Пляски

Связанная с религиозными представлениями индейцев обрядность нашла наиболее яркое проявление в их многочисленных плясках. Именно в них отчетливее всего прослеживается своеобразный синкретизм древних тотемистических представлений с позднейшим культом промысловых животных, аграрными культами, а затем с культом коня.

Пляски занимали одно из важнейших мест в общественной жизни степных племен. Многообразие плясок, например, у дакотов настолько поразило художника Дж. Кэтлина, что он назвал их «пляшущими индейцами». Под названием «пляска» исследователи описывали обычно сложные обрядовые празднества индейцев, в которых пляски составляли часть культового ритуала наряду с драматическими представлениями, в которых разыгрывались сложные мифологические сюжеты.

Для понимания сущности индейских плясок необходим их анализ как культового ритуала, связанного с бытовавшими у индейцев формами религиозных представлений. К сожалению, в большинстве этнографических исследований пляски описывались и классифицировались без учета их связи с той или иной формой индейской религии. Миссионер С. Риггс, например, различал у дакотов четыре класса плясок:

1) пляски-развлечения,

2) пляски-наживы,

3) пляски магические и

4) пляски-молитвы.

В действительности же все они были связаны с обрядностью того или иного культа. С. Риггс как пример пляски-наживы описывает пляску-попрошайничество, исполняемую в честь одного или группы индейцев с целью вымогания у них подарков. Но, описывая ее, Риггс мимоходом замечает, что иногда она называлась «бизоньей пляской» и пляшущие надевали рога и шкуры бизонов. Из этого мы можем сделать вывод, что эта пляска была частью ритуала, связанного с промысловым культом бизона.

В рукописи Л. Г. Моргана, посвященной анализу плясок индейцев Северной Америки середины прошлого столетия, приведены интересные описания плясок дакотов. Указав названия 25 плясок, Морган пишет: «Большинство приведенных здесь названий относится к предметам и животным, изображаемым в этих плясках... В волчьей пляске они подражают волчьему шагу, а в пляске бизона надевают шкуру этого животного так, чтобы рога пришлись на голову, и подражают его движениям и тому, как он наклоняет голову». Морган называет также пляски лисы, норки, койота, змеи, совы, лося, лошади, рыбы, исполнявшиеся дакотами. Описания большинства индейских плясок как подражаний животным, из шкур которых состояли костюмы пляшущих, несомненно, свидетельствуют о том, что они представляли собой магические охотничьи пляски.

За ними следовали военные пляски, целью которых было обеспечение успеха индейцев в предстоящем походе или восхваление военных подвигов вернувшихся из похода воинов.

Вообще религиозная практика степных племен в XIX в. в значительной мере была пронизана товарными отношениями. Все в ней можно было продать и купить: и покровительство личных духов-покровителей, и право на хранение племенных и союзных святынь, а также на организацию обрядов. Все это как нельзя убедительнее говорит о далеко зашедшем процессе распада первобытнообщинных отношений в индейском обществе коневодов-охотников середины XIX в.

Вместе с тем религиозные представления степных племен дают яркий пример устойчивости обрядовой стороны религии и изменчивости ее идейного содержания. Особенно характерен в этом отношении их праздник солнца.