Рискованное выживание на локальном уровне

Приблизительно за 8000 лет до н. э. климатический режим ледникового периода подошел к концу. Температуры по всему миру пошли вверх, континентальные ледники по всей Северной Америке таяли, возвращая воду в поднимающееся море. Изменился режим воздушной циркуляции, Зона жизни Чиуауа отступила назад в Северную Мексику, и на Мексиканском нагорье установился современный климатический режим: прохладная сухая зима и теплое дождливое лето.

 

31. Американские кролики (Sylvilagus spp.).

32. Ошейниковый пекари (Dicotyles tajacu).

33. Замыкающая черепаха (Kinosternon integrum).

Мы полагаем, что для таких мест, как долина Теуакан, изменения климата были глубокими. В ледниковый период здесь, видимо, была преимущественно открытая степь с вилорогами, зайцами и техасскими гоферами. Подъем температуры и установление муссонных летних дождей превратили долину в колючий лес со стручковыми деревьями, густым кустарником и высокими столбчатыми кактусами. Антилопы, черепахи-гоферы и многие виды зайцев откочевали к северу. На их место пришли белохвостые олени, американские кролики, ошейниковые пекари и замыкающие черепахи [1].

В долине Оахака, сосновый лес в горах уступил место смешанному лесу дубов, сосен, толокнянки и мадроньо. Предгорья, очевидно, были покрыты колючим редколесьем с невысокими кустарниками и кактусами, со стручковыми деревьями, опунциями, трубчатыми кактусами, юккой и агавой. На аллювиальном дне долины был лес из мескитовых деревьев и акации. Вдоль реки Атойяк и ее главных притоков рос припойменный лес из болотных кипарисов, ольхи, ивы и фиг [2]. Как и в долине Теуакан, здесь были подходящие условия для белохвостых оленей, пекари, кроликов, голубей, перепелов и замыкающих черепах. Мексиканское плато обрело собственное характерное сочетание умеренных и субтропических видов, отдаленное от жизненной зоны Чиуауа на 1000 км.

В терминах теории действия, переход от плейстоцена к голоцену – пример изменения большой системы, которое поставило перед акторами проблему, которую надо было решить. К счастью, переход был скорее постепенным, чем резким, и некоторые виды растений и животных пережили изменение.

 

34. Колючее редколесье с кустарником и кактусами в предгорьях долины Оахака.

35. Лес из мескитовых и акациевых деревьев на дне долины Оахака.

36. Болотные кипарисы (Taxodium sp.) на притоке реки Атойяк.

Прежде всего, индейцам надо было приспособиться к падению численности двух видов животных, наиболее подходящих для коллективных облав: зайца и вилорога. Белохвостого оленя, который перемещается по лесу в одиночку или небольшими группами, лучше преследовать небольшими группами охотников, которые хорошо знают местность. Американские кролики прячутся в кустарнике и роют норы, а потому не годятся для совместных облав; для них лучше ставить ловушки внутри их территории. Судя по остаткам в пещерах и скальных укрытиях, охотничьи партии в ранний голоцен стали гораздо меньше [3].

Благодаря повышению температуры и более обильным осадкам после 8000 лет до н. э., съедобных видов растений стало больше, и они стали разнообразнее. Теперь человек мог найти то, что ему или ей было нужно без долгих миграций, как в ледниковый период. Однако, эти растения также зависели от дождевого режима с непредсказуемой годовой вариацией. В долине Оахака, например, летом в среднем выпадает 550 мм осадков, но в сухие годы это всего 300 мм, а во влажные – более 800 мм. Последние численные данные показывают, что смена засухи, ливней и нормального режима из года в год остается непредсказуемой, так что любой отдельно взятый год может дать либо невиданный урожай, либо засуху [4, 5]. Выживание в регионе с такой вариацией осадков было второй серьезной задачей для индейцев.

Эта глава охватывает период от 8000 до 2000 лет до н.э., известный как архаический. В этот период охотники и собиратели Оахаки и Теуакана научились справляться с риском в непредсказуемой, но потенциально продуктивной окружающей среде. Некоторые их решения навсегда изменили ход мексиканской доистории.

