УТРАЧЕННАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ

Разоренные Шайены пробивались на север сквозь лютый холод. Они шли с остановками. Шедшая впереди группа молодых мужчин сооружала большие костры, так чтобы остальные, пройдя какой-то отрезок пути могли остановиться и обогреться, в то время как молодежь снова двигалась вперед и сооружала новые костры для замерзающих соплеменников. Было убито несколько бизонов, но этого не хватало для большого количества народа, а без лагерных принадлежностей единственно, что они могли, это поджаривать мясо на открытом огне. Так они путешествовали несколько дней, от одного костра до другого, слабея от голода и от холода, на север по направлению к реке Танг.

В конце концов, они добрались до лагеря Оглалов. Неясно, что именно там произошло неясно. Годы, возможно, смягчили скорбь. Некоторые из выживших тогда Шайенов много лет спустя рассказывали, что их встретили с тем же радушием, которое характеризовало их прием после того, как они потеряли все свое имущество после налета Рейнольдса. Это, однако, не состыкуется с утверждениями Шайенов, сдавшихся в последующие за боем Тупого Ножа месяцы. Они утверждали, что Неистовая Лошадь, собственные ресурсы которого находились на пределе, лишь немного помог им а потом выпроводил из своего лагеря.

Черный Лось, принадлежавший к  лагерю Неистовой Лошади, описывал Шайенов, как отчаянно нуждавшихся. Многие из их младенцев умерли в пути от переохлаждения. Оглалы поделились с ними одеждой, но у них самих было слишком мало еды, чтобы делиться ею – к этому времени они уже ели своих лошадей. В итоге, рассказывал Черный Лось, Шайены отправились в Кэмп-Робинсон сдаваться.

Мало сомнений в том, что, связанный свойственным Степным индейцам  кодексом гостеприимства, Неистовая Лошадь обеспечил Шайенов всем, чем мог, но при этом настоял на том, чтобы они покинули его лагерь как можно быстрее – так быстро, что их старинный союз навсегда дал трещину. Отделившись, Шайены странствовали до тех пор, пока не пересекли тропу, по которой шел Крук, и двинулись вдоль нее, очищая брошенные армейские лагеря. 

В лагере Оглалов люди заметили перемены в Неистовой Лошади. “Он всегда был странным человеком, но той зимой он сделался еще необычней”, говорил Черный Лось. “Он почти не появлялся в лагере. Видели, как в одиночестве он стоит на холоде. Его просили вернуться домой, он отказывался. Люди удивлялись – ест ли он что-нибудь вообще. Однажды мой отец застал его в одиночестве, и Неистовая Лошадь сказал ему:

- Дядя, тебе странно то, как я себя веду. Не беспокойся, я могу укрыться в окрестных пещерах и лощинах. Здесь, в уединении, мне помогут духи. Я думаю, как сделать мой народ счастливым.

… Может быть, он увидел ожидавшую его смерть и размышлял о том, как помочь нам, зная, что скоро его уже не будет с нами”.

После боя МакКензи, вся экспедиция Крука, похоже, перестала понимать, что  делать дальше. Войска вернулись в Поселение Рино 2 декабря, но там не имелось достаточно фуража и провианта для такого количества людей и животных, а лошади практически обессилили. На следующее утро измотанные солдаты и животные снова выступили в поход и прошли двадцать восемь миль до Баффало-Спрингс у Драй-Форка – притока реки Паудер – где несколько дней провели в лагере.

“Я был возмущен”, - жаловался Додж: “но в этом  не было никакого смысла.  Крук и впрямь не знал, что ему делать. Он в последний момент составлял какие-то планы и тут же действовал – ожидая, что все остальные сделают то же самое”.

Более трех последующих недель Крук гонял своих людей взад и вперед по северо-восточному Вайомингу, прозевав возможность пополнить припасы, измотав людей и животных и при этом  ровным счетом ничего не добившись. Напряжение отягчалось политическими новостями с Востока. Республиканец Резерфорд Хейс был объявлен победителем  президентских выборов, но все еще существовала серьезная угроза мятежа. Один офицер из Форта Пек писал своему приятелю:  “Войска медленно и тихо концентрируются в Вашингтоне, но никто не знает, ради чего”. Возможность новой гражданской войны беспокоила уже обессилевших офицеров экспедиции Крука.

