Тринадцать небес: вертикальное пространство
Наряду с изложенной интерпретацией циклического развития мира у ученых нагуа была также и последовательная пространственная концепция Вселенной. Дополняя горизонтальное разделение Вселенной разделением на четыре стороны света, они представляли себе мир в виде большого диска Земли, окруженного водой. Никто не рассказал об этом лучше, чем Селер:
«Как и другие народы, мексиканцы представляли себе землю как большое колесо, окруженное водой. А водяное кольцо, которое ее окружает — Анагуатл (кольцо), или Семанагуатл (полное кольцо). В результате неправильной интерпретации некоторые более поздние историки ввели в обычай называть центральный район современной Мексиканской республики плоскогорьем Анагуака, тогда как древние мексиканцы, без сомнения, понимали под этим землю, расположенную «рядом с водой», то есть все, что простиралось между двумя морями, и называли они эту воду, окружающую землю, океан — теоатл (божественная вода) или илгу-ика-атл (небесная вода), потому что на горизонте она соединялась с небом»[176].
Связывая это с идеями нагуа о Солнце, о четырех направлениях Вселенной и об этническом происхождении нагуа, Селер так излагает далее мысль нагуа:
«Из этого моря (окружающего мир) каждое утро со стороны востока поднимается Солнце, которое вечером погружается в море со стороны запада. Мексиканцы думали, что их народ пришел с моря, со стороны света (восток), и в конце концов дошел до Атлантического побережья. Они думали также, что в своем путешествии в ад мертвые должны были пересечь широкое море, которое называлось чикунауапан (простирающееся девять раз, или вода, простирающаяся во всех направлениях)[177].
Но наряду с этой концепцией, дополняющей их идеи о том, что можно было бы назвать «горизонтальным пространством», тламатиниме, и в первую очередь «те, кто был занят наблюдением за движением и упорядоченным изменением неба»[178], выработали также астрономическую концепцию Вселенной. Они представляли себе вертикальный мир с тринадцатью небесами кверху и с девятью адами книзу. Так как эти последние связаны в основном с областью мертвых и с потусторонностью, мы займемся здесь лишь описанием 13 небес, поскольку нас интересуют именно астрономические познания нагуа[179].
Следует, сказать, что нагуа представляли себе эти небеса как космические области, расположенные одна над другой и разделенные своего рода перекладинами, которые одновременно являлись своего рода полами или путями, по которым двигались различные небесные тела. В связи с этим индейцы, рассуждая о своих астрономах, говорили, что они были заняты наблюдением «движения светил по небесным путям» (илгуикатл и-о-тлатоки-лиц)[180].
Обобщая различные сохранившиеся версии, но, следуя по преимуществу пиктографическому изображению «Ватиканского кодекса А»[181], начнем с описания нижнего неба, «которое мы все видим», — неба, по которому движется луна (илгуикатл Метцтли) и на которое опираются облака. Относительно астрономических представлений нагуа о луне и. ее фазах приведем здесь лишь кое-что из того, чему обучали студентов (момачтике) в Калмекак, в той форме, в какой описывает это Саагун:
«1. — Когда Луна рождается вновь, она кажется тоненькой проволочной дугой, которая еще не светит; постепенно она растет,
2.— через пятнадцать дней становится полной и тогда выходит со стороны востока.
3. — При закате Солнца Луна похожа на большое мельничное колесо, очень круглое и красное,
4. — а когда она поднимается, то становится белой и сверкающей; на ее середине проглядывается что-то вроде кролика, а если нет облаков, она светит почти как солнце в полдень;
5. — после того, как она стала полной, начинает понемногу уменьшаться, пока не станет такой же, как вначале;
6. — тогда говорят, что луна уже умирает и крепко засыпает.
7. — Это случается, когда она выходит на рассвете, а в момент соединения говорят — «луна уже умерла»[182].
