Из материалов судебного процесса 1529 г. о служебных злоупотреблениях Педро де Альварадо

Из материалов судебного процесса 1529 г. о служебных злоупотреблениях Педро де Альварадо[1]

XVIII. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Дону Педро Дальварадо [Dalvarado], что, когда он шёл в качестве капитана в область <Утатлан> и Гуатимала по приказу Эрнандо Кортеса, и названные пограничные селения вели с ним войну, и затем их владыки вышли к нему с миром, то названный Педро Дальварадо схватил их, и для того, чтобы ему дали золото, приказал сжёчь их, без какого-либо повода или причины.

        Также, на восемнадцатое обвинение, которое против меня выдвинули, в котором говорится, что, когда я шёл в качестве капитана в область Гуатималы, со мной вели войну, и после того, как они пришли с миром, я сжёг их, чтобы мне дали золото и т.д. Говорю, что в то время, когда в названной области её владыки вели со мной войну, как говорится в обвинении, и после того, как я имел с ними мир, они сговорились убить меня и тех, кто со мною шёл, и я устроил над ними суд, о котором я упомянул, и совершил надлежащее правосудие.

Идеализированный портет Педро де Альварадо работы Томаса Поведано (1847-1943)

XIX. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Дону Педро Дальварадо, что когда он отправился в качестве капитана в названную область Гуатимала, её владыки вышли к нему с миром, и дали ему многочисленные подарки из золота и серебра, и оказали ему очень хороший приём, и когда названный Альварадо узнал, что владыка названной области имеет очень красивую жену, захватил её, и содержал в плену до тех пор, пока ему не отдалась названная женщина, и не доставили украшения из золота и серебра, и рабов, и рабынь, и он потребовал, чтобы ему отдали названную женщину и он забрал бы всё, что принесли, и названный Педро Дальварадо забрал все названные украшения и рабов, и остался с названной женщиной.

        Итак, в ответ на девятнадцатое обвинение, выдвинутое против меня, в котором говорится, что в то время, когда я отправился в названную область Гуатимала, её владыки вышли ко мне с миром и принесли мне многочисленные подарки из золота и серебра, а я захватил жену одного из владык и, чтобы её вернуть, мне дали много золота и украшений и т.д., говорю, что когда я отправился в названную область Гуатималы и приказал созвать её владык и знать, для того, чтобы они рассказали мне о тайнах земли, по которой я хотел пройти вперёд, то они сказали мне, что нельзя ни идти, ни пройти вперёд, так как там много рек и приморских болот, и меня поджидают многочисленные препятствия. И через несколько дней, которые я пробыл в этой области, пришёл один испанец и сказал мне, что переговорил с одной рабыней, и та ему сказала, что земля впереди была очень хорошей и богатой, и что владыки поиздевались надо мной и солгали для того, чтобы я не пошёл вперёд и чтобы вернулся оттуда. И когда я увидел, что надо мной поиздевались, я опять созвал их и сказал им, что, так как ранее они мне солгали, и я хорошо знаю, что земля впереди была очень хорошей и богатой, и поскольку я узнал это от одной индианки по имени Сучиль [Suchil][2], приказал им, чтобы её привели ко мне. И с огромным упорством они никак не хотели её ко мне привести, пока я не схватил одного индейца, который держал её в своём доме, и через два дня ко мне привели одну индианку, о которой мне сказали, что она из знати, и при всём при том не хотели отдать мне индианку Сучиль, которую я у них просил, и делали вышеуказанное, чтобы скрыть ложь, которую они мне ранее сказали, но так как я очень настаивал, мне привели названную рабыню, от которой я узнал тайны этой земли, благодаря чему открыл многие области и землю впереди, и привёл её под власть Вашего Величества, имея в качестве проводника и переводчика названную индианку, которой было более пятидесяти лет. И я никогда не захватывал никого из владык области Гуатимала, но наоборот, они имели с моей стороны самое доброе отношение и обращение, и я дал им многие подарки, чтобы они были довольны, и всё время, пока там был, поддерживал по отношению к ним великую справедливость, и если бы названная индианка была бы госпожой, не сделал бы ничего неподобающего, ибо индейцы имели обычай давать их тем, кому этого захотелось бы, и даже своих дочерей и сестёр, особенно там, где от них можно было извлечь побольше выгоды. И при этом я проявил умение и предусмотрительность для того, чтобы открыть эту землю и привести её в повиновение. И должно ли предъявлять мне это обвинение, так как названная индианка была рабыней, а не владычицей, и те, кто отправляются открывать земли на службе Вашего Величества обязаны всеми способами, какие только возможны, узнавать правду, потому что если бы не поступали так, не открыли бы земли, благодаря чему послужили Вашему Величеству, как сделал я в вышеуказанном [случае].

