Поздний ледниковый период и стратегия высокой мобильности
Археологи верят, что предки американских индейцев пришли в Новый Свет через Берингов пролив. Все согласны с тем, что эти миграции имели место в поздний плейстоцен, или «Ледниковый период», когда благодаря понижению уровня моря обнажился сухопутный мост между Сибирью и Аляской. Согласия относительно даты первого перехода нет, и она оценивается в диапазоне от 15 000 до 20 000 лет до н. э.
Северная Америка в ледниковый период должна была быть частично покрыта ледниками, и некоторые иммигранты двинулись к югу по свободным ото льда коридорам, чтобы добывать пропитание на территории нынешних штатов Техас, Нью-Мексико и Аризона в США, и Сонора, Чиуауа и Коауила в Северной Мексике.
18. Сегодня Мексиканское плато лежит южнее Зоны жизни Чиуауа. Однако, при более прохладном климате позднего ледникового периода, некоторые виды животных и растений, присущие Чиуауа, жили далеко на юге, в Оахаке.
Сегодня географы относят большую часть этого региона к двум главным зонам: Зона жизни Сонора на западе и Зона жизни Чиуауа на востоке. Обе зоны засушливы. Для Соноры характерны зубцы горных кряжей и пустыни с трубчатыми кактусами стеноцереус турбера. Чиуауа включает холмистые равнины, где растет юкка и опунция. Эти зоны стали своего рода «испытательным полигоном» для индейцев, которые в дальнейшем колонизировали мексиканское нагорье на юге. Если бы они не научились выживать в условиях Соноры и Чиуауа, им никогда не удалось бы выжить в таких южных областях, как Оахака, Пуэбла или долина Мехико. Они не только выжили, но и принесли в центральную и южную Мексику многие технологии, разработанные в зонах Сонора и Чиуауа.
Разумеется, географические пределы зон Сонора и Чиуауа в поздний ледниковый период должны были отличаться от нынешних, поскольку мировой климат тогда был холоднее. Ученые считают, что пониженные температуры позднего плейстоцена сдвинули пояс вегетации к югу. Это значит, что виды животных и растений, присущие Чиуауа, могли некогда распространиться на юг Мексики дальше, чем теперь. Эта реконструкция подкрепляется находками окаменелой пыльцы в донных отложениях озер позднего плейстоцена, скелетов мелких грызунов в древних пещерах и множеством других палеонтологических исследований [1].
19. Для Зоны жизни Чиуауа характерны безлесные равнины.
20. Антилопа вилорог (Antilocapra americana).
21. Черепаха техасский гофер (Gopherus berlandieri).
Например, окаменелая пыльца и останки животных показывают, что в поздний плейстоцен климат центрального мексиканского нагорья был холоднее и суше, чем теперь [2, 3]. Специалист по палеоклимату Джоффри Сполдинг (Geoffrey Spaulding) создал компьютерную модель, объясняющую этот феномен [4]. В соответствии с моделью Сполдинга, различия в солнечном излучении в поздний плейстоцен приводили к более холодным зимам и к подавлению летнего сезона дождей на мексиканском нагорье. Зимний дождь мог быть более важен, чем летний, во время пика последнего ледникового периода. Сдвиг к современному шаблону преобладания летнего дождя, возможно, имел место, когда плейстоцен закончился около 8000 лет до н.э.
Некоторые типичные для Чиуауа животные действительно были найдены далеко к югу от их теперешних мест обитания во время позднего ледникового периода. Например, антилопа вилорог жила аж в мексиканской долине Теуакан, а техасский гофер (черепаха) был найден даже дальше к югу, в долине Оахака [5 – 7]. Все это подкрепляет наше предположение, что первые люди, достигшие Оахаки, должны были принести с собой полный набор навыков, полученных в зоне жизни Чиуауа.
Жизнь в плейстоцене на Мексиканском плато
По сравнению с позднейшими периодами мексиканской доистории, мы мало знаем о первых жителях центрального и южного высокогорья, известного как Мексиканское плато. Мы предполагаем, что они были очень малочисленны, с плотностью населения гораздо меньше 1 человека на 100 км2, и что они жили охотой и собирательством. Учитывая, что в их технологии отсутствовали каменные приспособления для копания и не было никаких признаков посуды для варки, они, вероятно, не могли использовать многие растения в полной мере.
22. Атлатль, деревянное приспособление, которое служило как продолжение человеческой руки, увеличивая силу броска дротика.
23. Художественная реконструкция императорского мамонта (Mammuthus imperator).
