Новые данные по первобытному искусству Аляски [1978]

Юго-Западная Аляска была заселена еще в глубокой древности, о чем свиде­тельствуют многочисленные стоянки древнего человека, получившие теперь мировую известность. Кроме поселений древние обитатели этих территорий оставили бога­тую и своеобразную художественную культуру, одним из видов которой являются наскальные рисунки. Изучать памятники такого рода американские археологи нача­ли с конца прошлого века.

Первые упоминания о галерее наскальных изображений Аляски — рисунках на о. Северный Врангель — появились в литературе благодаря трудам экспедиции А. Ниблака еще в 1890 г.[1]

В 1893 г. вышел в свет первый сводный труд по петроглифам Америки Г. Маллери [2]. В нем также содержалось упоминание о петроглифах о. Врангеля.

В 1917 г. в периодической печати появилось сообщение о петроглифах Кейп Алитак[3].

Петроглифы о. Этолин стали известны науке благодаря работам Г. Эммонса[4]. Эммонс тщательно исследовал рисунки этого района в полевых условиях и составил карту местонахождений петроглифов, обозначив на ней основные территории их распространения. Им впервые была сделана попытка классифицировать собранный материал и разобрать выделенные стилистические группы по элементам. Г. Эммонс попытался также реконструировать процесс создания наскальных рисунков на Аляске, привлекая данные этнографии и фольклора. Благодаря трудам Эммонса многие изображения были спасены от неминуемой гибели и разрушений. Спустя почти 20 лет после работ Г. Эммонса, в 1928 г., Г. Дженнис открывает и публи­кует петроглифы р. Тудзук [5].

Большой вклад в изучение петроглифов Северо-Восточной Аляски внесла известная исследовательница древностей этого района Фредерика де Лагуна. В 1934 г. она посетила, а затем сделала описание пиктограмм залива Таксинди, о. Беар и пещеры Санди. В 1956 г. она опубликовала пиктограммы о. Мамми, залива Босвелл, островов Хокинс и Палугвик[6]. В 1960 г. исследовательница описала пиктограммы Магпи Пойнт, залива Вайт Вотер и Нельтушкин, а также петроглифы р. Ситкон[7].

Собранные рисунки были изучены и систематизированы Ф. де Лагуной. Она привлекла огромный фольклорный и этнографический материал для интерпретации собранного материала. Для выяснения этнической принадлежности произведений наскального искусства она опрашивала местное население. Изданные материалу открывают область обширного и неизвестного доселе мира пиктограмм, оставленных в основном эскимосским населением. Де Лагуна высказала предположение, что эскимосская традиция пиктографического наскального искусства отлична от индейской.

В 1952 г. появилась небольшая статья Ральфа Солески о валуне с выгравиро­ванными на нем линиями, который автор обнаружил у Эскимо Хилл на Севере Аляски[8]. Солески считает, что изображения в виде сетки прямых линий, вырезан­ные на гладкой поверхности валуна, являются очень древними. Свое предположение автор обосновывает примитивностью сюжета, не учитывая, однако, что тонкие, глубоко врезанные в поверхность камня линии рисунка могли быть сделаны желез­ным инструментом.

Начиная с 40-х годов одно за другим следуют открытия наскальных рисунков. В 1941 г. Г. Гидцингс открывает пиктограммы Муз Крик[9]. В 1961 г. Ирвинг обсле­довал петроглифы Десперейшн Лэйк [10]. В 1966 г. Рэй посещает р. Тудзук[11].

Кейтан, бывший директор Национального музея Аляски, в 1966 г. опубликовал список местонахождений известных ему петроглифов [12].

До последнего времени петроглифы Аляски ждали своего исследователя, кото­рый смог бы обобщить известный материал. Таким исследователем стал молодой ученый Эдвард Стивенс [13].

Основу его книги составляют материалы, собранные в течение сезонов 1971— 1974 гг., когда Э. Стивенс работал в составе экспедиции Музея естественной истории г. Фербенкса. Кроме того, Стивенсом были обследованы и вновь проверены все известные ранее по литературе местонахождения наскальных рисунков на Аляске.

