За право распоряжаться своими ресурсами

С кругом проблем, затрагивающих земельную базу резерваций, во многом тесно связан еще один острый для индейского населения вопрос — о сохранении так называемых особых прерогатив общин. К наиболее важ­ным из них относится исключительное право индейских сообществ на использование национальных водных ресурсов в количестве, определяемом практическими потребностями резервационного хозяйства. Это право восходит к соответствующему вердикту Верховного суда, принятому еще в 1908 г. Данное решение также обязывает американские власти, когда это необходимо, оказывать содействие в ирригации индейских земель и поддерживать инициативы их жителей в этой области. В послевоенный период администрация многих штатов, однако, начала систематически нарушать рассматри­ваемую прерогативу общин.

В начале 70-х годов особо сложная ситуация с ис­пользованием индейцами водных ресурсов сложилась в штате Монтана, чьи власти пошли на прямое противо­действие потреблению коренными жителями воды на хозяйственные нужды. В ответ на произвол администра­ции штата представители ряда крупных общин Монтаны в феврале 1974 г. провели встречу, в ходе которой была выработана договоренность о начале совместной борьбы за право индейцев на водопользование. Спустя два месяца коренные жители штата обнародовали мемо­рандум. В нем подчеркивалась правомерность «претен­зий на воду рек, протекающих через их земли». Этот документ также «доводил до сведения властей Монтаны и всех прочих потребителей воды, что коренное население предпримет все усилия по защите своих неотъемле­мых прав».

В соответствии с достигнутой договоренностью ин­дейцы через федеральный суд предъявили своему штату иск по поводу нарушения их исключительного права на водопользование, обвинив легислатуру Монтаны в нару­шении предписания Верховного суда от 1908 г. Перво­начально слушания проходили для коренных американ­цев довольно благоприятно. При содействии адвокатов из НАРФ им удалось отвести важный аргумент ответчи­ков о якобы неконституционном характере иска. Адво­каты индейцев сумели разыскать прецеденты в судебной практике штатов Айдахо, Вайоминга и самой Монтаны, когда подобные иски, предъявленные округами с белым населением, признавались вполне правомочными. Но в июле 1984 г. индейцы Монтаны неожиданно получили удар от федеральных властей. Министр внутренних дел страны У. Кларк уведомил в письме губернатора штата Т. Шуайндена, что администрация президента Рейгана выступает принципиальным противником тяжб о водных ресурсах. В то же время президент считает целесообраз­ным выработку штатной легислатурой процедурного механизма для решения подобных споров в интересах всего населения региона. Получив такую поддержку, власти Монтаны остановили слушания по иску индей­цев.

Заявление Кларка крайне негативно отразилось на отношении к правам коренных жителей на водопользо­вание не только в северо-западных, но и в других рай­онах страны. Воспользовавшись антииндейской пози­цией министра внутренних дел, власти Аризоны и Коло­радо поспешили исключить расположенные на их терри­тории резервации из зон ирригационного строительства. В связи с этим община южных юте направила в конгресс протест против подобных действий властей штата, по­ставивших сельскохозяйственные угодья индейцев под угрозу постоянной засухи. С аналогичным заявлением выступили общины папаго. В кампанию по защите пре­рогатив коренных жителей подключился и НТКА. В за­явлении 1984 г. эта организация потребовала от властей прекратить практику превращения индейских земель в засушливые районы. В качестве путей решения набо­левшей проблемы использования водных ресурсов НТКА предложил такие меры: а) подтверждение вердикта 1908 г.; б) законодательная поддержка конгрес­сом США прав индейцев на воду в случае конфликтов со штатами; в) финансовая и техническая поддержка индейских ирригационных проектов. Американские вла­сти пока не приняли никаких решений по поводу этих весьма умеренных требований.