Второе небо было местом расположения звезд (Ситлалко), что хорошо видно на прекрасной иллюстрации «Ватиканского кодекса». Звезды, которые, как мы уже видели, представлялись сверкающей юбкой на женском обличье Ометеотла, делились на две большие группы — 400 (бесчисленных) звезд севера: Сентцон Мимихкоа и 400 (бесчисленных) звезд юга — Сентцон Гуитцнагуа.
Кроме общей классификации, астрономы нагуа отличали среди других следующие звезды: Большую Медведицу, называвшуюся тигром Тецкатлипока; созвездие Малой Медведицы — Ситлалхонекуилли, «потому что, — как говорит Саагун, — (ее звезды) похожи на определенный вид хлеба, который они делают в форме S и называют хонекуилли...»[183]; созвездие Скорпиона, которое по случайному совпадению называли тем же именем Колотл (скорпион); три звезды, образующие голову Быка, обозначали словом мамалгуацтли, которое, как указывает Саагун, было названием палок, служащих для зажигания нового огня. Особое значение придавали нагуа движению звезд, а также движению плеяд, называемых тианкицтли, так как от этого движения каждые 52 года зависело сохранение жизни мира. При продолжении движения этих звезд, в полночь того дня, когда кончалась связка лет (век), зажигался новый огонь и это праздновалось как предзнаменование еще 52 лет жизни. Старая пирамида в Тенаюка, к которой аколгуа, текпанеки и ацтеки сделали в определенное время но вые надстройки, соответствующие, как указывает Игнасио Маркина, «окончанию цикла в 52 года» лучше, чем любая диссертация доказывает, какой глубокий смысл приписывали нагуа наступлению нового века[184].
Третья область небес называлась небом Солнца (Илгуикатл Тонатиу), так как по нему в ежедневном пробеге, от страны света до своего дома на западе, проходил Тонатиу. Относительно астрономических знаний о Солнце Саагун собрал кое-что из того, чему учили в Калмекак:
«1. — Солнце — орел с огненными стрелами,
2. — Принц года, бог.
3. — Освещает, заставляет вещи сверкать, освещая их своими лучами.
4. — Оно горячее, сжигает людей, заставляет их потеть, делает загорелыми лица людей, делает их темными, темными, как дым»[185].
Затем следует четвертое небо (Илгуикатл гуитцтлан), на котором видна Венера, называемая на языке нагуатл Ситлалпол, или Гуэйситлалин (большая звезда), из всех планет она была лучше всего изучена астрономами нагуа. Еще с теотигуаканских времен Венера связывалась с Кетцалкоатлом, поэтому — как отмечает Гамио — в храме, общеизвестном как сиудадела, можно увидеть «пернатого змея в окружении морских улиток»[186]; Дело в том, что, когда Венера опускалась в волнистые воды Тихого океана, ее отражение уподоблялось змее с блестящей чешуей и перьями: отсюда и ее название Кетцалкоатл[187].
Сустель удачно отмечает: «Наблюдение за движением Венеры приобрело большое значение в индейской астрономии и хронологии. Шестьдесят пять лет Венеры соответствовали ста четырем солнечным годам, это был большой период, называемый гуэгуэлицтли (одна старость), по прошествии этого времени солнечный цикл и цикл Венеры снова начинались в одно и то же число гадательного календаря...»[188]
На пятом небе находились кометы: дымящиеся звезды (ситлалин попока).
Шестое и седьмое небеса, это два неба, где виден лишь зеленый и голубой цвета, или, согласно другой версии, черный (йайауко) и голубой (хохоуко): небеса ночи и дня.
Считается, что восьмое небо было местом бурь. Следующие три неба: белое, желтое и красное, предназначались для жизни богов и назывались тетеокан, место, где они живут.
Наконец, два последних неба образовывали Омейо-кан (жилище дуальности), источник созидания и жизни, исключительно метафизическая область, где главным образом находится Ометеотл.
Столь оригинальная форма рассматривать пространство во всех его направлениях дала нагуа своеобразную точку зрения о том, что сегодня мы называем объективной реальностью Вселенной. Подобное понимание нагуа космоса нашло свое отражение во всех их творениях: в литературе, хронологии., рисунках и в искусстве вообще. Однако нигде это не подтверждается столь наглядно, как в клубке форм и космологических, связей, который представляет собой величественная статуя Коатликуэ, тщательно изученная Хустино Фернандесом. Как ясно показывает его интересное исследование, он «прочел» на камне то же самое, что мы обнаружили в текстах.
