Восстание Тупака Амару Второго

Недовольство казнями касиков во время завоевания и массовой гибелью индейцев, вынужденных принимать участие в ужасных войнах между конкистадорами, не­слыханное притеснение попавших в зависимость от зах­ватчиков людей породили растущее недовольство и соп­ротивление. Европейские события и побудительные мо­тивы Французской революции оказали свое влияние на образ мыслей многих креолов и значительной части духовенства.

Губернаторы, направляемые в колонии, считались представителями королевской власти. Касики, назначаемые из среды бывших знатных вождей, служили уполномоченными по сбору податей и заставляли народ выполнять принудительную трудовую повинность — миту. Зачастую вымогательства касиков вкупе с общей административной коррупцией еще более увеличивали нищету, на которую был обречен народ.

Но и этого было мало. Король Фернандо VI разре­шил губернаторам некоторую самостоятельную эконо­мическую деятельность, доходы от которой после выпла­ты налога в королевскую казну оставались в их распо­ряжении.

Все эти злоупотребления вызывали протест. В тече­ние всего XVII века проходили разные по своей зна­чимости восстания, подавляемые со средневековой жес­токостью. Среди них самым значительным было выступ­ление под руководством Хуана Сантоса Атауальпы Aпy Инки, который в течение 10 лет — с 1741 по 1751 год — держал в страхе испанские власти. И хотя восста­ние не завершилось победой, оно послужило толчком для пробуждения сознания угнетенных. Высшей точкой борьбы стало восстание во главе с Хосе Габриэ­лем Кондорканки, принявшем имя Тупака Амару, и его соратницей и женой Микаэлой Бастидас Пуйукауа.

Касик селений Тинта, Суринама, Тангасука и Пампамарка, прямой наследник из рода последнего за­конного Инки Тупака Амару I, казненного в Куско по приказу вице-короля Толедо в 1572 году, Габриэль Кондорканки Тупак Амару обладал ясным умом и высо­кой общей культурой, которой нередко отличались по­томки касиков. На себе познав притеснения, испытав несчастья, обрушившиеся на его народ, он боролся за облегчение его участи. Он специально отправился в Лиму, чтобы добиться упразднения повинности — миты, и, хотя не смог достичь этого, приобрел много друзей и последователей. После неудачи своей миссии он занял более радикальную позицию и начал готовиться к рево­люционным действиям, никого не посвящая в свои пла­ны, кроме, возможно, своей жены.

Действия Тупака Амару начались с похищения кор­рехидора (исправника) Тинты во время его возвраще­ния с именин короля Карлоса III, которые празднова­лись в доме священника в окрестностях Тинты. Это произошло 4 ноября 1780 года. Коррехидор Арриага, жестокий колонизатор и угнетатель индейцев, был доставлен в Тангасуку, где его заставили подписать несколько писем. В одном из них содержался приказ казначею прибыть с ключами от городского управления. В других письмах, направленных касикам крупнейших селений округа, им предписывалось срочно, через двад­цать четыре часа после получения приказа, прибыть в Тангасуку вместе со всеми жителями. По прибытии их встречал местный касик, который сообщал о проис­шедших событиях. Здесь же на площади прибывшие получали оружие и распоряжения.

Затем коррехидор был выведен на площадь и ему был зачитан якобы королевский указ, согласно кото­рому Тупаку Амару поручалось совершить правосудие. За поборы и жестокости по отношению к индейцам кор­рехидору был вынесен смертный приговор, и Арриага был казнен через повешение.

Этот акт правосудия и справедливости имел огром­ный отклик среди населения бывшего Тауантинсуйо и далеко за его пределами, вплоть до Новой Гренады, где восстали многие поселения. Боевой дух и надежда на освобождение распространялись по всем американ­ским колониям.

Бывшие рабы, освобожденные согласно «Закону о свободе рабов», который был торжественно обнародо­ван 16 ноября и воспринят как решительный призыв к борьбе, с энтузиазмом объединялись вокруг Тупака Амару. К восставшим присоединялись индейцы, метисы, часть креолов — противников угнетения, многие свя­щенники и касики. Шесть тысяч человек, вооруженные камнями, пращами, дубинками, объединились, движи­мые общностью цели.

