Отделение Техаса

До 1823 г. в Техасе жило не более 3 тыс. белых лю­дей. Его холмистые прерии и богатые лесом речные доли­ны, занимавшие территорию, равную площади всей Фран­ции и обладавшие не менее плодородной почвой, чем лю­бая другая область Америки, были предоставлены диким индейцам-команчам, жившим в горах внутренних районов, и стадам буйволов и мустангов.

После того как Мексика была провозглашена респуб­ликой, уроженец Коннектикута Стивен Остин посетил Мехико и получил там разрешение занять в Техасе учас­ток земли и населить его колонистами. Такие же разре­шения были в дальнейшем выданы пятнадцати другим предпринимателям-эмпресариос. Колонисты должны были платить за свою землю по номинальной цене, но прини­мали на себя все обязанности мексиканских граждан. Та­кие колонии, по мнению мексиканских федералистов, должны были служить преградой, защищающей погранич­ные области от аннексии со стороны Соединенных Шта­тов. Дешевая земля привлекала колонистов. Не менее соблазнительной была возможность бежать от кредиторов.

За десять лет Техас приобрел белое население в 20— 30 тыс. чел. и, кроме того, множество рабов-негров, вве­зенных для работы на хлопковых полях.

Вскоре между двумя народами возникли трения. Аме­риканцы оказались на территории мексиканского штата Коагуилы. Они были лишены права судиться в суде при­сяжных по английскому обычному праву, а внешней тор­говле их мешало то обстоятельство, что для торговли было открыто очень небольшое количество портов. Эмпресариос были грубыми и агрессивными жителями полраничных районов. Когда в 1826 г. один из эмпресариос был изгнан в результате спора по поводу прав на землю, его спутни­ки возмутились. Тридцать человек промаршировали через город Нагодочес с красно-белым флагом и провозгласили независимую республику Фредонию. Когда появились мексиканские войска, демонстранты без боя убежали за границу. Но мексиканская политика в результате этого выступления изменилась.

Когда мексиканские власти изучили положение, они раскаялись в слепоте, с которой пустили в страну англо­саксов. Вместо того чтобы служить преградой для аме­риканской экспансии, техасские колонии стали как бы ее передовым отрядом. В течение последних тридцати лет пограничные провинции старой Испанской империи, как зрелые плоды, падали в руки Соединенных Штатов. При­обретение огромной Луизианы, за которым в 1819 г. последовало приобретение Флориды, только разожгло ап­петиты аграрных империалистов США. Джоэль Пойнсеп уже пытался купить Техас, и было известно, что многие американцы считают эту область своей по праву. Если англо-саксы поглотят Техас, то за ним последуют другие провинции, и Мексика будет съедена по кускам. Эти опа­сения старательно подогревал Уорд, усматривавший в американской экспансии угрозу интересам Великобритании на Караибском море, и в 1828 г. по совету Уорда в Техас был послан для инспекции бывший вождь повстанцев Мьер-и-Теран. Этот последний рекомендовал немедленно остановить рост американского влияния.

В 1829 г. Висенте Герреро издал декрет об отмене раб­ства. В Мексике за пределами Техаса рабства почти не су­ществовало, и главная цель Герреро заключалась в том, чтобы приостановить американскую иммиграцию. Однако Мьер-и-Теран сообщил, что декрет осуществить невозмож­но. На следующий год Лукас Аламан добился приня­тия более решительных мер. 6 апреля 1830 г. колонистам из Соединенных Штатов был запрещен въезд в страну, и были введены таможенные пошлины на границе с Луизиа­ной. Мьер-и-Терану дали войска для проведения за­кона в жизнь. Пошлины были для колонистов тяжелым бременем, а суровые меры, к которым прибегали мекси­канские чиновники в борьбе с контрабандой, вызвали ряд мятежей. В 1832 г. американцы были на грани восстания.

Когда Санта-Ана возмутился против Бустаманте, верный блюститель закона Остин встревожился; ему предста­вилось, что деятельность техасцев может быть истолкована как протест либералов против централизма. Техас посетил один либеральный генерал, который, обнаружив, что его жители — преданные приверженцы Санта-Аны, собрал вой­ско и пошел с ним обратно в Мехико, чтобы принять участие в революции. Тогда техасцы созвали съезд, на ко­тором потребовали отмены закона 1830 г. и отделения от Коагуилы, а Остин отправился в Мехико, чтобы сообщить решения съезда новому правительству. Ему не удалось убедить Гомеса Фариаса позволить техасцам организовать самостоятельный штат. А когда в припадке отчаяния он написал своим друзьям в Техас письмо, советуя организовать законодательное собрание штата вопреки воле прави­тельства, его посадили в тюрьму и выпустили только че­рез полтора года. Между тем закон 1830 г. в жизнь не проводился, и поток американских иммигрантов, переселяв­шихся в Мексику, не прекращался.

