Вниз по великой реке

Главная забота — пропитание. — Был ли Орельяна предателем? — Постройка второй бриган­тины. — Первые битвы на великой реке. — Звер­ства завоевателей. — Христиане в плену джунг­лей. — Сражение с воинственными амазонками. — Отравленные стрелы. — Конец необычайного путе­шествия. — Вторая экспедиция Орельяны на Ама­зонку

 

26 декабря 1541 года капитан Франсиско Орельяна, простившись с Гонсало Писарро, отправился вниз по Напо с пятьюдесятью семью испанцами, несколькими неграми и индейцами. Их путешествие продолжалось не две-три недели, как они рассчитывали, а восемь с поло­виной месяцев. За это время испанцы проплыли по ве­ликой реке более шести тысяч километров, потеряв всего несколько человек, умерших от болезней и погибших, в стычках с туземцами.

Трудно представить более неблагоприятные условия, чем те, в которых началась эта экспедиция. Все ее уча­стники были измучены одиннадцатимесячным перехо­дом, больны и обессилены голодом, к тому же почти все время лили тропические дожди.

Бригантина и несколько пирог Орельяны быстро нес­лись по течению, но на берегах не встречалось ни одной индейской деревни. Причаливая к берегу, изголодав­шиеся люди обшаривали окрестности в поисках съедоб­ных корней. Иногда корни оказывались ядовитыми, и те, кто ел их, были на волосок от смерти.

Лишь через девять дней — 4 января 1542 года, — уже в сумерках, капитан услышал далекий грохот индейских барабанов. На следующее утро конкистадоры увидели на берегу небольшой поселок и приготовились к бою, но индейцы спрятались в чаще леса, так что испанцы могли беспрепятственно разграбить их жилища и уто­лить свой голод. Монах Карвахаль, участник и хронист экспедиции, писал: «И ели, н пили они с великой нена­сытностью и никак не могли наесться».

Скоро индейцы начали возвращаться, и Орельяна, немного знавший язык местных племен, пригласил каси-ков на переговоры. Когда те собрались, чтобы взглянуть на невиданных пришельцев, Орельяна торжественно объявил индейцев и все их земли собственностью испан­ского короля и Гонсало Писарро. Гостеприимные касики взялись снабдить белых людей продовольствием. Ин­дейцы принесли много всякой провизии — мясо чере­пах, дичь, лепешки, рыбу.

Орельяна выполнил первую часть своей задачи — раздобыл для отряда съестные припасы. Но участники экспедиции отказывались грести против сильного течения и даже грозили неповиновением — слишком далеким и тяжелым казался им обратный путь. Капитан был вы­нужден подчиниться.

Орельяна объявил, что он готов продолжать плавание по великой реке к морю, в страны, населенные христиа­нами, но с одним условием: в этом лагере в течение двух-трех месяцев, пока хватит продовольствия, они бу­дут ждать генерал-капитана с его войском. За это время надо построить еще одну прочную и более вместитель­ную бригантину, чтобы все, в том числе и люди Писарро, могли добраться до океана по огромной неиссле­дованной реке.

Орельяна даже обещал богатое вознаграждение тем, кто на пироге отправится к Писарро и сообщит ему об этом, но никто не отозвался на это предложение.

Испанцы начали готовиться к постройке второй бри­гантины. И снова самым трудным оказалось изготовить гвозди. Но люди с большой настойчивостью взялись за дело — из сапог они мастерили кузнечные мехи, рубили деревья и пережигали их на уголь. За двадцать дней было выковано две тысячи хороших гвоздей. Но за это время запасы продовольствия подошли к концу, и 2 фев­раля испанцы покинули лагерь, решив построить ко­рабль в другом месте.

По традиционной версии, Орельяна бросил Писарро в несчастье, надеясь ценой этого предательства приоб­рести всю славу и выгоды, связанные с великими откры­тиями. Но найденные впоследствии документы свиде­тельствуют, что практически Орельяна и не мог вер­нуться. Сильное течение так замедлило бы его движение, что все добытые им съестные припасы они израсхо­довали бы в пути, и возвращение оказалось бы совер­шенно бесполезным. Кроме того, Орельяна не мог рас­считывать, что после столь долгого отсутствия еще застанет Писарро на прежнем месте.