Поскольку они сумели выжить в зоне Чиуауа, эти люди, вероятно, умели жарить растения-суккуленты, такие, как агава, юкка и сотоль (Dasylirion spp.) в земляных очагах. Их охотничье снаряжение включало копье и атлатль или копьеметалку (рис. 22). Дротики для копьеметалки состояли из длинного главного стержня и более короткого, отделяемого переднего стержня, на котором крепился наконечник из кремня, сланца, силикатированного вулканического туфа или вулканического стекла - обсидиана. Лук и стрелы пока не достигли Мексики, и не появятся еще долго после окончания периода, охваченного этой книгой.
Большая часть поселений позднего плейстоцена, называемого археологами палеоиндейский период, делится на две категории. Некоторые поселения, видимо, представляли собой «базовые лагеря», в которых группы численностью до 25 человек жили от недели до месяца. Другие стоянки, очевидно, представляют места, где было убито и разделано отдельное животное. Предполагается, что люди приходили в места второго типа на короткое время из базовых лагерей, а потом снова возвращались в эти лагеря.
Две особенно многообещающих стоянки с убитыми животными этого периода были найдены в Санта-Исабель-Истапан в долине Мехико. Были убиты два императорских мамонта (Mammuthus imperator), плейстоценовые слоны, характерные для Нового Света, но вымершие после ледникового периода. Обоих мамонтов или загнали в грязь на краю плейстоценового озера, или они сами забрели и увязли в болоте, став легкой добычей охотников [8, 9].
24. Раскопки Мамонта 1 в Санта-Исабель-Истапан, долина Мехико, 1952 г.
25. Каменные инструменты, найденные с Мамонтами 1 и 2 в Санта-Исабель-Истапан.
(а) наконечник копья типа «скоттсблаф» из серого кремня; (b) обсидиановый струг; (c) двухсторонний обсидиановый скребок; (d) ретушированное лезвие из серого кремня; (e) треугольный скребок из чисто серого кремня; (f) ретушированное обсидиановое лезвие; (g) обсидиановое лезвие; (h) наконечник копья типа «ангостура» из красного вулканического камня; (i) наконечник копья типа «лерма» из светло-коричневого сланца; (j) двухгранный нож из светло-коричневого сланца. Длина (h) 80.2 мм.
Не менее интересными, чем сами мамонты, были найденные возле них орудия. Все 10 (7 с одним животным, 3 с другим) оказались законченными артефактами, сделанными где-то в другом месте и принесенными сюда; мусора после изготовления орудий возле мамонтов обнаружено не было. Сюда входят 3 наконечника от копья или дротика для копьеметалки, 2 скребка и несколько ретушированных клинков. Отдельные инструменты были заново заточены после поломки, что наводит на мысль, что они могли храниться и использоваться какое-то время.
Некоторые инструменты были сделаны из материалов, источники которых находятся за пределами долины Мехико. Один наконечник, как считается, сделан из красного вулканического камня из Гуанахуато или Сан-Луис-Потоси, возможно, в 300 км к северу [10]. Такое использование, починка и повторная заточка инструментов из дальних источников не были чем-то необычным для позднего плейстоцена Северной Америки. Известно, что древние охотники на бизонов собирались в месте Линденмейер (Lindenmeier) в Колорадо, принося обсидиан из таких далеких мест, как Йеллоустоунский парк (600 км к северо-западу) и Хемес (Jemez), Нью-Мексико (550 км к югу) [11]. Этот феномен считается характерным для кочевых отрядов фуражиров, которые проходили огромные расстояния, периодически собираясь вместе для охоты, сбора растений и обмена артефактами с другими группами.
26. Пещера Кошкатлан в долине Теуакан.
Возбужденные находкой в Истапане, многие археологи заговорили о палеоиндейцах как об «охотниках на крупную дичь», подразумевая, что такая дичь была их главным источником пищи. Баланс, однако, был восстановлен раскопками Ричарда Мак-Нейша (Richard S. MacNeish) в пещере Кошкатлан в долине Теуакан [12, 13], после которых утвердилось теперешнее представление об охотниках и собирателях Позднего плейстоцена.
27. Чернохвостые калифорнийские зайцы (Lepus spp.).
Четыре самых глубоких слоя этой пещеры были «жилым полом» для серии лагерей, предположительно занимаемых между 12000 и 9000 лет до н.э. Жители, относимые к периоду ранний Ахуэреадо, оставили 1200 идентифицируемых костей от 15 видов млекопитающих, рептилий и птиц. Здесь были останки вымершей плейстоценовой лошади, вилорога, красной лисицы и техасского гофера, которые в наши дни в этом районе не живут; более 700 заячьих костей, и множество мелких видов, таких, как скунс, земляная белка, нутрия, перепел и другие. Не было найдено ни единой кости мамонта [14].
