Деформация головы и украшения зубов у древних майя: археологические и культурные аспекты

Вера Тислер

:::

Статьи и материалы

:::

майя

Д-р Вера Тислер, Автономный университет Юкатана, Мерида, Мексика.

(Статья представлена на 64 встрече Общества американской археологии, Чикаго, 1999)

В исследовании были рассмотрены внешний вид, формы и методики, применяемые при искусственных черепных деформациях и декорировании зубов. Было изучено 1515 скелетов, найденных в основном в доиспанских археологических комплексах (в Мексике, Гватемале и Гондурасе) и датируемых доклассическим, классическим и постклассическим периодами. Используя теоретическую модель биокультурного взаимодействия, была проанализирована биографическая и связанная с ней археологическая информация. Касаемо классического периода была определена связь обоих практик как индикаторов регионального и местного культурного разнообразия и признаков отличия среди древних майя.

Вступление

Данное исследование рассматривает два биокультурных атрибута у индейцев майя, которые создаются искусственно – деформацию головы и зубные украшения. Обе практики были широко распространены в доиспанское время. Помимо культурной информации, полученной по человеческим останкам, найденных на территории майя, были исследованы и другие зафиксированные материальные индикаторы (Tiesler 1998, 1999). Ряд теоретических, методологических и практических идей, взятых из Социальной археологии, были использованы и доработаны, чтобы инкорпорировать оценку остеологических атрибутов в интерпретацию материальной культуры. Концепция «личности», рассматриваемая как единичный феномен, образующий систему, в которой он/она оперирует, служит основной единицей биокультурного анализа. Ряд идей выделены для определения «археологической личности», признаков «социального индивидуума», с которым сначала обращались в рамках погребальной церемонии и который затем становился частью материальной культуры и источником биокультурной информации. Была разработана региональная модель для осмысливания социальной роли изучаемых атрибутов и сравнения характеристик в пределах социальных рамок отношений.

Рисунок 1. Плоская вертикальная черепная деформация, достигнутая при использовании дощечек: Шкарет, Кинтана-Роо, Мексика; классический период.

Это исследование привело к возникновению ряда как общих, так и специфических вопросов, нацеленных на решение центральных для биокультурных черт проблем, при этом роль черт воспринимается и рассматривается в рамках доиспанского социального развития майя. Информация была разбита на четыре фазы – сначала идёт формальная характеристика биокультурных атрибутов, затем описание практик. Сначала была описана и классифицирована форма костей и зубов. Следующим шагом стало определение форм биокультурных черт в рамках их изучения и описания. В третьей фазе была проведена оценка обычаев в рамках общей похоронной практики и археологического контекста. Исследование завершается описанием социальных выводов, полученных из археологической информации.

Методики

Две практики (украшение зубов и деформирование голов) изучались между 1992 и 1998 гг. Всего были исследованы останки 1515 майя с 94 памятников современных мексиканских штатов Кампече, Юкатан, Кинтана-Роо, Табаско и Чьяпаса, а также Гватемалы и Гондураса. Следует отметить, что для нас был важен размер образцов, поскольку мы уделяли внимание региональным аспектам, плохому состоянию материалов и различным оцениваемым чертам. Каждый из этих аспектов требовал к себе определённый аналитический подход. Например, лишь самый большой набор скелетов, состоявших из останков 478 человек, найденных в Копане (Гондурас), позволил провести более детальный анализ внутреннего распространения данных атрибутов.

Рисунок 2. Плоская наклонная форма, достигнутая при использовании сдавливающего голову приспособления: Шкан, Юкатан, Мексика; классический период.

Аналитические методики базируются на остеометрии и исследовании на макроскопическом уровне, подкреплённым микроскопией. Для определения пола были использованы некоторые общие параметры, дополненные уникальным различием по росту. Возраст детей подсчитывался на основании степени изношенности зубов и по эпифизу. Для определения возраста взрослого человека в расчет брались следующие элементы: развитие ушной и реберно-грудинной поверхности, зубного износа, дегенеративных изменений, а также степень стирания черепных швов. В статистическом анализе также учитывались центральные тенденции и дисперсия измерений, степень свободы и проверка по критерию Стьюдента.

Деформирование головы

Для оценки наличия, степени и типа культурной деформации были использованы метрические и не метрические параметры. Для классификации форм и методик были использованы таблицы Дембо и Имеллони (1938), Фалькенбургера (1938), Мосса (1956) и Романо (1965).