Отсутствие информации от разведывательных отрядов убедил Крука в том, что если большие враждебные лагеря еще и существуют, то они слишком удалены, чтобы их можно было атаковать, принимая во внимание нынешнее состояние войск. Провизии оставалось всего на две недели. Поэтому он решил прервать экспедицию и вернуться в Форт Феттерман. Собрав совет из оставшихся у него индейских скаутов, Крук поблагодарил их за службу и распустил, разрешив им вернуться в свои резервации. Затем он двинулся на юг к Форту Феттерман. Когда экспедиция добралась до форта, МакКензи отправился в Вашингтон, где принял командование войсками, которые должны были защитить столицу в случае кризиса.

В Монтане Майлс всеми способами пытался ускорить окончание войны. Прибыв в Форт Пек,  он встретился с Джонни Бругайером, который произвел на него впечатление во время совета с Сидящим Быком. Бругайер пришел в форт с той группой, которая поначалу сдалась 31 октября, но остался в форте после того, как индейцы удрали и воссоединились с Сидящим Быком. 17 ноября он заключил сделку с Майлсом – Бругайер выступит в качестве эмиссара и попытается убедить враждебные группы сдаться, а Майлс походатайствует за него перед властями в связи с обвинениями в убийстве, совершенном Бругайером в Стэндинг-Роке.   

  На следующий день Майлс встретился с индейцами агентства, пытаясь понять ситуацию с враждебными индейцами. Помимо прочего он ошибочно решил, что Сидящий Бык стоит лагерем к юго-западу от Форта Пек среди Блэк-Бьюттс, примерно в сорока милях ниже по Миссури.  Обращаясь напрямую к Шерману, он писал:

Убежден в том, что мы  разобщили людей Сидящего Быка, и вследствие этого его сила и влияние быстро падают. Думаю, он, так же как и они, не сомневаются в том, что в любой момент мы можем нанести по ним сокрушительный удар, и это сильно обескураживает его народ.

Майлс заявлял, что с имеющимися у него силами мог бы уже захватить Сидящего Быка и всю его группу, но в этом ему воспрепятствовали “обессиленные мулы” и неадекватное количество индейских скаутов.

Если вы ожидаете от меня успеха, убедитесь в том, что я надлежащим образом снаряжен, или же подчините мне весь этот регион, и я вскоре завершу войну с Сиу. Я был бы рад управлять ими после войны, поскольку чем больше я наблюдаю их, тем большее уважение к ним испытываю. Уверен, что их дела  можно вести  полностью  удовлетворяя этот народ, наряду с удовлетворением интересов правительства.

Но до того, как начать управлять племенами, Майлс, однако, должен был покорить их - с дополнительной поддержкой или без таковой.  19 ноября он разделил свою команду,   “чтобы более тщательно провести разведку края”. Лично он возглавил командование шестью ротами, поставив во главе оставшихся сил капитана Саймона Снайдера.   Майлс должен был выступить прямо к Блэк-Бьюттс, в то время как Снайдер исследует юг и запад, а затем, по прошествии восьми - десяти дней   встретится с Майлсом.

Следующую неделю Майлс провел, маршируя про непроторенной глуши.  “Самый заброшенный край, какой я только видел… ”, писал один лейтенант, назвав ее “бесплодной, как пол в сарае”. В один из дней на землю спустился такой густой туман, что войска могли идти только при помощи компаса.