В частности, мусор Уровня 26 пролил свет на жизнь охотников раннего Ахуэреадо: оказалось, они могли охотиться на чернохвостых калифорнийских зайцев методом облавы, как индейцы Большого Бассейна в Северной Америке. На этом жилом уровне было примерно 400 заячьих костей, многие от лапок, по меньшей мере, 40 индивидов, очевидно, убитых во время одной стоянки [15, 16].
Существует несколько причин, по которым на чернохвостых зайцев удобно охотиться методом облавы. Чернохвостые зайцы живут на открытых пространствах, полагаясь на быстроту своих ног. Они не роют нор, но живут в «гнездах» из травы на поверхности. Индейцы Большого Бассейна быстро выучили, что если бить по траве, идя цепью поперек равнины, то можно выгнать сотни зайцев из гнезд и загнать их в тупиковый каньон, временную изгородь или длинную сеть, где их убивали дубинками. Массы мертвых зайцев затем ошкуривали, разделывали, а мясо нарезали полосками и высушивали про запас. По-видимому, охотники раннего Ахуэреадо освоили этот метод, что неудивительно – ведь их предкам, прежде чем они достигли долины Теуакан, пришлось пересечь тысячи километров заячьей страны Чиуауа.
Палеоиндейские поселения в долине Оахака
Палеоиндейские наконечники от копья или копьеметалки можно при случае найти прямо на поверхности земли в долине Оахака, несмотря на то, что слой ледникового периода часто лежит глубоко внизу. Например, наконечник типа «скоттсблаф» (Scottsbluff) нашли на склонах столовой горы к западу от Митлы, возле сланцевого карьера, использовавшегося в доисторический период. Такой же наконечник был найден с одним из истапанских мамонтов (рис. 25).
На кукурузном поле возле Сан-Хуан-Гелавиа cубдолины Тлаколула участники Settlement Pattern Project нашли важный желобчатый наконечник, показанный на рис. 28. Наконечник был сделан из желтоватого сланца, а его толщина была уменьшена (предположительно для того, чтобы насадить на рукоятку) путем удаления вдоль его главной оси длинного, узкого «канального пласта» [17]. Схожие желобчатые наконечники попадаются на поселениях позднего плейстоцена в Северной Америке и северной Мексике.
28. Желобчатый наконечник копья из желтоватого сланца из Сан-Хуан-Гелавиа, долина Оахака. Длина (сломанной части) 35 мм.
Возле Митлы, у восточных рубежей субдолины Тлаколула, в ландшафте преобладают высокие горы, скалистые каньоны, и изолированные плато вулканического туфа. В горах много скальных укрытий, а также жил силикатного туфа, который так же легко расколоть, как и большую часть кремней. Куэва-Бланка, пещера площадью 165 м2 на краю каньона, могла служить временным убежищем некоторым жителям Оахаки в поздний ледниковый период.
Древнейший слой в Куэва-Бланка, Уровень F, состоит из частиц, выветренных из стен пещеры. В нем есть отложения костей животных позднего плейстоцена, которые наиболее близки фауне раннего Ахуэреадо из пещеры Кошкатлан. Присутствуют техасский гофер, красная лиса, уже встречавшаяся нам в контексте раннего Ахуэреадо, а также олени, кролики, зайцы, нутрии. Существенно, что на многих костях имеются следы огня и намеренных переломов.
29. Куэва-Бланка лежит в каньоне у подножия гор в восточной части долины Оахака.
По словам ботаника Джеймса Шенветтера (James Schoenwetter), семена пыльцы с Уровня F могут указывать, что климат в поздний плейстоцен был несколько прохладнее, чем сейчас [18]. В образцах преобладает пыльца сосны, встречаются семена ели, пихты и вяза. Пыльца мескитового дерева, трубчатого кактуса стеноцереус турбера, агавы и других растений, однако, достаточно распространена, чтобы предположить присутствие колючего редколесья на склонах ниже сосен.
Возможно, из-за малой площади отложений Уровня F, с ними не нашли артефактов. Это печально, но не удивительно, если учесть, что в нижних четырех уровнях пещеры Кошкатлан нашли только 11 артефактов с 1200 костями животных [19]. Мы подозреваем, что в тот период, соответствовавший Уровню F, люди устраивались ближе к выходу пещеры, а эту площадь, к несчастью, повредили позднейшие обитатели.
Жизнь палеоиндейцев
Археолог Ричард Гулд (Richard Gould) обозначил две противоположные стратегии для охотников и собирателей в засушливых регионах [20]. Первая стратегия, которую он назвал «бегство от засухи/истощения», состоит в постоянном бегстве из областей с истощенными ресурсами в регионы, где в настоящее время еда в изобилии. Это означает миграции на большие расстояния и разделение ресурсов с людьми, которых толком даже не знаешь, что требует поддержания разветвленных отношений с дальними знакомыми, возможно, подкрепляемых дарением подарков.