XX. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Дону Педро Дальварадо, что из названной области Гуатимала он отправился в некие селения, называемые Кускатлан [Cuzcatlan] и Искуинтепеке [Yzcuintepeque], которые вели войну с названной Гуатималой, и не предъявив им требования и не предупредив, как был обязан, вошёл в него, и сжёг названное селение и убил тех, кто в нём находился таким образом, что опустошил их.

Итак, отвечая на двадцатое обвинение, в котором говорится, что после того как я отправился из области Гуатимала в область Кускатлан и Искуинтепеке, которая вела войну с названной областью Гуатимала, то вместо того, чтобы сделать предупреждение, каковое было обязательным, начал с ними войну и т.д., говорю, что, прежде чем я отправился из названной области Гуатималы, я послал четырёх индейцев позвать владык из области Искуинтепеке, чтобы они вышли на дорогу изъявить в моём лице покорность Вашему Величеству. И владыки области Гуатималы удостоверили меня, что посланцы, которых я отправил позвать названных владык и знать, были теми убиты, и что те владыки не захотели прийти, и не пришли. И когда я узнал о вышесказанном, отправился туда, где они находились, и нашёл их вооружёнными и готовыми к войне, и когда я вошёл в названное селение, они вступили со мной в сражение, и ранили у меня некоторых испанцев, и я захватил некоторых из них, и после этого они пришли ко мне с миром, и я их принял и хорошо с ними обошёлся, и я вернул им всех людей, которых ранее захватили, и то селение осталось мирным, и заселённым, и на службе Вашему Величеству, и оказалось подобающим, чтобы так действовали для блага этой земли и конкистадоров, потому что если бы действовали по-другому, могло бы случиться, что нас убили бы благодаря своим уловкам и изменам, отчего Ваше Величество претерпело бы великий ущерб, и не имело бы ни земли, ни подданных, которых имеет, потому что эти индейцы так искусны в кознях, и только убивают тех, кто им доверяется, а вот если бы нас убили названные индейцы, мы были бы свободны от предъявления таких обвинений.

XXI. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Дону Педро Дальварадо, что из одного селения, которое называется Акитепас [Aquitepaz], он отправил посланцев о том, что идет, и они расчистили дороги и ждали его в своих селениях, и так же поступили в других соседних селениях, но из-за того, что христиане забирали у индейцев то, что те имели в своих домах, названные индейцы оставили селение и ушли в леса, и за это названный Альварадо обратил в рабство всех, кто остался, и их схватили и заклеймили, хотя они были свободными.

        Также, по поводу того, что касается двадцать первого обинения, в котором говорится, что когда я был в селении, называемом Атикипаке [Atiquipaque], то отправил посланцев, для того, чтобы мне расчистили дороги и т.д. Говорю, что не обращал в рабство индейцев из названного селения, и не обращался с ними дурно, и если и причинили им какой-то ущерб испанцы или туземные друзья, которые шли со мной, я об этом не знаю, и даже если с ними в чём-то и обошлись плохо, то не слишком, потому что, как обычно между индейцами этих мест, когда идут на войну и открывать земли испанцы и друзья, то имеют привычку искать пропитание, как люди, которые пришли уставшими и утомлёнными, и там нет постоялых дворов и харчевен, где они его нашли бы, и Ваше Величество его им не дало, но есть только то, что они находят. Невозможно ведь вести войско из людей на войну, без того, чтобы поесть, и поэтому названное обвинение не должно было бы мне предъявляться, потому что, даже если и убили некоторых индейцев и обратили в рабство, не обезлюдела от этого та земля, но наоборот, [так как] их наказали, то привели, и они пришли, на службу Вашему Величеству, и эта земля густо населена и преобразована на королевской службе.

XXII. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Альварадо, что когда он вёл названную войну к нему вышло с миром одно селение, называемое Насинтлан [Nacintlan], и после того, как он заверил их в безопасности, схватил владык названного селения, из-за чего скрылись владыки, и названный Альварадо приказал, чтобы отправились искать их, и схватить, и чтобы их убили, что так и произошло, что они были схвачены и убиты, и он приказал сжечь селение, и люди, кторые с ним были, так и сделали.

