Эльдорадо Соломона Бибо

Еврейский иммигрант из Пруссии стал в 1875 году гражданином США, основателем предприятия Bibo&Co в индейском селении, вождем проживающего здесь племени акома.

Дело в шляпе

Если бы его земляки, уроженцы городка Бракель (тогда в составе Пруссии, ныне в земле Северный Рейн-Вестфалия), знали бы о перевоплощениях Соломона Бибо, младшего сына кантора Исаака Бибо, они бы точно решили, что их разыгрывают. Тот слыл одним из самых прилежных учеников школы иудейского общинного центра, удивляя знанием Торы наставника. То есть отца.

Историки считают, что Соломон получил основательное по тем временам образование, в том числе религиозное, что было важным условием его карьеры. Успех пришел к нему на Юго-западе США, в общении с племенем акома.

Правда, в индейском селении относительно Соломона царил разнобой. Называли его не только вождем, но и шефом, и губернатором. Витиевато, по-испански, «Дон Соломон», однако нередко по-простому, так как его называла мама – Шломо.

Соломон не обижался. Действовал по ситуации. В зависимости от того, с кем встречался. И наряд подбирал соответствующий. Шел на племенные праздники – повязывал на голову платок из ткани традиционной красно-желтой окраски. Отправлялся в синагогу – надевал кипу. Назначал деловые свидания – широполую шляпу, в которой щеголяли ковбои и коммерсанты.

Строители еврейской жизни

Cемья Бибо в Бракель прибыла из Варбурга в 1840 году и практически «с колес» предприняла агитацию по созданию общинного центра, куда должен был войти молельный зал и еврейская школа. Два классных помещения были рассчитаны на 23 и на 13 мест. Вести занятия обязался Исаак Бибо, отец одиннадцати детей, которому община определила вначале 200 марок в год, а позже 300 марок.

Все попытки учителя и кантора в одном лице привлечь муниципальные средства на содержание здания школы оказались безуспешны. Еврейскому пришельцу из Варбурга таким образом давали понять, что, как бы он ни старался, он так и останется в Бракеле незваным гостем.

Несмотря на сложности, в 1843 году частный молельный дом был открыт. Для того чтобы это состоялось, обербургомистр города обязал иудеев выполнить два условия. Первое: здание не должно резко выделяться на фоне остальных зданий. Второе: находиться на почтительном расстоянии от церквей, чтобы избежать «вероятных помех». Когда господин Бибо поинтересовался относительно существа этих помех, ему объяснили, что небольшое расстояние между культовыми заведениями грозит стычкой. Особенно в дни, когда богослужения совпадают. Проще говоря: не хочешь погрома – держись подальше. Намек был понят, учитель удалился.

Погромов здесь и впрямь не было. Однако и многие годы в Бракеле евреи провели в сдержанном ожидании лучших времен. А те все не наступали. В иудейской среде царили нищета и убожество. Хотя евреи продолжали играть активную роль в торговле и промышленности Пруссии, они были выведены за скобки гражданского общества усилиями крайне консервативных правительств, которые возникли после поражения Наполеона – императора, который освободил евреев Германии от жизни в анклавах. Урезая евреев в правах, немецкие националисты мстили Наполеону, в том числе за его популярность в иудейской среде.

31 января 1850 года вступила в силу новая Конституция, утвержденная королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом IV. Она отменила равенство всех граждан, в том числе и немецких евреев, перед законом. Таким образом, фундаментальные права для немецкого народа в очередной раз в германской истории не коснулись иудеев.

Поэтому старшие дети учителя Натан и Симон восприняли идею переселения в Новый Свет как подарок судьбы.

Вторая попытка

Идея заокеанского путешествия была в семье не нова.

В 1812 году Лукас Розенштейн покинул родную Пруссию, охваченную европейской суматохой, спровоцированной планами Наполеона. Будущее континента было неопределенным. Ясно было только одно: Лукаса вот-вот призовут в армию. Он уехал в Соединенные Штаты, где провел 8 лет. В 1820 году он вернулся в Пруссию, чтобы жениться на девушке своей мечты, которую любил с детства и начать семейную жизнь в облюбованной им Америке. Но невеста опасалась потерять семью, друзей, страну и отказалась от путешествия с малоперспективным, как ей казалось, финалом.

Так Лукас, который уж было свил гнездышко за океаном, вынужден был остаться в Пруссии. В 1822 году у них появился первенец – Блюмхен, будущая мать Соломона. В 1843 году ее взял в жены Исаак Бибо, прекрасный знаток еврейских традиций. При этом главными семейными преданиями стали не рассказы Исаака о судьбе иудейских пророков, а воспоминания дедушки Лукаса о непродолжительной, но полной ярких событий жизни в США. От него и перекочевала внукам любовь к Америке – стране великих надежд.

