Триумвират начинает действовать

Франсиско Писарро — эстремадурский найде­ныш. — Годы закалки. — «Злобный и испорчен­ный, коварный, непостоянный, лживый и продаж­ный, как никто другой». — Диего Альмагро сог­ласен рискнуть. — Патер Эрнадо де Луке финан­сирует экспедицию

Франсиско Писарро, которого буржуазные историки превозносили как одного из самых замечательных лю­дей своего времени, родился в Испании, в Эстремадуре, в поселке Трухильо, в той же самой округе, где по­явился на свет и Эрнандо Кортес. Точный год рождения Писсаро неизвестен; называют период с 1471 по 1478 год. Отец его был помещик, пехотный офицер, а мать — бедная крестьянка из Трухильо, на которой отец Франсиско так и не женился. Незаконнорожденного ребенка она, по словам некоторых хронистов, положила на па­перть и скрылась. Испанский историк Гомара утверж­дал даже, что подброшенный ребенок умер бы, если б его не выкормила свинья — подобно тому, как Ромула и Рема — основателей Рима — выкормила вол­чица. Таким образом, само божественное провидение позаботилось о Франсиско Писарро и не Дало погибнуть будущему воителю Христову, распространителю католи­чества в дальних странах и основателю заморской державы.

Однако в действительности все происходило, видимо, иначе — без чудес и легенд. Подкидыша подобрали добрые люди и несколько лет воспитывали его, пока, на­конец, отец не сжалился над ним и не забрал мальчика к себе.

О детстве и юности будущего великого конкистадора точных фактов не сохранилось. Воспитанию и обучению мальчика, очевидно, никто не уделял особого внимания. Сыновья других знатных помещиков изучали науки в Саламанке или служили при королевском дворе, а не­законнорожденный Франсиско пас отцовских свиней на холмах Эстремадуры. До конца своей жизни он остался безграмотным, так и не научившись ни читать, ни пи­сать. Отец не усыновил его, поэтому никто не мог офи­циально признать его дворянином — идальго. Только значительно позже, когда Писарро добился почета и славы, его назначили губернатором, наместником ко­роля на завоеванных землях и дали ему титул маркиза. Но «чудо» это произошло уже не благодаря вмешатель­ству небесных сил, а с соизволения короля.

Эстремадурский свинопас наверняка был свидетелем триумфа великого мореплавателя Христофора Колумба после его первого путешествия за океан, и в сердце ни­щего юноши вспыхнула жажда приключений, страстное желание выбиться в люди, завоевать славу, почет и бо­гатство. Но ему пришлось набраться терпения и долго ждать возможности отправиться за океан или стать солдатом и попытать счастья на поле боя.

Есть сведения, что этот бравый юноша в умении вла­деть оружием упражнялся на большой дороге, а потом поступил в наемники. Но сколотить состояние простому солдату было почти невозможно, а офицерами обычно назначались сыновья дворян. И только в заморских странах еще можно было выбиться из нищеты.

В 1509 году Франсиско Писарро отправился за океан, в Эспаньолу, а оттуда вместе с Охедой — в его неудач­ную экспедицию в Дарьенский залив. Здесь Писарро получил первую закалку в суровых испытаниях, выпав­ших на долю завоевателей Нового Света.

Потом он присоединился к Бальбоа, разделив с ним славу открытия Великого Южного моря. Здесь же он впервые услышал рассказы индейцев о далеком богатом Перу. Впоследствии по приказу нового губернатора Зо­лотой Кастилии Педрариаса он арестовал Бальбоа и за­ковал его в цепи.

После трагической смерти Бальбоа Писарро верно служил Педрариасу, участвуя в завоевательных похо­дах на Панамском перешейке. Сам Педрариас избегал трудностей и в рискованные походы посылал Писарро, используя военный талант и организаторские способно­сти этого предводителя конкистадоров, однако на воз­награждение скупился. После нескольких экспедиций, добившись звания капитана, Франсиско Писарро полу­чил, наконец, земельное владение с несколькими сот­нями индейцев-крепостных неподалеку от нового центра колонии — Панамы — и начал тихую, спокойную жизнь. Однако плантации приносили капитану весьма незначи­тельности доход, и Писарро приходилось довольствоваться малым и ждать, когда появится возможность осуществить свою давнюю мечту — организовать экспе­дицию в золотую страну Эльдорадо, открыть и завое­вать новые территории. Здесь, в Панаме, он не нашел золотых гор, как надеялся. Для экспедиции у него не было средств.

Франсиско Писарро (со старинной гравюры).