В работе Стивенса имеется карта Аляски, на которую нанесены все известные пункты, где обнаружены наскальные рисунки. Всего насчитывается 36 пунктов, из которых 18 были уже известны в литературе: Эскимо Хилл, Десперейшн Лэйк, Кейп Алитак, о. Афогнак, р. Ситкон. В этих местах были найдены петроглифы. Кроме того, существуют местонахождения пиктограмм: р. Тудзук, Муз Крик, пеще­ра Нам, залив Таксидни, острова Беар и Мамми, залив Босвелл, острова Хокинс, Палугвик, Нельтушкин, Магпи Пойнт, залив Вайт Вотер.

К уже известным 18 пунктам благодаря исследованиям Стивенса добавилось еще 18: залив Калинин, пещера Синитсин, залив Катлен, острова Мидл и Северный Врангеля, мыс Баблер, Мил Крик, Драй Пасс, Вармпгук Инлет, Порт Алис, пещера Шелтер, пещера Хетта, Кит Инлет, пещера Хам, залив Карта, пещера Линдерман, Томас Крик, кроме того, он обнаружил пиктограммы в Иик Инлет.

При работе с рисунками в поле Стивенс обводил их мелом, а затем снимал их на кальку. Такой прием фиксирования изображений был наиболее удобен при­менительно к рисункам Аляски, так как при плохой степени сохранности большин­ства рисунков и характере камня, на которую наносились они (базальт, гранит, известняк), этот метод не приносил рисункам никакого вреда. После снятия калек все рисунки обязательно фотографировались, где это было возможно, — без мела.

При описании памятников Э. Стивенс пользуется следующей схемой, дающей полное представление о характере памятника: географическое положение, литера­турные источники, краткое описание основных сюжетов.

На основе проделанной работы автору удалось выбрать 36 основных, наиболее часто встречаемых элементов рисунка. Эти элементы помогают охарактеризовать весь материал петроглифов Аляски, а также дают развернутое представление о методе классификации, который избрал Стивенс:

1 — чашечные углубления (более широкие и глубокие, чем точки); 2 — точки (плоские пятнышки); 3 — круги; 4 — круги с точками посередине; 5 — концентри­ческие круги; 6 — цепи кругов, чаще всего состоящие из трех соединенных кругов; 7 — овалы (эллипсовидные, без точек) 8 — овалы с отростками по сторонам; 9 — фигуры в виде восьмерки; 10 — солнечные диски; 11 — звезды; 12 — спирали; 13 — сдвоенные спирали; 14 — личины (часто оконтуренные, но не напоминающие прямо изображение человеческого лица или морды животного); 15 — перекрещи­вающиеся формы; 16 — параллельные линии; 17 — О-образные личины; 18— g-образные личины; 19 — сложные формы со шпоровидными отростками по сторо­нам; 20 — неправильные линии различной длины и глубины, которые окружают рисунок, их Стивенс называет «заполняющими пространство»; 21—обоюдосимметричные формы; 22 — форма типа X; 23 — линии, заполняющие пространство (гео­метрические округлые формы, которые придают видимую законченность изображае­мому); 24 — медные щиты («символ благополучия»); 25 — лодки; 26 — морские млекопитающие; 27 — рыбы, чаще всего акула и халибот (палтус); 28 — птицы; 29 — наземные млекопитающие; 30 — чудовища; 31 — U-образные личины; 32— У-образные личины; 33 — лябреты; 34 — лябреты в форме медалей; 35 — вульвы; 36 — антропоморфные фигуры.

Эти 36 элементов рисунка Стивенс выделяет как наиболее часто встречаемые элементы, которые составляют основу традиционного искусства Аляски. Он стре­мился проследить изменения в стиле рисунков. Это позволило ему выделить ран­ний, переходный и поздний стиль рисунков, причем оказалось, что со временем они становятся схематичнее в плане исполнения и примитивнее по сюжетам. Само­бытный, яркий, лаконичный стиль, господствовавший в раннем периоде творчества древних обитателей Аляски, сменился запутанными линиями орнаментализированных рисунков. Кроме того, со сменой раннего стиля более поздним в петроглифах Аляски все сильнее чувствуется влияние искусства Северо-Западного побережья.