Архаичные поселения

 

Льюис Бинфорд (Lewis Binford) предположил, что большая часть охотничье-собирательских обществ занимает позицию вдоль континуума между «фуражировкой» и «собирательством» [6]. Наиболее мобильны фуражиры, переходящие туда, где есть еда, и плотность их стоянок зависит от плотности ресурсов. Собиратели наиболее близки к оседлости, имея тенденцию оставаться в одном излюбленном месте, пока меньшие экспедиционные группы уходят для добывания ресурсов и возвращаются с ними в большой лагерь.

Полин Висснер (Pauline Wiessner) предложила аналогичный континуум для «принятия риска» [7]. С одного края ее континуума находятся охотники и собиратели, принимающие риск на уровне локальной группы, собирая в общий котел и перераспределяя ресурсы между всеми семьями в одном лагере. С другого конца находятся сообщества, в которых риск принимается на уровне индивидуума или нуклеарной семьи, с меньшими возможностями уравнять различный успех в фуражировке.

Хотя обитатели долины Оахака раннего архаического периода не принадлежали к полюсам ни одного из этих континуумов, их можно описать как «фуражиров», поскольку они меняли место проживания несколько раз в течение года, переходя в места с более обильными ресурсами. Они также проводили часть года в «микроотрядах» по 4-6 человек, состоявших из мужчин и женщин [8]. Эти маленькие группы были, вероятно, аналогичны семейным группам собирателей у индейцев пайют и шошон на Западе США, которые принимали риск на семейном уровне [9].

 

37. Группа сапотекских рабочих раскапывает скальное укрытие Мартинес. Их окружают, по большому счету, те же дикорастущие ресурсы, что использовали их предки (1966 г.). (Prickly pear – опунция, Organ cactus – трубчатый кактус стеноцереус турбера).

Временами, однако, эти рассеянные семейные группы собирались, чтобы сформировать более крупные лагеря «макроотрядов» по 15 - 25 человек. Поскольку антилопы и зайцы позднего ледникового периода больше не водились в изобилии, большие лагеря собирались не для совместной охоты, а для сбора сезонных растений в более обильной растительности пост-плейстоцена. Археологические данные не содержат информации, собирались ли ресурсы в этих больших лагерях в общий котел, но это возможная ситуация. Мы также не знаем, высылали ли они меньшие экспедиционные группы для сбора определенных ресурсов для макроотряда, но есть предположения, что такие практики в поздний Архаический период могли иметь место (смотри ниже).

Периоды, когда группы до 25 человек собирались вместе, должны были много значить для семей, большую часть года рассеянных в дикой местности. На одной такой стоянке макроотряда в Оахаке, Гео-Ших (Gheo-Shih), мы обнаружили следы ритуальной активности и производства украшений в масштабах, не заметных в лагерях микроотрядов. Можно предположить, что некоторые действия, такие, как групповые ритуалы, дарение подарков, обмен, и, возможно, даже инициация и ухаживания откладывались до момента, когда все фуражиры региона собирались вместе.

Поскольку архаичных поселений очень мало на фоне поселений позднейших периодов, трудно оценить численность населения долины Оахака. Судя по известным стоянкам, во всей долинной системе проживало не более 75 - 150 человек [10]. С другой стороны, мы можем недооценивать численность населения архаического периода, поскольку их стоянки так незаметны на поверхности. Примерно 15 россыпей кремневых инструментов под открытым небом отмечено на наименее покрытых аллювиальными отложениями участках долины, и еще полдюжины отдельных наконечников для копьеметалки архаического периода было найдено на поверхности [11].

Больше всего свидетельств Архаического периода мы находим в пещерах и скальных укрытиях в окружающих горах, где сохранилось больше всего растений, артефактов и костей животных. Однако, численность архаического населения была столь мала, что только 8 - 10 пещер из 70 осмотренных до сих пор содержат останки этого периода. Три наиболее известные – это Гила-Накиц, Куэва-Бланка и скальное укрытие Мартинес.

