Затянувшаяся осада

Вторжение в центр города. — Штурм храма бога войны. — Паническое бегство и неожиданное спасение. — Поджигатели. — Конкистадоры изну­рены битвами и дождями — Разоренный город продолжает защищаться

Наконец пришел день, когда Кортес смог прорваться в столицу. Как всегда, перед наступлением отслужили торжественный молебен. По словам Овьедо, союзники-индейцы серьезно взирали на эту пышную и трогатель­ную церемонию. Они не могли надивиться благоговению, с каким испанцы относились к своему богу, ибо просто­душно считали самих чужеземцев богами.

После молебна пехота во главе с Кортесом двинулась по дамбе в Теночтитлан. Вскоре нападающих остановил широкий канал в том месте, где раньше был мост. На противоположной его стороне возвышалось укрепление, за которым прятались ацтеки, осыпавшие испанцев гра­дом стрел. Нечего было и думать оттеснить защитников баррикады лишь огнем мушкетов и арбалетов.

Тогда Кортес приказал двум бригантинам следовать по обе стороны дамбы за наступающим отрядом, под­держивая его артиллерийским огнем. Солдаты прыгали с бортов кораблей на склоны дамбы и прогоняли оттуда ацтеков. Отряд Кортеса тоже бросился в воду, перепра­вился через канал и стал преследовать противника. Ац­теки, яростно защищаясь, отступили к следующему ка­налу и залегли за укреплением.

И снова пушечный огонь бригантин сломил сопротив­ление ацтеков, а победные крики конкистадоров раз­неслись далеко над долиной. Вслед за пехотой шли тла­скальцы, засыпая каналы камнями. Так, высаживая на дамбу десанты и разрушая укрепления, испанцы посте­пенно добрались до предместья Теночтитлана.

И вот они снова на той широкой улице, по которой однажды уже вступали в город. Вдали виднелись несмет­ные ряды ацтекских воинов. Они заполнили плоские крыши зданий по обе стороны магистрали и непрерывно обстреливали нападавших. Бригантины из-за большой осадки не могли войти в мелководные каналы и оказать поддержку пехоте.

Вскоре испанцы остановились перед широким кана­лом, мост через который был разрушен. На другом берегу, за каменным укреплением сверкал лес ацтек­ских копий. Мушкетеры, прячась за щитами това­рищей, открыли огонь, но пули не долетали до укреп­ления.

Лишь когда подвезли тяжелые пушки, Кортесу уда­лось разрушить укрепление и рассеять его защитников. Тогда испанцы бросились в воду, быстро переправились через канал и погнали ацтеков к дворцу Аксаякатля и большой площади, столь хорошо знакомой конкиста­дорам.

Сам Кортес скакал впереди, размахивая шпагой. Конкистадоры с громкими криками «Сант Яго! Сант Яго!» спешили за своим вождем.

Увидев захватчиков снова в центре столицы, ацтеки поспешили укрыться за стенами главного храма, который был выгодной позицией для обороны.

Как рассказывает хронист Саагун, на террасах храма появились жрецы в своих черных, запятнанных кровью одеяниях. Вознося гимны богу войны, они подбадривали воинов, призывали их сражаться до последней капли крови и спасти храм древних богов от надругательства.

Одна ко испанцы, взяв штурмом главные ворота храма, устремились вверх по лестницам пирамиды и вскоре оказались на последней террасе.

Они не нашли ни малейшего следа от располагавше­гося тут, когда-то храма «истинной веры» — христи­анства. Во всем своем великолепии здесь опять стояла статуя бога войны, украшенная золотом и драгоцен­ностями. Конкистадоры сорвали с идола все украшения и сбросили его вниз вместе с несколькими жрецами, которых им удалось схватить.

Увидев это, ацтеки с яростными криками кинулись на конкистадоров и тласкальцев, стоявших у ворот храма. Удар был так силен и внезапен, что ряды ис­панцев и их союзников дрогнули и, побросав орудия, воины в панике побежали по широкой площади. Кортес и его офицеры тщетно пытались остановить беспорядоч­ное бегство. С крыш домов на бегущих обрушивались камни и бревна. Казалось, разгром испанцев неминуем. Но вдруг из переулка донесся стук копыт: небольшой отряд всадников выскочил на площадь и врезался в гущу ацтеков.

Теперь уже ацтекские воины обратились в бегство: их страх перед лошадьми был еще слишком велик. Кортес ловко воспользовался счастливым поворотом в ходе битвы, снова завладел пушками и оттеснил ацтеков к самому храму.

