Откуда взялась ночь

Когда мир был молодым, ночи не было, и индейцы племени мауэ никогда не спали.

Прослышал Уаньям, что ночью завладела Сурукуку и все ее родичи; жарарака [Сурукуку, жарарака — ядовитые змеи.], паук, скорпион, стоножка, — и сказал людям своего пле­мени:

— Пойду, раздобуду для вас ночь.

Взял он с собой лук и стрелы и отправился в путь.

Пришел он в хижину к Сурукуку и говорит ей:

- Не обменяешь ли ты ночь на мои лук и стрелы?

— Ну, к чему мне, сы­нок, твои лук и стрелы, — отвечает ему Сурукуку, — если у меня даже рук нет?

Делать нечего, пошел Уаньям искать для Суруку­ку что-нибудь другое. При­носит погремушку и предла­гает ей:

— Вот, не желаешь ли? Я тебе подарю погремушку, а ты уж похлопочи, чтобы у людей была ночь.

— Сыночек, — говорит Сурукуку, — ног-то у меня нет.. Нацепи-ка ты, пожалуй, эту погремушку мне на хвост, но так, чтобы я его могла поднимать в случае на­добности.

С тех пор, когда змея сердится, она шуршит хвостом вот так: «шу-шу-шу»; это она предостерегает прохожего.

И все же Сурукуку не отдала ночь Уаньяму.

Тогда решил он раздобыть яду — может, Сурукуку на него польстится.

И правда — как услыхала Сурукуку про яд, так сразу по-другому заговорила:

— Так и быть, отдам я тебе ночь, больно уж яд мне нужен.

Уложила она ночь в корзинку и отдала Уаньяму.

Люди его племени увидели, что он выходит с корзин­кой от Сурукуку, сразу побежали ему навстречу и стали спрашивать:

- Ты в самом деле несешь нам ночь, Уаньям?

- Несу, несу, — отвечал им Уаньям, — только Суру­куку не велела мне открывать корзинку раньше, чем я доберусь до дому.

Но товарищи Уаиьяма так его стали упрашивать, что в конце концов он сдался на их уговоры и открыл кор­зинку.

Выпорхнула оттуда ночь, Первая Ночь на земле, и наступила кромешная тьма.

Испугались темноты люди племени мауэ, закричали и бросились бежать вслепую, кто куда.

А Уаньям остался один-одинешенек среди сплошного мрака и тоже закричал:

— Где же луна, кто ее проглотил?

Тут все родичи Сурукуку: жарарака, скорпион и стоножка, поделившие яд между собой, окружили Уань­яма, и сестра Сурукуку, жарарака, больно ужалила его в ногу.

Догадался Уаньям, что это жарарака его ужалила, и закричал:

— Я узнал тебя, жарарака! Погоди, мои товарищи тебе отомстят за меня!

Тогда все змеиное семейство набросилось на Уаньяма; только Кутимбойя, которую змеи обделили ядом за сквер­ный нрав, не могла кусаться; она и теперь не трогает людей племени мауэ.

Умер Уаньям от укуса жарараки, но его друг натер мертвое тело настоем из целебных листьев и оживил Уаньяма.

И тот снова отправился к хижине Сурукуку.

Теперь он хотел получить от нее Длинную Ночь, по­тому что Первая была слишком коротка.

А в уплату он понес Сурукуку много-много змеино­го яда.

И Сурукуку собрала всю грязь на земле и смешала се с соком женипапы [Женипапа — растение, из сока которого индейцы делают черную краску.], чтобы ночь была почернее.

Так появилась Длинная Ночь.

И потому так часто по ночам нас мучают ломота в костях и горечь во рту.

Вот вам история о том, как Уаньям раздобыл ночь для людей племени мауэ.