Пещера Гила-Накиц

В Архаический период большая часть аллювиального дна долины Оахака была покрыта лесом мескитовых деревьев (Prosopis sp.), чьи полные сиропа стручки созревают во время сезона дождей с мая по сентябрь. В этот сезон также созревают маленькие желтые плоды хакберри (Celtis sp.). Когда изобилие этих продуктов начинало иссякать поздним летом, архаичные фуражиры переключались на колючий лес в верхней части предгорий, чьи ресурсы достигали пика осенью.

 

38. Пещера Гила-Накиц во время раскопок.

39. Реконструкция областей активности и протоптанных путей на Уровне В1 в Гила-Накиц. Этот жилой уровень был разделен на мужскую и женскую рабочие зоны, аналогичные тем, что были на Уровне D.

Гила-Накиц, маленькая сухая пещера на высоте 1926 м в горах западнее Митлы, была временной стоянкой этих фуражиров [12]. Поскольку Гила-Накиц была сухой пещерой, и древние растения в ней сохранились благодаря отсутствию влаги, мы можем реконструировать многие виды деятельности архаичных фуражиров, мусор от которых образовал Уровень D в пещере. Это были члены микроотряда раннего архаического периода, возможно, семья из 4-6 человек, и это означает, что условия, соответствующие периоду образования Уровня D, благоприятствовали рассеиванию на маленькие группы.

Три первые действия, которые совершала семья по приходу в пещеру, состояли в сборе массы дубовых листьев для создания постели в пещере; в выкапывании по крайней мере одной ямы для хранения в полу пещеры: и в подготовке неглубокого очага возле центра пещеры. В процессе этих действий они начинали концептуальное разделение пола пещеры на мужскую и женскую рабочие зоны. Женская зона для обработки растительной пищи и приготовления еды оказывалась около очага, а между очагом и ямой для хранения начинала протаптываться дорожка. Мескитовые стручки, принесенные со дна долины, хранились в яме, прежде чем из них извлекут съедобный сироп. По меньшей мере два человека, возможно, женщины, сидели и ели плоды хакберри, выплевывая семечки в отдельные кучки на полу пещеры.

 

40. Съедобные дикие растения из области Гила-Накиц. (а) Плоды опунции (Opuntia spp.); (b) дикий авокадо (Diospyros sp.); (с) мескитовые стручки (Prosopis juliflora); (d) вест-индийская вишня (Malpighia sp.); (e) плоды хакберри (Celtis sp.); (f) орехи йяк суси (Jatropha neodioica).

Мужская рабочая зона располагалась вдоль южной стены пещеры. Здесь валялись кости по крайней мере одного молодого оленя, нескольких кроликов и замыкающей черепахи, а также двухсторонний кремень, который мог быть заготовкой наконечника для копьеметалки.

Поздним летом или ранней осенью наступало подходящее время для сбора спелых фруктов и нежных молодых побегов опунции. С побегов удаляли колючки и жарили над очагом на деревянных вертелах. И мужчины, и женщины ели спелые фрукты, а груды остатков свидетельствовали, что они собирали больше, чем могли съесть. Они также ели плоды вест-индийской вишни (Malpighia sp.), чьи косточки они наплевали в некотором количестве вокруг очага.

Поздней осенью созревали плоды у подножия и в нижней части гор. В это время емкость пещерных хранилищ утраивалась за счет выкапывания еще двух ям для хранения. Это делалось в предвкушении урожая желудей, очень важного события. Можно только гадать, сколько тысяч желудей собирала семья, если более 3000 остались несъеденными на Уровне D. Судя по камням для помола в пещере, еще тысячи были превращены в желудевую муку.

Сосны пиньон росли среди дубов, или выше по склону, и, судя по местам, где нашли шелуху, их орехи собирали наравне с желудями. Собирались и другие плоды колючего леса, такие, как орехи кустарника суси (Jatropha neodioica) и семена деревьев гуахе (Lysiloma sp. и Leucaena sp.). Также фуражиры Гила-Накиц совершали вояжи к ближайшим источникам и ручьям, чтобы собирать луковицы дикого чеснока (Allium sp.), которые использовались в качестве приправы.