Первая боевая стычка повстанцев с королевскими войсками произошла в Сагараре. Восставшие тайно приблизились к селению и окружили его. Перед атакой Тупак Амару предложил окруженным сдаться. Испанцы ответили отказом, тогда как многие метисы решили при­соединиться к повстанцам. Они решили покинуть цер­ковь, где скрывались, но им преградили путь королев­ские солдаты «с обнаженными шпагами, которые убили многих и осквернили тем самым божий храм. Священ­ник был вынужден, просить Тупака Амару вмешаться и прекратить беспорядки»²³⁰.

Порох, хранившейся в церкви, взорвался. Взрывом была сорвана часть крыши. Бой, начавшийся на рассве те, продолжался до полудня и закончился полным поражением королевских войск. Тупак Амару приказал оказать помощь раненым врагам и дал священнику двести песо для похорон убитых. Капеллан разгромлен­ного отряда был отпущен на свободу.

Известие о поражении, достигнув Куско, вызвало там отчаяние и страх, поскольку в городе было недос­таточно оружия для обороны. Момент для нападения на Куско был благоприятен. Тупак Амару, зная о неп­рочном положении испанцев в Куско и используя психологическое впечатление победы в Сагараре, дол­жен был немедленно атаковать Куско. Но еще неиску­шенный в военном деле, он не сделал этого. Несмотря на советы своей соратницы и жены Микаэлы, он решил идти на юг и осаждать другие селения, поддерживаю­щие Куско, вместо того чтобы напасть на этот город. По мере продвижения к войскам Инки присоединялись новые повстанцы, священники благословляли его, повсюду он находил единомышленников.

Из Буэнос-Айреса и Лимы на помощь испанцам в Куско спешили хорошо вооруженные и обученные подкрепления. Страх перед восстанием заставил испанцев изменить свою тактику. Они объявили о сок­ращении налогов и ликвидации некоторых задолжностей, а также стремились всеми силами внести раскол в лагерь сторонников Тупака Амару. Тому, кто захва­тит его живым и доставит испанцам, было обещано 20 тысяч песо. Вождя индейцев отлучили от церкви, свя­щенники в своих проповедях призывали индейцев к дезертирству из повстанческого лагеря.

Несмотря на трудности, переписка между Тупаком и его женой постоянно поддерживалась. В своих письмах она призывала его покинуть «те земли, где ему нечего делать»; в свою очередь он успокаивал супругу, обещая скорое наступление, и отдавал распоряжения, которые она немедленно и неукоснительно выполняла.

Другой женщиной, сыгравшей значительную роль в борьбе повстанцев, была касик селения Акоса донья То­маса Титу Кондемайта, с которой супруги поддержива­ли оживленную переписку и которая оказала им действенную помощь, когда во главе группы женщин герои­чески защищала один важный мост от атак королев­ских войск. Также как и Микаэла, донья Томаса счита­ла, что «своим отступлением после победы в Сагараре Тупак Амару дал противнику выиграть время и сбить наступательный порыв»²³¹.

Наконец, Тупак Амару уступил призывам и дал при­каз о наступлении на Куско, столицу могущественной в прошлом империи Инков и второй по значению город Перу. Но было уже поздно. Оружия, добытого с боль­шим трудом, а также военной подготовки его войск было явно недостаточно для победы над теми, кто ожидал их в уже хорошо укрепленном городе.

В начале 1781 года Тупак Амару занял со своими войсками возвышенности, окружающие Куско. В его Планы входило нападение на крепость Саксауаман и окружение Куско совместно с войсками под командова­нием его двоюродного брата Диего Кристобаля Тупака Амару. Задуманный план не удалось осуществить из-за предательства касика Пумакауа, сторонника угнетате­лей его родины и одного из злейших врагов Инки. В свою очередь Диего Кристобаль оказался вынужден противостоять хорошо вооруженной королевской армии, помешавшей ему форсировать реку Урубамба.

В течение долгого времени бои вокруг Куско про­должались, не принося успеха той или другой сто­роне, несмотря на предательство испанца Фигероа, который сражался на стороне повстанцев, командуя их артиллерией. При этом он направлял огонь мимо целей, в то время как солдаты из Куско прицеливались в своих противников по указанным им ориентирам. Тупак Амару принимал непосредственное участие в боях, появляясь верхом на белом коне перед взорами осаждавших.

Осада города продолжалась восемь дней. Последний бой продолжался непрерывно в течение восьми часов под проливным дождем без перевеса той или другой стороны. С наступлением темноты Тупак Амару внезапно отступил. Это было вызвано тем, что он не хотел, чтобы гибли индейцы, по принуждению сражавшиеся на стороне испанцев.

