Как Тату-тунпа и Агуара-тунпа взяли себе жен

Старики рассказывают, что жил некогда великий вождь Чикери и жили там же Тату-тунпа [Тату — броненосец; тунпa — святой, священный.] и Агуара-тунпа [Агуара — лиса]. Случилось все это далеко-далеко отсюда. Дальше всех жил вождь Чикери. И он ве­лел сказать Тату-тунпе, чтобы тот пришел к нему и взял в жены его дочь. Он знал, что Тату-тунпа умеет колдовать. Агуара-тунпа тоже умел колдовать.

Пустился Тату-тунпа в путь. Шел он медленно, часто останав­ливался, и там, где он разводил костер, вырастала высокая трава. Не успел Тату-тунпа уйти, как в его дом входит Агуара-тунпа и спрашивает:

— Где Тату-тунпа?

Сказали ему, что Тату-тунпа отправился к вождю, что­бы стать его зятем. Агуара-тунпа пошел за ним следом и скоро догнал его. Когда Тату-тунпа оглянулся, он крик­нул ему:

— Видишь, там у дороги, дерево ихуахуасу? Поди нарви с него плодов, мы вместе полакомимся ими.

Тату-тунпа послушался и подошел к дереву, но только он протянул руку, как подбежал Агуара-тунпа и изо всех сил тряхнул ствол. Плоды градом посыпались на Тату-тунпу, и он тут же из молодого, красивого юноши пре­вратился в уродливого, кривого старика.

Пошли они к вождю Чикери вместе. Но теперь только Агуара-тунпа был молод и красив собою. Даже ожерелье, которое висело у Тату-тунпы на шее, Агуара-тунпа хитростью у него выманил и надел на себя.

Вождь Чикери принял Агуара-тунпу за Тату-тунпу и отдал ему в жены самую красивую свою дочь. А Тату-тунпе он отдал самую безобразную, да к тому же еще и кривую.

Агуара-тунпа сразу же принялся за дело: он стал рас­чищать и возделывать свое поле. Работал он целыми днями, подвязав свои длинные волосы, и вечером прихо­дил домой весь перепачканный в земле. А Тату-тунпа ничего не делал; целыми днями лежал он с женой и на­игрывал на деревянной дудочке. Теща смотрела-смотрела, да и говорит:

— Какой он работник? Ему и заботы мало, что у него теперь семья!

Услышал эти слова Тату-тунпа и спрашивает жену:

— Нет ли у твоего отца какого-нибудь залежного поля? Я бы, пожалуй, его обработал.

Засмеялась на это теща: «И куда этому лентяю за­лежное поле? Ему и с обработанной-то землей не спра­виться!»

Взял на следующий день Тату-тунпа палку и вместе с женой отправился на залежное поле. Походил он по этому полю, поковырял землю палкой, потом поднял комок земли и высоко подбросил его кверху, Комок рассыпался на мелкие части.

- Эта земля никуда не годится, — сказал Тату-тунпа. — Нет ли здесь поблизости... какой-нибудь полянки?

- Есть неподалеку большая поляна, — отвечала ему жена.

Пришли они; снова поковырял Тату-тунпа палкой землю, поднял ком земли и подбросил его кверху. На этот раз комок упал на землю целым. Тогда Тату-тунпа сказал:

— Эта земля хорошая.
И они пошли домой.

Наутро Тату-тунпа взял мотыгу и отправился на по­ляну. Подошел он к тому месту, где ковырял накануне палкой, воткнул в землю мотыгу, и мотыга тотчас же стала сама копать, да так проворно, что скоро вся поляна была вскопана. Тогда Тату-тунпа позвал ветер, и тот по­дул с такой силой, что в одно мгновение унес с поляны все камни и ветки. Потом он призвал вихрь, и тот дочи­ста подмел поле. Потом он кликнул попугаев и велел им принести разных семян для посева, но они принесли ему никуда не годных семян, наполовину раскрошенных. Тогда он попросил об этом уток, голубей и голубят, и те не только принесли ему разных семян, но еще сами же разбросали их по полю.

Когда все поле было засеяно, Тату-тунпа пошел домой. Отошел он на несколько шагов, обернулся, глянул на свое поле — а поле уже зазеленело. Прошел он еще немного, снова обернулся — поле уже в цвету. Подошел он к са­мому своему дому, обернулся в последний раз — глядь, уже все поле созрело. А у Агуара-туипы на поле чуть-чуть только зеленеют всходы.