Вряд ли есть основания утверждать, что уже с самого начала похода Орельяна задумал бросить своего на чальника и совершить предательство, которое затем так настойчиво приписывали ему некоторые хронисты и ис­торики. Но, когда бригантина благополучно достигла устья Напо и испанцы увидели огромную реку, текущую на восток, к океану, тогда Орельяна, возможно, и ре­шил плыть в глубь страны, сделать важные открытия, приобрести славу первооткрывателя и захватить сокро­вища Эльдорадо. Постоянство и верность своему слову не были в ходу у конкистадоров. Все прославленный вожди Конкисты — и Бальбоа, и Кортес, и братья Писарро — были людьми лживыми, не останавливающи­мися перед предательством. Почему Орельяна должен был быть исключением?

Но верно и то, что из-за него Гонсало Писарро поте­рял много времени, ожидая, а затем и разыскивая уехавших, и, заплатил за это жизнью многих участни­ков экспедиции.

12 февраля бригантина и пироги Орельяны доплыли по Напо до еще большей реки (Амазонки). Путешест­венникам не удалось здесь пристать к берегу — в месте слияния двух рек вода бурлила, образовывая водо­вороты, в которых носились вырванные с корнями де­ревья.

И снова у испанцев кончились запасы продовольст­вия, а берега казались необитаемыми. Лишь после дол­гого пути измученные люди заметили несколько дере­вень. Пришельцев встретили дружелюбно и снабдили провизией.

Однажды — это было 26 февраля — к бригантине подплыли две пироги, доверху нагруженные огром­ными — около метра в диаметре — черепахами и дру­гой провизией. Эти подарки прислал некий индейский касик Апария, приглашавший пришельцев погостить у него. Испанцы приняли приглашение Орельяна пы­тался уговорить вождя принять христианство и старался убедить туземцев, что испанцы являются детьми Солнца — он видел, как индейцы поклоняются этом светилу. Туземцы, по словам хрониста, действительно принимали белых за святых, за небожителей, и богато снабжали их съестными припасами — черепахами, пти­цей, рыбой, мясом ламантинов и даже жареных обезьян

 

 

Лодка индейцев Амазонки, сделанная из древесной коры

 

Орельяна собрал здесь двадцать шесть касиков и на торжественной церемонии объявил их земли собствен­ностью испанского короля. В честь этого события конки­стадоры воздвигли на берегу реки огромный крест, очень понравившийся индейцам.

В поселке Апарии, в густонаселенной местности, ви­димо, недалеко от впадения в Амазонку реки Жавари, испанцы провели пятьдесят восемь дней. Здесь они по­строили вторую бригантину «Викторию», большую, чем «Сан-Педро», хотя в их распоряжении не было ни под­ходящих материалов, ни инструмента, ни корабельных мастеров. Пришлось ремонтировать и «Сан-Педро», ко­торая уже начала гнить.

В этом поселке испанцы впервые услышали о женщи­нах-воительницах, обитающих ниже по течению великой реки. Конкистадоры назвали их амазонками. В деревню приходили и четыре очень высоких индейца, на целый фут выше испанцев, светлокожие, с волосами до пояса, в ярких одеждах, с золотыми украшениями. Они при­несли много всякой провизии и держались очень почти­тельно. Капитан, в свою очередь, преподнес им подарки и пригласил их вождя погостить в испанском лагере. Таких необычного вида индейцев ни Орельяна, ни дру­гие путешественники потом никогда больше не встре­чали.

Пока строился корабль, отношение индейцев к испан­цам сильно изменилось Индейцы уже не снабжали при­шельцев провизией, видимо, потому, что конкистадоры не могли удержаться от грабежа и убийств Правда, хронист утверждает, что Орельяна велел своим подчи­ненным воздерживаться от каких-либо насилий, чтобы впоследствии здесь легче можно было установить коро­левскую власть и распространить христианство, но ин­дейцы уже поняли, что «дети Солнца» не спустились к ним с небес, а являются просто безжалостными граби­телями

24 апреля испанцы — теперь уже на двух кораблях — спешно покинули поселок Апарии. Река здесь была не­обыкновенно широкой, полноводной, и путешественники считали, что океан уже близко Но горсточка авантюри­стов заблуждалась, у них не было ни малейшего пред­ставления, как долог еще путь и какие опасности ждут их впереди

