Источники и история изучения. Часть 7.

7

Переходим к письменным источникам южной области. Хотя испанские хронисты неоднократно упоми­нают об иероглифических рукописях индейцев горной Гватемалы,[35] ни одна из них не дошла до нас. Причины этого те же, что и у майяских народов низменности: варварство и изуверство испан­ских монахов и завоевателей. Учитывая особенности климата, у нас нет особых оснований надеяться и на находки иероглифиче­ских рукописей, захороненных вместе с их владельцами до появ­ления в стране испанских завоевателей.[36]

Сохранившиеся письменные источники можно разделить (так же как и древнемексиканские) на несколько групп. К первой из них, самой малочисленной, относятся некоторые пиктографические рукописи мексиканских народностей, в которых имеются упоми­нания об интересующем нас районе. В настоящее время мы можем назвать только два таких источника, но вполне вероятно, что после окончательной дешифровки миштекских кодексов число их увеличится. Первый из них — знаменитое «Полотно из Тлашкалы» — был создан индейскими мастерами между 1550—1556 гг. В нем содержатся сведения о боевых действиях испанских за­воевателей в Сапотитлане, Кесальтенанго, Атитлане, Эскинтепеке и Куаухтлемаллане. К сожалению, эта рукопись дошла до нас только в копии XVIII в.[37] Второй источник — «Кодекс Порфирио Диаса» — не может быть атрибуирован с достаточной точно­стью какому-либо определенному народу древней Мексики. Так как он имеет надписи на куикатекском языке, то его относили к куль­туре куикатеков, но по художественным особенностям он ближе всего к стилю «Ватиканского кодекса Б». Кроме того, замечено, что страницы 6—25 имеют параллели в «Кодексе Фернандес Леаля» (Penafiel, 1895). Поэтому вероятнее всего оя является копией испанского времени с доиспанской рукописи, созданной где-то в восточной части миштекской территории. В начале этого документа опысывается отправление какой-то военной или торго­вой экспедиции из Гватемалы на Теуантепекский перешеек, ее возвращение на место отправления и сражения в окрестностях Кесальтенанго (Chavero, 1892, pp. XI—XIX, pi. 1—29: Villacorta, 1934a; Glass, 1964, pp. 96—97).

Более многочисленна по составу вторая группа источников; к ней относятся все памятники, написанные на индейских языках,[38] но при помощи латинского алфавита (сразу же следует огово­риться, впрочем, что время записи еще не свидетельствует об обязательном послеиспанском происхождении источника). Все они явственно делятся на три подгруппы, каждая из которых имеет свои характерные черты как в смысле идеологической направлен­ности, так и по тематике и оформлению. Первая подгруппа наиболее близка по своему содержанию к средневековым европейским хро­никам: это написанные представителями индейской знати истории своего рода, записи различных событий и т. д. Известно, что пер­вое время после конкисты испанские завоеватели всячески заигры­вали с туземной аристократией, чтобы укрепить свое положение в завоеванной стране; они использовали знатные индейские роды и как орудие в своих руках для эксплуатации рядового населе­ния. Отсюда — практика сохранения за потомками прежних прави­телей их прав на земельные и иные владения, выдача особых удо­стоверений о знатности (probanza), браки между испанцами и индейскими «принцессами» и т. д. Это и вызвало у потомков прежней индейской аристократии желание запечатлеть историю своего народа и обычаи своих предков. В Центральной Мексике мы можем насчитать десятки таких авторов: Фернандо де Альва-Иштлильшочитль, Хуан Баутиста Помар, Альварадо Тесосомок, Диэго Дуран, Чимальпахин-Куаухтлехуаницин и др.; в горной Гватемале их было несравненно меньше. До нас дошла только одна такая хроника, которая может быть сравнима с письменными памятниками Центральной Мексики: «Летопись какчикелей». Дру­гие источники, как например «История киче» Хуана де Торреса и «Войны киче и какчикелей» (первая из них является наиболее объемистой и интересной), являются распространенными «титулос».

