Географическое происхождение Тарасков

АБСТРАКТНО

После того как Ацтекская империя была захвачена испанцами, они обнаружили, что Тараски (Пурепеча) из Мичоакана по своей культуре отличались от своих соседей. Происхождение Пурепеча продолжает интриговать нас. Такие признаки как схожесть языка, давно установившиеся торговые связи с Андским регионом и морские контакты являются доказательством о существовавшей связи Пурепеча с Южной Америкой.

Сразу после захвата ацтекской столицы Теночтитлана в 1521 году взоры испанских конкистадоров были обращены на запад – на Мичоакан, у которого была репутация района богатого золотом и серебром. В то же время тамошним жителям было присвоено название, под которым они в основном известны сегодня – Тараски и, несмотря на то, что это название неверное, оно постоянно упоминалось испанцами. По требованию испанцев несчастные местные жители отдавали им своих дочерей, употребляя при этом слово tarhaskua (свекор или тесть) для придания легитимности данной связи. Однако когда испанцы стали нетактично и насмешливо использовать данный термин, народ воспринял это как унижение, и это стало причиной для возникновения проблем.

Возможно, только после покорения Мичоакана испанцы стали понимать насколько сильно отличаются Пурепеча от своих восточных соседей. Некоторые аспекты их жизни были намного примитивнее, чем у ацтеков. Они зависели от охоты и рыбалки, поэтому астеки дали имя этому региону Мичоакан – «Жилище рыбаков». Религия Пурепеча акцентировалась на поклонении огню и луне, и они владели элементарной системой счёта основанной на 5. Календарь, которым они пользовались, был простейшей копией календаря их соседей. Храмы, которые они воздвигали, сильно отличались от тех, что строились в Мезоамерике; язык их также отличался от используемых в Мезоамерике языков; одежда Пурепеча тоже явно отличалась от используемой другими народами Мексики. Но ещё сильнее впечатляет то, что в других аспектах жизни они были более развитыми и продвинутыми нежели их соседи. Они были умелыми мастерами по обработке золота, серебра и меди и поэтому обладали оружием и инструментами, сделанными из металла, в то время как другие мезоамериканские племена использовали в этих целях обсидиан и кремень. Уже озадаченные попытками объяснения происхождения народов в Новом Свете и их связью с библейской историей о потерянном племени Израилевом, испанцы поняли, что вопрос о происхождении Пурепеча выводил эту дискуссию на совершенно другой уровень.

ЛЕГЕНДА О ПЕРЕСЕЛЕНИИ

Вскоре после конкисты, некоторые испанские духовные лица стали интересоваться происхождением Пурепеча. Наиболее выдающимся среди них был Дон Васко де Кирога, известный индейцам как Тата Васко, или Отец Васко, который из защитника и покровителя буквально стал святым покровителем. В это время испанцы узнали, что Тараски на самом деле сами себя называют Пурепеча, что на их языке означает «опоздавшие» или «недавно прибывшие». Термин вызвал у испанцев чрезмерное любопытство, и они тут же начали расспрашивать старейшин общин откуда они пришли и когда. У Пурепеча не было письменности, они не могли записывать свою историю (только если зарисовать) – поэтому передавали информацию из уст в уста. Поэтому испанцы записали суммарный вид легенды о переселении на куске холста, названного Лиенсо де Хукутакато (Lienzo de Jucutacato), который был обнаружен только в 1870-х годах (Craine and Reindorp 1970, x). Документ объясняет как Пурепеча проделали путь от своей родины на юг к их местопребыванию в Мичоакане. Хотя этот документ имеет историческую ценность, в географическом аспекте он является одним из самых надуманных в плане восстановления событий.

В основном по своим предположениям испанские исследователи определили Куско, Перу, как место их происхождения, – пурепеческие старцы утверждали, что их предки странствовали много лун, до тех пор, пока не достигли устья большой реки. Испанцы сделали вывод, что это должно быть Ориноко, откуда путешествие продолжилось по морю, по общему мнению, на спинах черепах. Испанцы пропустили тот факт, что это было описание в поэтической форме, и их следующим действом стали поиски точного места высадки мореплавателей. Пурепеча быстро указали это место – Веракрус на берегу Мексиканского залива. На вопрос как они прошли в Мичоакан через территорию их извечных врагов ацтеков, Пурепеча ответили, что ацтеки пришли вместе с ними - намёк на то, что когда-то эти два племени были дружескими. По другому источнику, странствие Пурепеча началось из легендарных Семи Пещер Чикомостока в северной пустыни Мексики, что предопределяет родственную связь с другими чичимеками – ацтеками.