Поздняя осень была также хорошим сезоном для охоты на оленей, так как белохвостых оленей привлекали желуди, молодые побеги дуба и почки. Обитатели Cлоя D убили по крайней мере одного самца оленя, одного ошейникового пекари и несколько кроликов.

 

41. Дикие растения, сохранившиеся благодаря сухости пещеры, которые собирали архаичные фуражиры Гила-Накиц. (a, b) желуди; (c-f) плоды сосны пиньон; (g-i) косточки вест-индийской вишни; (j-m) скорлупа йяк суси; (n) семена мескитового дерева; (o) семена хакберри; (p) высохший плод опунции; (q) головка дикого чеснока; (r, s) порции жеваных волокон агавы. Длина (a) 18 мм.

Одним из наиболее важных съедобных растений сезона с ноября по апрель должна была быть агава или столетник (Agave spp.). Это стойкое растение семейства амариллис переживает зимнюю засуху, сохраняя воду в сердцевине растения. В период, когда другие растения малочисленны, можно выкопать агаву, обрубить листья, а сердцевину готовить 24 - 72 часа в земляном очаге. Сердцевину можно потом порезать на кусочки, которые на вкус напоминают сливочную помадку. Кусочки в районе основания листьев, однако, содержат несъедобные волокна, которые необходимо выплевывать после продолжительного пережевывания. Около 50 порций жеваных волокон агавы было найдено на полу Уровня D. Фуражиры также оставили кремневые пластины, чьи края демонстрируют характерную полировку или «блеск» инструментов, используемых для обрубания тугих листьев агавы.

В конечном счете, в сухую зиму растительные ресурсы колючего леса становились скудными, и семья принимала решение уходить. Уходили они, очевидно, к февралю, поскольку ни единого плода трубчатого кактуса стеноцереус турбера, который приносит до 900 плодов с растения в феврале и марте, в пещере не было. Мы не знаем, куда уходила семья, но подозреваем, что они поднимались в более влажные леса высоких гор, как делают олени во время сухого сезона. Позади себя они оставляли не только сотни несъеденных растений, но и тлеющий костер, поскольку от него в дальнейшем воспламенилась их постель из дубовых листьев.

Гео-Ших

Каждый год, когда после первых майских дождей дно долины Оахака вновь покрывалось зеленью, фуражиры возвращались в нижние части возвышенностей. К июлю мескитовые деревья обильно покрывались стручками, плодоносили хакберри, и олени и кролики в изобилии встречались в аллювиальном лесу. В более дождливые годы, когда избыток ресурсов превосходил возможности по сбору урожая отдельной семьи, в мескитовых зарослях могли собираться группы до 25 человек.

Мы считаем, что это происходило несколько раз в месте, которое сапотеки называют Гео-Ших, «река тыквенных деревьев». Гео-Ших - архаичный лагерь на открытом месте в зоне выхода древнего аллювиума возле Рио Митла, притока Рио-Саладо. Он занимает площадь примерно 1.5 га, а его поверхность, когда археологи впервые обнаружили его, была беспорядочно усеяна камнями-зернотерками, двухсторонними кремнями, острыми зубчатыми скребками и наконечникам для копьеметалки [13].

 

42. Археологи исследуют поверхность Гео-Ших в поисках артефактов.

43. Одной из необычных особенностей Гех-Ших была огороженная валунами область на переднем плане. На заднем плане густая россыпь скал и кремней может указывать на присутствие укрытия или щита от ветра.

Раскопки, которые провел Франк Хоул (Frank Hole), обнаружили необычную особенность: две параллельные линии валунов, которые тянулись на 20 м и были разнесены на 7 м друг от друга. Площадь в 140 м² между ними была полностью свободна от артефактов, в то время как за пределами площадки артефактов было множество. Более всего отгороженная валунами площадка напоминает расчищенное танцевальное поле, как у некоторых индейцев западной части Северной Америки на их стоянках макроотрядов.