Какое-то время на берегах встречались поселки, где можно было раздобыть скудные припасы, а затем нача­лись непроходимые леса, где не было никаких следов человеческого жилья

Только 12 мая испанцы достигли владений могущест­венного вождя Мачапаро, простиравшихся более чем на восемьдесят лиг вдоль берега Поселки здесь обычно отстояли друг от друга на арбалетный выстрел, во вся­ком случае, не далее, чем на пол лиги У Мачапаро было не менее пятидесяти тысяч воинов

В этой области — недалеко от устья Путумайо (Исы) — туземцы преследовали испанцев и на воде, и на суше Навстречу бригантинам вышло множество пи­рог в строгом боевом порядке Укрываясь за большими щитами из кожи аллигаторов и тапиров, индейцы били в барабаны, собираясь разгромить и съесть чужеземцев Карвахаль писал «Индейцы окружили наши корабли и предприняли нападение, и тогда капитан приказал за­рядить аркебузы и арбалеты. И тут случилось несчастье и к тому же немалое наши аркебузеры вдруг обнару­жили, что порох отсырел, и они не могут сделать ни одного выстрела, и аркебузы, которые уже ни на что не годились, пришлось заменить арбалетами».

Конкистадоры все же отбили нападение и, захватив довольно большое селение индейцев, разграбили его.

В этом первом большом сражении на великой реке было ранено восемнадцать испанцев, один из которых умер. Погрузив добычу на бригантины, испанцы спешно по­плыли вниз по реке, но индейцы еще преследовали их па пирогах в течение нескольких дней. Конкистадоры нигде не могли ни отдохнуть, ни сварить себе еду.

Но испанцы услышали и добрые вести — на юге, в глубине страны, расположены владения могущественного правителя Ики, где есть великое множество золота и серебра.

Затем конкистадоры достигли области, которой правил касик Омагуа, но и здесь их встретили враждебно.

Через несколько дней путешественники увидели по правому борту еще одну широкую реку, в устье которой находились три больших острова. Поэтому испанцы на­звали ее Тринидад (Троица). Возможно, это была Журуа. Индейцы на пирогах плыли за бригантинами, но объясниться с туземцами испанцы уже не могли — здесь обитали племена, принадлежавшие к другой языковой группе.

Испанцы отваживались высаживаться только в малень­ких деревнях, где должно было без особого труда рас­сеять индейцев и захватить запасы кукурузы и маниоки. Так конкистадоры поступали на всем пути, повсюду встречая яростное сопротивление, и даже Карвахаль вы­нужден был признать в своей хронике отвагу и муже­ство туземцев — они защищали свой край, как подобает мужчинам.

В одном из селений страны Омагуа испанцы нашли глиняные сосуды, в том числе несколько огромных кув­шинов, покрытых удивительно яркой цветной глазурью и красивым орнаментом. Индейцы пояснили, что непо­далеку от них такие же сосуды делают из золота и се­ребра. В этом селении тоже были эти металлы, но после всего пережитого испанцы отнеслись к ним равнодушно: «Но, так как мы думали лишь о том, чтобы найти про­визию, сохранить жизнь и привести столь важные све­дения, то нас не волновали никакие сокровища — и мы их нисколько не ценили».

3 июня 1542 года путешественники увидели слева большую реку с черной, как чернила, водой. Это была Рио-Негро (Черная река), один из крупнейших притоков Амазонки. Ее черные бурлящие воды на значительном протяжении не смешивались с водами Амазонки.

 

 

Посуда индейцев Амазонки

 

Ниже устья Рио-Негро Орельяна разграбил несколько небольших деревень. Однажды, отбив нападение индей­цев, конкистадоры повесили пленных и сожгли поселок. Испанцы действовали со своей обычной жестокостью. В одном из селений, не сумев выбить индейцев из боль­шого дома, в котором укрылось несколько семей, ис­панцы подожгли его, и все туземцы погибли в пламени.

10 июня бригантины миновали устье Мадейры. Орельяна назвал эту реку Рио-Гранде (Большая река), так как этот главный приток Амазонки в то время разлился и казался еще больше той огромной реки, по которой плыли испанцы.