Еще более скромными успехами увенчались попытки индейских народов северо-западных районов США отстоять свои привилегии в ловле речной рыбы ценной лососевой породы. Такое право, гарантированное им договорами, категорически отрицалось и продолжает отрицаться властями штатов. Особенно усердствовала в этом легислатура штата Вашингтон. Под надуман­ным предлогом охраны лососевых от истребления индей­цами, якобы практиковавшими хищнические методы лова [1], она ввела в начале 60-х годов особые правила, которые запрещали коренным жителям ловить рыбу не только на территории штата, но и в их резервациях.

В ответ на произвол администрации штата индей­ские общины начали кампанию действий за отмену огра­ничений на рыболовство. Советы резерваций выступили с заявлениями, подчеркивавшими важность добычи рыбы для повседневного существования индейских народов. Ярким образцом таких заявлений стал протест общины Никуэлли, в котором говорилось: «И в силу традиции, и вследствие насущных нужд сегодняшнего дня лососевые — основа нашего жизнеобеспечения. Это прежде всего постоянная пища, главный источник про­теина в зимний период... Это, наконец, фундамент об­щинной экономики, ибо рыба — первейшая статья нашей торговли» ¹²

Вслед за тем по резервациям стихийно прокатилась волна так называемых «фишингов» — демонстративных актов рыболовства с целью привлечь к правовой проб­леме внимание демократической общественности стра­ны. Наиболее крупным мероприятием такого рода стал «фишинг» на р. Никуэлли в сентябре 1965 г., в котором приняло участие большинство индейских сообществ Вашингтона. Своего апогея акции самочинного рыбо­ловства достигли к январю 1970 г., когда между индейцами и полицией и группами расистски настроенных белых произошли весьма острые стычки, окончившиеся избиением участников «фишингов».

Размах стихийной борьбы жителей резерваций между тем напугал умеренных индейских лидеров. Они в который раз постарались придать борьбе мирные рам­ки и направить ее в русло парламентского протеста. С этой целью в 1974 г. общинное руководство штата образовало Комиссию по индейскому рыболовству на Северо-Западе, сокращенно НИФК [2], которая взяла на себя инициативу представления интересов коренных жителей в этой области. НИФК организовала в феде­ральных судах разного уровня разбирательство вопроса о праве индейцев на ловлю рыбы, завершившееся в 1979 г. подтверждением Верховным судом США приори­тета индейских договоров над законами штатов о рыбо­ловстве.

На первый взгляд это решение можно было бы счи­тать победой коренных американцев. Но во-первых, власти штатов игнорировали его на практике. Во-вто­рых, ультраконсервативный сенатор от штата Вашинг­тон С. Гортон в 1981 г. внес на рассмотрение конгресса проект закона о§ охране лососевых рыб, который ставил штатные регуляции по ловле рыбы над договорными правами индейцев. Подобный шаг вызвал гнев индей­ского населения Вашингтона. Резкое несогласие с про­ектом закона выразили общины якима, мака, хох и дру­гие, направив в конгресс соответствующие петиции. В поддержку требований индейцев Северо-Запада со специальной резолюцией выступил НТКА. В этих усло­виях законодатели сочли за лучшее на время прекратить обсуждение упомянутого законопроекта.

Но в апреле 1985 г. сенатор Гортон, внеся в свой проект косметическую поправку о выплате общинам денежной компенсации за отказ от права на ловлю рыбы, вновь поставил его на рассмотрение. Увидев тож­дество данного законопроекта с предыдущим, индейцы Вашингтона организовали новую кампанию протеста. НИФК в этой связи выступила с заявлением: «Мы от­вергаем его, как отвергали в 1981 г. прежнее предложе­ние Гортона. ...Дополнительные меры по охране лососе­вых направлены вовсе не на то, чтобы рыбные богатства сохранялись. Их цель — сократить добычу рыбы рыбаками-индейцами, действующими в соответствии со сво­ими договорными правами, и одновременно расширить возможности рыболовства белым спортсменам». Пре­ния по законопроекту в третьей его редакции 1988 г. идут и по сей день. Однако практика соглашательства либерального руководства индейцев может привести к утрате коренными американцами одной из своих исто­рических прерогатив.

