Путешествие на Юкатан

Теперь путешественникам предстояло исследовать развалины древних городов на Юкатане. Туда и лежал их дальнейший путь. Нa Юкатан можно было добираться двумя путями: либо сухо­путным — через Табаско, либо водным — через лагуну Терминос де Кампече. Но так как Казервуд по состоянию здоровья не мог ехать верхом ни на лошади, ни на муле, выбрали водный путь.

Выйдя из деревни, они попали в долину с живописно разбро­санными по ней деревьями; долина простиралась до самого Мек­сиканского залива. У опушки одной рощи путешественники за­метили удивительные деревья — высокие, с совершенно гладкими стволами; вокруг деревьев на ветках, словно бахрома, висели гнезда птицы-портнихи. Местные жители объясняли, что эта умная птица, располагая таким образом гнезда, спасает своих птенцов от нападения змей.

Дорога тянулась грязная, но местность была красивая; в воз­духе роем кружились крупные бабочки с большими желтыми крыльями.

Хижина, покрытая пальмовыми листьями. Типичное жилое помещение в Центральной Америке. Рис. Казервуда

Спустя пять дней путешественники прибыли в деревню Плайяс. Здесь реки, впадающие в Мексиканский залив, стано­вятся судоходными.

Остановившись в монастыре — примитивной постройке, по­крытой пальмовыми листьями и похожей на хижину,— Стефенс начал переговоры с представителем местной власти, судьей-мулатом, о том, чтобы ему прислали гребцов для предстоящего плавания. Монастырский сторож принес кукурузу для мулов, а его жена угостила путешественников индейскими лепешками.

В этой деревушке, состоящей из одной улицы, поросшей травой, главную торговлю вел мальчик лет двенадцати, в боль­шой соломенной шляпе, защищавшей его от лучей палящего солнца. На смуглом теле мальчика была лишь набедренная по­вязка. Утром он принес гостям фрукты, а потом появился еще раз, волоча за собой на веревке, перекинутой через плечо, моло­дого крокодила. Путешественники, к своему удивлению, узнали, что крокодил — любимая пища местных жителей.

Члены археологической экспедиции, в состав которой, кроме Стефенса, Казервуда и доктора Кэбота, входили также индеец Хуан, их верный спутник, и Паулинг — из семьи владельца развалин Паленке, стали готовиться к новым трудностям не­известного пути.

Девушка из страны майя в национальном костюме.

Прощаясь с Паленке, Стефенс расставался и со своим верным другом — мулом Мако, к которому обращены следующие строки дневника:

«...Я должен был расстаться с верным, благородным другом Мако, моим мулом. На нем я проехал более двух тысяч миль по самым худшим дорогам, по которым только приходилось мулам возить седоков. Мако стоял привязанный к изгороди мо­настыря, он видел, как уносили поклажу и даже его собственное седло, и казалось, у него было предчувствие, что произойдет что-то необычное, неладное. Не раз меня просили продать его, но я не отдал бы ни за какие деньги своего четвероногого друга. Теперь он был в худшем состоянии, чем когда мы приехали в.? Паленке. Сколько времени мы ездили с ним под проливными дождями, питался он впроголодь,— редко когда ему попадалась кукуруза. Глядя, как он стоял понурый, истощенный, я вдруг почувствовал угрызения совести, что оставляю его на произвол судьбы. Я обнял своего друга за шею и взглянул в его грустные глаза,— мне казалось, что в эту минуту расставания он забыл, как я, бывало, ударял шпорами по его бокам, и я не упрекал его за то, что он однажды сбросил меня с седла и несколько раз пытался это повторить. Нет, мы помнили только нашу верную дружбу, ничем не омраченную.

Мой верный друг, где ты теперь? Я оставил тебя привязан­ным к изгороди монастыря, вместе с другими лошадьми. Ты вернешься в Паленке и там восстановишь свои силы на вольных пастбищах Чьяпаса, пока не дождешься меня, и мы снова начнем свои странствия».

* * *

Рано утром путешественники вышли на берег, чтобы про­должать свой путь.

В пироге было двое гребцов. Одним из них оказался сам судья-мулат. Они пригласили путешественников в пирогу — это была вместительная, тринадцатиметровая лодка; тент, натянутый посередине, защищал от палящего солнца; скамья покрыта циновками.

Вскоре пирога попала в узкий и грязный, но очень глубокий проток; она шла против течения. Когда гребцы обогнули небольшую косу, перед глазами путешественников открылось ужасное зрелище: на берегу притаились восемь или десять огромных аллигаторов.

В полдень пирога уже продвигалась по Рио-Чако, мутной и глубокой, по берегам которой сплошной непроницаемой стеной стоял густой лес. Перед закатом солнца пирога вырвалась на водные просторы Усумасинты — широкой полноводной реки Центральной Америки, которая берет начало в горах Гватемалы и впадает в Мексиканский залив у городка Фронтера.

В этом месте примыкают друг к другу три штата — Чьяпас, Табаско и Кампече.

Вся бескрайняя долина от Паленке до Мексиканского залива изрезана речками и ручейками. Усумасинта в своем величест­венном течении принимает в себя многие из них, другие же сами находят выход к морю.

Плавание продолжалось по притоку Усумасинты — реке Па­лисаде; и здесь густой лес вытянулся темной стеной вдоль ее берегов.

Путешественники вышли на берег в ясный солнечный день, в местечке того же имени, что и река,— в городке Палисада. У пристани лежали штабеля красной древесины, готовые к спуску на воду.