«Летопись какчикелей», известная также под названием «Ле­топись из Солола» (Memorial de Solola) или «Мемориал из Текпан-Атитлана», была создана вскоре после испанского завоевания. Какой-то представитель знатного какчикельского рода Шахила (очевидно, отец упоминаемого ниже Франсиско Эрнандеса Арана) записал на родном языке, но пользуясь уже латинским алфавитом, предания и историю своего народа. Возможно, что в этом ему помогало несколько других членов его рода, добавляя, а может быть, и вписывая собственноручно различные события. Первым из таких соавторов, в дальнейшем (около 1560 г.) регулярно веду­щим хроникальные записи, был Ф. Э. Арана (приблизительный год рождения — 1505), внук правителя какчикелей Хуник'а. Руко­пись эта постепенно превратилась в своеобразный дневник жизни индейской общины в Сололе, куда записывались даты рождения и смерти жителей селения, имена должностных лиц, земельные споры, пожары и землетрясения, прибытие знатных гостей, об­щинные расходы, затмения солнца, помощь, нуждающимся членам общины и др. Последняя запись, в которой упоминается имя Ф. Э. Арана, датирована декабрем 1581 г. С 1583 г. в тексте по­является имя Франсиско Диаса, потомка правителя какчикелей Ошлахух Ции. Он вел записи до 1604 г., на котором обрывается текст летописей.[39] Возможно, какое-то количество заключитель­ных страниц потеряно.

«Летопись из Солола» — один из наиболее ценных письменных источников по истории какчикелей и киче. Сведения, содержа­щиеся в первой части, помогают понять как политическую исто­рию народов горной Гватемалы до испанского завоевания, так и их общественное устройство. Материалы второй части ярко осве­щают появление в стране испанцев, драматические события завое­вания и постепенное укрепление колониальной системы.

Этот письменный памятник имел свою историю, хотя и не столь запутанную, как у «Пополь-Вух». Где-то в начале XVII сто­летия записки Ф. Э. Арана и Ф. Диаса были переписаны одной рукой (по всей вероятности, профессионального писца) и помещены в библиотеку монастыря Сан-Франсиско (г. Гватемала), осущест­влявшего духовный надзор за населением данной местности. Эта рукопись, состоящая из 48 листов фолио, и является для нас под­линником текста, так как оригинал, с которого производилось пе­реписывание, бесследно исчез. В конце XVII в. «Летописью как­чикелей» пользовался Франсиско Васкес, историк францисканского ордена в Гватемале, включивший в свое сочинение несколько от­рывков из нее. Васкес называет рукопись «индейскими бумагами», очевидно, считая ее собранием «титулос» (Vazquez, 1937—1944, Lib. I, Cap. 21).

В 1844 г. молодой гватемальский историк Хуан Гаваррете был командирован в монастырь Сан-Франсиско для приведения в порядок его архивов. Гаваррете, усердно собиравший и копиро­вавший все интересные документы по истории своей страны (из­вестно, например, что он собственноручно переписал «Историю провинции Сан-Висенте де Чиапа и Гватемала» Ф. Хименеса, со­стоявшую из шести томов, общий объем которых около 2200 стра­ниц), обратил внимание на рукопись «Летописи» и оценил ее зна­чение для истории. Приехавший в 1855 г. в Гватемалу Брассер де Бурбур сделал с нее черновой перевод на французский язык, а подлинник, по меткому выражению А. Ресиноса, оставил у себя с той же легкостью, с какой он приобретал и другие подобные документы (Recinos and Goetz, 1953, p. 7). Перед отъездом из Гва­темалы Брассер де Бурбур подарил копию своего перевода X. Га­варрете, который, переведя в свою очередь его на испанский, опуб­ликовал в 1873 г. под данным этому памятнику французским ис­следователем названием «Мемориал из Текпан-Атитлана» (Me­morial de Tecpan. . ., 1873—1874).

Брассер де Бурбур широко использовал «Летопись какчикелей» при написании своей «Истории цивилизованных народов Мексики и Центральной Америки» и даже включил в эту работу значи­тельные отрывки из своего перевода, но так и не опубликовал ни его, ни текста целиком. После смерти Брассера де Бурбура его коллекция древних рукописей была распродана на публичном аукционе в Париже в 1884 г. Подлинник «Летописи» и брассеровский перевод были приобретены известным американистом Д. Г. Бринтоном, который через год издал свой, английский пе­ревод памятника, в ряде случаев расходившийся с толкованиями Брассера (Brinton, 1885a). К переводу были присоединены ориги­нальный текст на какчикель, большая вступительная статья и краткий комментарий. Важно отметить, что Бринтон перевел да­леко не всю рукопись. Из ее 96 страниц он дал перевод только 48, в которых, по его мнению, содержался наиболее интересный материал. Ограниченное знание языка какчикелей не позволило ему справиться со всеми трудностями текста, и сам Бринтон счи­тал, что эта его публикация должна рассматриваться скорее как черновой материал для исследования, как законченная работа.