По результатам выявлено, что 88,65% исследованных черепов были подвержены искусственной деформации. Чтобы добиться деформации майя использовали специальную люльку, головные снаряды и прочие связанные с деформацией приспособления. Эти приспособления были реконструированы по пяти доиспанским изображениям и формальным характеристикам изменённых черепов. Примечательно, что послекоронарные бороздки, по всей видимости, не связаны с какой-либо методикой деформации, а скорее всего появлялись вследствие физиологической смены давления.

Рисунок 3. Приспособление для изменения формы головы у индейцев чама (по Давалосу 1951).

Рисунок 3. Приспособление для изменения формы головы у индейцев чама (по Давалосу 1951).

Предполагается, что изменение форм черепа проходило в раннем детстве. Эта практика распространялась как на мужчин, так и на женщин, поскольку предпочтительных модификаций, связанных с каким-либо полом определено не было.

Если рассматривать хронологию, видно, что черепная модификация представлена с доклассических времён. Формы и предпочитаемые методики сохранялись в культурном арсенале вплоть до начала постклассического времени. Затем снизилось разнообразие методик, а плоская наклонная форма исчезла из употребления. Практика изменения формы головы не становится менее востребованной (частота деформирования достигает 90% случаев), а даже, наоборот, становится немного популярней к последнему горизонту.

Распространение форм было оценено по классическому периоду. По результатам стали видны местные и региональные различия с отличительными вариантами преобладания, например, наклонной формы в регионе Нижней Усумасинты, вертикально поднятой формы в высокогорьях и явного предпочтения «подражающей» техники в Копане. В противоположность бытующего мнения, тип деформации, как это указывалось ранее в отношении наклонной деформации, по всей видимости, в классический период не был связан с высоким статусом его обладателя (Romano 1994, Sotelo 1994). Наоборот, на вершине социальной структуры чаще встречалась вертикально поднятая форма.

Рисунок 4. Приспособление для изменения формы головы у доиспанской фигурки (с разрешения музея Пополь-Вух, г. Гватемала).

Более того, исследование местного распространения форм головы помогло оценить социальную роль обычая на уровне резиденций и семьи. Текущее исследование посвящено местным шаблонам практики в Копане, где её развитие (постоянное в течение всего классического периода) указало на различие в методиках, используемых на периферии городища (вертикально поднятая форма) и в центре («подражающая» изогнутая затылочная и средняя формы). В частности, патио A, B и C жилого комплекса 9N-8 считается зоной проживания представителей верхушки копанского общества и здесь отсутствует вертикально поднятая форма, а присутствует «подражающая» и наклонная формы. Это контрастирует с патио D, которое предположительно было заселено чужаками. Здесь только 1 череп из 14 изученных оказался схожим с формами, встречающимися в других патио (Gerstle 1985a, 1985b; Diamanti 1991). Данные наблюдения показывают, что в форма черепа была важным индикатором социальной интеграции или различия у майя, хотя она не обязательно была связана с позицией индивидуума в обществе, как об этом указывалось выше.

Тот факт, что деформация черепа обязательно должна проводиться в самом начале младенческого периода и подтверждающие это сцены в искусстве приводит меня к убеждению, что этим занимались исключительно женщины. Может быть, именно поэтому использовались одни и те же методики как для мальчиков, так и для девочек в то время, как в случае с украшением зубов у мужчин и женщин стили различались – вероятно, мужчины занимались украшением зубов других мужчин, а женщины – других женщин.

Не только типы в единичном случае, но также и наборы типов можно отличить применительно как к мужчинам, так и к женщинам, как, например, в случае с Копаном – и это также наводит на мысль о поселенческой организации. Опираясь частично на то, что практикой занимались взрослые женщины после замужества, можно аналогично предположить, что традиция, искусство и мастерство передавалось по женской линии, поскольку в этом обществе занятия и работы были строго разграничены по полу. По тем же размышлениям параллельное наличие различных деформационных методик во многих жилых комплексах отражало бы больше патрилокальную, а не матрилокальную резиденцию.