25 ноября – в день, когда МакКензи атаковал селение Тупого Ножа – Майлс попытался переправиться через Миссури возле ее слияния с Масселшелл-Ривер, где течение было быстрым, а по реке плыло большое количество льда. Солдаты сняли с колес один из фургонов и покрыли его парусиной, соорудив таким образом некое подобие лодки. Тем временем, лейтенант Фрэнк Болдуин надзирал за сооружением большого парома.  Следующим утром паром спустили на воду с Майлсом, Болдуином, лейтенантом Джеймсом У. Поупом и дюжиной солдат на борту. Течение быстро несло его вниз по реке, пока паром не наткнулся на топляк. Оставшиеся на берегу спустили на воду изготовленную из фургона лодку, затем послали еще один снятый с колес фургон, пытаясь протянуть через реку ремни и зафиксировать ими паром. После восьми часов безрезультатного маневрирования, с возросшей угрозой потери обоих фургонов и паром, один из солдат с ремнем в руках бросился в реку, и паром с  “потерпевшим кораблекрушение полковником” был притянут обратно к северному берегу Миссури.

27 ноября Болдуин ухитрился наладить переправу и начал переправлять людей на южный берег. В течение последующих трех дней люди боролись со вздувшейся рекой и льдинами, пока наконец – в День Благодарения – Майлс не узнал, что в восемнадцати милях выше по течению Миссури покрыта толстым слоем льда. Он решил отправиться вверх по реке к замерзшему ее участку и там завершить переправу.

Неудавшаяся переправа стала лишь одной из неудач Майлса.  Задержка на реке явилась причиной того, что батальон Снайдера исчерпал все свои припасы и вынудил капитана отойти к  Форту Кио, не встретившись с Майлсом. А 29 ноября Майлс узнал, что Сидящий Бык стоял лагерем вовсе не у Блэк-Бьюттс, а далеко на востоке возле Ред-Уотер. Там вождя нашел Джонни Бругайер и получил основательную информацию о его дальнейших планах. Бругайер покинул лагерь Сидящего Быка 3 декабря. В эти дни Миссури снова покрылась льдом, и Сидящий Бык повел своих людей на ее северный берег, надеясь разжиться боеприпасами у торговцев. Он стал лагерем на Милк-Ривер выше  Форта Пек. Теперь количество его последователей уменьшилось до 250 человек в трех палатках и девяноста двух шалашах.

Зная теперь, что Сидящий Бык находится к северу от Миссури, Майлс отрядил Болдуина с тремя ротами в погоню за ним. Цель лейтенанта заключалась в том, чтобы заставить Сидящего Быка ходить кругами, отрезав вождя от Йелоустона и Неистовой Лошади на юге и не давая ему уйти на север и скрыться в Канаде.

Тридцатичетырехлетний Болдуин входил в группу талантливых младших офицеров, обладавших опытом боев с индейцами, часто отсутствовавшем у их начальников. Уроженец Мичигана, в начале Гражданской войны он завербовался вторым лейтенантом в Девятнадцатую Мичиганскую Пехоту и заслужил медаль Славы во время Атлантской кампании.    

После войны он занимался фермерством и недолго посещал Хиллсдэйлский колледж, а затем снова подался в армию в качестве второго лейтенанта Девятнадцатой Пехоты США. Вскоре его перевели в Пятую Пехоту и во время войны на  Красной реке назначили командиром скаутов.

8 ноября 1874 года Болдуин возглавлял небольшое подразделение солдат, сопровождавшее порожний караван, и внезапно наткнулся на враждебных Южных Шайенов, разбивших селение возле МакКлеллан-Крик, что в Техасе. Несмотря на то, что противник существенно превосходил его в численности, Болдуин атаковал, вытеснил Шайенов из их лагеря и освободил двух пленных белых девушек. За это он был награжден второй медалью лавы, став одним из четверых людей[1], получивших две такие медали, и единственным солдатом, награжденным как за Гражданскую, так и за индейскую войны.

Болдуин отправился на восток в погоню за Сидящим Быком 1 декабря 1876 года и четыре дня спустя прибыл в Форт Пек. Там он обнаружил Джонни Бругайера, который уведомил его, что лидер Хункпапов стоит лагерем к востоку от агентства примерно в пятнадцати милях.