За пределами площадки, в Гео-Ших имеются овальной формы концентрации кремней и расколотых огнем скал, дающие основания предполагать наличие маленьких временных убежищ от непогоды, построенных в лагере. Встречаются области с высокой концентрацией камней-зернотерок, другие места изобилуют наконечниками копьеметалки и скребками, есть даже область, где гальку из ручья сверлили, чтобы сделать украшения.

 

44. Жители Гео-Ших просверливали гальку из ручья, чтобы использовать в качестве украшений. Диаметр нижнего образца 3.5 см.

Ни в одном из меньших лагерей архаического периода не было найдено похожей зоны для производства украшений. Так же, как «танцевальное поле», эта зона для производства украшений наводит на мысль, что, когда временное изобилие еды позволяло архаичным фуражирам собираться лагерем в 15-25 человек, они участвовали в социальной, ритуальной и производственной деятельности, не свойственной лагерям меньшего размера. Однако, время жизни таких макролагерей было ограничено убылью ресурсов аллювиального леса в конце сезона дождей.

Куэва-Бланка

Куэва-Бланка, чьи отложения позднего плейстоцена уже упоминались в Главе 3, также посещалась в архаический период. Эти архаичные фуражиры оставили большее число кремневых инструментов и костей животных, чем жители Гила-Накиц, но условия Куэва-Бланка, к несчастью, были неподходящими для сохранения растений.

 

45. Куэва-Бланка расположена в стене утеса из вулканического туфа в окружении колючего леса.

Благодаря большему количеству инструментов в Куэва-Бланка, ученый-компьютерщик Роберт Рейнольдс (Robert Reynolds) сумел обнаружить статистически значимые ассоциации между типами инструментов, что привело к открытию мужских и женских наборов инструментов [14]. Рейнольдс определил, какие инструменты имеют тенденцию лежать рядом в пределах одной небольшой площадки на полу пещеры. Он сделал вывод, что инструменты, лежащие вместе, вероятно, использовались одним лицом (см. блок в рамке).

 

46. Инструменты, вероятно, используемые мужчинами в Куэва-Бланка. Длина заготовки (preform) 9 см.

47. Инструменты, вероятно, используемые женщинами в Куэва-Бланка. Области штриховки обозначают блеск. Длина необработанного лезвия (crude blade) 5.8 см.

48. Инструменты, которые нельзя уверенно ассоциировать с мужской либо женской областями активности в Куэва-Бланка. Мы не знаем, кто делал эти «инструменты для производства других инструментов». Длина резца (burin) 5.2 см.

Результаты Рейнольдса расширили нашу информацию о разделении труда в архаический период. Он обнаружил, что мужские инструменты включают наконечники копьеметалки, овальные заготовки для этих наконечников, и целый ряд скребков, которыми, возможно, обрабатывали шкуры животных. Женские инструменты включали дискоидальные основы, от которых откалывали кремневые пластины, собственно эти пластины, неотделанные лезвия и осколки с «полированными краями», которые приобрели «блеск» в результате продолжительного обрубания грубого растительного материала, вроде листьев агавы. Один из самых интересных выводов – что мужчины и женщины могли использовать несколько разную основу, или кремневое ядро, от которой они откалывали пласты, что потом превращались в инструменты.

«Зоны падения» и «Зоны бросания»

Во всех трех жилых слоях архаичного периода Куэва-Бланка были области относительно плотной концентрации осколков кремней и костей, и области с небольшим количеством обломков. Если нарисовать карту, связывающую области с наибольшей плотностью обломков, как это сделано на рис. 49, то она будет напоминать то, что Льюис Бинфорд назвал «зоны падения» - области, где один или несколько обитателей пещеры оставляли инструменты возле места, где работали. Области с редкими обломками напоминают Бинфордовы «зоны бросания» - дальние области, где были разбросаны выброшенные инструменты [15].

 

49. Уровень С в Куэва-Бланка имел дискретные области с высокой концентрацией обломков (заштрихованы). Почти все наконечники копьеметалки (черные точки) были оставлены в таких областях. Некоторые из наиболее полных наконечников относились к типу Сан-Николас (a, d), типу Кошкатлан (c), и типу Ла-Мина (e). Наконечник (b) классифицировать не удалось.

