КОЛОНИЗАЦИЯ ДОЛИНЫ АМАЗОНКИ И ЭКСПЛУТАЦИЯ ПРИРОДНЫХ БОГАТСТВ В ЕЕ ЛЕСАХ

Глава 9.

В то время как процесс заселения районов, где добывались полезные ископаемые и драгоценные металлы, протекал в стремительном темпе, проникновение колонизаторов в бассейн Амазонки происходило медлен­но. Мы видели, что уже в первоначальный период истории Бразилии португальские колонизаторы заняли устье огромной реки, где в 1616 г. был заложен нынешний город Белемдо-Пара. Основание этого города прежде всего было вызвано соображениями политического порядка. Гол­ландцы и англичане еще до португальцев пытались закрепиться в этих областях. К моменту основания города и те и другие были уже оконча­тельно изгнаны, и португальцы утвердились там, не имея больше ника­ких соперников. Экономическим мотивом для колонизации послужила, как и в остальных пунктах океанского побережья, добыча сахарного тро­стника. Однако земледелие здесь никогда не процветало. Густые зарос­ли вдоль берегов исполинской реки, обильные воды, затопляющие низменность иногда в масштабах поистине катастрофических, открываю­щие громадные пласты прибрежной почвы и уносящие их в своем тече­нии, — все это препятствовало человеку создать что-либо устойчивое. Кро­ме того, борьба с мощным ростом экваториальной флоры требовала огром­ных усилий для того, чтобы человек мог подчинить себе враждебные силы природы. Такого рода усилия были не по плечу первым колонизаторам. Земледелие, для которого необходимо известное господство человека над природными условиями, не могло здесь успешно развиваться.

Однако ряд факторов, способствовавших освоению долины Амазон­ки. Первые колонизаторы нашли в ее лесах большое количество есте­ственных продуктов, пригодных и выгодных для торговли: гвоздику, имбирь, каштаны, корицу, какао, кроме того, многочисленные виды древесины, в изобилии рыбу, черепах и других животных. Рабочую силу тоже было сравнительно легко добыть. Здесь жило много туземцев, кото­рые хотя и находились на очень низком культурном уровне, тем не менее легко справлялись с требовавшейся от них работой. В других местах, как мы видели в предыдущих главах, привлечение туземцев к опреде­ленным видам труда происходило лишь в ограниченных размерах. Эта разница объясняется очень легко. В долине Амазонки вся трудовая дея­тельность фактически сводилась только к тому, чтобы проникать в леса для сбора их естественных богатств и для охоты на зверей, плавать по рекам, занимаясь рыбной ловлей, а также водить по этим рекам лодки и баржи, бывшие в этих краях единственными средствами сообщения. К такой работе туземец был великолепно подготовлен. Сбор растений, до­быча древесины, охота, рыбная ловля — все это давало ему средства к существованию еще до прихода белых. Особенно искусным проявлял он себя в качестве рыбака. Его достижения в этой области были поистине замечательны, и колонистам было чему у него поучиться. Он был также отличным гребцом: никто лучше индейца не переносил тягот длинных переездов по реке, он мог работать веслом почти без передышки от восхо­да до заката. Он прекрасно знал все капризы и коварства течения, что помогало ему выходить невредимым из опасных положений; никто луч­ше его не разбирался в прихотливо запутанной сети рек и протоков, со­ставляющих бассейн Амазонки. Когда его стали использовать на выпол­нении привычной для работы, он в противоположность тому, что проис­ходило при попытках занять его в земледелии и добыче металлов, без особого сопротивления принял колонизацию и подчинился власти белого человека. Здесь не потребовалось негров.

Просачивание колонистов в долины, лежащие выше бассейна Ама­зонки, началось в значительных размерах лишь во второй половине XVII в. В авангарде шли монашеские ордена, главным образом иезуиты и кармелиты. Здесь не место рассматривать вопрос о том, какие цели вооду­шевляли этих миссионеров: стремление ли обратить в истинную веру языческие души, или же иные намерения более практического свой­ства, о которых они открыто не заявляли. Что касается иезуитов, то не­сомненно, что у них в Америке были планы грандиозных масштабов: основать там могучую державу католической церкви и стать во главе ее. Иначе нельзя понять из систематических и упорных усилий (которые частично принесли свои результаты) завладеть всей внутренней частью южноамериканского континента. Иногда смысла не могла иметь страте­гическая линия их миссионерских пунктов, протянутая ими от Уругвая и Парагвая через Мошос и Чикитос-да-Боливия до верховьев Амазонки и Ориноко. Эти миссии, большинство которых состояло из испанцев, а в бассейне Амазонки главным образом из португальцев, представляли в совокупности огромный блок, части которого были органически связаны между собой. Иезуиты не преследовали цели, обычной для всех религи­озных миссий, — проложить для европейских колонистов дорогу к ту­земному населению. В отличие от этого иезуиты всеми доступными им средствами, включая применение силы, отчаянно боролись за сохране­ние собственной гегемонии, пытаясь оттеснить светских соперников.

