О вероисповедании этих индейцев, которые, кажется, имели сведения о нашей Святой Католической Вере

Глава VI. О вероисповедании этих индейцев, которые, кажется, имели сведения о нашей Святой Католической Вере

Когда испанцы открыли Юкатан, он нашли в его обитателях народ более развитый [mas politica], чем остальные, открытые в то время, и это открытие было таким громким, что воодушевило Диего Веласкеса, губернатора Кубы, давшего знать Королю, со столь великими надеждами, какие описывает "Всеобщая История" и о чем рассказано вначале; это происходило /189/, когда не проявилось и не было известно великолепие Новой Испании. Впрочем, в общественных делах [en lo politico] они были народом большего разума [era gente de mas razon]; имели сходство в исповедании религии, относительно того, что были идолопоклонниками, поклоняясь различным идолам и почитая разнообразных выдуманных божеств, и не зная единого Господа Всемогущего (духовная болезнь этих индейских народностей), давшего им знать свою божественную милость, приведя в повиновение Римской Церкви, единой матери истинного вероисповедания, и в подчинение нашим Кастильским Королям. Кажется, что все индейцы этих королевств видели свое наибольшее счастье в множественности богов, которых почитали идолопоклонническим культом, в чем были подобны прочим языческим нациям, и особенно римлянам, когда они были, о чем святой папа Лев говорит, что, господствуя над почти всеми народами, подчиняли себя заблуждениям всех язычников, и им казалось возвышением своей религии не презирать никакой лжи из тех, какие они у тех находили. Также и эти индейцы Юкатана для почти каждой вещи имели своего бога, как и в Новой Испании, они отличались только по именам, и так происходило без того, чтобы объединить их всех; однако, то, что пространно описал отец Торкемада в своей "Индейской Монархии", может ли обозначить краткое изложение в настоящем.

Не забудем и этого замечания капитана Берналя Диаса в его "Истории", который, описывая то, что произошло на мысе Коточ, говорит: "Чуть дальше от того, где у нас случилась стычка, о которой я рассказал, была некая площадка, и три дома из извести и камня, которые были молельнями, где они имели много идолов из глины, одних, как лица демонов, и других, как женщин, в человеческий рост, и других с иными гнусными фигурами, таким образом, что, казалось, они предавались содомии друг с другом, а внутри домов они имели деревянные шкатулки, а в них других идолов с дьявольской внешностью".

Священнослужители этой провинции, чьею заботою произошло обращение этих индейцев в нашу Святую Католическую Веру, со рвением, которое имели в том, чтобы они в ней преуспели, не только разрушили и сожгли все изображения, которым они поклонялись, но даже все их записи (которые они по своему способу вели), при помощи которых они могли запоминать свои примечательные дела, и все, что по их подозрению вело бы к какому-либо суеверию или языческим обрядам. И произошло так, что они не смогли найти особенностей, которые должно было бы выделить в этих записях, но даже сведения об их истории оказались утраченными для будущего, так как в свертках были все, какие они смогли обнаружить, преданные огню без разбора разницы в их содержании. Я ни соглашаюсь с таким решением, ни осуждаю его, но, кажется, могла и сохранится светская история, как она сохранилась в Новой Испании и других обращенных провинциях без того, чтобы стать препятствием для возрастания их христианства, из-за чего я смогу сказать лишь немного более того, что есть в других написанных историях о соблюдении религии во времена их язычества.

Неизвестно с точностью, чтобы Евангельская проповедь пришла пролить свет народам этой Америки до того, как явилась нашим испанцам. Что такое могло быть и вызывает изумление – это то, что была особая вера, которую среди всех прочих народностей этих обширных королевств имели индейцы Юкатана, и по поводу которой по меньшей мере трудно понять, как она могла бы быть без /190/ проповеди евангельских таинств, и в качестве доказательства этого я расскажу то, что описывает отец Ремесаль. Итак, он говорит, что когда епископ дон брат Бартоломе де Лас-Касас пришел в свое епископство, что, как сказано в книге третьей, было в тысяча пятьсот сорок пятом году, он поручил одному священнику, находившемуся в Кампече, по имени Франсиско Эрнандес [Francisco Hernandez] (о котором сохранилась память как об основателе Меридского и других капитулов), знавшему язык индейцев, чтобы он посетил их, с неким наставлением о том, что тот должен им проповедовать, и чуть менее, чем через год, этот священник написал ему. Что он нашел одного знатного владыку и что, когда он спросил его об их древней религии, которую они проповедовали, он сказал ему, что они знали и верили в бога, который находится на небесах, и что этот бог был Отцом, Сыном и Святым Духом, и что отца звали Ицона [Yzóna], который создал людей, а сын имел имя Бакаб [Bacab], родившийся от одной непорочной девственницы, называемой Чибириас [Chibirias], пребывающей в небесах с господом, и что мать Чибириас зовут Ишчель [Yxchel], а Святого Духа зовут Эчвах [Echvah]. О Бакабе, который является Сыном, говорят, что его убили, и заставили бичевать, и надели корону из шипов, и что его поставили с растянутыми руками к столбу, и не знали, что он был прибит, а не привязан, и там он умер, и три дня был мертв, а на третий день вернулся к жизни и поднялся в небеса, где находится вместе с Отцом. И вскоре после этого пришел Эчвах, который является Святым Духом, и наполнил землю всем, что необходимо. И когда его спросили, что означают эти три имени Трех Лиц, сказал, что Ицона означает "Великий Отец", а Бакаб – "Сын Великого Отца", а Эчвах – "Торговец". Чибириас упоминается как Мать Сына Великого Отца. Он добавил также, что придет время, когда все люди должны будут умереть, но о воскресении во плоти они ничего не знают. Его спросили также, откуда они имеют сведения об этих вещах. Он ответил, что владыки обучали им своих сыновей, и так переходило из уст в уста это учение. Утверждали, что в древние времена пришли в эту землю двадцать мужей, и главного из них звали Коцас [Cozas], и что они приказали, чтобы люди исповедывались и постились.