Когда Санта-Ана принял диктаторские полномочия, он послал в Техас армию под командованием генерала Коса с инструкцией обязательно провести закон в жизнь и соби­рать пошлины. Эту весть принес в Техас Лоренсо де Са­вала, бежавший от гнева Санта-Аны, и техасцы, все еще провозглашавшие себя мексиканскими федералистами, ре­шили защищаться. В декабре 1835 г. армия Коса была осаждена в Сан-Антонио, и после пяти дней уличных боев, во время которых мексиканцы стреляли с крыш домов, а техасцы пробивали глинобитные стены таранами, Коса прогнали на другую сторону Рио-Гранде. Тем временем Санта-Ана шел по пустыням Коагуилы на север, рассчиты­вая подавить восстание и затем с торжеством вернуться в столицу, лишить Баррагана власти и самому стать пре­зидентом. Его индейские рекруты, плохо снаряженные плутами-подрядчиками, в чьих прибылях участвовал Санта-Ана, то палимые жгучими лучами солнца, то замерзавшие в январские ночи, десятками дезертировали или умирали, но Санта-Ана неуклонно двигался дальше.

Он нашел техасцев не готовыми к сопротивлению. В пе­строй толпе фермеров и честолюбивых авантюристов, явившихся из-за пограничной линии, не было согласия от­носительно общих действий. Некоторые продвинулись впе­ред, намереваясь вторгнуться в Тамаулипас, другие расхо­дились по домам. Одно время главнокомандующий сменял­ся почти ежедневно. Остин был послан в Вашингтон, что­бы просить помощи у прёзидента Эндрью Джексона. В феврале, когда Санта-Ана с трехтысячной армией достиг Сан-Антонио, он нашел там только 150 техасцев под коман­дой Вильяма Беррета Тревиса, засевших в старом зда­нии миссии Аламо. Тревис отказался сдаться, и после двух­недельной осады мексиканские барабаны пробили «дегуэльо», звуки которого со времен войн испанцев с мавра­ми означали «никакой пощады». Аламо был взят штурмом, а все его защитники вырезаны.

За несколько дней до того съезд, происходивший в Вашингтоне-на-Брасос, в 200 милях к востоку от Сан-Антонио, выработал декларацию независимости Техаса, назначил временным президентом новой республики Дэ­вида Бернета, а вице-президентом — Лоренсо де Савала; военным руководителем стал Сэм Хустон. Друг и ученик Эндрью Джексона, он внезапно оборвал свою политиче­скую карьеру, разведясь с женою, и утешился, став вождем индейцев чероки, давших ему прозвище «боль­шой пьяница». Хустон прибыл в Техас с намерением вознаградить себя за загубленную политическую карьеру, возглавив движение за отделение Техаса. В промежутки протрезвления между периодами запоя он проявлял со­образительность и уменье командовать, в которых сильно нуждались техасцы.

Хустон отдал приказ об отступлении, и в следующем месяце, под проливными весенними дождями, все население Техаса в жалком состоянии бежало на восток — в том числе армия в 700—800 чел. За ними четырьмя эскадронами шли мексиканцы, уверенные, что всякое сопротивление прекратилось. Услышав, что временное правительство на­ходится в Хэррисберге, близ устья реки Сан-Хасинто, Санта-Ана с авангардом своей армии быстро двинулся впе­ред. Но правительство отплыло в Гальвестон, и Санта-Ана повернул на север в поисках брода. В Линчберг-Ферри его ожидал Хустон, укрепившийся на опушке дубовой рощи. Целые сутки обе армии стояли друг перед другом, разделенные полосой прерии; наконец, 21 апреля после полудня Хустон отдал приказ об атаке. Санта-Ана, по­строив брустверы, пренебрег самыми элементарными пре­досторожностями. Солдаты его варили обед, а их коман­дир наслаждался сьестой. Техасцы с криком «Вспомните Аламо!» штурмом взяли брустверы и убили 600 мекси­канцев, а остальные были взяты в плен после измены по­мощника Санта-Аны полковника Альмонте. Сам Санта-Ана бежал с поля сражения. На следующий день его на­шли в высокой траве и взяли в плен.

Битва у Сан-Хасинто закончила войну, но не разре­шила вопроса о статусе Техаса. Чтобы выйти на свободу, Санта-Ана был готов обещать все, что угодно; но мекси­канское правительство, не пытавшееся отвоевать Техас, но отказавшееся признать его независимость, дезавуировало Санта-Ану. Техасцев постигло разочарование.

В 1838 г. Техасской республике предстояло избрать ново­го президента. Эта честь выпала на долю Мирабо Бона­парта Ламара, чьи притязания, если не способности, впол­не соответствовали его имени. Самым выдающимся резуль­татом попыток Мирабо Бонапарта Ламара превратить Техас в великую державу было падение в цене техасского доллара до трех центов. Силясь улучшить финансовое положение своего правительства, Ламар послал в Санта-Фе отряд для набегов на проходившие между Чигуагуа и Сен-Луисом ка­раваны с товарами. Посланные им солдаты достигли Санта-Фе полумертвыми от голода, сдались мексиканским властям и были в цепях отосланы в Мехико. Мексиканцы отплатили техасцам набегом на Сан-Антонио. Тогда техасская армия вторглась в Тамаулипас, но была вынуждена капитулиро­вать, бежала, скрылась в горах и, побродив там несколько недель без пищи, была снова взята в плен. Чтобы предот­вратить набеги на будущее, каждого десятого человека рас­стреляли, а остальных посадили в тюрьму. После этого примирение Мексики с потерей Техаса стало невозможным.