Война в Нанцинтлане. «Лиенсо де Тлашкала».

        Итак, отвечая на двадцать второе обвинение, в котором говорится, что в селении Насинтлан вышли с миром его владыки и знать, и после того, как их заверили в безопасности, я схватил названных владык, и после того, как их отпустили, они скрылись и т.д., говорю, что да, некоего владыку схватили, и для этого была справедливая причина, и как капитан я счёл, что следовало сделать это для безопасности страны, и меня лично, и войска. Ибо, когда я вошёл в названное селение, и когда все вышли с миром, и все индейцы этого побережья пришли беззаботными, как в мирной стране и [принадлежащей] Вашему Величеству, они вышли воевать и напали на обоз, шедший в арьергарде, и захватили у меня снаряжение, и железо, и одежду, и убили у меня многих индейцев из числа друзей, которые шли со мной и несли названную поклажу, и если я отправил искать названных индейцев и владык, то это было для того, чтобы их наказать и постараться собрать снаряжение, и железо, и остальное, что у меня забрали, из-за большого недостатка, который я испытывал, и оказалось, что гвозди и подковы они смешивали с медью, полагая, что названное железо должно разрушиться от меди. И когда люди пришли туда, где находились названные индейцы, они вышли к ним и сражались. И поскольку дело было так, то не был большим причиненный им вред по сравнению с тем, какой они могли нанести, ведь, с одной стороны, чтобы успокоить нас, они пришли выказать нам повиновение, а с другой стороны – воевать с целью убить нас. Так что я больше заслуживаю милостей за то, что покарал их, чем какого-либо наказания.

XXIII. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Дону Педро Дальварадо, что в другом селении, которое называется Пасако [Pazaco], когда люди увидели дурное обращение со стороны названного Альварадо, оставили свои пожитки и жён, и стали ждать вооружённых индейцев, и названный Альварадо, не предъявив им требований и не отправив посланцев, чтобы они пришли мирно, напал на них и убил всех индейцев, и разрушил селение.

Также, отвечая на двадцать третье обвинение, которое мне предъявлено, о том, что, когда я находился в другом селении, Пасако, то туземцы, увидев дурное с ними обращение, забрали свои пожитки и скрылись, и что я приказал, чтобы их разыскали и убили и т.д. Говорю, что, когда я вошёл в названное селение Пасако, то перед тем, как войти, [обнаружил] там многочисленные стрелы, воткнутые в землю, и принесеного в жертву пса, что было знаком войны, и я не отважился отправить какого-нибудь посланца, чтобы мне его не убили, как сделали в другие разы и делали названные индейцы, а я очень нуждался в индейцах-друзьях, находясь в таком положении, и знал, что таким образом никто не отважился бы пойти. И через короткое время вышли против нас названные индейцы, издавая воинственные крики, и они начали сражаться со мной и с людьми, находившимися под моим командованием, и постарались нанести нам ущерб, какой только могли. И когда дело пошло так, мы не должны были оставаться на месте, ибо шли завоевывать и замирять страны и области во имя Вашего Величества, и так как они преградили мне путь, я не мог сделать ничего другого, как сразиться с ними, и во время названной войны у меня убили коня, в котором я имел большую нужду.

XXIV. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Дону Педро Дальварадо, что в других селениях, которые называются Акатепеке [Acatepeque] и Мокисалько [Moquizalco], когда туда прибыл названные Педро Дальварадо, народ из них вышел навстречу, и он приказал, чтобы им принесли поесть, и назанные индейцы ушли это доставить, и не вернулись как люди, перепуганные жестокостями, которые, как они видели, совершал названные Альварадо в названной земле, [и] испанцы, шедшие с названным Альварадо, по его приказу схватили названных индейцев, каждый сколько смог, и их заклеймили и обратили в рабство.

Война в Акатепеке. «Лиенсо де Тлашкала».