Если причудливой Лиенсо и не хватает правдоподобности для того чтобы стать заслуживающим доверия географическим источником, то, возможно, это произошло из-за того, что самим испанцам того времени не хватало познаний в географии Нового Света, но они продолжали задавать вопросы в предположительной манере, а местные жители с притворным рвением отвечали на них. В этом свете тот факт, что морское путешествие было совершено на спинах черепах, является менее странным, чем путь, который был выбран переселенцами!

ГЕОГРАФИЯ МИЧОАКАНА

То, что происхождение Пурепеча остаётся неясным и после прочтения легенды, не удивляет. С другой стороны, испанцы вскоре стали хорошо разбираться в местности Мичоакана, поскольку они проникали всё глубже и глубже на территорию в поисках залежей полезных ископаемых. Они обнаружили, что территорию Пурепеча можно разделить на три различные зоны. На севере в низине, протянувшись поперёк части Мексиканского плато, расположена слегка влажная зона, которая граничит с озёрами Чапала и Куицео. Посередине протянулась более влажная зона с прохладными покрытыми лесом землями, частью вулканических гор с сотнями кратеров и несколькими довольно большими озёрами. Далее на юге расположилась долина реки Бальсас, фактический ад - самое жаркое и засушливое место во всей Мексике, уместившееся на территории между Тихим океаном и горным хребтом Юж. Сьерра-Мадре. Неудивительно, что испанцы находили более прохладное и влажное плоскогорье, покрытое лесом, наиболее предпочтительным местом жительства для Пурепеча, которые избегали селиться в долине реки Бальсас, и до сих пор эта тенденция сохраняется в Мичоакане. (Brand 1943; Stanislawski 1947).

Основываясь на распространенных в языке Пурепеча географических названиях, территория, где они жили в период расцвета империи, занимала большую часть современного штата Мичоакан и часть территорий прилегающих штатов Гуанахуато, Керетаро и Герреро. Хотя некоторые источники указывают на то, что восточная часть территории штата Халиско также была под управлением Пурепеча, полное отсутствие географических названий на языке Пурепеча в этом регионе может означать, что они были оттуда полностью вытеснены со времени начала Испанской конкисты. Однако данный вывод неприемлем, т.к. на других территориях, которые подвергались намного большему давлению со стороны других народов, до сих пор присутствуют названия на языке Пурепеча. С другой стороны, метод определения по географическим названиям не такой уж безошибочный и не работает относительно юго-западного прибрежного района Мичоакана (Brand 1960, 185-202). Возможно единственный незаселенный район, расположенный наиболее близко к центральному району Пурепеча – это дренажный бассейн системы реки Бальсас. Площадь водосбора реки Бальсас составляет 112320 квадратных километров – второй по величине в Мексике тихоокеанский речной бассейн. Ежегодный водопроток составляет свыше 2 миллиардов кубометров воды; это свидетельствует о том, что река Бальсас самая большая на западном побережье Мексики (Tamayo 1976, 135-140).

Изначально, наиболее приемлемым считалось, что присутствие Пурепеча и их вероятно позднее прибытие в Мичоакан объясняется тем, что они были чичимеками, дикими племенами охотников и собирателей, отправившимися на юг с юго-западной территории США или Мексиканского плато, вместе с тольтекскими и ацтекскими мигрантами (Crain and Reindorp 1970, XIII). Тот факт, что Пурепеча не говорят на языке науатль, в отличие от большинства остальных центрально-мексиканских племён (несомненных потомков чичимеков), был источником интереса для большинства учёных, которые не могли найти каких либо культурных предшественников связанных с ними. Но отсутствие металлургии у чичимеков, в противоположность Пурепеча, ставит ещё одну дилемму. Единственное доказательство, приводимое в пользу чичимекского варианта – искреннее убеждение Пурепеча, что ими руководили чичимеки. Хотя внешне навязанная политическая система вполне может быть результатом чичимекских завоеваний в течение тольтекского периода, это предположение совсем не означает, что весь народ Пурепеча и их культура имеют чичимекские корни.

АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ СЦЕНАРИЙ

Географический метод вполне приемлем и для обоснования различных выводов о происхождении Пурепеча и их культуры. Основным предположением является то, что язык Пурепеча связан с Кечуа, языком Инков (Adams 1991, 324). Очевидный вывод – Пурепеча прибыли из Южной Америки, хотя необязательно из Куско и уж точно не по Ориноко через Веракрус. Хоть и по последней классификации мезоамериканских языков, язык Пурепеча наиболее схож с Чибча из Колумбии, нежели с Кечуа (Greenberg 1987), смысл остаётся тот же – близкий к Пурепеча язык найден в Южной Америке. То, что они прибыли по морю выглядит наиболее правдоподобно, и если они отважились плыть по большому окружному пути, то им пришлось пройти по морю путь где-то в 3200 километров. В подтверждение этого мнения можно привести тот факт, что индейский штурман, взятый Педро де Альварадо для сопровождения его в Эквадор, повёл эскадру прямым курсом из Гватемалы (Coe 1960, 386). Если бы они высадились где-либо севернее перешейка Теуантепека, то столкнулись бы с неприступными мысами и маленькими бухточками с изолированными песочными пляжами. Всего лишь несколько мест (помимо устья реки Бальсас) могли показаться им безопасными для проникновения вглубь страны. С другой стороны, в случае нехватки подходящих лодок для плавания в открытом море или продовольствия для данного путешествия, они могли выбрать и обходной вариант по берегу, что удлинило бы их путь, но снизило бы риск потерь. Даже если так, первая река на их пути в Мезоамерике и, таким образом, первые ворота, открывающие доступ вглубь страны, - это река Бальсас.

Из-за поселенцев Пурепеча, занявших весь бассейн реки Бальсас, местные жители были бы вынуждены переселиться вверх против течения в районы верховья реки, нежели вниз по течению, откуда пришли чужеземцы. В этом сухом, жарком и негостеприимном районе долины реки Бальсас Пурепеча быстро поняли бы, что река, против течения которой они движутся, берёт начало в местах более влажных и приемлемых для обитания – это заставило бы их двигаться как можно быстрее. Тем не менее, во время их продвижения на возвышенности, они бы не могли не определить какие природные богатства есть в долине реки Бальсас – инстинкт самосохранения заставил бы их в этой скудной природной среде изыскивать малейшую возможность для поддержания жизни, как это сейчас делает то небольшое количество людей, которое продолжает жить в этих местах. Если они были знакомы с металлсодержащей рудой, как и многие Андские культуры к 800 году нашей эры, они без труда нашли бы и опознали такую руду во время своего путешествия вглубь страны и, обосновавшись где-нибудь, нашли бы достойное применение своим знаниям обработки металла. Поскольку руда залегает на берегах реки практически на всей её протяженности, использование золота, серебра и меди обязательно вынудило бы совершать затяжные походы в самое сердце низины, - это обременительное усилие могло быть предпринято лишь в случае острой необходимости. С другой стороны, если бы Пурепеча пришли в Мичоакан по другому маршруту, их бы не привлекало путешествие в «tierra caliente» для поисков руды, особенно когда они не могли предполагать о её нахождении там.

Аргумент в пользу Андского происхождения Пурепеча основан и на их познаниях в металлургии, помимо утверждения о родственном языке и схожести построек поселений. И другие Южно Американские элементы присутствовали в культурном багаже Пурепеча. Их чайники с ручкой для взбалтывания (этакие «шейкеры») имеют «определённую схожесть с Перуанскими и Эквадорскими» (Craine and Reindorp 1970, XIII). Низкие здания с трапецеидальной входной дверью в Аркелии, шт. Герреро, имеют те же свойства, что и найденные среди Инкских зданий, но само это археологическое место расположено может быть несколько дальше поселений Пурепеча (Adams 1991, 324). Место расположено в 20 километрах юго-восточнее Тлальчапы (Tlalchapa), возле границы сферы интересов ацтеков, но в пределах укреплённого периметра поселений Пурепеча. Три из семи основных пограничных крепостей Пурепеча охраняли подходы к низине реки Бальсас. Хоть низина Бальсас и не была религиозным и политическим центром Пурепеча, но из-за природного дара была стратегически важным районом для защиты его от вторжения ацтеков.

