтиплано культуру, которая здесь сыграла такую же роль, как кукуруза в Месоамерике, и которая вместе с кукурузой является величайшим даром доколумбовой Америки человечеству. Эта культура — картофель (Solanum tuberosum L) с целым рядом разновидностей (Solanum goniocaly, Solanum ajanhuiri, Solanum curtilobum и т. д.). Картофель выращивали тиауанаканцы, а вслед за ними все их преемники во всех областях Центральных Анд от приморских долин до Альтиплано. В доколумбову эпоху картофель являлся главным продуктом питания в андской области. Здешние индейцы даже создали свой способ консервирования картофеля. Делалось это довольно просто: отборный картофель от трех до пятнадцати суток держали ночью на холоде, а днем прополаскивали картофелины в воде и сушили их на солнце. Этот консервированный картофель назывался чуньу. Тиауанаканцы приготовляли из картофеля и так называемую тунту. Обмытые картофелины спрессовывались между камнями, а затем размалывались, в результате получалось нечто вроде картофельной муки. Тунту можно было хранить в течение длительного времени.

Наряду с картофелем, тиауанаканцы культивировали киноа (Chenopodium quinoa Willd) — перуанский рис. Из рисовых зерен делали крахмалистую муку, различные блюда из которой были обычной пищей андских индейцев. На территории тиауанакской империи возделывалась еще одна клубневая культура — ока (Oaxalis crenata Jocq) и некоторые другие культурные растения. Тиауанаканцы питались также рыбой, которую ловили в озере Титикака. Главным домашним животным и в Тиауанако была лама.

Преемники Манко Капака вошли в соприкосновение со своими прародичами уже при втором инке — Синчи Рока (около 1280 года). К тому времени тиауанакской империи по крайней мере уже сто лет как не существовало. На части ее территории возникла новая, меньшая по размерам конфедерация нескольких племен, говоривших на аймарском языке, — уже упоминавшееся Кольяо. Сын Синчи Рока, Льоке Йупанки, в начале XIII века впервые попытался завладеть Кольяо. Без боя он захватил крепость Хатунколья, затем по тростниковому мосту, построенному аймара, перешел реку Десагуадеро и овладел аймарским центром Уаги. В середине XIII века четвертый инка, Майта Канак, во время нового похода в Кольяо впервые увидел развалины Тиауанако. Позднее Майта Капак разбил пятнадцатитысячную армию новой аймарской конфедерации (колья потеряли тогда около 6 тысяч воинов; армия инки — в десять раз меньше). Закончил покорение аймара седьмой инка — Йауар Уакак.

Колья еще несколько раз восставали против инкского ига. Особую известность получило восстание в середине XIV века, в котором отличились аймарские женщины. В битве у крепости, которая с тех пор стала называться Уармицукара (Женская крепость), они полностью уничтожили отряд инкской армии.

Но и восстания не помогли аймара. Так же как с карты доколумбовой Америки исчезла гипотетическая империя, так с языковой карты Америки постепенно стал исчезать аймарский язык, и население аймарских областей начинало говорить на языке кечуа.

Однако в послеколумбов период этот процесс приостановился. И аймара до сих пор составляют абсолютное большинство населения, живущего по берегам и на островах огромного озера Титикака. Изучением культуры современных аймара занималась целая плеяда известных американистов. Назовем хотя бы Форбеса, Чопика, Ла Баррео и особенно Банделье, уделившего главное внимание озерным аймара, то есть говорящим на аймарском языке жителям отдельных островов Титикака.

Тиауанако — Вечный город Америки — мертв. Но два миллиона аймара, потомков его древних создателей живут в Америке до сих пор.