Он отступил в ожидании лучших дней в Тинту. Испанцы не теряли времени: они собрали немалые день­ги и сформировали армию для нападения на Тинту. В рядах этой армии был и предатель — касик Пумакауа. Войско Тупака Амару значительно уступало армии ис­панцев в своей численности. Оно лишь отбивалось от своих многочисленных преследователей.

Поскольку информация легко проникала из одного лагеря в другой, Инка пошел на хитрость: он распро­странил слух о готовящемся нападении на королевскую армию, в то время как сам отошел в труднодоступный район, хорошо защищенный от действий кавалерии.

Однако шпионская служба действовала безотказно, и в испанском лагере положение Сторонников Тупака Амару было хорошо известно. Их окружили и решили голодом принудить к сдаче. Повстанцы не сдались, их попытка прорвать окружение натолкнулась на хоро­шо подготовленного противника. Бойцы Тупака Амару сражались с упорством, но были побеждены. Везде находился какой-нибудь предатель или трус, который выдавал их.

Последнее поражение в окрестностях Пампамарки закончилось пленением испанцами шестидесяти шести повстанцев, которые были казнены без суда. Их отруб­ленные головы были выставлены для всеобщего обоз­рения. Приближался конец, и бессмысленные репрессии доходили до крайности.

6 апреля 1781 года в местечке Ланги Тупак Амару был захвачен в плен предателем метисом Франсиско Санта Крусом, который считался его сторонником. Дру­гой предатель, Вентура Ландаста, пленил его жену с двумя детьми и его шурина Антонио Бастидаса. Все пленники были переданы королевскому следователю Арече, Этой же участи не избежала и женщина-касик из Акоса. Вскоре начались пытки...

Достоинство не покидало пленников в этот страш­ный момент. Тупак Амару мужественно отверг предложения о смягчении наказания за выдачу своих сторон­ников. Пытки не смогли сломить его молчание. Опаса­ясь, что он не вынесет истязаний, палачи поспешили с вынесением приговора.

18 мая на главной площади Куско, заполненной согнанными туда индейцами, приговор был приведен в исполнение. Осужденных доставили на площадь в клет­ках, привязанных к лошадям, в наручниках и ножных кандалах. Тупака Амару и Микаэлу заставили при­сутствовать при казни всех осужденных, в том числе и их старшего сына. У сына Иполито и дяди Франсиско Тупака Амару перед тем, как повесить, вырвали язык. Художника Облитаса приволокли к эшафоту на веревке, привязанной к шее, а затем повесили. Женщина-касик из Акоса, «непоколебимая, насмешливая и презираю­щая смерть» донья Томаса Титу Кондемайта, была задушена на гарроте с помощью железных тисков, «сделанных специально для этой казни»²³².

Затем настала очередь супруги Тупака Амару, «ин­дианки Микаэлы», как она значилась в официальных документах. Ей выпало на долю перенести большие муки, чем другим казненным. Она отказалась открыть рот, и только после смерти палач смог вырвать у нее язык. Ее достоинство вдохновило безымянного автора на стихи, которые воспроизвел историк Валькарсель:

Ты взошла на эшафот,

Как величественная богиня,

Которая восхищает...

Тонкая шея не позволила задушить ее на гарроте. Тогда палачи попытались сделать это с помощью ве­ревок. Потерпев неудачу, они прикончили ее ударами ног. Тупак Амару и его младший сын были вынуждены наблюдать это зрелище.

Последним принял мученическую смерть сам вождь. Ему силой открыли рот и вырвали язык. С окровав­ленным лицом он в последний раз взглянул на небо, бросил прощальный взгляд на площадь, где глашатаи когда-то провозглашали эдикты Инков... Палачи при­вязали его за руки и ноги к лошадям, чтобы разорвать его на четыре части. Казалось, сама природа восстала против такой жестокости, и в этот момент хлынул ливень. Кровожадный Арече «из сострадания» прика­зал обезглавить вождя...

Гробовое молчание сопровождало казнь. Прошло чуть больше полугода после начала восстания...

Но репрессии не умиротворили страну. Ветер подхва­тил семена, и они проросли на благодатной почве. Борьба продолжалась и уже не прекращалась вплоть до освобождения всех стран Америки.