Касательно индивидуального доиспанского жизненного цикла, изменение формы головы, похоже, было обычаем, который совершали в младенчестве и, возможно, этим занималось более одного человека, как указывает на то иконография и исторические источники майя. С социальной точки зрения, деформирование головы выглядит типичным эпизодом в доиспанской жизни, возможно, с сопровождением церемоний и празднований. Последний вывод основан на найденных художественных представлений приборов для деформации, обнаруженных на свистках и прочих музыкальных инструментах, обычно используемых для аккомпанемента доиспанских обычаев и церемоний.

Украшения зубов

Изучая доиспанские зубные украшения, были определены и дополнены посредством тщательного отбора из других региональных исследований некоторые аспекты, связанные с формальной и технической классификацией. В частности была разработана новая классификационная таблица для визуального определения примеров, благодаря которой можно классифицировать свыше 80% модифицированных образцов.

По текущим результатам можно сделать вывод, что изменения передних зубов делались людям старше 15 лет. Инкрустации проводились в возрасте чуть старше 15 лет, в то время как опиливание проводили на протяжении всей взрослой жизни. Опиливание (в частности по шаблону А) в основном предпочитало женское население, а инкрустацию – мужское. В то же время эксклюзивных методик или шаблонов и стилей для определённого пола выявлено не было. Зубные украшения чуть чаще встречаются у женского населения (65,81% случаев у женщин и 58,02% - у мужчин).

Рисунок 5. Зубное украшение методами опиливания и инкрустации: Иштонтон, Гватемала; классический период.

По временным рамкам практикой украшения зубов начали заниматься в доклассический период и она продолжала оставаться распространённой вплоть до начала постклассики, охватив 59,62% всего населения. В зависимости от региона и места различались преобладающие методики, типы и формальные шаблоны, а также используемые для инкрустации материалы. В основном для накладывания на отверстия использовали жадеит, гематит, пирит, бирюза и различные органические субстанции. Всего было описано 33 формальных типа дополнительно к трём новым, обнаруженным в этом исследовании (ранее они не были описаны в антропологической литературе), что является свидетельством большой креативности тех, кто занимался подобной практикой.

В постклассический период каноны данной практики были усреднены и инкрустация исчезает из употребления. Как археологический индикатор украшение зубов потеряло свою коннотацию с социальным отличительным признаком, по крайней мере в изучаемых образцах. Вместе с разнообразием значительно снизилась популярность данной традиции среди мужского населения.

Рисунок 6. Зубное украшение методом опиливания: Цибильчальтун, Юкатан, Мексика; постклассический период.

Социальную роль украшений можно рассмотреть по тому, где они были распространены. Отличия были отмечены по виду и формальным шаблонам между жилыми комплексами Копана и приграничных территорий, а также между людьми различных социальных слоёв. В частности шаблон Ik и Е имеет ассоциации с людьми высокого статуса. Однако степень охвата самой практики украшения зубов привилегированных слоёв не была ни больше, ни меньше остальных слоёв общества и это привело меня к выводу, что простое наличие или отсутствие практики не служит индикатором социальной дифференциации.

Далее была оценена потенциальная важность украшения зубов в качестве индикатора семейной организации. Её местная роль снова была проиллюстрирована классическим Копаном. В Копане украшения различались по шаблонам и степени преобладания. Шаблон С предпочитали на отдалённых территориях, в то время, как в центральной жилой части этот шаблон встречался относительно редко, а самыми высоко ценимыми шаблонами были Ik и Е. Эти явные отличия видны в ежедневном социальном воспроизведении, связанном с местом проживания и, соответственно, с областью семьи и внутрисемейных взаимодействиях. Результаты сравнили с многосемейным комплексом 9N-8 из Лас-Сепультурас в центральной части памятника. Там в патио D совершались определённые манипуляции с зубами, отличные от других патио, и они отражали предпочтения периферии городища (хотя для подтверждения этой тенденции необходимо изучить большее количество образцов). Текущие наблюдения совпадают с наблюдениями других авторов (Gerstle 1985a, 1985b; Diamanti 1991), пришедших к выводу, что в классический период в патио D могли проживать чужестранцы, возможно, связанные с народом ленка.

Наконец, региональные, местные и семейные особенности зубных работ, по крайней мере в классический период, проявляются в ежедневных делах, отражающих собой верования и обычаи. Есть тенденция визуально по шаблонам отметить позиционирование в социальной организации, однако, она, в лучшем случае предвзятая. Факт состоит в том, что дифференциации этой практики не наблюдается в терминах эксклюзивности (т.е. применения только в рамках определённой группы людей), наоборот, предпочтения людей того или иного варианта приводят меня к мысли, что данная традиция не регулировалась нормами или законом.