Деятельность патеров в Амазонской долине имела крупное экономи­ческое значение. Им принадлежит инициатива освоения этой необозри­мой территории. Они основали множество своих миссионерских пунк­тов в этих глухих дебрях, раскинувшихся на тысячи квадратных кило­метров. Им удалось расселить индейцев в поселках, где был установлен строгий режим. Для осуществления этой задачи святые отцы обладали даром убеждения, а также политической ловкостью. Они смогли дос­тигнуть того, на что оказались неспособными светские колонизаторы. Под руководством отцов церкви туземцы послушно сооружали здания миссионерских пунктов: жилые дома, церковь и школу при ней, лавки и склады. По окончании этих предварительных работ часть туземцев использовалась для посадки и выращивания пищевых культур, другая часть посылалась на сбор дикорастущих плодов в лесах, на охоту и рыб­ную ловлю. Добытое ими шло на экспорт и не только полностью оплачи­вало содержание миссии, но еще давало значительные барыши, обога­щавшие в очень ощутимой степени орден и обеспечивавшие ему в первой половине XVIII в. финансовое могущество и влияние.

Колонистам-мирянам, устремлявшимся вслед за отцами церкви, пришлось встретиться с сильным сопротивлением своих предшественни­ков, и вплоть до середины XVIII в. они не могли ничего добиться. В середине XVIII в. португальская администрация по инициативе марки­за де Помбала, министра короля дона Жозе I, освободилась от влияния иезуитов, игравших до той поры господствующую роль при португальс­ком дворе. Правительство решило повести энергичную борьбу против чрезмерного могущества отцов церкви в Америке, угрожавшего вырвать из-под власти португальского королевства значительную часть его коло­ниальных владений. В 1755 г. власть церковников в туземных миссиях упраздняется. Поселки передаются в распоряжение светских властей, а на отцами остается лишь их духовная власть. Несколько позднее (в 1759 г.) иезуиты, яростно сопротивлявшиеся секуляризации, были изгнаны из всех португальских владений. Кармелиты и другие ордена, показавшие себя более покладистыми, остались на своих местах.

Реформы маркиза де Помбала на этом не остановились. Рабство ин­дейцев было полностью уничтожено. Они были приравнены во всех своих правах к белым поселенцам, а их труд стал в обязательном порядке опла­чиваться деньгами по расценкам, устанавливаемым властями. Все это проводилось под надзором исключительно светской администрации, на­значаемой в селения.

Такие радикальные мероприятия не могли быть осуществлены без трений и злоупотреблений со стороны белых. Лица, назначавшиеся для руководства индейцами, во многих случаях превращались в беспощад­ных эксплуататоров. Но форма эксплуатации, жертвой которой индей­цы оставались и впредь, была уже не рабской, хотя в ней и сохранилось еще немало черт, оставшихся от рабовладельческого режима.

После секуляризации туземных поселений колонист-мирянин смог беспрепятственно в них проникать и обосновываться, воспользовавшись изгнанием своих соперников — «святых отцов». Индейцы явились для него дешевой рабочей силой. Почти все современные города в районе Ама­зонки возникли именно из этих старинных миссионерских поселков.

Посмотрим теперь, как протекало дальнейшее заселение и осваива­ние этих мест, не изменившееся в своих основных чертах после того, как духовный отец был заменен светским колонистом. Решающим фактором являлся сбор дикорастущих растений. Полезные виды растений прихо­дилось отыскивать там, куда их забросила игра природы, здесь не могло быть регулярности, и разные ценные виды часто приходилось собирать на очень далеких друг от друга участках. Отсюда — рассеянность посе­лений в бассейне Амазонки, число жителей которого в конце XVIII в. не достигало и сотни тысяч человек. Это население было разбросано на тер­ритории в тысячи квадратных километров, преимущественно по берегам рек. Пространство, которое надлежит охватить своей деятельностью сбор­щику «естественных урожаев», огромно, оно очень изменчиво, потому что всецело зависит от оскудения источников. Вот почему поселения возникали только по естественным и легко доступным путям сообщения, какими являлись водные артерии.

Природные условия сказались на самой организации хозяйственно­го процесса. Здесь не было базы в виде земельной собственности, как в земледелии и в металлодобыче. Трудовой процесс протекал в безгранич­ном девственном лесу, открытом для всех, и носил спорадический ха­рактер, полностью завися от времени всхода «естественного урожая». Организовались периодические «экспедиции» (именно так они и назы­вались), выступавшие в благоприятный момент на сбор естественных про­дуктов. Между экспедициями следовали периоды длительного и вынуж­денного безделья. Предприниматель набирал нужных ему людей и нани­мал индейцев под контролем официальных властей, что не всегда было просто. Помимо частного нежелания индейцев участвовать в такого рода «экспедициях», наглядным выражением чего было дезертирство, суще­ствовала также конкуренция других предпринимателей в связи с недо­статком рабочей силы. Кроме колонистов, в дешевой рабочей силе нуж­дались и власти для выполнения своих работ: во второй половине XVIII в. сооружалось много фортов, казарм и больниц.