Подогревали этот интерес новости о других прусских еврейских семьях, которые нашли свое место в Новом Свете. Среди них была семья Шпигельберг – личные друзья Лукаса, которые успешно занимались торговлей в городке Санта-Фе, штат Нью-Мексико.

К ним-то и прибыли в 1866-м Натан и Симон. А в октябре 1869-го 16-летний Соломон последовал за ними.

Однажды за ужином старшие братья полюбопытствовали:

– А все же зачем ты приехал сюда, Шломо? Хочешь найти Эльдорадо?

– Если честно, я совсем не стремлюсь найти золото в буквальном смысле. Я ищу другую золотую жилу случая, который поможет что-то сделать для людей.

Соломон довольно быстро освоил английский, следуя совету Шпигельбергов, пионеров еврейской жизни на юго-западе США. Те помогли братьям деньгами и дали ценный ориентир – делать ставку на торговлю с индейскими племенами.

Языки семьи Бибо

С самого начала главным словом в их лексиконе было – репутация. Индейцы уже обожглись на торговых сделках с белыми, которые нещадно грабили, пользуясь их безграмотностью. Братья Бибо выступали за справедливость, выручая относительно невысокий процент от продажи керамики, одежды, поделок из камня и кости и другой продукции местных племен в магазинах в Лагуне, Форте Вингейт, Берналило. Коренные жители Америки вскоре убедились, что с ними можно иметь дело.

Семейство Бибо нередко выступало посредником в земельных спорах между племенами и мексиканскими жителями, а также нередко мешало англо-американцам при покупке индейских земельных участков по ценам ниже рыночных.

Успеху сопутствовало знание языков. В дополнение к их родным немецкому и идиш, а теперь и английскому пришельцы из Германии довольно скоро освоили испанский и еще несколько индейских языков.

В их числе язык племени акома. Лингвисты считают, что это в известной степени можно считать подвигом, на который в те времена были способны в США лишь немногие белые.

Причина была известна: акома слыли племенем суровым и несговорчивым, с ним старались не иметь дел.

У акома была суровая школа. Они, побывавшие под властью Испании, затем под управлением Мексики, приноравливались к новым для них законам – Североамериканских Соединенных Штатов. Они долгие годы хотели вернуть земли, отнятые у них испанцами. Земельный вопрос был ключевой проблемой, которую унаследовали США. Понятно, что акома после многочисленных неудачных попыток были недоверчивы по отношению ко всем белым людям. Каждый раз на переговорах акома вспоминали истребление своих предков в январе 1599 года карателями Висенте ди Сальдивара, одного из и испанских покорителей Нью-Мексико.

Чтобы завоевать доверие племени, с акома мог говорить человек особой породы, каким и стал Соломон Бибо. Он, иудей, помнил историю своего народа и лучше остальных понимал, что такое погромы и гонения.

Соломон получил лицензию на открытие торговли в месте поселения племени акома – это был филиал предприятия Bibo&Co. Получил не сразу, после нескольких попыток. Соломон был человек горячий. Доказывая свою правоту и защищая права индейцев, заработал в департаменте внутренних дел репутацию смутьяна и кличку «еврейский защитник акома».

Индейцы попросили власти обозначить их границы на государственной карте. Это было трудно осуществить по двум причинам. Во-первых, языковой барьер: при переводе с языка племени на английский и испанский многие важные нюансы терялись. Во-вторых, акома, как и любое племя американских индейцев, знали точные границы своих территорий, которые не были отмечены ни на одной карте. Для индейцев карта не была необходимостью, так как границы считались частью родового знания, которое устно передавалось от поколения к поколению.

Соломон понимал: акома мыслили не милями, не акрами, а знаками на земле – камнями, берлогами и деревьями. Чиновники потешались: «Ничего себе доказательства!» Поэтому многочисленные попытки определить границы оказывались бесплодны.

Исторический прорыв

Бибо от имени акома предпринимал новые усилия, и в 1884 году заставил правительство вновь вернуться к вопросу границ.

На этот раз департамент внутренних дел был благосклонен. В числе документов, выданных Соломону, был договор с акома. Соломон сделал это, чтобы защитить земли от постоянных посягательств сквоттеров. 7 апреля 1884 года племя акома и Соломон Бибо подписали 30-летний договор аренды, по которому все земли акома переходят к Соломону Бибо, «готовому выплатить за аренду 12 000 долларов» – невероятные по тем временам деньги. Он также, как сказано в документе, «обязуется защищать индейский скот и выплачивать 10 центов с каждой тонны угля, добытой на землях акома».