Вторая стратегия Гулда, которую мы предлагаем назвать «препятствование истощению», подразумевает, что группа решает свои проблемы внутри собственной территории. Эта стратегия заключается в использовании более широкого диапазона ресурсов, включая ранее игнорируемые ресурсы – одни используются в засушливые годы, другие в дождливые. Для более эффективной фуражировки используются скорее серии коротких перемещений, а не длинные миграции, в сочетании с новыми технологиями.
Эти две стратегии не исключают друг друга, но мы полагаем, что «бегство от истощения» наилучшим образом характеризует Палеоиндейский период. Каменный наконечник копья из Гуанахуато/Сан-Луис-Потоси, найденный возле истапанского мамонта, а также обсидиан из Хемеса и Йеллоустоуна, найденный в Линденмейере, подразумевают, что палеоиндейские охотники проходили сотни километров и обменивались дарами при встрече. Более того, два основных ресурса Зоны жизни Чиуауа, вилороги и зайцы, хорошо соответствуют стратегии миграции в те места, где удобно проводить объединенные облавы.
Вилороги живут стадами в умеренной безлесной степи, кочуя на большие расстояния во время засухи. Они очень социальные животные, самцы и самки живут вместе, образуя массивные стада. Это означало, что палеоиндейский охотник мог длительное время вообще не видеть антилоп, а потом получить известие о стаде в 50 или 100 голов. Лучше всего на такие стада охотиться совместными облавами, с рассеянными группами охотников, которые мигрируют по обширному пространству и объединяются с целью крупномасштабной добычи еды.
На зайцев также удобно охотится совместными облавами, поскольку их численность подвержена сильным колебаниям во времени. По причинам, которые все еще до конца не известны, на определенной территории может присутствовать очень мало зайцев в один год и наблюдаться настоящий переизбыток несколькими годами позже. Количество зайцев во время таких скачков численности может быть ошеломительным. В декабре 1981 года в сельских районах возле Мад Лейк в восточном Айдахо произошел взрывной рост популяции зайцев. Опасаясь за посевы, местные фермеры провели три облавы и убили более 28 000 животных [21]. Такие скачки численности также заставляли палеоиндейские группы кочевать на большие расстояния для участия в совместных облавах.
По сравнению с архаичными фуражирами, которые пришли им на смену (Глава 4), палеоиндейцы Мексиканского плато, как мы полагаем, перемещались на бóльшие расстояния и использовали более ограниченный спектр ресурсов. Одна из причин лежит в их технологии. Там, где они жили, было много растений, которые можно было привести в съедобное состояние путем использования камней для перемола, но у палеоиндейцев не было таких инструментов. Другие растения можно было есть после долгого вымачивания или кипячения, но у палеоиндейцев не было подходящих сосудов. Наши данные наводят на мысль, что они обычно жарили еду на открытом огне или в земляных очагах, что ограничивало диапазон продуктов, которые можно было использовать, и усложняло выживание на основе локальных ресурсов. Поэтому мы считаем, что их основной стратегией было «бегство от истощения».
Люди раннего Ахуэреадо и Куэва-Бланка F представляют ту основу, из которой эволюционировали позднейшие общества Мексиканского плато. Наши данные о них так скудны, что мы вынуждены полагаться на этнографические аналогии с охотниками на вилорогов и зайцев в западной части Северной Америки. Последние жили слабо структурированными отрядами и имели эгалитарную этику, допускавшую только эфемерное лидерство. Например, коллективные охоты среди некоторых групп обитателей Большого Бассейна в западных США требовали избрания Охотничьего вождя – уважаемое лицо, которое, на короткий период, получало власть над членами некоторых групп. Это был важный пост, поскольку таланты вождя могли принести успех в охоте, но этот пост был только временным.
30. Белохвостый олень (Odocoileus virginianus).
Наши данные по ледниковому периоду из Теуакана и Оахаки вносят вклад в разгром старого стереотипа: что эти люди были «охотниками на мамонтов» и принадлежали к «эпохе охоты на крупную дичь». Когда им выпадала возможность на некоторое время остановиться в определенном районе, например, следуя за заячьей облавой, люди раннего Ахуэреадо охотились или ставили ловушки на широкий спектр животных: крупных, таких, как олень, вилорог, плейстоценовая лошадь, а также мелких – кроликов, земляных белок, нутрий и перепелов. Несомненно, они иногда собирались для охоты на очень крупную дичь, но к этому виду их деятельности надо относиться без фанатизма. «Возможно», - предположил Ричард Мак-Нейш, - «они убивали мамонта один раз в своей жизни и потом без конца рассказывали об этом».