Ещё один возможный ключ к разгадке – это подгон друг к другу камней при каменной кладке, облицовывающих храмы Цинцунцана, последней столицы Пурепеча, на берегу озера Пацкуаро. Способ, когда каждый камень плотно подгоняется к расположенному рядом с ним (иногда для этого камень делали восьмигранным), чётко напоминает технику постройки зданий использовавшуюся в Андах и не только Инками, но и предшествующей им цивилизацией Тиауанако (Tiahuanaco). Присутствие такого метода каменной кладки на Восточном Острове и на острове Кауаи (Kauai) (Гавайи) наводит на мысль о широком распространении этой черты в восточном Тихоокеанском регионе. В Мичоакане эти специально оттёсанные камни называли шанаму (xanamu) – они считаются отличительным признаком культуры Пурепеча (Schondube 1981, 18).

Другой ключ к разгадке происхождения Пурепеча – это знание и поклонение созвездию Южного Креста. Пурепеча видели в очертаниях созвездия огненную колею и называли её Паратакукуа (Parahtacuqua). Однако созвездие видно в Мичоакане под очень острым углом. Даже в 800 году н.э., когда Пурепеча предположительно совершили миграцию из Южной Америки (+/-), т.к. именно этим временем датируются первые данные о металлургии (Hosler 1988), Крест должен был быть виден в западной Мексике под углом на высоте 14° - 20°. Из-за прецессии Южный Крест впоследствии переместился на 6 градусов к югу и сейчас расположился на 8° -14° над горизонтом и виден с оз. Пацкуаро. Даже 1200 лет назад Южный Крест не был заслуживающим внимания феноменом (явлением), чтобы заострять на нём взгляд на широте Мичоакана, уже на высоте 40°-50° в южном полушарии сложно определить образ креста. С другой стороны, из-за того, что максимальная видимость наблюдается в течение марта, какую-либо сезонную значимость, придаваемую изначально этому явлению, например, начало засушливого сезона, феномен мог потерять после того, как люди перешли бы в другое полушарие.

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ПУРЕПЕЧА

Насколько реалистичен постулат о том, что Пурепеча это группа поздно прибывших переселенцев из Южной Америки? В пределах принятых трактовок о ранних контактах между культурными центрами Анд и Мезоамерики, это предположение выглядит не только очень возможным, но даже чрезвычайно подходящим. Уже с 1500 годов до н.э. множество керамических изделий стали появляться на тихоокеанском побережье Мексики, стиль происхождения которых чётко указывает на Эквадорское и Перуанское происхождение (Coe 1960; Adams 1991, 114). Около 1300 года до н.э. в низовье реки Сантьяго (современный штат Наярит, Халиско и примыкающая к ним часть Колимы) стали появляться склепы, схожие с Южноамериканскими. Однако одним из самых тщательно изученных и наиболее хорошо сохранившимся захоронением является Эль Опеньо (El Openo), расположенный в северо-западной части Мичоакана, где традиции захоронения по-видимому сохранялись вплоть до 500 года н.э. (Adams 1991, 115). В этих же районах были найдены глиняные статуэтки, схожие с изготовленными культурами Мочика и Чиму северного Перу, а также наконечники жезлов по форме напоминающие звезду (Krickeberg 1982, 354). Множество характерных культурных черт западной Мексики более схожи с теми, что можно наблюдать в Андском регионе Колумбии и Перу, нежели в остальной Мезоамерике, а культурная эволюция тихоокеанского региона должна рассматриваться как продукт внешних влияний (Krickeberg 1982, 359).