В результате анализа Э. Стивенс определил частоту встречаемости рисунков в тех или иных пунктах, а на этом основании указал на определенные специфи­ческие черты каждого пункта в отдельности. Например, он отметил, что петрогли­фы пункта Кейп Алитак и залива Калинин содержат все 36 элементов и являются своего рода эталонными местонахождениями. Вслед за Кейтаном [14] Стивенс делит все известные наскальные рисунки Аляски на две группы. Первая группа — собственно петроглифы, для которых характерно преобладание «изобразительных» элементов. Вторая — пиктограммы. В них превалируют, «неизобразительные», условные элементы. По мысли автора, изобразительные элементы — это те, что легко поддаются расшифровке, то, что можно легко прочесть: фигуры животных, как морских, так и наземных, антропоморфные изображения, личины, лодки. Гео­метрические же рисунки: точки, углубления, спирали — он относит к разряду неизобразительных, т. е. не несущих информации. Такой подход к памятникам наскального искусства не только одной Аляски, но и мирового фонда петроглифов, конечно, имеет некоторые основания. Следует, однако, иметь в виду, что четкой грани между тем, что входит у Стивенса в группу петроглифов и в противостоя­щую ей группу пиктограмм, нет. На примере петроглифов Аляски это хорошо видно. Такое деление на практике почти неосуществимо. Удобнее поэтому пользоваться, как это делается в советской археологической литературе, термином «петроглифы», а внутри выделять реалистические и схематические варианты.

Не менее спорными являются термины «изобразительные» и «неизобразитель­ные» по отношению к этим памятникам. По мнению Стивенса, первая категория, «изобразительная», несет определенную информацию. Вторая же категория рисун­ков никакой информации не дает вообще или дает в какой-то ограниченной степени.

Многие исследователи усматривают в ряде схематических изображений смысло­вую нагрузку, например связывают ямки с культом плодородия или солнца, а спи­раль расшифровывают как образ змеи.

Вероятно, следовало бы заменить слова «изобразительные элементы» на «эле­менты, несущие смысловую нагрузку», а «неизобразительные» — на «элементы, не несущие видимой смысловой нагрузки». Или иначе: на «читаемые» или «нечитаемые».

Переходя к классификации, Стивенс делит петроглифы Аляски на три основ­ные стилистические группы, которые соответствуют трем хронологическим пластам. Самый ранний, первый стиль петроглифов он делит в свою очередь на три типа.

Первый тип в нем составляют только неизобразительные элементы (спирали, овалы, точки, чашечные углубления и т. д.). Второй тип содержит два основных сюжета: оконтуренные и неоконтуренные У-образные и О-образные личины. В со­став третьего типа входят изображения морских животных, человеческие фигуры и лодки [15].

Второй, переходный стиль в искусстве петроглифов автор также делит на два типа: 1) переходные или стилистически условные О-образные и У-образные личины; 2) неоконтуренные личины, напоминающие просто несвязные линии, за­полняющие пространство.

Поздний стиль подразделяется снова на два типа: 1-й тип — изображения пред­ставлены в профиль; 2-й тип — изображения животных и людей в фас.

Из 36 пунктов наскальных изображений в 26 (73%) были зафиксированы рисунки раннего стиля, в 25 (70%) — переходного и в 12 (32%) —позднего.

Отвлекаясь от деталей, рассматривая материал петроглифов. Аляски, обобщен­ный Стивенсом, можно продолжить его анализ одним важным выводом: имеет место определенное затухание древней традиции. Это подтверждается и цифровыми дан­ными. Тот факт, что интерес к петроглифам вообще падает, снижается, обнаружи­вается в количественном соотношении памятников. Рисунки позднего стиля найде­ны только в 12 (33%) пунктах. Обнаруживается упадок и в чисто художествен­ном отношении. Драматические образы, более обширные в композиционном отно­шении построения а также тщательная манера исполнения — глубокая линия вы­бивки — уступают место лаконичным произведениям.