Амазонка становилась все шире, и ветер поднимал уже нешуточные волны, но течение оставалось все таким же стремительным. Казалось, что реке нет конца. Проноси­лись мимо поросшие лесами берега, бесчисленные ост­рова и притоки; проходила неделя за неделей, а кар­тина не менялась. Иногда испанцам чудилось, что где-то здесь и должны находиться райские кущи, о которых го­ворилось в библии. Но суровое полуголодное существо­вание путешественников, непрестанная борьба с приро­дой, сражения, болезни и раны — все это превращало их жизнь в сплошной ад.

Больших селений Орельяна избегал, опасаясь внезап­ного нападения, и бригантины, не задерживаясь, плыли вниз по реке.

На одном из островов, где испанцы высадились, чтобы сварить себе обед, им удалось захватить индейскую де­вушку. Она рассказала Орельяне о христианах, живущих к северу от великой реки у индейского вождя. Есть среди них и несколько белых женщин, но часть пришель­цев женилась на индианках и имеет от них детей. Однако Орельяна решил, что сейчас было бы слишком рискованно удаляться от реки и что еще придет время, когда можно будет выручить из беды этих христиан. Возможно, это были испанцы, которые с Диего Орда-сом в 1531 году приплыли в «Пресноводное море» (устье Амазонки). Их экспедиция окончилась неудачно — не­сколько кораблей Ордаса погибло во время бури. Не­которым испанцам, видимо, удалось спастись и достичь берега, где их подобрали индейцы Амазонки. Сам же Диего Ордас отправился тогда на северо-восток, чтобы искать Эльдорадо в бассейне Ориноко.

Спутники Орельяны, погнавшиеся за тем же миражем, теперь уже думали только о своем спасении, тем более, что на них стали нападать индейцы, вооруженные лу­ками и стрелами. До сих пор такого оружия у туземцев Амазонки не встречалось. Конкистадоры очень боялись отравленных стрел и поэтому даже ночь проводили на бригантинах.

24 июня испанцы достигли густонаселенной области, которую они назвали провинцией Сан-Хуан. Местные индейцы особенно яростно и отважно напали на при­шельцев, осыпая их стрелами. Пять конкистадоров, в том числе хронист Карвахаль, были ранены. Испанцы бро­сились в воду, добрались до берега и вступили в руко­пашную схватку с туземцами. Индейцы, несмотря на огромные потери, сражались в течение целого часа. Опи­сывая эту битву, Карвахаль говорил: «Я хочу, чтобы все знали, по каким причинам индейцы так защища­лись: тамошние индейцы являются подданными амазонок и платят им дань, и, узнав о нашем приближении, по­слали к ним за помощью; и десять или двенадцать ама­зонок прибыли на подмогу. Мы видели своими глазами, как амазонки в бою сражались во главе всех индейцев и распоряжались, как их капитаны. Они дрались так яростно, что индейцы не осмеливались пуститься в бег­ство, а если кто-то пытался бежать, то те убивали его на месте на наших глазах своими палицами.

Эти женщины высокого роста, белокожие, волосы у них длинные, заплетенные в косы, уложенные вокруг головы. Они очень сильны, ходят почти совсем голыми, в чем мать родила, прикрывая только срам. В руках у них лук и стрелы, и в бою каждая из них стоит десяти индейцев, и они, я видел это своими глазами, пустили в наши бригантины целую охапку стрел, так что бриган­тины стали похожи на дикобразов... Наши товарищи убили семь или восемь амазонок у нас на глазах. А ин­дейцы, увидев их гибель, пали духом, были разбиты и разбежались... »

Но эта победа испанцев скоро обернулась их пораже­нием. Из соседних деревень к индейцам прибыли под­крепления, и отряд Орельяны был вынужден спешно пе­ребраться на бригантины.

В другой раз индейцы из засады обстреляли испанцев, когда те приблизились к берегу, и стрела попала Карвахалю в глаз. Монах выжил, но глаза лишился.