Профессор Сорбонны Жорж Рейно после изучения «Пополь-Вух» подготовил частичный (до 1589 г.) перевод «Летописи как­чикелей» на французский язык (Raynaud, 1927). Испанский пере­вод с него, сделанный М. А. Астуриасом и X. М. Гонсалесом де Мендосой, был опубликован в 1927 г. в Париже (Asturias у Gonzales de Mendoza, 1927b, 1937, 1947). Второе издание этого перевода появилось на родине переводчиков в 1937 г., а третье — в Мехико в 1947 г. Тремя годами раньше в Гватемале историк X. Антонио Вильякорта выпустил свое издание «Летописи»; в нем был воспроизведен весь текст на какчикель, сопровождае­мый испанским переводом (Villacorta, 1934b). К сожалению, по­следний является не чем иным, как ухудшенной копией перевода Бринтона; кроме того, попытка Вильякорты фонетизировать соб­ственные имена и названия местностей оказалась крайне неудачной. В 1946 г. С. Н. Телетор (Teletor, 1946) попытался дать перевод непереведенной Бринтоном части «Летописи», представляющей собой что-то вроде журнала актов местного суда. Это несомненно более поздняя часть документа, хотя она и занимает 17 начальных страниц его.

В 1950 г. гватемальским ученым А. Ресиносом был опублико­ван первый достаточно авторитетный перевод этого важного па­мятника на испанский язык (Recinos, 1950). Через несколько лет Оклахомским университетом был напечатан английский перевод с издания Ресиноса, к сожалению, в значительном сокращении (Recinos and Goetz, 1953). Опущен ряд сообщений о жизни Солола в ранний колониальный период, среди которых имеются и материалы, позволяющие лучше понять некоторые явления об­щественной жизни какчикелей до испанского завоевания. Наконец, в 1952 г. был издан фототипическим способом и сам подлинник рукописи, хранящийся в настоящее время в библиотеке Музея Пенсильванского университета (Mengin, 1952). Благодаря этой публикации исследователи впервые перестали зависеть от ста­рого издания Бринтона, воспроизводившего какчикельский текст не всегда достаточно точно.

Неизданная до сих пор летопись городского совета из г. Сан-Хуан-Аматитлана представляет собой краткую запись событий колониального времени и, таким образом, близка ко второй части «Летописи какчикелей». Интересно отметить, что, хотя 18 листов ее написано на языке поком, а 14 — на пипиль, писал ее один и тот же человек — секретарь Франсиско, сын правителя дона Хуана. Следовательно, этот представитель старой индейской знати, приспособившийся к новому режиму, владел свободно двумя языками.

Другой группой письменных источников на индейских языках являются «титулос». Такой вид источников возник вскоре после испанского завоевания, когда представители знатных родов в том или ином селении составляли (на родном языке, но пользуясь уже латиницей) историю своего рода или селения, где указыва­лись границы принадлежавших им земельных владений. Эти до­кументы часто использовались при судебных разбирательствах по поводу споров между индейскими общинами о принадлежности земель и при попытках испанских помещиков присвоить себе об­щинные участки. Почти в каждом селении имелись такие тща­тельно хранившиеся и оберегавшиеся от хищения «титулос». Только в последней четверти XIX в., когда президент Гватемалы Хусто Руфино Барриос в интересах дальнейшего развития капита­лизма в стране предпринял наступление на неотчуждаемые земли индейских общин, «титулос» были объявлены не имеющими ни­какой юридической силы. Результатом этого постановления было исчезновение массы ценных исторических документов, так как в большинстве селений «титулос» перестали хранить. С другой стороны, некоторые индейские общины постановили, чтобы эти рукописи никому больше не показывались, и поэтому, хотя они тщательно сохраняются старейшинами селения, исследователям они недоступны. Так, например, в селении Сан-Педро-Солома (департамент Уэуэтенанго) такой «титулос» выносится на свет только один раз в год, в день праздника местного святого. Вто­рой алькальд торжественно несет его перед статуей святого в за­пертом и закутанном в красный бархат ящике во время торжест­венной процессии. После этого документ снова возвращается в тайник (Termer, 1930a, S. 399).