Картина этих метаморфоз полностью соответствует общей схеме развития на­скальных изображений всего мира. Полные жизни, движения, выразительности эмоциональные образы постепенно сменяются скупыми схематизированными изоб­ражениями — символами. Полностью этот процесс можно проследить на примере развития искусства со времен палеолита до железного века на Западе (на терри­тории франко-кантабрийского района до Италии), на Востоке — от Каповой пеще­ры на Урале до ленских писаниц периода поздних курыкан. Эту принципиаль­ную смену стилей Герберт Кюн обозначил как смену сенсорного стиля имажинативным. Правильнее говорить о смене реалистического стиля схематическим, абстра­гирующим.

Классификация петроглифов, упорядочение их хронологической последователь­ности приводят к постановке следующего, столь важного для исследователей на­скальных изображений вопроса — об их смысле, об идейном содержании. Исследо­вание памятников древней культуры коренного населения Аляски приводит к выводам, сближающим взгляды Стивенса с теми, которые сделаны советскими ис­следователями, в первую очередь В. И. Равдоникасом[16], А. П. Окладниковым [17],. Б. А. Фроловым[18] и А. А. Формозовым[19], а за рубежом, в США, — Александром Маршаком [20] и др., считающими, что умственный уровень людей, оставивших нам памятники первобытного искусства со времени верхнего палеолита, был уже доста­точно высок для того, чтобы авторы петроглифов в своих представлениях о мире достигли истоков таких областей знания, как математика, астрономия, философия.

Стивенс убежден, что уровень знаний о мире и о вселенной у жителей Аляски был весьма высок. Возможно, что в дальнейшем, в более позднее время, именно этот культурный опыт авторов петроглифов стал своего рода фундаментом для со­здания индейских календарей. Так, например, для наблюдения за движением не­бесных светил, по мнению Э. Стивенса, использовались серии выбитых кругов с точками, в середину которых вставлялись когда-то маленькие палочки, скорее всего деревянные. Приспособления такого рода использовались также для наблюдения за небесными явлениями и за циклом смены времен года[21], они были необходимы для установления точной даты начала жизненного цикла: охоты, хода лосося, от которого зависела жизнь обитателей Юго-Западной Аляски. Что касается наблюде­ний за природными явлениями, то он приводит еще один интересный пример ис­пользования даже естественных ямок и углублений с такой целью, жизненно важ­ной для древнего охотника и рыболова Аляски.

Это валун сложной формы, который в своем углублении хранил воду наиболее значительных лунных приливов. Сдвоенные спирали или круги, расположенные по одной прямой в ряд, друг около друга, являлись графическим отражением такого положения (противостояния) Солнца, Луны и Земли, когда эти небесные тела рас­положены на одной линии. Такое сочетание вызывает очень сильные приливы.

«Таким образом, — заключает Стивенс, — изображения в виде кругов, выбитых по одной линии, и сдвоенных спиралей могут отражать простейшие астрономиче­ские наблюдения древних [22].

Следовательно, одной из функций геометрических рисунков и чашечных углуб­лений могли быть отметки высоты приливов, необходимые в навигационном деле, в рыболовстве. Мысль эта смелая, и в ней, несомненно, имеется рациональное зерно. В археологической литературе обычно такие ямки и лунки связываются с мотивами производственной магии, с магией плодородия, что имеет свои основания в этнографических материалах. Однако столь же плодородна и высказанная Сти­венсом идея о рациональном, не религиозном, содержании этих ямок. Одним сло­вом, рациональное и иррациональное в этом «первобытном мышлении», как пола­гают советские исследователи, переплетались, сочетались в достаточно сложной общей системе.

Попытка интерпретировать петроглифы, вовлекая их в круг астроархеологии, безусловно, заслуживает внимания. Речь идет об отражении реальных знаний, жиз­ненного опыта в петроглифах. То, что Стивенс смог проследить отражение этих знаний на материале петроглифов Аляски, придает особую ценность его работе.

