Другой взгляд на игру в мяч у майя

Я давно был заинтригован тем фактом, что сцены игры в мяч, вырезанные или расписанные на вазах майя классического периода, кажется, мало чем напоминают то, что месоамериканисты признают стандартной формой этого знаменитого спортивного и/или религиозного события (т.е. командную игру цельным каучуковым мячом на особой площадке, по форме напоминающей латинскую букву «I»[1]). Возьмем, например, известную вазу позднего классического периода из Лейденского музея (рис. 1). Между двумя главными действующими лицами, каждый из которых защищен тяжелым «хомутом» или поясом и наколенником, находится огромный деформированный мяч, очевидно, достигающий в диаметре 80 см или более. Игра происходит не на стандартной площадке, а напротив того, что кажется рядом лестничных ступеней или, возможно, ступенчатой платформой.

Рис. 1. Развернутое изображение на чаше позднего классического периода (К2912), где показана игра в самом разгаре. Огромным мячом играют напротив ряда больших ступеней. Иероглиф на мяче обозначает одну из форм записи «14 nab». Фото: Джастин Керр.

Можно было бы предположить, что это пример личного художественного стиля и некоторого преувеличения. Однако схожие изображения «невероятно больших» мячей, отскакивающих от ступеней, находят на ряде других ваз майя и даже на рельефе позднего классического периода из региона Усумасинты. Когда шаблон повторяется, то его нужно объяснить. Вот моя рабочая гипотеза: эти сцены по большей части отражают реальность, не являются плодом воображения – древние художники майя изображали то, что видели на самом деле. А раз так, тогда речь идет ещё об одной разновидности игры в мяч, в которую играли мячом другого типа[2].

Однако есть одна важная проблема – цельный каучуковый мяч такого размера, что изображен на подобных сценах, был бы чрезвычайно тяжелым. Удельная масса натурального каучука равна 0,95 (т.е. на 5% меньше равной по весу воды)[3]. Большинство специалистов считают, что использовавшийся в стандартной игре мяч имел примерно 20 см в диаметре, а его вес достигал 4 кг[4]. Даже такого размера стремительно скачущий мяч является опасным снарядом, требующим наличия защитной экипировки на частях тела игрока. Мэри Миллер и Карл Таубе так прокомментировали эту дилемму: «В искусстве майя и Западной Мексики встречаются изображения очень больших мячей; цельный каучуковый мяч 30 см или 12 дюймов в диаметре весил бы 3,5 кг или 7,5 фунтов и мог бы покалечить или убить застигнутого врасплох игрока» (Miller M.E. – Taube K. 1993: 44).

Однако эти авторы ошиблись в своих подсчетах – 30-сантиметровый мяч весил бы не менее 14,1 кг (или 31 фунт) и был бы намного смертоносней, чем они полагают. А цельный мяч диаметром в 80 см весил бы 255 кг и в конце концов, конечно же, развалился бы под тяжестью собственного веса! Поэтому я считаю, что практичным верхним пределом для диаметра цельного мяча была планка в 20-25 сантиметров.

У этой проблемы есть решение: изображавшиеся в искусстве майя классического периода большие мячи на самом деле были полыми, а не цельными, в таком случае они напоминали бы современный волейбольный или даже пляжный мяч. Как отмечено в классическом исследовании Теодора Стерна (1948), в игры с каучуковым мячом играли на обширной территории тропической Южной Америки, в т.ч. на Антиллах (игру и сам каучук испанцы впервые увидели на Гаити). И у некоторых народов мячи были полые, получаемые различными способами. Например, используя сок дерева Hancornia speciosa, индейцы паресси в центральной Бразилии изготовляли каучуковые мячи, имевшие до 20 см в диаметре: «Слой латекса покрывал слегка вогнутый кусок дерева, а когда он становился твердым, то его снимали и прокатывали пока не соприкасались края, которые защипывали пальцами. Через оставленное небольшое отверстие мяч надували. Затем отверстие затыкали и всю поверхность покрывали латексом, пока не достигали необходимой толщины» (Stern T. 1948: 13).