 Бругайеру было приказано доставить  эти известия Майлсу, но Болдуин сомневался, сможет ли полковник прибыть вовремя, чтобы оказать помощь. Осведомленный, что рискует карьеру, действуя на свой страх и риск, тем не менее, он обеспечил подчиненных ему 112 солдат и офицеров двухдневным запасом провианта, ста патронами на каждого в седельных сумках и еще 18 000 патронами в караване мулов и покинул Форт Пек в восемь часов пополудни 6 декабря, надеясь атаковать индейцев на заре. По пути он встретил разрозненные группы Янктонов, которые, встревоженные появлением поблизости большого числа Лакотов, двигались к агентству Форт Пек. Они сообщили Болдуину, что Сидящий Бык передвинул свой лагерь к Миссури, к вождю вернулись кое-кто из его сторонников, и теперь   его силы возросли до ста палаток.

На следующий день войска наткнулись на месторасположение опустевшего ныне лагеря Сидящего Быка. Костры все еще теплились, а земля была покрыта всяческим мусором, указывая на то, что индейцы бежали от приближающихся войск. Они оставили за собой широкий след, по которому солдаты прошли до Милк-Ривер почти до места ее слияния с Миссури. Незадолго до рассвета группа индейцев подкралась к мулам, но была отброшена охраной обоза. Один воин был убит. Болдуин немедленно переместил свой отряд в рощу и приготовился к бою. Хотя день был чрезвычайно морозен, капитан запретил солдатам разводить костры, поскольку опасался, что они станут мишенями для индейцев.

На рассвете солдаты развернулись вдоль по северному берегу замерзшей Миссури. Основная группа индейцев уже переправилась на южный берег, но их арьергард все еще находился на льду. На расстоянии были видны женщины и дети, спешащие к заросшим лесом подножиям холмов, протянувшихся на юге. Заметив на своем берегу несколько лагерей Янктонов из агентства, Болдуин приказал своим солдатам не стрелять по находившимся на противоположной стороне индейцам.

После того как враждебные индейцы завершили переправу, Болдуин отправил на тот берег восемнадцатилетнего скаута Джозефа Кулбертсона с еще двумя всадниками. Им следовало осмотреть южную сторону реки. Едва они добрались до южного берега, как засевшие в роще Лакоты открыли огонь, принудив скаутов отступить на лед. “Я едва не распрощался с жизнью в том бою, поскольку индейцы отрезали меня от команды”, позже заметил Калбертсон

Чтобы очистить лесок, Болдуин отправил на южную сторону одну из рот, в то время как  вторая рота развернулась вдоль по северному берегу и огнем прикрывала наступавших солдат. Третья находилась в резерве. Пехотинцы перешли через реку, выбив индейцев из рощи. Однако, пройдя сквозь нее, они наткнулись на крупные силы Лакотов, которые загнали солдат обратно в рощу.

Теперь Болдуин понял, что враждебных индейцев гораздо больше, чем он ожидал. Поднявшееся солнце начало растапливать покрывавший реку лед, и капитан боялся, что он может треснуть,  тем самым загнав в ловушку солдат, отправленных на южную сторону. Положение Болдуина осложнялось присутствием в его тылу групп Янктонов из агентства, наблюдавших за солдатами. Не доверяя им, он передал Янктонам, что если они не уберутся, то он прикажет открыть по ним огонь. Янктоны рассеялись.

В начале дня положение на южном берегу ухудшилось, и, все еще встревоженный присутствием Янктонов в его тылу, Болдуин приказал своим войскам отойти. Возбужденные индейцы торжествовали, пока солдаты отходили обратно на северный берег Миссури, изможденные холодом и недосыпом. Единственными потерями, похоже, стали один индеец, убитый в предрассветном набеге на обоз, и один из принадлежащих правительству мулов, убитый во время боя на реке.