Дискуссия

В качестве заключения отмечаем, что биокультурная информация, обеспеченная человеческими останками, как проявление и след разнообразной активности и условий социокультурного взаимодействия может внести важный вклад не только в биологические и демографические исследования, но и в социальные. Опыт, приобретённый в рамках этого исследования, позволяет предположить, что несколько методологических и практических параметров можно экстраполировать на другие культурные сферы.

Как и со всеми другими исследовательскими проектами, можно решить лишь некоторые из отмеченных в начале проблем. В то же время возникают и новые вопросы, которые, в свою очередь, требуют проведения дальнейшего исследования и переосмысления затронутых здесь аспектов. В этом плане я также попыталась проделать эту работу в качестве основы для будущих проектов, как по той же линии изучения майя или других районов. Надеюсь, нынешнее исследование вдохновит новые, которые будут проводиться в этой пленительной сфере и которые приведут, таким образом, к дополнительным кирпичикам в здании реконструкции и понимания материальной культуры майя, того, что я называю АРХЕОЛОГИЕЙ ЛЮДЕЙ.

Библиография

Dembo, Adolfo, y José Imbelloni

1938 Deformaciones intencionales del cuerpo humano de carácter étnico. Biblioteca Humanior, Buenos Aires.

Diamanti, Melissa

1991 Domestic Organization at Copán: Reconstruction of Elite Maya Household through Ethnographic Models. Tesis de doctorado en Antropología, Penn State University.

Falkenburger, F.

1938 Récherches anthropologiques sur la déformation artificielle du crâne. Revista de Antropología de la Universidad de Tucumán 1:1-70.

Gerstle, Andrea I.

1985a La arquitectura ceremonial de las Sepulturas, Copán, Yaxkin, vol. VII, núm. 1 y 2, pp. 99-110. Órgano de Divulgación del Instituto Hondureño de Antropología e Historia, Tegucigalpa.

Gerstle, Andrea I.

1985b Ethnic Diversity in Late Classic Copan, Honduras, ponencia de la 5ta. reunión de la Sociedad de Antropología Americana, Denver.

Moss, Melvin

1958 The Pathogenesis of Artificial Cranial Deformation. American Journal of Physical Anthropology 16(3):269-286.

Romano Pacheco, Arturo

1965 Estudio morfológico de la deformación craneana en Tamuín, S.L.P., y en la Isla del Idolo, Veracruz. Serie de Investigaciones 10, Instituto Nacional de Antropología e Historia, México, D.F.

1987 Iconografía cefálica maya. En Memorias del Primer Coloquio Internacional de Mayistas, Universidad Nacional Autónoma de México, México, D.F.:1413-1474.

Romero Molina, Javier

1952 Los patrones de la mutilación dentaria prehispánica. Anales INAH 4(32):177-221.

1986 Catálogo de la colección de dientes mutilados prehispánicos IV parte. Colección Fuentes, Instituto Nacional de Antropología e Historia, México, D.F.

Sotelo, Laura, y Carmen Valverde.

1994 Los señores de Yaxchilán: un ejemplo de felinización de los gobernantes mayas. En Estudios Mayas. Centro de Estudios Mayas, Universidad Nacional Autónoma de México, México, D.F.

Tiesler, Vera

1998 La costumbre de la deformación cefálica entre los antiguos mayas: aspectos morfológicos y culturales. Colección Científica/Instituto Nacional de Antropología e Historia, México, D.F.

1999 Rasgos bioculturales entre los antiguos mayas: aspectos arqueológicos y sociales. Tesis doctoral en antropología, Facultad de Filosofía y Letras, Universidad Nacional Autónoma de México, México, D.F.

Остеологическая и прочая контекстуальная информация получена из следующих проектов и институтов:

-Tulane University (Middle American Research Institute), New Orleans.

-Université de Bourdeaux I (Laboratoire d’ Anthropologie). Chantille de Fouille La Boucle, Corconne (dirigido por el Dr. Henry Duday), Corconne.

-Georg August Universität Göttingen, Zentrum Anatomie (Arbeitsgruppe Paläopathologie), Göttingen.

-Centro INAH Chiapas (dirigido por la arquitecta Yolanda Cano), Tuxtla Gutierrez.