На основе выработанной им стилистической классификации петроглифов Сти­венс ставит сложный вопрос об их датировке, об их возрасте. При этом он оста­навливается сначала на имеющемся уже опыте своих американских коллег.

Как пример он приводит прежде всего датировку наскальных рисунков Аризо­ны по С¹⁴, где рисунки, изображающие козлов, относятся к 3000 г. до н. э. Второй способ определения петроглифов — по росту лишайника, где самые древние образцы дают дату 700 лет. Но наименее надежным, с нашей точки зрения, являет­ся способ определения возраста рисунков по степени сохранности [23].

«Древние художники считали одной из своих первоочередных задач,— пишет он,— внимание к технологии своего искусства. От этого зависела долгая жизнь их произведений. Недаром они высекали в камне. Рисунки, сделанные на века, должны были помогать и вдохновлять потомков их отдаленных созидателей. Рисунки, как правило, делались в защищенных местах, исполнялись очень тщательно и всяче­ски оберегались. Но всесильное время при содействии ветров и дождей в каждом отдельном случае влияло на произведение искусства по-разному»[24].

Конечно, он отчасти прав, поскольку, логически рассуждая, самые ранние рисунки должны быть хуже по сохранности, чем позднейшие. Но все же сохран­ность их зависит от множества таких условий, как твердость камня, способная противостоять выветриванию и дождям, как конкретное расположение изображений в ландшафте даже по отношению к господствующим ветрам, наличие защитных карнизов и т. д.

Поэтому к построенной таким образом хронологии изображений нужно отно­ситься в каждом отдельном случае с осторожностью и принимать во внимание технические приемы, стилевые различия, даже индивидуальные особенности работы конкретного мастера.

Стивенс предлагает следующую хронологическую схему истории наскального искусства. «Самые древние рисунки найдены среди петроглифов Александрийского архипелага, а именно Kalinin Bay, Sinitsin Cave, Lenderman Cave, Mill Creek»,— пишет он[25]. Далее речь идет о том, что неоконтуренные личины связаны с конвагской (эскимосской) культурной фазой, которую датируют 1200—1000 лет до н. э. Такая датировка основана на сопоставлении с орнаментальными гальками, изучав­шимися Хайзером [26], де Лагуной [27], Кларком[28]. Относительно У-образных личин следует иметь в виду, что они тоже, но мнению Кларка, имеют прямые аналогии с искусством Кониагской фазы 4 и Палугвикской фазы 3. Таким образом, именно эти фазы могли дать мотив У-образной личины. Не исключено, однако, по мнению Стивенса, что этот мотив имеет самостоятельное происхождение на Аляске.

Что же касается приблизительной даты появления самых первых рисунков, то он рассуждает так: если советские археологи (видимо, имеется в виду А. П. Окладников) [29] считают, что возраст амурских петроглифов 6—5 тыс. лет до н. э., то на трансформацию сюжета потребовалось 1000 лет. Следовательно, возможная дата появления наскального искусства на территории Аляски — 4 тыс. лет до н. э.[30]

Разумеется, такое решение проблемы слишком просто и условно. И необходи­мы дальнейшие, более углубленные исследования этой сложнейшей области. Но в целом выводы Стивенса заслуживают внимания как отправная точка для будущих работ.

Определение абсолютного возраста наскальных изображений, поиски в этом на­правлении приводят Стивенса к проблеме связи петроглифов с определенными этническими группами Аляски, к поискам их конкретных носителей среди предков современного населения Аляски.

На такую связь, по его мнению, указывают расположение петроглифов и даже их размеры, а также взаимоотношение пиктограмм, «неизобразительных» и «изобра­зительных» рисунков.

Что касается расположения рисунков, то им подмечена одна важная особен­ность, характеризующая расположение петроглифов и пиктограмм в натуре. Излюб­ленным местом нанесения изобразительных рисунков, собственно петроглифов, были прибрежные валуны, а пиктограмм — утесы.