Не существует даже точного списка тех селений горной Гвате­малы, где еще сохраняются подобные документы, но по отрывочным сведениям путешественников, историков и этнографов можно предположить, что некоторое число их сохранилось в областях, населенных киче и мамами. По сообщению К. Заппера, в начале текущего столетия они сохранялись и в отдельных селениях иши-лей, а также у покончи и кекчи в нижнем и верхнем Вера-Пасе (Sapper, 1906, S. 375). Наибольшее же количество «титулос», по-видимому, сохранялось в департаменте Уэуэтенанго в селениях Сан-Хуан-Ишкой, Сан-Педро-Солома, Санта-Эулалиа, Сан-Матео-Иштатан, Тодос-Сантос и Кабрикан (Termer, 1930a, S. 399). О документе из последнего даже сообщается, что он якобы отно­сится ко времени Филиппа II.

Среди всех дошедших до нас документов этого рода наиболее полными и интересными являются «Титуло из Тотоникапана» и «История киче» Хуана де Торреса. Происхождение и история первого «титуло» следующая. В 1834 г. индейцы, жители Тотони­капана, обратились с просьбой к губернатору департамента Сака-пулас Сантьяго-Солорсано. Просьба их состояла в том, чтобы священник селения Сакапулас Дионисио Хосе Чонай перевел на испанский язык один важный для них документ. После того как Чонай выполнил поручение губернатора, индейцы представили оригинал документа и его перевод местному судье, прося, чтобы «два понимающих человека» освидетельствовали его и заверили точность сделанного перевода. Желание индейцев было выполнено, а копия перевода по приказанию судьи оставлена в архиве суда.

Хосе Чонай при переводе сократил документ. Это явствует из его письма к губернатору Сантьяго-Солорсано, приложенного к переводу.

Даем заключительную часть письма:

«Перевод приложенной рукописи, написанной на языке киче теми, кто подписал ее в 1554 г., в согласии с традициями их предков.

Вышесказанная рукопись состоит из 31 страницы — ин кварто, но перевод первых страниц опущен, так как в них говорится о сотворении мира, об Адаме, земном рае, в котором Ева была обманута не змеем., а самим Люцифером как ангелом света. Повествуется о потомстве Адама, следуя в каждой детали тому же порядку, как в книге „Бытия" и дальнейших священных книгах, до вавилонского плена. Рукопись утверждает, что три великих на­рода киче, с которыми она в особенности имеет дело, являются потомками десяти племен царства Израиля,[40] которых Салманасар принудил к вечному плену и которые, оказавшись на границе Ассирии, решились бежать.

В этом переводе я старался следовать, насколько это воз­можно, орфографии и порядку слов оригинала. . . Я потратил (на перевод) три недели полностью, так как документ полон слов и терминов, теперь не употребляемых, и (упоминаний) о вещах, которых мы не знаем» (Кинжалов, 1959, стр. 216).

В 1860 г., во время своего вторичного пребывания в Гватемале, Брассер де Бурбур, находясь в Тотоникапане, обнаружил перевод Чоная и снял с него копию. Эта копия в настоящее время яв­ляется единственным источником, так как ни оригинал документа, ни перевод Чоная, несмотря на все поиски, до сих пор не обнару­жены (Termer, 1930a, SS. 399—400). Название этого документа, предложенное Брассером де Бурбуром и уже вошедшее в научную литературу, не вполне удачно, ибо не отражает его подлинного содержания. В действительности в нем излагается история народа киче от выхода из Тулана до правления повелителя киче Кикаба, жившего в середине XIV в. По всей видимости, он был оставлен в 1554 г. в бывшей столице — Утатлане с целью доказать права знати киче на какие-то земельные участки в районе тихоокеанского побережья Гватемалы; не случайно «Родословная» заканчивается описанием путешествия Кикаба по этому району и сообщением о совершенных им там разделах земли.

После смерти Брассера де Бурбура копия «Родословной» пе­решла в руки французского американиста Ш. Ф. Шаранси, кото­рый опубликовал ее, сопроводив своим переводом на французский язык (Charencey, 1875). В 1950 г. текст был переиздан А. Ресиносом как приложение к его изданию «Летописи какчикелей» (Recinos, 1950). Здесь же гватемальским исследователем был напечатан и другой документ киче XVI в. — «Происхождение сеньоров Сапо» титлана», близкий по духу к «Титуло из Тотоникапана». Оба этих документа составлены во второй половине XVI в. какими-то лицами из правившего у киче рода Кавек.