Также, отвечая на двадцать четвёртое обвинение, которое мне предъявили и в котором говорится, что когда я находился в неких селениях Акатепеке и Мокисалько, народ из названных селений вышел встретить меня, и я приказал, чтобы мне принесли поесть, и так как они не вернулись так быстро, обратил их в рабов и т.д. Говорю, что полным оправданием и ответом является содержание этого обвинения, потому что я послал позвать их от имени Вашего Величества, но они не хотели возвращаться, и были многочисленными издевательства, которые названные индейцы творили, когда там были мы, я и мои товарищи, очень уставшие и так настрадавшиеся, и будучи так далеки от помощи и поддержки, и среди такого множества индейцев, что даже если что-нибудь и произошло, следовало бы это извинить и простить, а не предъявлять мне обвинение в этом, как делается, и не делать дела, которого не подобало бы делать в соответствии со справедливостью, и не устраивать процесс, к которому я привлечён.

XXV. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Альварадо, что в другом селении, называемом Йашкокаль [Yaxcocal] индейцы названного селения, когда узнали, что шёл названный Педро Дальварадо, то расчистили для него дорогу и ждали его, чтобы принять с миром, но когда узнали о жестокостях, которые названный Альварадо совершал по отношению как к тем, кто выходил против него с миром, так и к тем, кто с ним воевал, решили вооружиться и умереть в поле, и так и сделали, и что названный Альварадо, не предъявив им требования, чтобы они явились с миром, напал на них и всех их убил, и то же самое сделал в другом селении, называемом Тлакускалько [Tlaqusqualco].

Итак, говорю, отвечая на двадцать пятое обвинение, в котором говорится, что когда я был в селение, называемом Кашокаль [Caxocal], то индейцы вышли с миром и расчистили мне дороги, но когда узнали о моих жестокостях, вооружились и решили умереть в поле и т.д. Говорю, что когда я находился в названном селении, встретил на дороге множество вооружённых людей и, по поводу сказанного в названном обвинении не знаю, как такое можно говорить, что когда названные индейцы находились в поле и на войне, расчистили мне дороги, что совершенно противоречит обычаю, какой они между собой имеют, чтобы, когда они хотели бы воевать и сражаться, расчистили бы дороги и открыли их. И когда я пришёл к ним с моими людьми, они начали пускать в нас стрелы, и не было возможности огласить им названные требования, и они напали на нас с такой стремительностью, что я был принуждён отступить, а также потому, что обнаружил засаду индейцев, которую они устроили в лесу, и которая обнаружилась. И они устроили нам жестокую войну, и нам ничего не оставалось, как воевать с ними, и они нанесли мне много ран, из-за которых я в течение восьми месяцев очень плохо себя чувствовал, и лежал на кровати при смерти, и точно также ранили многих других испанцев, и, находясь в таком положении, мы принуждены были защищаться и причинили им ущерб, какой смогли. И главным образом по поводу этого идёт процесс, к которому я привлечён, и потому мне не должны были бы предъявлять этого обвинения, ибо вышесказанное произошло на войне с неверными.

XXVI. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Альварадо, что в другом главном селении, которое называется Коскатлан [Cozcatlan], каковое является главнейшим в этой области, его владыки и знать вышли встретить его с миром, и сложили для него на дорогах многочисленные горы плодов и другого съестного, и после того, как прибыли в названное селение, испанцы разместились, и названные индейцы очень хорошо снабдили их водой и хворостом, и фуражом, и едой, и прочими необходимыми вещами, и, когда они пребывали таким образом в мире, названный Педро Дальварадо приказал испанцам, чтобы каждый схватил так много индейцев, сколько сможет, и охранял их, потому что хотел возвращаться оттуда, и те названные испанцы так и поступили, и через несколько дней он приказал, чтбы все испанцы привели всех индейцев, которых вели таким образом, из этого названного селения, как и из других селений, упомянутых в предыдущих вопросах, и всех их заклеймил как рабов, хотя они были свободными, и вернулся оттуда в Гуатималу, разрушив селения, через которые шёл.

        Также, отвечая на двадцать шестое обвинение, которое мне предъявили, что, когда я был в другом селении, называемом Коскатлан, которое является самым главным в этой области, ко мне вышли, чтобы принять, с миром, и устроили для меня на дорогах многочисленные горы плодов и съестного, а я приказал их заклеймить и т.д., говорю, что после того как я вошёл в названное селение, не причинив им никакого вреда, на другой день они поднялись и ушли в лес, и не появились, и я посылал звать их много раз, и они не захотели прийти, и я устроил против них процесс, о котором я упоминал, и все войны и наказания, которые произошли, имели причиной то, что эта земля находилась под их властью и в рабстве у них, и если бы я не сделал так, то вследствие множества индейцев и малого числа христиан, которые имелись, не удалось бы достичь того, что Вашему Величеству была сослужена служба, и потому названные обвинения, так как это было на войне, не могут быть мне предъявлены.