«Коатликуэ, — пишет Фернандес, — это не результат дологического мышления: наоборот, ее составные элементы обладают ясной логикой, а формы сильной восприимчивостью и яркой образностью...»[189]
Раскрывая основные составные элементы Коатликуэ, пирамидальной, крестообразной и вместе с тем человечной, он открывает в этой волнующей скульптуре «ацтекскую концепцию космического пространства со всеми его направлениями».
«В конце, а может быть в начале, на самом верху мы доходим до Омейокана, места, где живет божественная пара: Ометекутли и Омесигуатл, по преимуществу творящая причина, порождающая богов и людей. Если эта двуглавая масса занимает место головы и, кажется, возникает из самых недр целого, то в ней содержится также идея обезглавливания, напоминающая Койолхауки (Луну), которой дополняется система светил.
Рис. 5. Небеса, стоящие одно над другим (“Ватиканский кодекс А
Необходимо еще указать на четыре основных направления, выраженных в виде креста, и указать на их пятое направление, идущее сверху вниз, в центре которых находится Хиутекутли, (старый господин), бог огня. И, наконец, мы видим пирамидальную форму подъема и спуска, идущую из глубины земли, через мир мертвых, до самого высокого места — Омейокана. Таким образом, скульптура не ограничивается внешними формами, так как тела змей, головы которых видны на ее вершине, находятся внутри скульптуры. Следует сказать и о том, что под ее ногами простирается мир мертвых. Следовательно, вся она трепещет, живет и внутри и снаружи; вся она полна жизни и смерти; ее значения охватывают все возможные направления и находят в них свое продолжение. В конечном счете Коатликуэ является in nuce космологически-динамической силой, которая дает жизнь и через смерть все время находится в состоянии борьбы противоположностей, столь необходимой, что ее окончательный и основной смысл это война»[190].
Следовательно, в Коатликуэ мы встречаем выраженные в камне идеи космического творческого начала и всеобщей основы, крестообразную ориентацию направлений Вселенной, а также динамизм времени, которое творит и разрушает посредством борьбы — центральной категории космогонической мысли нагуа. Поэтому трагически прекрасная, пластическая фигура Коатликуэ является, может быть, самым чудесным символом космологической мысли нагуа.
[176] Seler Eduard, Das Weltbild der Alten Mexicaner, в «Gesammelte Abhandlungen», B. IV, S. 3.
[177] Seler Eduard, Das Weltbild der Alten Mexicaner, в «Gesammelte Abhandlungen», B. IV, S. 3.
[178] «Colloquies y Doctrina...», ¿oí. 3, v. (Ed. de W. Lehmann, p. 39).
[179] Комментируя текст «Анналов Куаутитлана» (лист 4), где говорится о «девяти перекладинах, из которых состоит небо», мы уже указывали, что единого мнения относительно числа небес не существовало. Мы в основном придерживаемся рисунков «Ватиканского кодекса А 3738» (fol. 1, v. y 2, r.).
[180] «Códice Vaticano А 3738», fol. 1, v. y 2, r.
[181] См. «Codex Vaticanus A (Ríos)», fol. 2, v. y 2, r.
[182] Sahagún Fray Bernardino de, op. cit., t. II. p. 12.
[183] Ibid., t. II, p. 18.
[184] Marquina Ignacio, Estudio arquitectónico de
[185] «Textos de los informantes de Sahagún», «Códice Matritense
[186] Gamio Manuel у otros, La población
[187] Op. cit., «Manifestaciones Intelectuales de Cultura», por Roque Ceballos Novelo, p. 326.
[188] Soustelle Jacques, La pensée cosmologique des anciens Mexicains, p. 29.
[189] Fernández Justino.ор. cit., р. 215
[190] Fernández Justino, op. cit., p. 265—266.