Приближался вечер. Главнокомандующий приказал трубить отбой. Испанцы под защитой всадников от­ступили к Холокским укреплениям. Ацтеки следовали за ними по пятам.

Во время вторжения Кортеса в центр города отряды Альварадо и Сандоваля успешно содействовали ему, отвлекая на себя большие силы противника. Но на их пути стояли еще большие трудности, чем у Кортеса: дамбы были иссечены многочисленными каналами и ук­реплениями, а бригантин эти отряды не имели. Поэтому Кортес разделил свою флотилию и послал несколько кораблей на помощь своим офицерам.

Союзники Куаутемока, увидев успехи белых воинов и их твердую волю к победе, заколебались. Индейцам казалось, что никто больше не в силах преградить чуже­земцам путь и потому лучше своевременно перейти на их сторону.

Многие племена, в том числе и воинственные отоми с востока Мексики, сдались на милость победителя. Теперь Кортес был спокоен за свои тылы. Кроме того, повелитель Тескоко лично привел на поле боя пятьдесят тысяч воинов. Получив такое большое подкрепление, Кортес приказал своей армии начать наступление одно­временно на всех трех дамбах и сделать новую попытку вторжения в город.

Все происходило так же, как и во время первого на­ступления. Впереди шла пехота, за нею следовали войска союзников и всадники. Ацтеки успели уже снова раз­рушить все переходы, построить новые укрепления. Ис­панцам вновь приходилось устанавливать пушки, раз­рушать заграждения, посылать в бой бригантины и шаг за шагом отвоевывать дамбы.

Около полудня войско, уже не встречая столь сильного сопротивления, достигло предместий столицы. Все зда­ния по обе стороны магистрали были разрушены, и за­щитники города уже не могли воспользоваться ими как укреплениями. Однако ацтеки по-прежнему сражались с отчаянной решимостью и казалось, что упорство этих отважных воинов сломить невозможно.

Тогда Кортес решил уничтожить несколько главных зданий, считавшихся у ацтеков святыней и бывших укра­шением столицы. Он вывел свои войска на обширную площадь и приказал поджечь одно из прекраснейших зданий Теночтитлана — бывшую резиденцию испанцев — дворец Аксаякатля.

Конкистадоры бросились выполнять этот приказ и во дворец со всех сторон полетели пылающие факелы. Вспыхнули деревянные башни, загорелись потолки и внутренняя отделка стен, и вскоре над городом поднялся огромный столб дыма и огня. Гул пожара слился с отчаянными криками ацтеков.

На противоположной стороне площади, рядом с быв­шей резиденцией Монтесумы, находилось удивительно красивое здание, где содержались звери и птицы раз­личных пород. Оно тоже стало жертвой бессмысленной жажды разрушения. Сгорели тысячи представителей пернатого царства Центральной Америки, а наиболее крупные и сильные из них, вырвавшись из горящих кле­ток, с криками летали над несчастным городом.

Этот варварский поступок не только не устрашил ац­теков, как предполагал Кортес, но еще более озлобил их. Защитники города, горя жаждой мщения, с невиданной яростью бросались под копыта лошадей, чтобы нанести ненавистному врагу хоть один удар или стащить его на землю. Но самые страшные проклятия ацтеки обруши­вали на головы своих бывших союзников, называя их жалкими трусами и изменниками родины.

Будучи не в силах сломить сопротивление ацтеков, Кортес отступил к Холоку, чтобы на следующий день возобновить атаки. Так продолжалось день за днем, неделя за неделей — осаде не было видно конца.

По ночам Кортес уже больше не пытался охранять дамбы. Воины его так уставали за день, что не могло быть и речи о ночных боях. Один лишь Альварадо еще снаряжал караулы по сорок человек, которые за ночь трижды сменяли друг друга. Солдаты охраняли дамбу, ежеминутно ожидая нападения, и эта служба страшно изнуряла их. Берналь Диас, сражавшийся в отряде Аль­варадо, писал: «Всю долгую ночь напролет мы, несча­стные, невзирая на ветер, дождь и холод, стояли в ка­рауле. Иной раз стоим и от слабости едва держимся на ногах, а все тело болит от ран, полученных в предыду­щий день».

Был период дождей, который в Мексике тянется с июля по сентябрь. Дороги и дамбы, истоптанные тыся­чами ног, превратились в месиво.

Отряду Кортеса, стоявшему у Холокских укреплении, приходилось особенно туго. Большинству солдат негде было укрыться, и они мокли под дождем. Воины спали в доспехах и при оружии. Частые атаки ацтеков нару­шали и без того беспокойный сон.