Карвахаль сравнивал провинцию Сан-Хуан с Испа­нией, столь плодородной и обжитой она была. На правом берегу неподалеку друг от друга раскинулись города и селения. Индейцы на пирогах гнались за бри­гантинами, били в барабаны, играли на дудках и под­бадривали себя воинственными криками, а на берегу толпы туземцев с пальмовыми ветвями в руках исполняли военный танец Но индейцы уже знали, каким оружием обладают белые люди, и держались на почти тельном расстоянии

Конкистадорам удалось захватить здесь одного ин­дейца, язык которого Орельяна немного понимал. Плен­ный сообщил испанцам дополнительные сведения об амазонках, столь мужественно сражавшихся в послед­ней стычке.

Эти воинственные женщины, рассказывал индеец, жи­вут в четырех или пяти днях пути от реки в больших, иногда даже каменных, домах. От поселка к поселку проложены хорошие дороги, и сторожевые посты взи­мают пошлину с прохожих Эти женщины не выходят замуж, мужчины — безбородые белые люди — прихо­дят к ним только на короткое время Если у амазонки рождается мальчик, она убивает его или отсылает к отцу, девочек же нянчат, холят и бесконечно радуются им.

Правит этим женским государством главная сеньора, именуемая Короной. В стране амазонок огромное коли­чество золота, знатные люди едят и пьют только из зо­лотой посуды. Простонародье пользуется глиняной и де­ревянной посудой.

В городе, где живет правительница амазонок, есть пять «домов Солнца», где стоят их идолы — золотые и серебряные статуи женщин — и множество драгоцен­ных сосудов. Стены этих домов облицованы серебря­ными плитами, столы и кресла сделаны из чистого се­ребра, а потолки — из ярких перьев попугаев. Амазонки носят золотые украшения и одеваются в шерстяные ткани, потому что в их стране много таких же овец, как в Перу. Есть там верблюды и какие-то большие живот­ные с хоботом.

Все это индеец якобы видел своими глазами, а кон­кистадоры приняли эти рассказы за чистую монету. Они видели и слышали только то, что им хотелось услышать и увидеть, то, к чему они были психологически подготовлены. Сокровища Эльдорадо, легендарные ама­зонки, о которых писали историки античного мира, — все это воспринималось как подтверждение тою, ради чего они сюда прибыли. Но ничего подобного не было в джунглях и саваннах Амазонки. Там обитали только воинственные племена, защищав­шиеся от бессовестных грабите­лей.

Во время нападения испанцев на небольшую деревню индейцы ранили отравленной стрелой од­ного из конкистадоров. На сле­дующий день он умер, хотя стрела вонзилась всего на пол­ пальца. Чтобы обезопасить своих людей, Орельяна велел сделать вдоль бортов щиты. До сих пор индейцы не пользовались отрав­ленными стрелами. Орельяна ус­тановил это, проверяя подозри­тельные стрелы на пленной ин­дейской девушке: в одном селе­нии испанцы нашли множество стрел и дротиков, смазанных ка­кой-то смолой. Индианку кололи этими стрелами в руку, но она осталась жива, и испанцы успокоились.

Под влиянием морского при­лива уровень воды в реке стал повышаться, и испанцы решили, что до устья не­далеко. Индейцы строили здесь свои поселки на возвы­шенных местах вдали от реки, чтобы уберечься от при­лива и наводнений. Но путешественники радовались слишком рано — приливная волна дает себя знать в Амазонке почти за тысячу километров от океана.

В середине июля неподалеку от притока Амазонки — реки Шингу — обе бригантины во время отлива сели на мель, к тому же меньшая из них получила пробоину, наскочив на плавающий ствол дерева. В этот критиче­ский момент на конкистадоров напали туземцы. При­шлось отбиваться от индейцев и одновременно чинить повреждение.

Устья великой реки Орельяна достиг 2 августа 1542 года. Испанцы начали готовиться к морскому путешест­вию. Ремонт кораблей занял около трех недель. Кон­кистадоры ковали гвозди, просматривали корпуса бри­гантин, устанавливали мачты, плели канаты из растительных волокон, шили паруса из старых перуанских плащей. Все это время они вели полуголодное существо­вание, питаясь моллюсками и раками, выловленными в реке. В одной деревне им удалось раздобыть продоволь­ствие и большие глиняные кувшины для пресной воды.