Поэтому они постились в день, соответствующий пятнице, говоря, что в него умер Бакаб. Сообщая о столь особенных вещах, в других частях Америки невиданных и неслыханных, епископ говорит в своей "Апологетической истории" так: "Если эти вещи правдивы, кажется, что в этой земле была известна наша Святая Вера. Но почему ни в одной части Индий не нашли такой новости (потому что в земле Бразилии вообразили, что нашли след святого апостола Фомы), и как такая новость не разнеслась вперед? Воистину, земля Юкатана являет нашему разумению вещи совершенно особенные, и большой древности огромного, восхитительного и непомерного вида строениями, и надписями некими знаками, каких не находили ни в каких других странах. В конечном счете, это тайна, которую один Господь знает". Стоит обратить внимание, что это суждение принадлежит лицу столь серьезному, ученому и в наибольшей степени осведомленному обо всех особенностях этих королевств, которые были в те времена.

Не только описанное, кажется, указывает на то, что индейцы Юкатана знали о нашей Вере, но и то, что узнали о них монахи из ордена нашего отца Святого Доминго, когда они находились в Кампече, направляясь с епископом Чиапаса, как сказано /191/, так как первые испанцы нашли среди этих индейцев крещение со словом на их языке, которое на нашем значит "рождаться во второй раз", и сегодня Святое Крещение сообщается им под этим именем. Они верили, что они получают с ним полную предрасположенность к тому, чтобы быть добрыми, не испытывать вреда от демонов и достигать рая [gloria], на который надеялись. Его давали им в возрасте от трех лет до двенадцати, и они никогда не вступали в брак без него, потому что, согласно утверждению отца Лисаны, говорили, что тот, кто его не получил, был одержим демоном, и что он не мог совершить доброго дела и быть мужчиной или женщиной доброго образа жизни. Они избирали, чтобы совершить его, день, который не был бы зловещим, и родители постились три дня перед эти, и воздерживались от женщин. Первый обряд состоял в том, что жрец очищал жилище, изгоняя вон демона некоторыми обрядами, ибо он желал завладеть существом с момента его рождения и даже раньше. Затем дети шли друг за другом, и жрец бросал им в руки немного маиса и размолотого курения, и дети клали это на жаровню, служившую курильницей. Затем одному индейцу давали сосуд с вином, которое они имели обычай пить, и отправляли его за пределы селения с приказом, чтобы он не пил его и не оглядывался назад, после чего считали, что демон оказался окончательно изгнанным. Когда это приготовление и изгнание демона [exorcismos] завершалось, выходил жрец в своем длинном одеянии и с кропилом [hysopo] в руке; спрашивали старших, не совершили ли они какого-нибудь греха, и, исповедав, помещали их на одну сторону и благословляли молитвами, размахивая над ними кропилом, и на головы всем повязывали белые куски ткани [paños blancos] на голову. Затем водой, которую сохраняли в некоей кости, увлажняли им лоб, части лица, и между пальцами рук и ног. Поднимался жрец, снимал с детей ткань и, сделав некоторые подарки, они становились крещеными; завершался праздник пиром, и девять следующих дней отцы детей не должны были приходить к своим женам. Отец Лисана добавляет к тому, что говорят Ремесаль и Торкемада, что такой способ крещения устраивался каждые три года, и что они назначали сорок человек, чтобы те как крестные отцы опекали детей.

Отец брат Луис де Уррета [Luis de Vrreta] в своей "Истории Эфиопии", обсуждая, почему абиссинцы и некоторые другие народности, будучи католическими христианами, обрезаются, защищал их, что это не было греховное деяние вследствие цели, с какой они его совершали, и почему демон заставляет почитать себя многие языческие народы обычаями и обрядами, данными Господом Его Народу, говорит следующими словами: "Один из них – это обрезание, каковым демон желает передразнить Господа, как мы видим это в Индиях, где жители Юкатана, тотоны [Totones] из Новой Испании, жители острова Акусамиль [Acuzamil] обрезаются". О жителях Юкатана это упоминает также Пинеда [Pineda] в своей "Церковной Монархии" и доктор Ильескас [Yllescas] в "Понтификале". Что это не так в том, что касается жителей Юкатана и Кусамиля или Косумеля, кажется, убеждает то, что ни те доминиканские монахи, ни епископ Чиапаса, осуществив столь тщательное изыскание, не упомянули о том, что обнаружили такую вещь, ни наши монахи, первые проповедники Евангелия у этих индейцев, не сказали, что узнали такое. Я спросил об этом всех стариков, какие живы, и мне ответили, что никогда не доходило до того, чтобы так было среди индейцев, и у них не было преданий, чтобы придерживались такого обычая их предки.

/192/ Индейцы Юкатана верили, что был единый Бог, живой и истинный, который, как говорили, был главным из богов, и не имел образа [figura], и не мог быть изображен, так как был бестелесен. Его называли Хунаб К'у [Hunab Ku], как это приводится в их большом словаре, который начинается с нашего кастильского языка. От него, говорили, происходят все вещи, и так как он бестелесен, не поклонялись каким-либо его изображениям, и не имели их (как говорится в другом месте), и что он имеет сына, которого называют Хун Ицамна [Hun Ytzamna] или Йашкокахмут [Yaxcocahmut]. Это кажется тот, о котором некий владыка рассказал клирику по имени Франсиско Эрнандес.