-Proyecto Arqueológico Palenque (a cargo del arqueólogo Arnoldo González Cruz), Palenque, Chiapas.

-Museo Nacional de Arqueología y Etnología de Guatemala, Instituto de Antropología e Historia, Guatemala.

-UCLA RAINPEG Project (dirigido por el Dr. Richard Hansen), Los Angeles.

-Proyecto Miraflores, Kaminajuyu (dirigido por el Dr. Juan Antonio Valdés), Instituto de Antropología e Historia, Guatemala.

-CEMCA Guatemala (dirigido por el Dr. Alain Breton), Guatemala.

-Centro INAH Quintana Roo (Cancún y Chetumal) (dirigido por la arqueóloga Adriana Velazquez Morlet), Chetumal.

-Proyecto Arqueológico Punta Pájaros (dirigido por el arqueólogo Enrique Terrones), Centro INAH Quintana Roo, Cancún.

-Proyecto Arqueológico Kohunlich (encabezado por la arqueóloga Adriana Velázquez Morlet) y Dzibanché (encabezado por la arqueóloga Luz Evelia Campaña), del Proyecto Arqueológico Sur de Quintana Roo (dirigido por el Dr. Enrique Nalda Hernández), INAH; México, D.F. y Chetumal.

-Centro INAH Yucatán (dirigido por el Dr. Alfredo Barrera), Mérida.

-Centro INAH Oaxaca, Oaxaca.

-Museo Popol Vuh, Universidad “Francisco Marroquín”, Guatemala.

-Proyecto SE de El Petén, Atlas Arqueológico de Guatemala, Instituto

de Antropología e Historia (dirigido por el Dr. Juan Pedro Laporte), Guatemala.

-Proyecto Arqueológico de la Biósfera de Calakmul (dirigido por el arqueólogo Ramón Carrasco), Centro INAH Campeche (dirigido por el licenciado Carlos Vidal Angles), Campeche.

-Proyecto Arqueológico Calakmul (dirigido por el Dr. William Folan), Universidad de Campeche, Campeche.

-Proyecto Arqueológico Copán, (dirigido por el Dr. Ricardo Agurcia, engargados: Prof. Oscar Cruz, Dr. William Sanders y Dr. Rebecca Storey), Instituto Hondureño de Antropología e Historia, Copán Ruinas.

-Dirección de Antropología Física (dirigida por el antropólogo físico Enrique Serrano), INAH, México, D.F.

-Laboratorio de Antropología Física del Claustro de Sor Juana (Prof. Arturo Romano y Mrta. Teresina Jaén Esquivel), México, D.F.

-Proyecto Arqueológico Oxtankah, Centro INAH Quintana Roo, Chetumal.

-Proyecto Arqueológico Xcaret (dirigido por la arqueóloga María José Con), Centro INAH, Quintana Roo, Cancún.

Рисунки (http://www.mesoweb.com/features/tiesler)

Рисунок 1. Плоская вертикальная черепная деформация, достигнутая при использовании специальной люльки: Шкарет, Кинтана-Роо, Мексика; классический период.

Рисунок 3. Приспособление для изменения формы головы, применявшийся у чама (по Давалосу 1951).

Рисунок 5. Зубное украшение методами опиливания и инкрустации: Иштонтон, Гватемала; классический период.

Рисунок 6. Зубное украшение методом опиливания: Цибильчальтун, Юкатан, Мексика; постклассический период.

Шаги аналитических выводов

1. Индивидуальные атрибуты

- Древность, продолжительность и применяемость методики в биокультурных практиках майя, а именно черепных деформаций, изменений форм зубов и трепанаций.

- Возраст участников практики.

2. Коллективные атрибуты

- Распространение шаблона биокультурных атрибутов на территории майя. Распространение различных методик определённых форм во времени. Региональные и местные шаблоны распространения. Связь между наносимыми характерными чертами и характеристиками археологического контекста.

3. Социальные выводы

- Биокультурные практики отражают гомогенные или отличительные социокультурные состояния.

- Интерпретация биокультурных практик в контексте региональной истории майя.

Источник - Dr. Vera Tiesler «Head Shaping and Dental Decoration Among the Ancient Maya: Archeological and Cultural Aspects». (Paper presented at the 64 Meeting of the Society of American Archaeology, Chicago 1999) / http://www.mesoweb.com/features/tiesler/

В начало