Другим интересным «титуло» является «История киче» Хуана де Торреса, потомка правящего рода Экоамакиб в племени там. В конце рукописи имеется дата ее составления: 12 октября 1580 г. К сожалению, «История киче» дошла до нас в копии начала про­шлого века (сентябрь 1812 г.); она была приобретена известным собирателем материалов по языкам майя У. Гэйтсом где-то в Гва­темале и в настоящее время хранится в Институте высших иссле­дований в Принстоне (США). В ней содержатся ценные сведения по истории племени там и по родословной его правителей, «Исто­рия киче» была опубликована впервые Ресиносом в 1957 г. (Recinos, 1957, pp. 7—12, 24-66).

В этом же издании гватемальский исследователь собрал дру­гие документы подобного рода на языке киче, хранящиеся в ар­хивах и библиотеках научных учреждений Гватемалы и США: завещания знатных индейцев, различные «титулос», «пробансас» и др. Некоторые из них сохранились подобно «Титуло из Тотони-капана» лишь в испанских переводах. Наиболее интересными и со­держательными из этих документов являются «Титулос древних наших предков, тех, кто захватил эти земли Оцойа. . . в 1300 году» («титулос» семьи Ишкин из рода Нехаиб), «Совместные войны киче и какчикелей» (1554 г., род Сибак?), «Титуло Ф. Искина» (1558 г., род Нихаиб), «Завещание Шпанцай» (1554 г.) и др. (Recinos, 1957, pp. 71—181). Очевидно, подобным же документом была и рукопись в виде тетрадки, носившая название «Титуло де ахпопкехам» («Титуло де ахпопкамха»?), хранившаяся у индей­цев селения Сан-Андрес-Шекуль (около Тотоникапаиа), о которой упоминает гватемальский хронист А. Фуэнтес-и-Гусман (Fuentes у Guzman, 1932—1933, v. Ill, pp. 159—162). Описывая завоевание Кесальтенанто испанцами, Фуэнтес основывался на почерпнутых из этого источника данных. Весьма вероятно, что и «Рукопись цутухилей», на которую неоднократно ссылается в своих работах Брассер де Бурбур, была таким же «титуло». Тот же исследова­тель имел в своем распоряжении «Титуло де лос сеньорес де Сакапулас» (Brasseur de Bourbourg, 1861, p. CCLXI), но, к сожалению, этот документ до нас не дошел.

Из «титулос» на других индейских языках Гватемалы опубли­кован пока лишь один на покомам (1565 г.), хранившийся в г. Сан-Кристобаль-Кахкохе. Там же была найдена и более подробная копия этого документа, датированная началом XVII в. Судя по ней, можно установить, что покомамы продолжительное время странствовали по территории чолей, где останавливались на землях племени акала, и поселились в Кахкохе только после испан­ского завоевания. Завещание на языке кекчи, датированное 1565 г., было опубликовано Э. Дизельдорфом (Dieseldorf, 1932).

Известно, что испанские власти широко практиковали в на­чале колониального периода рассылку на места различных воп­росников для сбора всех сведений по истории и культуре покоренных народов, которые могли бы оказаться им полезными. Это де­лалось с целью более всесторонней, а следовательно, и усиленной эксплуатации индейского населения страны, так как в ответах ча­сто содержались данные о природных богатствах края и способах их разработки, а также податях, которые платило население при прежних властителях. Такого рода сообщения («реласьонес»), относимые нами к третьей подгруппе, часто являются важными историческими источниками. Из интересующей нас области Гва­темалы, насколько нам известно, существует лишь одно такое сообщение, составленное потомками прежней знати цутухилей (неизданный подлинник хранится в библиотеке Техасского уни­верситета США).[41]

Немногочисленные литературные памятники индейских народ­ностей горной Гватемалы, дошедшие до нас, также могут быть использованы в качестве историко-культурных источников. К этому исследователя побуждают два обстоятельства: первое и наиболее важное — скудость и отрывочный характер всех других письменных индейских источников, перечисленных выше, и вто­рое — тесная связь доиспанских литературных произведений с исторической традицией. К сожалению, этот вид материала еще малочисленнее, чем предыдущий. В сущности к нему мы_ можем отнести лишь эпос киче «Пополь-Вух» и тексты нескольких драма-тическо-танцевальных представлений.