Борьба из-за туземцев-работников (они сами, к сожалению, пока не умели еще извлекать для себя пользу из такого положения) часто приво­дила к бурным столкновениям, и во многих случаях приходилось созда­вать специальные комиссии для урегулирования таких споров. Назна­чался облеченный всеми полномочиями судья, который и разрешал спор о распределении рабочей силы.

После того как экспедиционная партия была составлена, участников ее тщательно вооружали, так как всегда приходилось опасаться нападе­ний диких племен, продолжавших оказывать вооруженное сопротивле­ние колонизаторам вплоть до середины XIX в. Часто к экспедиции при­командировывался властями специальный вооруженный отряд регуляр­ных войск. Составленная из десятков судов флотилия отплывала вверх по реке на поиски благоприятных для ее целей мест. Иногда ей приходи­лось покрывать огромные расстояния. Например, из Эга отправлялись экспедиции, которые, исследуя реки Жапура, Иса, Журуа, Жутаи и Жавари, удалялись от своего исходного пункта на сотни километров. Собрав, что ей было нужно — на этот сбор уходили недели и даже меся­цы, — экспедиция возвращалась, с индейцами производился расчет, вопреки существовавшим распоряжениям властей, почти всегда нату­рой. Предприниматель сдавал товары торговцам-перекупщикам, а те от­правляли их вниз по реке своим заказчикам в Пара, откуда эти товары экспортировались уже за границу.

Сравнительно легко производился сбор черепашьих яиц, из которых вырабатывалось масло, употреблявшееся в пищу, для освещения и служившее предметом экспорта. Самки кладут яйца в октябре и ноябре, причем они выбирают для этого определенные постоянные места и там нарывают яйца в песок. Вся задача сборщиков сводится к выбору подхо­дящего момента для того, чтобы явиться на эти им уже заранее извест­ные отмели после того, как черепахи, зарыв яйца, уйдут, и извлечь эти яйца из песка. Выработка масла производилась непосредственно на мес­те, в лодках.

Рыболовный промысел носил более оседлый характер, и процесс его был более продолжительным. Все население приречных поселков зани­малось рыбной ловлей, проявляя в этом большое искусство, которое у других туземцев было как бы врожденным. Рыба для них — основной про­дукт питания. Но кроме повсеместной ловли рыба для нужд населения, существовали рыбные промыслы, организованные с коммерческими це­лями. Эти промыслы были развиты в так называемых «рыбных местах», где рыбу ловили, обрабатывали и отправляли на продажу. Иногда такие пункты устраивались там, где ожидался наиболее обильный проход рыбы. Но более важное значение имели «рыбные места», носившие постоянный характер. Некоторые из них достигали весьма значительных размеров. Самое крупное — Лаго-Гранде-де-Вила-Франка.

Существовали как частные, так и государственные рыбные угодья, расходы по эксплуатации последних несла королевская казна. В каче­стве рабочей силы использовались индейцы. Рыбу засаливали, сушили и вывозили из данной области.

Таковы в общих чертах основные и наиболее характерные виды «ес­тественного урожая», являвшиеся почти единственной базой для коло­низации долины Амазонки. Неустойчивым и неопределенным был сам жизненный уклад людей, занимавшихся этими промыслами. Сложной являлась проблема ассимиляции туземцев, необходимой для успешной эксплуатации природных богатств. Колонизация этих территорий пре­вращалась поэтому не столько в создание устойчивого и организованного общества, сколько в простую авантюру. Здесь обнаруживается вся жесто­кость, с какой колонизаторы пытались использовать тропики и их богат­ства. В отличие от других областей обширной колонии в долине Амазон­ки время и прилив новых сил извне не способствовали выработке новых, более высоко организованных общественных форм.

Эволюция Бразилии от простой тропической колонии до независи­мой страны — эволюция трудная, мучительная и еще не завершенная и по настоящее время — в этих местах сильно затормозилась. В этом смыс­ле район Амазонки является самым отсталым из всех районов бразильс­кой территории, занятых и колонизированных португальцами.

Материальные достижения здесь ничтожны. Получился большой разрыв между тем, что дали эти области, и тем, что ожидало от них воображение европейца, впервые столкнувшегося с тропиками. Эксплуа­тация естественных богатств необозримой девственной чащи, которая, казалось, таит в себе неисчислимые сокровища, принесли лишь продук­ты минимальной коммерческой ценности и притом в очень скудных раз­мерах. Расширить хозяйственную базу этой эксплуатации и придать ей большую стабильность путем развития земледелия не представлялось возможным. Деятельность колонизаторов на Амазонке ограничивалась сбором «естественных урожаев», вследствие чего эта область заранее ока­залась бессильной конкурировать с другими областями колонии, распо­лагающими более благоприятными природными условиями. Колониза­ция долины Амазонки и по настоящее время еще далеко не завершен­ный процесс.