У меня практически нет сомнений, что при помощи такой относительно простой технологии майя классического периода могли изготавливать такие же большие мячи, как те, что изображены на керамике и рельефах.

Фрэнсис Робишек и Дональд Хейлс (1981:172) первыми отметили, что на этих больших предметах обычно записывается сочетание иероглифов (чаще всего Т.23:501), которому предшествует числовой коэффициент 9, 12, 13 или 14 (в виде точек и черточек). Следуя за догадкой Николаса Хельмута, они рискнули предположить, что вся эта комбинация могла служить записью «счета» в определенный момент игры.

Рис. 2. Развернутое изображение на полихромной чаше позднего классического периода (К2803). Мяч отмечен иероглифом «14 nab». Фото: Джастин Керр.

Рис. 3. Известняковая панель из «Городища Q» (Эль-Перу[5]), на которой изображены игроки в мяч. Хранится в Институте искусства в Чикаго. «14 nab» вырезано на мяче. Источник: Cohodas M. 1991, fig. 14.4.

Сочетание Т.23:501 сегодня читается na-b(a), nab. В своем выдающемся каталоге «Кровь царей» Линда Шиле и Мэри Эллен Миллер (1986:255) пытались разгадать значение понятия nab (или na:ab), которое они посчитали словом майя для обозначения водяной лилии или стоячей воды, однако такое толкование лишено всяческого смысла в данном контексте. Также упомянутые авторы были заинтригованы коэффициентами, однако предположили, что они могли указывать на количество человеческих жертв, стоявших на кону – все это соответствовало их гипотезе, что цари играли против пленников, предназначенных для обезглавливания.

Давайте проверим другое возможное значение слова nab или na:ab, придающее смысл сопровождающим его числам. В словаре юкатекского языка майя Cordemex приводится ряд значений этого слова, собранных из словарей раннего колониального периода (например, словаря Мотуля), а также более поздних словарей (Barrera Vasquez A. Editor 1980: 545). Вот несколько примеров:

NAB	palmo
	cuenta para palmos
	classificador de [o para] palmos
NAAB	palmo
	medida de palmo
	la cuarta parte de la vara castellana

В переводе palmo означает «размах ладони» - расстояние между кончиками большого пальца и мизинца раскрытой кисти. Старая испанская мера длины вара была равна 83,6 см, и если palmo был равен ¼ вары, тогда это соответствовало бы 21 см или 8,25 дюйма.

Я утверждаю, что иероглифы на поверхности надутого мяча обозначали длину его окружности, выраженную в «размахах ладони», а вовсе не указывали на счет в игре или количество человеческих жертв. Если мои допущения верны, тогда можно вычислить настоящий диаметр нарисованных предметов:

	Сантиметры	Дюймы
9 nab	58,2	22,9
12 nab	77,6	30,5
13 nab	84	33,1
14 nab	90,6	35,7

Следует признать, что эти каучуковые мячи очень большие, но отмечу, что каждую весну в одном из колледжских компаундов Йельского университета соперничающие команды соревнуются в игре под названием «бладдербол»[6], где мяч достигает размеров 8 футов (2,4 метра) в диаметре!

Что же это была бы за игра с таким огромным и полым мячом? Игроки всегда показаны в экипировке, которую считают стандартной для традиционной игры в мяч: «хомуты» или тяжелые, набитые пояса и защитные наколенники на одном колене. Они также отбивают мяч бедром или ягодицами, как и в традиционной игре. В то же время, на произведениях искусства последовательно не изображали наклонные уступы или внутреннюю поверхность стандартной I-образной площадки и вместо этого рисовали ряд больших ступеней. Такие изображения встречаются не только на расписных сосудах, но и на панелях из «Городища Q» (см., например, Schele L. – Miller M.E. 1995: Pl.101a), на рельефных ступенях перед «Сооружением 33» в Йашчилане (Graham I. 1982: 155-162) и на рисунках 21, 31 и 51 из пещеры в Нах-Туниче (Stone A. 1995: 150-152).