Назавтра говорит Тату-тунпа жене:

— Пойдем поглядим на наше поле.

Пришли они, видит жена: все созрело. Велел ей Тату-тунпа разжечь костер — подсушить, кукурузу и овощи.

— Возьми один початок кукурузы, два боба и одну тыкву, — сказал он жене,— а больше ничего не трогай. Нам и этого-то не съесть!

Послушалась жена, а когда собрала все, что велел ей муж, и кукуруза, и бобы, и тыква оказались такими огромными, что ей их и не поднять было.

Вернулись они домой, и говорит Тату-тунпа теще:

— Пойдем с нами в по­ле. Возьмешь себе столько
всего, сколько унесешь.

А старуха подумала, что он украл чей-нибудь уро­жай — никак не могла она поверить, чтобы у него на поле хоть что-нибудь могло уродиться, — и отвечает:

— Нет уж, лучше я пойду с другой дочерью, у нее-то муж работник.

Тем временем Агуара-тунпа прокрался на поле Тату-тунпы и украл там несколь­ко тыкв. Он отнес их на свое поле и приладил тыквы к ро­сткам, только что вылезшим из земли. Когда стемнело, вернулся он домой и велел жене позвать старуху собирать, тыквы. Пришли они на поле, а там и нет ничего — старухе-то и взять нечего.

А наутро жена Тату-тунпы снова зовет старуху. Ста­руха не пошла бы, да Чикери выбранил ее за упрямство и велел идти. Рассердилась старуха, но ослушаться не посмела.

Тату-тунпа всю дорогу шел впереди и наигрывал на своей деревянной дудочке. Пришли они на поле. Смотрит старуха и глазам своим не верит: всего видимо-невиди­мо — и кукурузы-то, и тыквы, и бобов. Увидела она боль­шущую тыкву и просит дочь:

- Отдай мне эту тыкву.

Но не успела старуха прикоснуться к тыкве, как та покатилась прямо на нее, да так ее придавила, что старуха и шевельнуться не могла. Сколько ни старалась дочь, не могла тыкву даже с места сдвинуть. Стала она звать мужа, чтобы он помог матери, а тот не стал торо­питься и подошел лишь когда теща совсем, уже помирала. Легко поднял он огромную тыкву и положил па прежнее место.

Когда старуха отдышалась, Тату-тунпа велел ей осто­рожно сорвать два початка кукурузы, два боба, две тыквы и больше ничего не трогать. Сорвала старуха початок — а на его месте тотчас же вырос новый, сорвала тыкву — смотрит, на ее месте новая растет. Нагрузила она полную корзину, пошла домой и все мужу рассказала.

— Тогда он и есть тот самый Тату-тунпа, которому я велел прийти, — сказал вождь Чикери. — Выходит, Агуара-тунпа-то обманщик!

Пришло утро. Тату-тунпа снова зовет жену в поле. Вырыл он там глубокую яму и развел в ней костер. Земля в яме накалилась докрасна. Тогда взял он тыкву-гор­лянку, сам залез в нее, а жене велел столкнуть тыкву в раскаленную яму.

— Как только я свистну. — сказал он, переверни тыкву, и я выйду.

Сделала жена все так, как он велел. Тату-тунпа вы­шел из ямы молодой и красивый, и на шее у него, как и прежде, висело ожерелье. Потом он велел жене тоже залезть в тыкву-горлянку и бросил тыкву в яму. И вы­шла жена из тыквы тоже молодой и красивой.

Пошли они домой; по дороге Тату-тунпа отломил ветку кебрачо. Пришли, а старуха как раз варит чичу [Чича — опьяняющий напиток], Говорит ей зять:

— Ночью холодно будет, вот я и захватил с собой эту ветку кебрачо, чтобы можно было погреться у костра.

Агуара-тунпа принес домой ветви тортаго, но их ока­залось мало — уже к середине ночи стало нечего подкладывать в костер. Подкрался он к тещиному костру погреться, а старухе и покажись впотьмах, что к ней крадется лис; схватила она горящую ветку да как сунет ее Агуару-тунпе прямо в зад! Так, с горящей веткой в заду, Агуара-тунпа бросился бежать и навсегда превра­тился в лиса.