Сдвиг от фуражировки к собирательству

 

Маленькие семейные группы, состоящие как из мужчин, так и из женщин, кажутся ответственными за создание самых ранних архаичных жилых слоев Куэва-Бланка. Уровень С, проиллюстрированный на рисунке 49, отличается от более ранних стоянок. Он относится к Позднему Архаическому периоду (возможно, 3000-2000 лет до н.э.), и может представлять чисто мужской лагерь охотников на оленей, в котором следы обычной женской деятельности и инструментов отсутствуют или сомнительны. Если будущий анализ не опровергнет эту точку зрения, мы можем считать Уровень С первым свидетельством новой стратегии позднего Архаического периода.

Уровень С может отражать тот факт, что индейцы долины Оахака теперь переходили от «фуражировки» (путешествия туда, где есть растения) к «собирательству» (большая часть группы остается в большом базовом лагере, высылая меньшие «экспедиционные группы» для добывания определенных ресурсов). Охотники на оленей с Уровня С могли представлять маленькую группу мужчин, посланных из большого лагеря за олениной. По причинам, обсуждаемым ниже, это могло означать существенный сдвиг в стратегии.

Эгалитарная этика

 

Еще одно допущение об охотниках и собирателях позднего архаического периода можно сделать из распределения их наконечников для копьеметалки. Контрастируя с некоторыми архаичными охотниками Северной Америки, которые использовали всего один или два стиля наконечников в доисторический период, позднеархаичные охотники Оахаки использовали большое разнообразие: целых шесть или семь типов могли использоваться в одном и том же микроотряде. Такое разнообразие предполагает существование общества, в котором каждый охотник изготовляет свой собственный отличимый тип наконечника. Некоторые охотничьи отряды недавнего прошлого делали так, поскольку им было важно знать, чье оружие убило дичь. Такая информация могла повлиять на распределение мяса между охотниками.

Если бы так было в Куэва-Бланка, можно было бы ожидать, что каждый отдельный тип наконечника будет встречаться кучно в «зоне падения» определенного охотника. Однако, рис. 49 с картой Уровня С это опровергает. Например, наконечники типа Сан-Николас встречаются в двух разных «зонах падения», часто во взаимосвязи с другими типами.

Таким образом, мы можем иметь ситуацию, аналогичную той, что была у бушменов !Kung из Ботсваны, Африка, изученной 30 лет назад Ричардом Ли (Richard Lee). Хотя каждый охотник !Kung делал собственные характерные стрелы, он широко обменивался ими с другими партнерами по охоте. В 1964 г. Ли осмотрел колчаны четырех охотников !Kung. Во всех, кроме одного, были стрелы, сделанные 4-6 разными людьми, и «два человека из четырех вообще не имели в колчанах стрел собственного производства» [16].

Согласно Ли, такой распространенный обмен стрелами укреплял эгалитарную этику !Kung, распыляя ответственность за распределение мяса, и распространяя на всех охотников престиж от того, что чья-то стрела убила дичь. Без такого обмена, наиболее искусные охотники стали бы объектом зависти и почитания. Мы подозреваем, что охотники архаичной Оахаки могли иметь столь же сильную эгалитарную этику.

 

50. Отдельные морские раковины, наподобие этой, с Уровня С в Куэва-Бланка, достигали долины Оахака во время позднего архаического периода. Длина 26 мм.

На сколь широкой территории архаичные охотники могли обмениваться наконечниками копьеметалки с друзьями и родными? Наконечник типа Кошкатлан, обозначенный с на рис. 49, мог прибыть аж из долины Теуакан, в 160 км к северо-западу от Куэва-Бланка. Лежавшая рядом морская ракушка с Тихого океана, проколотая как украшение, была, вероятно, принесена с такого же расстояния к юго-востоку. Такие расстояния, однако, меркнут по сравнению с теми, которые преодолевали некоторые наконечники дротиков в предшествующий палеоиндейский период (Глава 3).