В дополнение к археологическим фактам можно присовокупить этнографическое свидетельство, предоставленное Родриго де Альборносом (Rodrigo de Albornoz), королевским счетоводом Кортеса, в письме 1525 года к королю Испании (Warren 1985, 8): «Согласно слов индейцев Сакатулы (Zacatula) из устья Рио Бальсас, их отцы и праотцы рассказывали им, что время от времени к берегу причаливали индейцы с южных островов на больших выдолблённых коноэ, привозя с собой изумительные вещи для торговли, обменивая их на наши. Иногда, когда море становилось неспокойным, прибывшие оставались до возвращения хорошей погоды, море успокаивалось и они могли возвращаться».

Эта связь между Мезоамерикой и Южноамериканскими жителями Анд началась довольно давно и продолжалась долго, очевидно означает, что промежуточные путешествия совершались множество раз и успешно заканчивались, постоянно происходил обмен людьми, товарами и идеями. Конечно же в доколумбовое время речь не могла идти о частых контактах вдоль тихоокеанского побережья и их массовости, однако во времена испанской конкисты каноэ могли вместить в себя до 70 человек (Coe 1960, 384). Для построения гипотезы переселения из Эквадора в Мичоакан нужно определить необходимое количество населения для последующего распространения поселений Пурепеча в Западной Мексике и достаточное количество лодок для перевозки этого количества людей.

Здесь так много неизвестного, что ответы могут быть лишь теоретическими. Из предположения, что до конкисты население Пурепеча говорящего народа приблизительно равнялось нынешнему количеству этого региона, - можно считать, что общее население было более чем 80000. Если учитывать ежегодный прирост населения, характерный для людей ведущих фермерско-охотническо-собирательный образ жизни, равный 0.75%, в этом случае достаточно 7 или 8 лодок мигрантов, прибывших в 800 году н.э. для того, чтобы достичь количества населения 1500 года н.э. Другими словами, уровень населения, достигнутый Пурепеча незадолго до вторжения Испанцев, был таков, что изначальное количество первых переселенцев вполне могло быть доставлено на разумном количестве лодок небольшой вместимости.

Кажется, что за 3000 лет до вторжения Испанцев в Мексику существовал активный и довольно продолжительный контакт между жителями Анд Южной Америки и жителями западного побережья Мезоамерики. Переселение Пурепеча, приведшее с собой знание металлургии и диалект Кечуа, стало поздней частью обмена, драматическим и длительным, но тяжело объяснимым и удивляющим эпизодом истории.

Использованы материалы:

• Adams, R.E.W. 1991. Prehistoric Mesoamerica. 2d ed. Norman: University of Oklahoma Press.
• Brand, D.D. 1943. An historical sketch of geography and anthropology in the Tarascan region. New Mexico Anthropologist 6-7:37-108.
• -. 1960. Coalcoman and Motines del Oro: an ex-distrito of Michoacin. The Hague: Martinus Nijhoff.
• Coe, M.D. 1960. Archaelogical linkages with North and South America at La Victoria, Guatemala. American Anthropologist 62:363-393.
• Crain, E.R., and R.C. Reindorp, trans. And eds. 1970. The chronicles of Michoacan. Norman: University of Oklahoma Press.
• Greenberg, J.H. 1987. Language in the Americas. Stanford, Calif.: Stanford University Press.
• Hosler, D. 1988, Ancient west Mexican metallurgy: South and Central American origins and west Mexican transformations. American Anthropologist 90:832-855.
• Krickeberg, W. 1982. Las antiguas culturas mexicanas. Mexico City: Fondo de Cultura Economica.
• Schbndube, 0. 1981. Las exploraciones arqeologicas en el area tarasca. La cultura purhe, ed. F. Miranda, 16-27. 11 Coloquio de Antropologia e Historia Regionales, Colegio de Michoacan.
• Stanislawski, D. 1947. Tarascan political geography. American Anthropologist 49:46-55.
• Tamayo, J.L. 1976. Geografia moderna de Mexico. Mexico City: Editorial Trillas.
• Warren, J.B. 1985. The conquest of Michoacan: the Spanish domination of the Tarascan kingdom in western Mexico, 1521-1530. Narman: University of Oklahoma Press.