Солдаты двинулись вниз по реке, где они окопались, соорудили брустверы из тополиных бревен и попытались немного поспать. За исключением обмена несколькими выстрелами с караулами, Лакоты не проявили интереса к продолжению боя. На закате разразился буран, температура упала до сорока двух градусов ниже ноля. Поняв, что многие замерзнут до смерти, если останутся в лагере, Болдуин поднял свой отряд и отправился обратно в Форт Пек. Чтобы проложить тропу в глубоком снегу и утоптать его, впереди колонны пустили мулов. Солдатам было приказано идти след в след за обозом, держась за привязанные к мулам спасательные ремни. Периодически мулов пускали трусцой, и людям приходилось бежать следом. Тем самым поддерживалось кровообращение. Троих старших сержантов поместили в тылу с приказом подгонять солдат уколами штыка. Один раз Болдуин сам свалился с коня. Лишь несколько штыковых уколов вывели его из сна.  В конце концов, на следующий день отряд добрел до Форта Пек, изможденный и обмороженный, одолев семьдесят три мили менее чем за сорок восемь часов.  “Ни разу во время того похода (по крайней мере, на моей памяти)  я не слышал, чтобы кто-то из солдат жаловался”, писал Болдуин. Впрочем, измотанные люди испытывали некое удовлетворение, согревавшее их – заставив Сидящего Быка спешно покинуть его первый лагерь, солдаты вынудили индейцев бросить большую часть их провианта и снаряжения. Неважно, как жестоко пострадали солдаты. Болдуин знал, что индейцам приходится много хуже.    

Решив впредь не подвергать своих людей таким испытаниям, Болдуин собрал двадцать два фургона для перевозки солдат и приказал отремонтировать старую гаубицу, чтобы иметь хоть какую-то артиллерийскую поддержку. Он был явно смущен своей осечкой на Миссури и уведомил Майлса, что намеревается с боем пересечь Миссури, рассчитывая отбросить индейцев на юг к войскам Майлса. Полковник ответил:  “если Вас постигнет неудача, всю ответственность я возьму на себя. Если Вы добьетесь успеха, это сделает Вам честь”.

Дав солдатам отъесться и отоспаться на протяжении трех дней, Болдуин рассадил их по фургонам и снова выступил на восток вдоль по Миссури в погоню за Сидящим Быком. В агентстве Вульф-Пойнт какие-то Ассинибойны сообщили ему, что Сидящий Бык  намеревается объединиться с Неистовой Лошадью на Йелоустоне. Успешно переправившись по тающему льду Миссури, Болдуин устремился к долине Ред-Уотер. 17 декабря он дал своим солдатам  отдохнуть, пока Джо Калбертсон разведывал окрестности.

Около полудня Калбертсон заметил одинокого бизона, бежавшего сквозь снега. Заподозрив неладное, он решил переждать. Чуть спустя Калбертсон увидел одного индейца, который преследовал бизона. Уверенный в том, что враждебные индейцы недалеко, Калбертсон вскакал на вершину высокого холма, с которого осмотрел местность в направлении к Эш-Крик – притока Ред-Уотер.  Он увидел индейский табун, пасшийся в низинах вдоль по Эш-Крик. Далее находился лагерь Сидящего Быка, растянувшийся примерно на 1 500 футов вдоль по восточному берегу ручья между двумя линиями холмов. Калбертсон определил, что двадцать миль отделяет теперь отряд Болдуина от враждебного лагеря, а боевая  мощь Лакотов состоит из 400 – 500 воинов. Придерживаясь линии бедлендов, где его трудно было заметить, он поскакал с этим сообщением обратно в отряд. 

Болдуин снялся с лагеря в семь часов утра 18 декабря и двинулся на восток, а затем на юг, чтобы избежать обнаружения. Боевой дух был высок. Хотя многие были больны вследствие холода и лишений, никто не остался в тылу. К двум часам дня они уже находились всего в четырех милях от враждебного лагеря. Большинство воинов отсутствовали в селении, отправившись на охоту. Пораженный сходством этой местности с той, где в 1874 году на МакКлеллан-Крик ему довелось атаковать селение Южных Шайенов, Болдуин развернул свой отряд на тот же манер: одна рота шла  стрелковой цепью впереди фургонов, вторая - по обе стороны от них, и небольшой арьергард позади. Затем он начал движение вниз по ручью в сторону индейского лагеря.