Иконография этих игр ассоциируется с лестницами и включает явные упоминания жертвоприношения пленников – связанные пленники и черепа порой прорисованы внутри огромных мячей (см. Schele L. – Miller M.E. 1995: fig. VI.7; однако с практической точки зрения я считаю невозможным чтобы в мячах в буквальном смысле содержались тела или головы!). Изучая игру в мяч с точки зрения архитектуры, Мэри Миллер и Стивен Хаустон (1987) предположили, что на этих сценах художники майя классического периода совместили два ритуальных момента:

1)      «реальную» игру в мяч, которую должны были проводить на стандартных площадках и

2)      жертвоприношение плененного владыки, которого вынудили играть в проигрышную для него игру с победителями на лестнице.

Эти рассуждения были развиты и дополнены Освальдо Чинчильей Масариегосом (1992), который основывался на новых чтениях сопровождающих сцены иероглифов.

Рис. 4. Развернутое изображение игры в мяч на полихромной вазе позднего классического периода (К5435). В этой сцене, взятой из реальной жизни, зрители стоят на ступенях, а напротив проходит игра с надутым мячом. Фото: Джастин Керр.

Рис. 5. Рисунки из пещеры в Нах-Туниче, Петен, Гватемала. Шляпа и отметка на лице игрока (с) указывают на то, что перед нами Хун-Ахпу, один из героев-близнецов эпоса Пополь-Вух.

Тем не менее, я снова считаю, что мы должны воспринимать эти сцены, как нечто происходившее на самом деле: вне зависимости от их привязанности к традиционной игре на стандартных площадках, владыки классического периода также играли в другую и очень важную игру с надутым мячом, отскакивающим от лестницы. Наше нежелание принять это вытекает из общепринятого неправильного вывода о существовании лишь одной версии игры в мяч в древней Месоамерике. То, что это не так, могут подтвердить знаменитые фрески из Тепантитлы в Теотиуакане. Как показала в своем исследовании 1992 года Мария Тереза Уриарте, в этом раннеклассическом городе играли в разные игры: в мяч с палкой (на площадке с или без передвижных маркеров), в разновидность футбола, в стандартную месоамериканскую игру в мяч на площадке со стенами (возможно, в пределах «Дороги мертвых») и, самое важное для нас, в игру напротив лестниц.

Рис. 6. Карта центральной части Копана, Гондурас. На севере на поверхности Стадиона А-III помещены три маркера, которые схожи с маркерами (тоже по три) на Западной и Восточной площадях. Последние расположены в линию с лестницей, напротив которой могла проходить игра. Источник: Fash W. 1991: fig.8.

Где же могли быть расположены такие лестницы в городе майя классического периода? К сожалению, вариантов практически бесчисленное множество, поскольку все большие сооружения с выступающими ступенями вполне подходили под эту роль – внутренний двор, фронтальная лестница пирамиды, ступенчатая платформа и т.д. Но доказательство из Копана указывает на то, что такие игры были локализованы. На заслуженно знаменитом «Стадионе А-III» установлены три резных каменных маркера, по которым, вероятно, определяли игровые зоны: один в центре, и по одному в каждом из концов площадки. Схожие маркеры, сделаны ли они из камня или просто нарисованы на штуке, вероятно, указывали на игровые зоны других стандартных майяских площадок для игры в мяч. Освальдо Чинчилья Масариегос (1992) отмечает, что на земле в Копане расположены еще два набора похожих на маркеры камней. Одни из этих маркеров простираются по центру Восточного двора напротив лестницы «Сооружения 25». Ещё одна триада, на этот раз с резными изображениями бога К’авиля, находится на Западном дворе и сориентирована относительно лестницы «смотровой площадки» «Храма 11». Я предполагаю, что эти маркеры выполняли ту же функцию, что и маркеры «Стадиона А-III», но служили для ведения счета в игре с надувным каучуковым мячом, которая в Копане проводилась в этих двух дворах.