Итак, аренда под пастбищные угодья 95 000 акров. (Индейцы, услышав эту цифру, едва не схватились за топорики: исторические земли племени составляли 5 млн. акров). По иронии судьбы, это оказался один из самых запутанных документов в жизни Соломона. Его самого обвинили в мошенничестве, потребовалось специальное судебное разбирательство. Причиной был Педро Санчес, уполномоченный представитель по делам индейцев, курирующий племя акома. Завидуя удачливому Rico Israelito (богатому еврею), он требовал у федерального правительства отмены контракта. Однако справедливость была восстановлена.

Торговый агент, вождь, губернатор

Важно, что Соломон Бибо сделал пусть не такой эффективный, но по своему грандиозный шаг в деле отстаивания прав акома на земле их предков. Племя охватил прилив уверенности в честности и способностях Соломона.

В 1888 году еврейский эмигрант из Пруссии, начинавший в Новом Свете как торговый агент, стал в Америке индейским вождем – по терминологии акома и губернатором индейского поселения Пуэбло – этим термином испанцы называли деревни оседлых индейских племен, в числе которых акома, чтобы отличить их от кочевых – апачей и навахо.

Правда, фактически вождем он стал тремя годами ранее, это связано с личными обстоятельствами.

Соломон Бибо женился дважды. Оба раза на одной и той же даме.

На Хуане Валле, внучке прежнего губернатора Пуэбло, Мартина Валле. 1 мая 1885 – на церемонии в племени акома (так захотела ее родня), и 30 августа 1885 г. – на гражданской церемонии с участием мирового судьи. Примечательно, что формально Хуана перешла в иудаизм (так захотел жених). Однако поскольку у раввинов не было доступа на индейские территории, брачную церемонию узаконил католический священник. А Хуана была католичкой, как и большинство местного населения, прошедшего пору испанского владычества.

Вот такое хитросплетение религий и судеб…

С той поры Соломон Бибо 4 раза избирался прямым голосованием губернатором Пуэбло. И сделал, по свидетельству местных газет, для развития Пуэбло больше, чем все вместе взятые представительства правительства и переводчики, которые работали с племенем акома до него. Он строил больницы и школы, расширял коммерческие связи с другими регионами США, отправил подростков в промышленное училище в Карлайсл, Пенсильвания. В области образования были не только достижения, но и проблемы. Он успешно погасил конфликт между сторонниками индейского воспитания и правительством США, которое, по мнению акома, навязывало в этом деликатном вопросе свои стандарты.

Даже когда в 1898 году он вместе с семьей переехал в Сан-Франциско, чтобы дать достойное образование своим шестерым детям, он продолжал думать о развитии племени акома, продвигая его коммерческие интересы в продуктовых магазинах в Сан-Франциско. Разумеется, не забывая о своих собственных.

Наследие Соломона

К 1898 году он был обладателем солидного имущества – собственности в различных городах Нью-Мексико, магазинов, сданного в аренду стада в 20 тыс. голов и банковских активов.

Все это стало наследством Соломона своим детям. Они разъехались по разным штатам США – Вашингтон, Калифорния, Нью-Мексико. Но сохранили благодарность родителям, подарившим им две разные культуры – иудейскую и индейскую. Любопытный факт: одного из своих сыновей после бар-мицвы в синагоге родители послали в племя акома для прохождения традиционного индейского ритуала посвящения в мужчины.

И тогда, и по сей день родственники Хуаны, продолжающие вести традиционный индейский уклад жизни, с удовольствием принимают многочисленных гостей – потомков Соломона Бибо и его жены Хуаны.

Она сыграла большую роль в жизни Соломона – довольно легко интегрировалась в мир белого человека. Она выучилась говорить на безукоризненном английском, стала отличной матерью и домохозяйкой. «У нее к тому же хорошее чувство бизнеса», – нередко говорил Соломон, когда журналисты спрашивали его о причинах успеха. Племянник Соломона, Артур Бибо, утверждал, что всегда с удовольствием смотрел на дядюшку – тот всегда был тщательно выбрит и аккуратно одет: в то время большинство мужчин брились и надевали чистую одежду, только собираясь посетить большой город.

Хуана, которая в Сан-Франциско приняла иудаизм, пережила Соломона на 7 лет. Соломона Бибо не стало 4 мая 1934 года. Они похоронены на еврейском кладбище в Колме, рядом с Сан-Франциско.

Семья Бибо стала частью истории Юго-запада. Ее представители, вчитываясь в записки предков, удивляются упорству, с которым те занимались торговлей, добычей угля, скотоводством, поднимаясь над трудностями. Земля богатой испано-язычной и индейской культуры обогатилась усилиями немногочисленной, но эффективной еврейской диаспоры.

Соломон Бибо, о котором написаны книги и сняты фильмы, обрел свое Эльдорадо: он нащупал свою золотую жилу, научившись жить в мире с любым человеком, на каком языке он бы ни говорил. Это – главное, что он заповедал потомкам, ставшим достойными гражданами США.

Источник - Kackad.com

Автор – Меламед Александр