«Пополь-Вух» был обнаружен монахом-доминиканцем Ф. Хименесом, занимавшим в 1701 —1703 гг. должность настоятеля церкви в маленьком гватемальском городке Санто-Томас-Чувила (или Чичикастенанго).[42] Хорошее знание языка киче и горячий интерес к доиспанскому прошлому Гватемалы позволили ему оце­нить всю важность и значимость найденного им литературного па.мятника. Хименес переписал индейский текст, перевел его и не­однократно использовал в своих работах по истории древней Гватемалы. Дальнейшая судьба рукописи, ее издания и изучения, а также значимость этого эпоса как исторического источника из­ложены в сопроводительной статье к русскому переводу «Пополь-Вух», к которой мы и отсылаем читателя (Кинжалов, 1959, стр. 159—187). Индейский текст последний раз издан в 1944 г. немецким исследователем Л. Шульце-Иена (Schultze-Jena, 1944). Лучшим переводом на испанский язык этого эпоса является пере­вод А. Ресиноса (Recinos, 1947; Recinos, Goetz, Morley, 1950).

Имеются сообщения нескольких исследователей о том, что в горной части Гватемалы (селение Сан-Педро-Карча) до недав­него времени еще сохранялась рукопись какого-то эпического про­изведения, являющегося или вариантом «Пополь-Вух» на языке кекчи, или самостоятельным эпосом этого народа (Sapper, 1922, S. 435; Termer, 1930a, S. 400). Не следует терять надежды, что данный литературный памятник будет еще обнаружен.

В 1855 г. все тот же неутомимый Брассер де Бурбур получил от жителя селения Рабиналь Бартоло Сие запись текста драматическо-танцевального представления «Рабиналь-ачи» («Воин из Рабиналя»). Несмотря на такое позднее время записи, это произ­ведение несомненно является литературным памятником киче доиспанского периода (Brasseur de Bourbourg, 1862). Отдельные ме­ста «Рабиналь-ачи» дают яркое представление о характерных чер­тах культуры, в частности общественного строя и быта киче и соседних с ним народов Гватемалы во второй половине XV в. (Кинжалов, 1961).

Из многочисленных драматическо-танцевальных представлений, разыгрываемых по настоящее время в горной Гватемале (Соrrеа, Cannon, Hunter, Bode, 1961), отношение к доиспанскому прошлому имеет только драма «Конкиста», или «Сакикошоль», по имени одного из действующих лиц (Bode, 1961, pp. 207—292). Она пове­ствует о завоевании Гватемалы испанцами и о борьбе националь­ного героя Гватемалы Текум-Умана против Педро де Альварадо. Но эта драма, очень интересная как памятник современной народ­ной литературы, ни в коей мере не может служить источником по истории и культуре древнего периода.

До самого последнего времени исследователи не имели в своем распоряжении памятников поэтического творчества майя доиспанского периода. Только в 1942 г. в Мериде была случайно обнару­жена небольшая тетрадь с испанским названием — «Книга танцев древних людей, которые исполнялись здесь, в селениях, до прихода белых». Это был сборник поэтических произведений (общее коли­чество их—15) на языке майя. Впоследствии он попал в руки крупнейшего специалиста по языку майя мексиканца А. Баррера-Васкеса, который и опубликовал его в 1965 г. (Barrera Vasquez, 1965). Проведенное исследование текстов показало, что перед нами сборник древней поэзии юкатанских майя, созданный в селении Ц'итбальче (штат Кампече). Сохранилось даже имя составителя — Ах-Бам, потомок ах-кулеля (должностного лица) селения Ц'ит­бальче. Как по тематике, так и по языку песни бесспорно отно­сятся к доиспанскому периоду.[43] В конце заглавия указано, что тетрадь написана (составлена) в 1440 г.,[44] т. е. примерно за столетие до появления в стране конкистадоров. А. Баррера-Васкес на основании палеографических данных датирует сохранившийся экземпляр «Песен из Ц'итбальче» первой половиной XVIII в.

