«Антикризисные меры» Мадрида и Лиссабона

В исторической, как и в любой науке, существуют про­блемы разного уровня. Война за независимость иберо-американских колоний — явление сложное, многопла­новое и не до конца изученное. Ее можно рассматривать как часть событийной истории Латинской Америки XIX в., как этап мирового национально-освободительно­го движения, как одну из американских революций нового времени или как не совсем обычную, с точки зрения ев­ропейцев, буржуазную революцию (возможны и другие варианты). Исходя из того, что это все-таки революция, и не определяя пока ее сути и характера, обозначим важ­нейшие события революционного периода и отметим некоторые закономерности их развития.

Итак, сложившиеся отношения «метрополия — ко­лония» тормозили экономический рост Иберо-Амери­ки и в итоге ограничивали дальнейшее увеличение доходов испанской и португальской королевской каз­ны — это очевидное обстоятельство отмечали многие исследователи, связывая его с кризисом колониальной системы Испании и Португалии. Не случайно во вто­рой половине XVIII в. и в самих метрополиях, и в их за­океанских владениях произошли важные изменения, которые стали результатом реформ испанского короля Карла III (представителя новой династии Бурбонов) и португальского маркиза Помбала.

В 1765 г. для торговли с Америкой, помимо Севильи и Кадиса, были открыты девять испанских портов, а во второй половине 70-х гг. их число еще увеличилось. Право сношений с Испанией получили также 24 испа­но-американских порта, а затем и вся Испанская Аме­рика обрела возможность торговать с метрополией. Систему флотилий отменили, и теперь местные тор­говцы могли свободно отправляться по своим делам в Испанию. Снимались некоторые ограничения на ор­ганизацию мануфактур в обрабатывающей промыш­ленности и торговлю между различными территори­ями, то есть колонисты получили относительную экономическую свободу. Внутренняя торговля в коло­ниях отдавалась на откуп богатым креолам, и это уско­рило формирование здесь влиятельной торговой бур­жуазии. Начался бурный рост экспортных отраслей производства. Расширение торговых связей между ко­лониями и метрополией обогатило и испанских куп­цов, но главное, если исходить из интересов короны, — увеличило доходы королевской казны, в чем и заклю­чалась цель реформ. В 1767 г. в Испанской Америке были ликвидированы иезуитские редукции и конфис­кованы в пользу государства принадлежавшие ордену огромные богатства, а сами монахи-иезуиты изгнаны из Испании и с американской территории.

В Португалии также началось проведение реформ, аналогичных реформам Карла III. Их инициатором стал первый министр короля Жозе I маркиз Помбал (Себастьян Жозе ди Карвалью-и-Мелу). Он был од­ним из немногих представителей «верхов», понимав­ших, что в колониях противоречия между креольской аристократией и португальцами из метрополии обост­ряются. Большое недовольство вызывала также дея­тельность иезуитов, прибравших к рукам огромные массивы плодородных земель и значительную часть местного населения, и в 1759 г. (то есть раньше, чем в испанских владениях) они были изгнаны из Португа­лии и Бразилии. Бразильцам разрешалось заводить ма­нуфактуры н осваивать новые виды деятельности, если они не наносили ущерба короне. В то же время Помбал способствовал созданию в колонии новых торговых монополий в интересах королевского двора и крупных лиссабонских купцов.

Судьба реформ Карла III и Помбала сложилась по-раз­ному. Если в Испании и ее владениях они были доведены до конца, то в Португальской империи после отставки Помбала начался период контрреформ. Вскоре в Брази­лии были уничтожены почти все мануфактуры, запреще­но создание новых предприятий и восстановлен суд инквизиции. Иностранцы отныне не допускались на бра­зильские территории, и все контакты колонии с другими странами оказались прерваны. Внешняя торговля Брази­лии осталась в руках португальцев, конкурирующие с ме­трополией предприятия вынуждены были свернуть тор­говые операции. Однако повернуть развитие колонии вспять Лиссабону не удалось — бурный рост экспортного производства уже сделал свое дело.

В отечественной и зарубежной историографии ре­зультаты реформаторской деятельности Карла III и Помбала оцениваются неоднозначно. Многие авто­ры отмечают, что реформы имели важное значение и проводились если не накануне, то незадолго до нача­ла латиноамериканских освободительных революций, и потому можно предположить, что они существенно повлияли на ситуацию в Америке. Другой вопрос — почему? В силу их незавершенности и, значит, сохра­нения в колониях старых противоречий и экономиче­ских ограничений, или же вследствие устранения мно­гих барьеров для развития колоний?

В трудах советских историков подчеркивались глав­ным образом непоследовательность реформ, сохранение сложившейся системы эксплуатации колониального на­селения, запрет на торговлю колоний с иностранными государствами, что по-прежнему препятствовало их экономическому росту. Сейчас многие исследователи признают, что результаты деятельности реформаторов оказались противоречивыми скорее с другой точки зре­ния: они привели к еще большему увеличению товарно­сти колониального хозяйства, которому стало тесно в тех границах, которые ему определила метрополия. Те­перь экономика колоний не могла развиваться без ско­рейшего освобождения от любых преград для роста тор­говли, промышленности и сельского хозяйства, включая какие бы то ни было ограничения на эксплуатацию ра­бочей силы латифундистами, горнорудными магнатами и владельцами мануфактур. Иными словами, в послед­ней трети XVIII в. реформаторы не только обеспечили приток в казну новых средств, но и вырыли могилу ко­лониальным системам Испании и Португалии.