В 70-е годы на первый план политической активности коренных жителей США выдвинулся также вопрос об их гражданском равноправии. Начало борьбы индейцев по этому кругу проблем — заслуга исключительно ради­кально-демократических организаций, и прежде всего ДАИ. При внимательном анализе подобная ситуация не кажется случайной. Резкая активизация действий в защиту гражданских свобод на втором этапе нацио­нального движения индейских народов произошла отнюдь не потому, что в первые послевоенные десятиле­тия их права в данной области не ущемлялись. Суть дела заключается в ином. Признавая незыблемыми капиталистические общественные отношения, либераль­ные группировки, которые в то время доминировали в политической жизни индейцев, объективно соглаша­лись с буржуазным правопорядком и намеренно избе­гали вопросов нарушения гражданских прав коренных американцев.

В первую очередь ДАИ выступило в роли защитника интересов индейцев, работавших по найму. В феврале 1975 г., в частности, его активисты вмешались в трудо­вой конфликт, происходивший на заводе электронного приборостроения компании «Фэйрчайлд», расположен­ном в резервации навахо. Они заявили резкий протест руководству фирмы по поводу начавшегося увольнения рабочих-индейцев и потребовали от ее правления не­укоснительного соблюдения законов о труде. В ответ на отказ директора «Фэйрчайлд» удовлетворить эти спра­ведливые требования активисты организации захватили здание завода и удерживали его в течение недели. Напу­ганная администрация закрыла предприятие. Год спу­стя аналогичная акция была проведена в общине янктон, где ДАИ удалось добиться от руководства распо­ложенного там рыбоконсервного предприятия выполне­ния всех условий трудового соглашения.

Немало усилий движение предприняло и с целью пресечения судебного и полицейского произвола в отно­шении индейцев. Например, в 1977 г. оно организовало сбор подписей под письмом тогдашнему министру юсти­ции Г Беллу, в котором выражался протест против политики массовых репрессий. Год спустя участники «Самого длинного перехода» передали в конгресс спе­циальное послание с требованием освободить политиче­ских заключенных, томящихся в американских тюрьмах, и прежде всего активных участников событий в Вундед-Ни — Л. Пелтиера, Р. Робидо и Л. Кроу Дога. В резуль­тате этой кампании Робидо и Кроу Дог были выпущены на свободу. В настоящее время организация ведет активную борьбу за пересмотр приговора и освобожде­ние Л. Пелтиера, создав специальный комитет (его делегация в 1986 г. посетила СССР).

С выходом ДАИ на международную арену борьба за гражданские права индейцев вступила в новую, более высокую фазу. Через свое представительство в Органи­зации Объединенных Наций — МСИД движение при­няло участие в ряде представительных международных форумов. Его члены активно работали на заседаниях Международной ассамблеи защитников мира в мае 1977 г. в Варшаве, где на секции прав человека были сделаны доклады об истинном положении индейцев США. В сентябре того же года МСИД подготовил и провел в Женеве Конференцию неправительственных организаций против дискриминации коренного населе­ния Америки. В июле 1981 г. в Миннеаполисе была орга­низована Конференция представителей индейских наро­дов США, Канады и Латинской Америки, выработав­шая «Великий международный договор дружбы и со­трудничества». Цель этого договора — поставить индейцев, угнетаемых в своих странах, под защиту международного права. Наконец, в марте 1986 г. деле­гация ДАИ посетила в Нью-Йорке представителей центра ООН по правам человека и вручила им протест против политики ущемления гражданских свобод корен­ных американцев, проводимой властями Соединенных Штатов.

Итак, тяжесть и безвыходность современного поло­жения индейцев США вкупе с бременем исторических несправедливостей служит питательной средой их активного протеста. Политическая борьба коренных американцев в период после второй мировой войны с большим или меньшим успехом велась по самым раз­нообразным направлениям. Но, несмотря на весьма высокую организацию на двух уровнях — местном и общенациональном, внутренние противоречия и разоб­щенность индейского правозащитного движения ослаб­ляли и продолжают ослаблять его монолитность и в ко­нечном счете эффективность политических действий коренных жителей страны.