Известную ценность для исследования культуры индейских народов горной Гватемалы до испанского завоевания, и в част­ности религиозных представлений, имеют правила религиозных общин (главным образом XVII в.) и календари колдунов-пред­сказателей, потомков жрецов (XVIII в.). В них наряду с за­имствованными из католичества представлениями содержатся некоторые данные по старой религии, календарю и обычаям. К сожалению, ни один из этих документов еще не опубликован (Edmonson, 1964).

Наконец, богатый материал по этнографии и частично по исто­рии и культуре рассматриваемого периода дают ранние словари индейских языков, составлявшиеся духовенством для лучшего овладения языками паствы. Хотя формально их можно отнести уже к источникам на испанском языке, однако вкрапленные в них термины и отрывки древних текстов представляют исключитель­ный интерес, поскольку содержат обширную информацию, собран­ную среди индейцев. Так, по материалам словаря Д. Суньиги (около 1608 г.) С. Майлз смогла написать исследование о социаль­ном строе покомамов (Miles, 1957a). Словари языков киче, какчикелей и цутухилей, составленные Ф. Хименесом, Фуэнтес-и-Гусманом, Т. Кото, Д. де Бассетой, Ф. Варелой и др., в этом отношении еще не исследованы.[45]

[35] О рукописях в К'умаркаахе сообщают Эррера и Сорита (Herrera у Tordesillas, 1726—1730, Dec. Ill, Lib. 4, Cap. XVIII; Zorita, 1891, pp. 225-226). Последний даже говорит об их семьсотлетней (?) давности. О существовании подобных документов у какчикелей упоминает Ф. Хименес (Ximenez, 1929—1931, Lib. I, Cap. 37, p. 108).

[36] Остатки рукописей, найденные при раскопках гробниц в Сан-Аугустин-Акасагуастлане, Мирадоре (Чиапас) и Небахе (Kidder, 1935, р. 112; Smith and Kidder, 1951, p. 186; AAn, 1966, v. 31, p. 445), слишком фрагментированы, чтобы можно было судить о содержании последних. Иероглифические надписи на стелах более раннего периода с тихоокеанского склона еще не де­шифрованы (Miles, 1965a, pp. 272—275).

[37] Несмотря на сравнительно большое количество изданий, этот кодекс нельзя считать научно опубликованным, так как в них отсутствует ряд сцен(Chavero, 1892, pi. 66—175, 1964; Cahuantzi, 1939; Gibson, 1952, -pp. 247-253; Glass, 1964, pp. 91—93).

[38] Краткий обзор этой группы источников дай в работе Эдмонсона (Ed­monson, 1964) и Кинжалова (1967).

[39] Следует отметить, что в старых переводах к имени Франсиско Эрнан­деса Арана было произвольно прибавлено слово Шахила, а к имени Франси­ско Диаса — К'ебута Кех. Франсиско Арана, вероятно, действительно был из рода Шахила, но сам он ни разу об этом не упоминает. К'ебута Кех же не имеет никакого отношения к Франсиско Диасу — это другой человек.

[40] Среди теории о происхождении индейцев, возникших после открытия и завоевания Америки, существовал взгляд, впервые высказанный Педро Мартиром, о древних евреях как их предках. Впоследствии его точка зрения была принята и расширена многими авторами (подробнее см.: Huddleston, 1967). Местные церковные проповедники широко распространяли эту теорию среди индейского населения Мексики и Гватемалы. Поэтому в индейских докумен­тах XVI—XVII вв. нередки упоминания об их еврейских предках и различных событиях из истории Древнего Востока, о которых сообщает Библия.

[41] Relation del pueblo у cabecera de Atitlan, 1585. Небольшой отрывок из этого сборника был опубликован у А. Терно-Компана (Requete..., 1838).

[42] Ф. Хименес был рожден в Эсихе (Андалузия, Испания) в 1666 г., попал в Гватемалу в 1688 г., где провел всю остальную часть жизни. После Чичикастенанго он был в течение десяти лет настоятелем в Рабинале (1704—1714), затем в Шенакохе (провинция Сакатепекес), в г. Гватемале (1718—1720), в Сакапуласе и снова в г. Гватемале, где умер в 1729 г. (Rodriguez Cabal, 1935).

[43] Исключение представляет лишь четверостишие в начале сборника, представляющее собой образец более поздней любовной лирики майя. Очевидно, оно является вставкой переписчика и относится к XVIII в.

[44] Расчеты Баррера-Васксса, относящиеся к этой дате, неверны.

[45] Подробное перечисление их см.: HMAI, v. 5.