В 1522 году, когда Андагоя вернулся из своего не­удачного похода, Франсиско Писарро было уже около пятидесяти лет. Это был статный, сильный, очень вынос­ливый мужчина с: седой бородой, с лицом, опаленным тропическим солнцем, иссушенным морскими ветрами и изрезанным глубокими морщинами и шрамами. Он, по утверждениям хрониста, держался просто, не любил украшений, всегда носил длинный черный плащ, белую шляпу и прочные белые сапоги. Движения его были быстрыми, но осторожными, как у тигра, когда тот под­крадывается к своей жертве. Он выходил в одиночку против ста индейских воинов. Один из его современни­ков, описывая черты характера знаменитого конкиста­дора, сравнивал его с древнеримским политическим дея­телем и известным заговорщиком Катилиной и говорил, что это был человек «сильный духом и телом, но злоб­ный и испорченный, коварный, непостоянный, лживый и продажный, как никто другой». Подобно Катилине, его стихией с молодых лет были гражданские войны, гра­бежи и убийства; он окружал себя авантюристами и тем­ными личностями.

Франсиско Писарро был вынужден искать компаньо­нов со средствами. Время для нового похода было весьма подходящим — из Мексики приходили вести, бу­доражившие самых хладнокровных: Эрнандо Кортес завоевал огромную страну и захватил такую добычу, о которой раньще не осмеливались и мечтать.

Но ведь на юге людей отважных, способных владеть мечом, ждет Эльдорадо, страна, где золото можно за­гребать лопатой! Нужны только деньги, много денег, чтобы нанять корабли, закупить продовольствие и ору­жие и выплатить жалованье солдатам. И Франсиско Писарро нашел денежных людей там же, в Панаме. Одним из них был Диего Альмагро, старый опытный воин, сумевший приобрести солидное состояние. Он го­тов был рискнуть и вложить свои деньги в заманчивое предприятие. Никто не мог сказать, откуда взялся этот простолюдин с темным прошлым, из какой области Ис­пании происходит его род, каково его настоящее имя. Сам он утверждал, что родился в 1463 году в городе Альмагро в Испании и поэтому взял себе такую фамилию.

Так же, как и Писарро, Альмагро был подкидышем — его нашли на церковной паперти, он тоже не получил образования, не умел ни читать, ни писать. Уже в ран­ней молодости он отправился в Новый Свет и благо­даря отваге и выносливости завоевал славу мужествен­ного воина. О мужестве и ловкости Альмагро ходили легенды. Он был опытным, неутомимым солдатом, от­личным следопытом: в непроходимом лесу мог обнару­жить следы индейцев и настичь их, даже если те опережали его на целую милю.

Современники считали Альмагро упрямым, грубым, ограниченным человеком. Он был резок, прямолинеен, часто поддавался гневу, но ярость его быстро прохо­дила. Этот закаленный воин был незаменим в любой рискованной авантюре, он был воздержан в еде и питье и терпеливо перенес бы голод и любые трудности, од­нако неутолимое честолюбие заставило его гнаться за властью и могуществом.

К двум компаньонам — Писарро и Альмагро — при­соединился священник Эрнандо де Луке, умный, хитрый прелат, изворотливый дипломат, к чьим советам благо­склонно прислушивался всемогущий правитель Золотой Кастилии Педрариас. Но самое главное — у Луке были деньги.

Альмагро и Луке вложили свое состояние, чтобы на­нять корабли и солдат, а Франсиско Писарро, у кото­рого не было ничего, кроме славы отважного воина и неукротимой энергии, принял на себя руководство экс­педицией. Альмагро следил за подготовкой кораблей, вербовал матросов и солдат, закупал продовольствие, а патер Луке добывал деньги и вел переговоры с чинов­никами Педрариаса.

Вначале компаньонам не везло: не хватало энтузиас­тов, согласных принять участие в экспедиции. Проект ее стал объектом шуток и насмешек колонистов. Золотая страна за горами, тропическими лесами и болотами ка­залась бесконечно далекой. Никто не знал, сколь дол­гим окажется путь и какие трудности ждут завоевате­лей. Из-за прежних неудач сомневались даже самые решительные и отчаянные. Однако в скором времени неофициальным компаньоном и опекуном экспедиции стал сам наместник. Хотя он и не субсидировал ее, как обещал, но зато обязался не чинить никаких препятст­вий организаторам, так как за этот дружественный ней­тралитет ему обещали четвертую часть всех будущих до­ходов. Без разрешения Педрариаса никто в Золотой Кастилии не имел права вербовать солдат и отправлять корабли в океан. Поддержка со стороны наместника придала вес готовящейся экспедиции и склонила на ее сторону сомневающихся.

Альмагро очень быстро оснастил две небольшие ка­равеллы, предназначенные еще Бальбоа для дальнего морского путешествия и после его смерти стоявшие без такелажа в порту Панамы. Солдат удалось навербовать с большим трудом, хотя в Панаме и не было недостатка в людях, не имевших никакого занятия и готовых по­пытать счастье в новой экспедиции, — грабителей, оде­тых в шелковые и бархатные обноски, кормила их шпага.