Суммируя данные относительно местоположения и сюжетов рисунков, Э. Сти­венс составил таблицу, на примере которой видна, как он считает, этническая принадлежность создателей петроглифов и пиктограмм.

	Эскимосы	Индейцы
Местоположение рисунков	Утесы, гроты	Берег (валуны)
Техника	Пиктограммы	Петроглифы
Размеры изображений	Маленькие	Большие
Сюжеты	Фигуры в рост	Головы

Предложенную схему, исходя из текста работы Стивенса, нужно дополнить, указав характерный для эскимосов сюжет — У-образные личины.

Р ис. 1. Наскальные изображения Аля­ски и райоиа Амура: 1 — Снткон Ривер, 2 — Сакачи-Алян (р. Амур), 3 — Милл Крик, 4 — о. Северный Врангель, 5 — Сакачи-Алян (р. Амур), 6 — пещера Синитсин, 7 — Сакачи-Алян (р. Амур)

 

Этническая принадлежность другой группы личин, 0-образных, остается откры­той. Стивенс не приводит никаких расширенных обоснований их этнической при­надлежности. Тем не менее он не считает их чисто эскимосским сюжетом, а пола­гает, что скорее всего их создали индейцы.

Попытка выделить две этнически обусловленные группы наскальных изображе­ний, эскимосских и индейских, сама по себе представляет большой интерес. Глав­ный вывод из нее: пиктограммы принадлежат эскимосам. Собственно петроглифы, т. е. выбитые в камне рисунки, смысл которых виден наглядно, оставлены пред­ками индейцев.

Однако эта схема в целом остается не развернутой, не аргументированной сколько-нибудь подробно и требует более убедительных доказательств.

Второй сюжет из области проблем, связанных с этническим определением на­скальных изображений Аляски,— влияние на них искусства индейцев Северо-За­падной Америки. Стивенса волнует вопрос: «Повлияло ли наскальное искусство Северо-Запада на развитие культур Аляски?»

Можно было ожидать, что именно богатое искусство индейцев Северо-Запада повлияло на возникновение и развитие наскального искусства Аляски. Однако, по мнению Стивенса, больше всего общего между ними обнаруживается на этапе позд­него стиля. Отсюда следует и дальнейший вывод — что контакты с классическим искусством Северо-Запада были здесь не изначальными, а позднейшими и что не они определяли на первых ступенях развитие искусства аборигенов Аляски, а ка­кой-то другой источник. К такому выводу Стивенс и приходит в конце работы.

Третий момент, на котором останавливается Стивенс, важен для нас, посколь­ку речь идет о еще более широких связях древнего искусства Аляски, на этот раз — с искусством древнего Амура, с нижнеамурскими петроглифами.

Рис. 2. 1 — о. Северный Врангель, 2— о. Северный Врангель, 3 — Сакачи-Алян (р. Амур), 4 — пещера Линдерман, 5 — Сакачи-Алян (р. Амур), 6—пещера Синитсин, 7 — Сакачи-Алян (р. Амур)

 

И на самом деле, здесь много общего. Так, например, оконтуренные 0-образные личины с огромными обведенными глазами и ртами, среди которых встречают­ся также черепообразные, тяготеют по манере изображения, по драматизму обра­зов к древнему искусству Амура. Существенно поэтому, что в самом конце работы Э. Стивенс возвратился к поставленным им в начале вопросам о возникновении классического искусства Северо-Западного побережья и его взаимосвязи с наскаль­ным искусством Юго-Западной Аляски.

Эдвард Стивенс считает, что классическое искусство индейцев Северо-Западного побережья лишь опосредованно влияло на развитие наскального искусства Аляски: «Петроглифы и пиктограммы Аляски раннего и переходного стиля демонстрируют широкие, но не достаточно аргументированные в плане хронологии, как прямые, так и косвенные связи петроглифов Аляски и наскальными изображениями Амура и Сибири»[31]. Касаясь вопроса о возникновении наскального искусства Аляски, Э. Стивенс в заключении своей работы приходит к выводу, что классическое ис­кусство индейцев Северо-Западного побережья Северной Америки оказывало влия­ние на искусство Аляски, когда там развивались более поздние стили наскальных изображений. В качестве источника для наскального искусства Аляски Стивенс, по его собственным словам, «выбрал бы дальневосточный, возможно, амурский прото­тип для аляскинских О- и У-образных личин» [32].