«Другими словами, — писал старый хронист, — все три месяца, которые мы провели у стен столицы, мы сра­жались дни и ночи напролет, и если бы я стал подробно описывать все, что мы перенесли и чего достигли, чита­тель заскучал бы и подумал, что перед ним одна из авантюр Амадиса, повествующая о необыкновенных приключениях какого-нибудь странствующего рыцаря».

Испанцы и огромные войска их союзников испытывали большой недостаток в продовольствии. Некоторые хро­нисты утверждают, что индейцы, сражавшиеся вместе с Кортесом, с радостью и ликованием убивали пленных ацтеков и пожирали их, так что каждый бой заканчи­вался для них роскошным пиром. Однако рыбы, плодов и кореньев, которые испанцам доставляли окрестные селения, было явно недостаточно, и эти продукты приходи­лось делить на мизерные доли. Не хватало и кукурузных лепешек — главной пищи конкистадоров и их союзников. И хотя Берналь Диас в своих записках всячески поно­сит эти лепешки и даже называет их отвратительными, все же голод заставлял конкистадоров поддерживать свое существование этой неприхотливой пищей.

Чтобы хоть как-то уберечься от дождей, Кортес при­казал индейцам построить на дамбах жилища для кон­кистадоров и прислуживавших им туземцев, всего при­мерно для двух тысяч человек. Строительные материалы отыскивали среди развалин домов и доставляли на бри­гантинах.

Трудно было и с лечением раненых. Но тут, как сви­детельствует Берналь Диас, немалую помощь оказал некий ловкий каталонец, молитвами и заговорами доби­вавшийся чудесного исцеления больных. Особым успе­хом он пользовался у союзных индейцев. Они толпились возле палатки этого чудотворца и свято верили каждому его слову.

Жестоким битвам на воде и. на суше — на дамбах, бе­регах озера и в самом городе — не было конца. Куаутемок многому научился у испанцев и преподносил им все новые и новые сюрпризы.

Ацтеки устраивали одновременные атаки на все от­ряды и гарнизоны испанцев: сигналами к нападению служили горящие костры или громкий стук барабана. Против своего обыкновения, ацтеки начали ходить в атаки даже ночью. Столицу же по ночам охраняли бдительные ацтекские караулы, расставленные недалеко друг от друга и сменявшиеся по особому сигналу. Даже и на воде ацтеки не оставляли испанцев в покое, хотя избегали вступать в открытый бой с бригантинами.

Можно было только удивляться, как Куаутемоку удается снабжать продовольствием огромное число воинов, собравшихся в Теночтитлане. Должно быть, защитники осажденного города заранее сделали большие запасы еды и питья, к тому же долгое время город снабжался с побережья, причем так скрытно, что испанцы ничего не подозревали. Даже когда бригантины начали день и ночь ходить по озеру, охотясь за лодками с припасами и во­дой, ацтекам удавалось обманывать испанцев и достав­лять в сохранности свой груз.

Нехватку еды и питья ацтеки почувствовали лишь к тому времени, когда их союзники, убедившись в сла­бости ацтеков, стали покидать их один за другим.

Перейдя на сторону Кортеса, эти племена направили в его лагерь свои многочисленные отряды, которые, однако, лишь затрудняли маневры испанцев по узким и длинным дамбам. Поэтому Кортес стал использовать индейцев на строительстве укреплений и жилищ, по­сылал их в походы против союзников ацтеков, а также за продовольствием.

Население столицы с ужасом взирало на происходя­щее: город осажден неумолимым врагом, союзники по­кинули их, а жестокие чужеземцы совершают набеги, грабят город, оскверняют храмы, а ночью поджигают предместья, и ясно, что враг не отступит до тех пор, пока полностью не сотрет Теночтитлан с лица земли. В го­роде начались голод и эпидемии.

Однако, несмотря на все это, осажденные продолжали сражаться. Кортес тщетно посылал к Куаутемоку плен­ных ацтеков с предложением сдаться.

Наконец терпение ветеранов Кортеса, этих искателей легкой наживы, изнуренных бесконечными боями, ис­сякло. Одни из них требовали, чтобы Кортес вторгся в город, занял большой рынок в районе Тлателолко и обосновался в его удобных помещениях. Оттуда будет легче поддерживать связь с отрядами Сандоваля и Альварадо и наносить ацтекам успешные удары. Дру­гие советовали предпринять решительное наступление и покончить с непокорной столицей. Это положило бы конец прозябанию испанцев на дамбах. Вопреки воле главнокомандующего на военном совете за последнее предложение высказалось большинство офицеров.