XXVII. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Альварадо, что, после того как он прибыл в Гуатималу, то, по возвращении из селений, упомянутых в предыдущих вопросах, сказал владыкам и уроженцам названной области, что желал бы поселиться там. И те сочли это за благо, и названный Педро Дальварадо приказал им, чобы в течение определённого срока они дали ему тысячу листков золота по пятнадцать песо каждый листок, и названные владыки принялись собирать золото, чтобы выполнить приказ названного Альварадо, и дали ему в количестве до восьми или девяти тысяч песо золота, и когда они увидели, что срок истекает, а у них нет золота, чтобы выполнить это, ибо названный Альварадо брал только чистое золото и принимал его с пробой, и из страха, который они по этому поводу испытывали, и из-за жестокостей, которые, как они видели, он совершал, а также потому, что он схватил одну госпожу, жену касика, чтобы привести в качестве своей любовницы, поднялись на войну, и находятся в таком состоянии долгое время[3], и то же самое сделали во всех окрестносятх, и говорили и объявляли владыки и местные жители, что пока названный Педро де Альварадо является капитаном, они не придут к миру с христианами, хотя бы и погибли на войне, из-за чего Его Величество и испанцы потеряли большое количество песо золота.

Война в Куаутемаллане. «Лиенсо де Тлашкала».

Итак, отвечая на двадцать седьмое обвинение, которое мне предъявили, в котором говорится, что когда я прибыл в область Гуатималы по возвращении из селений, упомянутых в предыдущих вопросах, то сказал туземцам, что хотел бы заселить там городок и потребовал от них, чтобы они дали мне золото и драгоценности и т.д., говорю, что я не обходился дурно с владыками названной области, наоборот, оказывал им благодеяния, и если они дали мне кое-какое золото, то я смог получить его, потому что названное селение принадлежало к моему репартимьенто, и я не понуждал их к этому[4], и я отрицаю, что названные индейцы снялись с места для того, чтобы не дать мне названное золото, ибо для них очень обычно сниматься с места, когда им заблагорассудится, и, веря, что я уйду оттуда, и для того, чтобы мы там не поселились, они снялись с места, и, когда находились там, устроили нам жестокую войну, и вырыли многочисленные ямы, в которые поместили воткнутые палки, заострённые вверху, и покрытые землёй и травой, куда попадали многие лошади, и погибли, и ранили многих христиан. И если земля населена, то это благодаря мне. И она была бы заселена гораздо больше и лучше, если бы я пришёл в неё, ведя с собой многочисленных лошадей, которых я привёз из Кастилии, понесши на них многие расходы, чтобы заселить и содержать страну так, как она заселена и содержится, благодаря чему Вашему Величеству была бы оказана великая услуга. И никогда капитан так далеко, и без поддержки снабжением, и с такими малыми затратами со стороны Вашего Величества или какого-либо другого лица не заселял [провинцию], как я, приведя её в повиновение и к королевскому служению, оплачивая и поставляя за счет собственных средств [de mi casa] всё, что было необходимо для названного завоевания[5], и помогая и поддерживая товарищей, которые отправились со мной, лошадьми, и оружием, и амуницией, и всем прочим, что было необходимым.

XXVIII. Итак, предъявлено в качестве обвинения названному Педро де Альварадо, что, когда он находился в селении, называемом Утлатланка [Utlatlanca], которое расположено в названной области Гуатимала, схватил пятерых главных владык, и приказал привязать их по одному к столбам, и потребовал от них, чтобы они принесли ему всё золото, какое имели, и те принесли ему некоторое количество золота, которое он взял и забрал себе, и не дал отчёт об этом казначею Его Величества, которого вёл, и так как в дальнейшем названные владыки больше не дали золота, приказал сжечь их живыми, привязанных к столбам.

        Также, отвечая на двадцать восьмое обвинение, которое мне предъявлено, в котором говорится, что когда я находился в одном селении, называемом Утлатлан, которое расположено в области Гуатималы, схватил пятерых главных владык, и приказал их привязать и т.д., говорю, что я ответил на названное обвинение в восемнадцатом обвинении, потому что то и это – одно и то же.