Жизнь в архаический период: результаты на будущее

 

Было бы просто рассматривать архаическую стратегию южно-мексиканского высокогорья как простой ответ на изменение климата. Зона жизни Чиуауа в конце ледникового периода сдвинулась к северу, а с ней ушел целый набор животных и растений, положив конец жизни, основанной на «бегстве от истощения» через миграцию на большие расстояния и коллективные охоты.

Вместо степи, присущей зоне Чиуауа, возникла комплексная мозаика умеренных и субтропических колючих лесов и мескитовых зарослей. Теперь фуражиры могли решать свои проблемы на локальном уровне, зная только, когда переходить в места плотного расположения съедобных сезонных растений, когда рассыпаться на семейные группы и когда собираться вместе в группы по 15-25 человек. Технология теперь включала камни для перемола, что расширяло перечень съедобных растений. Хранение растений в пещерах позволяло людям дольше пользоваться плодами урожая. Препятствование истощению было достигнуто благодаря коротким, запланированным переходам вместо длинных, внеплановых миграций.

Такое эколого-функционалистское объяснение, однако, не учитывает решения, принятые людьми-акторами. Решение принимать риск на уровне семьи в течение части года не было продиктовано климатическим изменением. Решение укреплять эгалитарную этику путем обмена наконечниками копьеметалки не было продиктовано популяцией белохвостого оленя. Решение разделить работу по гендерной линии, что привело к появлению мужских и женских наборов инструментов, также не было обусловлено внешними причинами. Все эти решения были результатом выбора людей, которые воспринимали их как соответствующие своим интересам.

В 1986 году Роберт Рейнольдс выполнил компьютерное моделирование фуражировки в Гила-Накиц [17]. Модель напоминала компьютерную игру, в которой воображаемый микроотряд пытался выжить в мире дикой растительности, оставаясь в пределах пешего перехода от пещеры. Фуражиры могли принимать собственные решения, какие растения собирать. Их единственное правило заключалось в том, чтобы помнить, что они пробовали в прошлом, и затрачивать как можно меньше усилий на обеспечение каждого члена отряда 2000 килокалориями и 40 г протеина в день.

После долгого периода проб и ошибок, ранжированный порядок растительных видов, используемых воображаемыми фуражирами, стал очень похож на Уровень D Гила-Накиц. Когда Рейнольдс проанализировал компьютерные данные, чтобы проверить решения фуражиров, он обнаружил следующее. (1) Они предпочитали совершать более длительные переходы к местам густой растительности вместо более коротких переходов к местам с более скудным урожаем. (2) Они сосредотачивались на высококалорийных растениях, всегда получая свои 2000 килокалорий, даже если это означало проигрыш в количестве протеина. (3) Они разработали две стратегии – более консервативная для засушливых годов, и более экспериментальная для годов влажных. (4) Многие ключевые улучшения в стратегии фуражировки были сделаны во влажные годы, а затем распространены на засушливые годы, когда со временем доказали свою полезность. Одним из важных результатов модели Рейнольдса был вывод, что, когда акторы имеют возможность принимать свои собственные решения, и располагают длительными периодами времени, чтобы оценить результаты, они могут вывести успешные стратегии, которые не нужно объяснять детерминизмом окружающей среды.

Еще одно решение людей позднего архаического периода, намек на которое был обнаружен на Уровне С Куэва-Бланка, могло заключаться в дальнейшем сдвиге дальше от «фуражирского» края континуума к «собирательскому» концу. Этот сдвиг своим результатом имел появление деревень. Сложно представить, чтобы высокомобильные охотники ледникового периода, или даже микроотряды фуражиров ранней архаики могли обеспечить тот контекст, из которого возникли постоянные поселения. Однако, с момента, когда стало нормой обустройство макролагерей, функционирующих более длительное время, можно вообразить множество сценариев, ведущих к оседлой сельской жизни.

Архаичные охотники, вероятно, желали жить в таких макролагерях, как Гео-Ших, по причине более интенсивной социальной и ритуальной жизни в них. Чего фуражирам не хватало, так это ресурса, который можно было в изобилии собирать и хранить весь год в таких больших лагерях, избегая необходимости перемещаться. К позднему архаическому периоду становится более понятно, что это может быть за ресурс.