Испанский язык в Латинской Америке

МАРКОС А. МОРИНИГО (Аргенти­на) — филолог, директор Института филологии в Университете Буэнос-Айреса. Преподавал в университетах Южной и Северной Америки и опуб­ликовал много исследований по испанской филологии и литературе.

Когда не так давно Кастилия праздновала свое тысячелетие, никто не думал специально от­мечать тысячелетие рождения кас­тильского наречия. Несомненно, это оплошность, поскольку в течение сто­летий оно являлось связующим зве­ном между народами и континентами.

История языка тесно связана с ис­торией народа, говорящего на нем. Когда судьба благоприятствует им, язык их могуч и полон достоинства, но когда времена складываются менее удачно для народа, язык начинает те­рять свою силу и выразительность.

Возникновение письменного кас­тильского наречия следует отнести к X веку н. э., когда оно впервые по­явилось в виде глоссы, начертанной переписчиком на полях рукописи, на­писанной на вульгарной латыни. Даже в то время кастильское наречие обла­дало некоторыми собственными фор­мами, отличавшими его от сосед­ствующих диалектов. Этим новым формам предстояло сделать остальные диалекты архаичными.

В литературе кастильское наречие стало применяться для описания под­вигов прославленных народных геро­ев и в рассказах о местных событиях. В других частях Испании продолжали использовать для этих целей латынь, хотя летописцы уже не обладали до­статочным знанием этого языка и сплошь и рядом вставляли в свои ру­кописи слова из родного языка, кото­рый был им более близок.

Древнейшая кастильская литерату­ра, пожалуй, представляет собой не­большие стихотворения о знаменитых придворных персонажах. Позднее по­явились произведения более претен­циозного жанра на подобные же темы.

Разговорный кастильский язык, употреблявшийся в столице Кастилии, Бургосе, стал испанским литератур­ным языком, на котором обычно писа­лись лирическая и эпическая поэзия и романы, а также исторические, ре­лигиозные и научные труды. Писате­ли провинций Испании, где говорили на других диалектах, предпочитали пользоваться кастильским наречием, если обращались ко всему испанско­му народу.

В 1492 году с падением мусульман­ского королевства Гранады закончи­лась Реконкиста — завоевание испан­цами Мавританской Испании. В том же году Христофор Колумб положил к ногам королей Кастилии и Леона неожиданный дар — «Новый Свет», судьба которого с той поры находи­лась в их руках.

Испанские монархи хотели знать точные размеры своих новых обшир­ных владений и жаждали сведений о народе, природных условиях, жизни и богатствах Нового Света, Из портов Кастилии уходило на кораблях мно­жество экспедиций в Северную и Юж­ную Америку.

Моряки плыли в поисках золота и пряностей, В какой-то момент Ко­лумб и его моряки думали, что они достигли берегов сказочного Золотого полуострова, или Сипанго (Япония). К огромному разочарованию искате­лей золота, испанский авантюрист Яукас Васкес де Айльон подходил к заснеженным берегам Виргинии. Однако, согласно бытовавшему в те времена мнению, которое разделял и Колумб, золото считалось сыном солнца и могло быть найдено лишь в теплых странах. Именно золото определяло направление путешествий Колумба и гнало его к берегам Венесуэлы, Колумбии, Панамы, Никарагуа и Сарибского моря. Притягательная силa золота точно так же влекла конкистадоров Грихальву, Кортеса и Панфило де Нарваэса к берегам Мексики, испанцев и португальцев в Бразилию, Солиса к устью Ла-Платы и Писарро в Перу.

Испанские короли поставили себе целью вырвать души неверных из пламени ада и обратить их в христи­анскую веру.

Испанские гуманитарии, со своей стороны, рассматривали Америку в целом как обширный район, где будут говорить на испанском.

Следуя учению испанского грам­матиста Небрихи (1444—1522), они отождествляли славу испанского язы­ка с судьбой их страны как держав­ной империи и готовы были провести параллель между испанским и ла­тынью, которую несли с собой армии Римской империи. «Если Испания правит и имеет связи с другими час­тями света, старыми и новыми, то ис­панскому языку следует обучать так же, как и латыни».

По прошествии 20 лет индейцы Антильских островов говорили на ис­панском с Бартоломе де Лас Касасом. Вскоре после этого в Мексике тласкальтеки стали изучать испанский, а за ними ацтекская аристократия и их потомки. Значительно южнее терри­торий инков также изучали испанский язык, и когда мореплаватель Альваро Нуньес достиг лесов Парагвая в 1541 году, то гуарани приветствовали его уже по-испански.

Вверху: самый ранний известный текст на кастильском наречии, написанный 1000 лет назад — в 977 году н. э. Он состоит из 43 слов, переписанных неизвестным монахом одного из монастырей в Логроньо на севере Испании. В настоящее время на кастильском наречии говорят почти 300 миллионов человек, в основном в Испании и Латинской Америке.

Фото - Бюро информации дипкорпуса, Мадрид

Действительно, к середине XVI ве­ка на улицах Потоси (Боливия) гово­рили только на испанском точно так же, как и в Кахамарке, и в Kуcкo (Перу), и в Кито (Эквадор).

Конкистадоры считали, что не они должны изучать язык народов завое­ванных территорий, а их вассалы обя­заны говорить на языке победителей. В «Ла Араукане», своем замечатель­ном эпическом произведении о борь­бе арауканских индейцев против ис­панских захватчиков, поэт Алонсо де Эрсилья (1533—1594) с удивлением от­мечает, что три конкистадора, вклю­чая «доблестного Ибарру», изучили язык индейцев.

В городах района Ла-Платы, таких, как Асунсьон, Корриентес и Кон­сепсьон, где большой процент населе­ния составляли индейцы, говорили на двух языках, но Санта-Фе и Буэнос-Айрес, основанные говорившими на двух языках метисами с многочис­ленной индейской обслугой, стали все­цело испанскими городами.

Испанский язык всегда интенсив­но изучался в Латинской Америке. В мае 1770 года Карл III подписал «Реаль седула», королевские письма, в которых был приказ колониальным властям делать все, что в их силах, с тем чтобы обучить индейцев испан­скому языку. В большинстве случаев королевские указания не были вы­полнены, однако последующие прави­тельства независимой Латинской Аме­рики выполнили эти требования, и испанский язык быстро распростра­нился в течение XIX века.

Местные языки, конечно, не ис­чезли, и, за исключением Уругвая, на них все еще говорят от Мексики до Патагонии, хотя сегодня в меньшей степени, чем в прошлом.

Кампании по ликвидации негра­мотности и развитие школьной систе­мы народного образования, естествен­но, содействуют изучению официаль­ного языка страны — испанского. Однако такие программы неминуемо оттесняют туземные языки на задний план, предавая их забвению.

В мире, где стремительным ходом идет стандартизация, стандартный язык является отличным средством для распространения культуры.

Сегодня в Латинской Америке местные языки становятся чуть ли не археологической редкостью, и испан­ский язык является их единственной заменой не только потому, что на нем говорят 200 миллионов человек, не только потому, что в течение пяти столетий им пользовались самые крас­норечивые ораторы, и не потому, что лучшие литературный произведения Латинской Америки написаны на нем.

А произошло это в силу того, что ис­панский язык привил идеи и формы западной культуры тем, кто может на нем изъясняться.