Индейцы заметили разворачивающихся солдат, и те из воинов, кто оставались в лагере, попытались взять в кольцо обоз, чтобы отвлечь внимание солдат от спасавшихся бегством женщин, стариков и детей. Болдуин рассеял их тремя выстрелами своей  гаубицы. Затем в дело вступила пехота, поливая пулями типи и вынуждая индейцев отойти.

“Весь лагерь был захвачен… со всеми бизоньими накидками и сухим мясом”, вспоминал Калбертсон. “Все, что они смогли спасти, это оседланные лошади. Многие скво и ребятишки обморозили руки и ноги”. Болдуин приказал загрузить в фургоны мясо и припасы, чтобы поддержать людей, и сжечь все, что невозможно увезти с собой.

Пройдя небольшое расстояние до водораздела между Миссури и Йелоустоном, отряд разбил лагерь, окружив его брустверами, сделанными из мешков с кукурузой и овсом и ящиков из-под галет. Вагоны поставили в круг, соорудив таким образом загон для мулов. Температура упала до минус сорока, и захваченные бизоньи накидки были распределены между людьми. Ими также накрыли и мулов. Ночью более четырехсот воинов окружили бивак. Они обстреляли лагерь, но никто не пострадал.

На следующее утро солдаты перестреляли захваченных индейских животных – около шестидесяти лошадей и мулов – и отряд выступил на юг к  Форту Кио на соединение с Майлсом.

Майлс был доволен успехом Болдуина, но его радость была омрачена неким очень неприятным происшествием совсем иного рода. Дело Болдуина могло бы стать последним боем Великой войны Сиу. Группа Сидящего Быка была теперь разорена,  как и люди Тупого Ножа, и - как и Шайены после нападения МакКензи - она шла теперь к лагерю Неистовой Лошади. Прибытие потерявших все Хункпапов  нанесло бы непоправимый ущерб ресурсам Оглалов и сделало бы их положение безнадежным. Но военная фортуна – дама переменчивая. Иногда она действует сразу против обеих сторон. Как раз в то время, когда Болдуин готовился к походу против Сидящего Быка, все шансы на скорое установление мира были утеряны.

16 декабря пять влиятельных вождей Миниконжу и двадцать или тридцать воинов подъехали к Форту Кио под белым флагом. Они представляли фракцию сторонников мира, которая набрала силу  среди по-прежнему вольно кочующих групп, большей частью объединившихся с Неистовой Лошадью.  Предвидя возможность таких делегаций, Майлс уже приказал своим индейским скаутам с почестями встречать всех тех, кто приходит под белым флагом.

Он, однако, не учел своих скаутов-Кроу, которые дали волю своей застарелой ненависти, затмившей чувство здравого смысла.  “Следовало помнить”, писал в своем дневнике горнист Браун, “что Сиу и Кроу являлись смертельными врагами, и когда они встречались, кто-то из них умирал”. Когда Миниконжу проезжали мимо лагеря Кроу, скауты напали и перебили парламентеров до того, как успели вмешаться солдаты[2].   

Майлс отреагировал без промедлений – он приказал оставшимся Кроу сдать оружие и конфисковал дюжину лошадей и другую собственность. Все это он отправил родственникам погибших Лакотов в качестве компенсации. Объясняя создавшееся положение Терри, он писал:   “Есть надежда, что Сиу поймут, что они попали в лапы своих старинных врагов, не добравшись до лагеря этой войсковой части”.

Майлс был убежден в том, что доберись эта группа Миниконжу до форта и будь она встречена с почестями, “это  сломило бы и уменьшило влияние и мощь Сидящего Быка, Неистовой Лошади и всех других, кто все еще не расположен принять условия Правительства”. Вместо этого их перебили в бессмысленном акте старинной кровной мести, тем самым заново настроив свободно кочующих индейцев против сдачи. Фракция сторонников мира потеряла лицо, военная фракция снова взяла верх.