Как бы то ни было, Стивенс заключает свою работу мыслью о том, что между такими территориально отдаленными культурно-историческими центрами, как центры, в которых развивалось наскальное искусство Сибири, и своеобразным миром петроглифов Аляски существовали в древности связи. Эти связи нашли от­ражение в совпадении стилей и сюжетов наскального искусства, что находит объ­яснение в том, что древние жители Аляски и Амура — Сибирского региона, по тер­минологии Стивенса, обладали не только одинаковым видением мира, но и вели во многом сходный образ жизни.

 

Рис. 3. 1 — пещеры Шелтер, 2 — о. Се­верный Врангель, 3 — Сакачи-Алян (р. Амур), 4 — пещера Синитсин, 5 — Са­качи-Алян (р. Амур), 6 — залив Кали­нин, 7 — с. Шереметьево (р. Уссури)

 

Положение о том, что в далекой древности существовали культурные контак­ты, проходившие по берингийскому мосту, между Азией и Америкой, не ново. Еще Хрдличка искал следы предков американских индейцев на Ангаре, в Сибири. Многие исследователи, занимавшиеся петроглифами, указывали на возможность взаимо­влияния культур Старого и Нового Света [33].

Известно, что первыми переселенцами из Азии в Америку были группы охотников, преследовавших стада северных оленей, мамонтов, шерстистых носорогов и быков. Это происходило около 30 тыс. лет назад и даже ранее. Миграции азиатских племен повторялись неоднократно. Возможно, что одна из таких волн принесла в Америку традиции азиатской культуры петроглифов на Аляску.

Широкое ознакомление с результатами новейших исследований петроглифов Дальнего Востока, с фундаментальной публикацией петроглифов Нижнего Амура и Уссури, выполненной А. П. Окладниковым, повысили интерес к проблеме конкрет­ных контактов этих петроглифов с петроглифами Америки. Таковы, например, взгля­ды Э. Мида. Так же думает и Стивенс.

Отрицая, как сказано выше, влияние на петроглифы Аляски искусства Северо- Запада, он подчеркивает связь с древним искусством Дальнего Востока.

Рис. 4. 1 — пещера Линдерман, 2 — о. Северный Врангель, 3 — Милл Крик, 4 — Сакачи-Алян (р. Амур) 5 — о. Се­верный Врангель, 6 — р. Кия, 7 — Милл Крик, 8 — с. Шереметьево (р. Уссури)

 

Но необходимо существенное конкретное уточнение. Мнение Стивенса справед­ливо только в отношении О-образных личин. У-образные личины в их аляскинском варианте практически не встречаются в репертуаре амурских петроглифов. У-образ­ные личины являются локальным, чисто аляскинским элементом.

Для наглядности при сравнении идентичных сюжетов наскального искусства Аляски и Нижнего Амура мы приводим некоторые, на наш взгляд, совпадающие как в сюжетном, так и в стилистическом плане наскальные изображения из раз­личных местонахождений на Аляске и в районе Амура. На рисунках приведены копии изображений. В двух параллельных столбцах на каждой из таблиц справа представлены наскальные изображения Аляски, а слева — петроглифы рек Амура и Уссури (рис. 1—4).

В целом же интересная по мыслям, насыщенная свежим материалом работа Э. Стивенса ценна тем, что впервые дает возможность представить такой важный источник по искусству и культуре древнего населения Аляски, каким являются петроглифы, в полном его объеме, как нечто единое, целостное, как яркое явление на фоне первобытного искусства вообще.

Не менее важно, что на основе собранных этим автором материалов легче разобраться в истории сложных культурных контактов между древними культурами Азии и Американского континента.

Е. А. Окладникова

---

Источник – «Советская Археология», № 2, 1978. Изд-во «Наука», Институт археологии РАН, Москва

---