В Группе 6C-XVI в юго-западном квадранте Тикаля археологический проект под руководством Хуана Педро Лапорте М. обнаружил раннеклассическую фреску, датируемую примерно 370 г. На ней по обе стороны от фронтальной лестницы находятся семь разделенных на две группы игроков в мяч (Chinchilla Mazariegos O. 1992: 163), которые как будто готовы начать игру по сигналу.

Рис. 7. Раннеклассическая фреска из Группы 6C-XVI, Тикаль. Прорисовка Хуана Педро Лапорте, взято из Chinchilla Mazariegos O. 1992.

Эта альтернативная игра могла бы быть для майяских царей и знати даже важнее традиционной. Стандартные площадки для игры в мяч действительно существуют во всех главных городах майя классического периода, но, за исключением Копана, они обычно малочисленны и невелики, если принять во внимание размеры и плотность населения в этих больших центрах. В огромном городище Паленке, например, имелась лишь одна непримечательная стандартная площадка для игры в мяч. Даже в Тикале их явно недостаточно, учитывая размер городища. С ними контрастирует много меньшее по размеру городище на побережье Мексиканского залива Эль-Тахин, где насчитывается не менее десяти площадок для игры в мяч.

О культуре майя классического периода и их священных пространствах, в том числе и о богатой символике игры в мяч, ещё предстоит многое узнать. Однако мы должны взглянуть на данные, полученные из прошлого, свежим взглядом.

Библиография

Barrera VASQUEZ Alfredo (editor), 1980, Diccionario Maya Cordemex, Ediciones Cordemex, Mérida.

CHINCHILLA Mazaríegos Oswaldo, 1992,           El juego de pelota en la escritura y el arte maya clási­co: interpretaciones recientes, pp. 157-167, in UriartE María Teresa (coordenador), El juego de pelota en Mesoamérica. Raíces y supervivencia, Siglo XXI, México D.F..

Fash William, 1991, Scribes, Warriors and Kings, Thames and Hudson, London-New York.

GRAHAM Ian, 1982, Corpus of Maya Hieroglyphic Inscriptions, Vol. 3, Part 3, Peabody Muse­um, Harvard University, Cambridge, Mass.

KERR Justin, 1989-2000, The Maya Vase Book, 6 vols, Kerr Associates, New York.

Miller Mary Ellen - HOUSTON Stephen, 1987, The Classic Maya Ballgame in its Architec­tural Setting, «RES», vol. 14, 1987, pp. 47-65.

MlLLER Mary Ellen - Taube Karl A., 1993, The Cods and Symbols of Ancient Mexico and the Maya, Thames & Hudson, London.

ROBICSEK Francis — HALES Donald М., 1981, The Maya Book of the Dead, The Ceramic Codex, University of Oklahoma Press, Norman.

Scarborough Vernon L. - WILCOX David R. (editors), 1991, The Mesoamerican Ballgame, The University of Arizona Press, Tucson.

SCHELE Linda — MlLLER Mary E., 1986, The Blood of Kings, The Kimbell Art Museum, Fort Worth.

STERN Theodore, 1948, The Rubber-Ball Games of the Americas, J. J. Augustin, New York.

STONE Andrea J., 1995, Images from the Underworld, University of Texas Press, Austin.

-, 2002, Spirals, Ropes, and Feathers. The Iconography of Rubber Balls in Mesoamerican Art, «Ancient Mesoamerica», vol. 13, 2002, pp. 21-39.

URIARTE Maria Teresa, 1992, El juego de pelota en los murales de Tepantitla en Teotihuacán, pp. 113-141, in URIARTE María Teresa (coordenador), El juego de pelota en Mesoámerica. Raíces y supervivencia, Siglo XXI, México D.F.

WILSON Charles Morrow, 1943, Trees & Test Tubes. The Story of Rubber, Henry Holt, New York.

---

Источник - http://www.mayavase.com/coeballgame.pdf

Michael D. Coe. Another look at the maya ballgame / Il sacro e il paesaggio nell’America indigena, edited by D. Domenici, C. Orsini and S. Venturoli, pp. 197-204. CLUEB, Bologna. 2003.