26 августа корабли вышли в океан и взяли курс на северо-запад. Конкистадоры надеялись добраться до ка­кой-нибудь испанской колонии на островах или на побе­режье Карибского моря. Они не были профессиональ­ными моряками, у них не было ни карт, ни компаса, но счастье сопутствовало им — море было удивительно спокойным, и дожди, которые почти не переставая лили во время их путешествия по великой реке, наконец, пре­кратились. Конкистадорам, измученным ливнями Ама­зонки, это казалось божественной милостью.

Днем бригантины держались вблизи берегов, а ночью удалялись в открытое море, чтобы не наскочить на рифы или не сесть на мель.

В ночь с 29 на 30 августа бригантины потеряли друг друга из виду. Мощное течение увлекло «Викторию», на которой плыл Орельяна, в пролив Пасти Дракона, а за­тем в залив Пария. Семь дней умиравшие от голода мореплаватели не выпускали весел из рук, пока, нако­нец, не выбрались из этого бурлящего котла. Затем они поплыли на запад вдоль северного побережья материка и 11 сентября 1542 года добрались до острова Кубагуа (к юго-западу от острова Маргариты), где находилась испанская колония Новый Кадис. Двумя днями раньше сюда прибыла и меньшая бригантина «Сан-Педро».

Одно из замечательных путешествий эпохи великих географических открытий было завершено. Впервые ис­панцы пересекли неисследованный Южноамериканский континент — от Тихого до Атлантического океана. Орельяна доказал, что открытое Висенте Пинсоном «Пресноводное море» является устьем огромной реки, которую позже назвали Амазонкой, что эта река берет свое начало неподалеку от Тихого океана и что она судоходна, так как не имеет непреодолимых порогов и водо­падов. Это были чрезвычайно важные сведения.

С Кубагуа Орельяна отправился на Эспаньолу, а от­туда — в Испанию. Там он стал деятельно готовиться к новой экспедиции, выпросив у короля право завоевывать и колонизовать земли вдоль великой реки. Ряд богаче» финансировали это заманчивое предприятие — подейст­вовали фантастические рассказы о чудесах Амазонки, о несметных сокровищах, об огромных богатых городах. И все-таки приготовления затянулись — не хватало лю­ден, оружия, продовольствия.

Орельяна пошел на риск — И мая 1545 года он на четырех каравеллах отплыл из Испании, вопреки запрету королевских чиновников. Те видели, что экспедиция со­вершенно не подготовлена: корабли выглядели так, словно их ограбили турки или французы.

Орельяна надеялся запастись всем необходимым на Канарских островах, где ему обещали оказать финансо­вую помощь. Однако три месяца спустя он вынужден был с пустыми руками отправиться оттуда на острова Зеленого Мыса, где в трудах и заботах прошло два ме­сяца. На кораблях начался голод, более половины из четырехсот участников экспедиции заболело, около ста к тому времени умерло, а пятьдесят человек (в том числе три капитана) отказались плыть дальше и сошли на берег.

В середине ноября три корабля отправились за океан. Во время плавания несколько раз налетали бури, люди голодали и страдали от жажды. Один корабль во время шторма пропал без вести, два других 20 декабря 1545 года достигли устья Амазонки и бросили якорь среди островов.

Орельяна уговаривал измученных, больных людей скорее отправиться в путь по реке, чтобы добраться до Эльдорадо. Однако корабли находились в таком состоя­нии, что о плавании нечего было и думать. Тогда ис­панцы разобрали на части один из кораблей и из полу­ченных материалов за три месяца — январь, февраль и март 1 5 4 6 года — построили бригантину. От голода и бо­лезней умерло еще около шестидесяти человек, многие были убиты во время стычек с индейцами. Но Орельяна продолжал искать главное русло реки. Он умер, слом­ленный неудачами (а по другой версии — пропал без вести) в начале ноября 1546 года.

Миф о сказочном Эльдорадо снова лопнул как мыль­ный пузырь. Все рассказы о богатых народах, каменных городах, амазонках, храмах Солнца и золотых сосудах оказались вымыслом. Орельяна, несомненно, расцветил заманчивыми деталями свои поистине удивительные при­ключения, чтобы выпросить у короля разрешение и сред­ства на большую экспедицию.