«Ацтекские дети» Максимо и Бартола, и миф об Ишимайя

Занимаясь каталогизацией антропологических и этнографических брошюр XIX века по индейцам Северной Америки, мне в глаза бросился буклет с яркой типографической вывеской культурного империализма и расизма.

Педро Веласкес. «Записки о полной событий экспедиции в Центральную Америку: результатом чего стало открытие языческого города Ишимайя в неисследованном регионе и обнаружение двух примечательных ацтекских детей, потомков и представителей жреческого племени (ныне почти исчезнувшего) древних ацтекских основателей ныне обрушившихся храмов этой страны / описанных Джоном Л. Стефенсоном, эсквайром, и другими путешественниками»; в переводе с испанского Педро Веласкеса, Сан-Сальвадор. Нью-Йорк: E.F. Applegate …, 1850. 35, [1] стр. : илл. ; 22 см.

Каталогизация этой брошюры вылилась в чрезвычайно грустный рассказ о похищении двух детей из Сальвадора, понятиях о расе XIX века и нездоровом обществе Америки и Европы, а также о П.Т. Барнуме и американском цирке уродцев. «Записки о полной событий экспедиции в Центральную Америку» показывают нам историю становления расовых и этнических концепций в период зарождения американской антропологии.

«Языческий город Ишимайя», как и автор брошюры, Педро Веласкес – всё это вымышленные единицы. Вдохновителем рассказа о городе майя и придуманных воспоминаниях была книга Джона Ллойда Стефенса 1841 года «Записки о путешествии в Центральную Америку, Чьяпас и Юкатан», богато иллюстрированную Фредериком Казервудом. Стефенс был писателем-путешественником из Нью-Йорка. Вместе с Казервудом он провел несколько лет с 1839 по 1843 гг., путешествуя по Мексике и Центральной Америке. Стефенс оставил нам помпезное описание древних руин майя и индейских сообществ, встречавшихся у них на пути. Описание сопровождалось точными архитектурными зарисовками Казервуда. Это было одно из первых представлений руин городов майя зачарованной североамериканской и европейской публике.

Как говорится в «Записках о путешествии в Центральную Америку», по пути к руинам Паленке на юге Мексике, Стефенс и Казервуд услышали историю от «старого падре» о древнем городе, «заселенном кандонес, или некрещеными индейцами, живущими, как жили их отцы, который не подчиняется испанцам, а правительство Центральной Америки не собирается брать его под свой контроль». Город будто бы можно увидеть издалека с верхней точки соседней сьерры, но ни один белый не был там, потому что его жители «боятся, что раса чужеземцев покорит всю страну и убивают любого белого, который пытается проникнуть на их территорию» (Stephens 195; vol. 2).

Стефенс и Казервуд не могли отклониться со своего курса и потратить время на поиски города или даже взобраться на самый высокий хребет сьерры, чтобы увидеть внизу загадочный город. Они узнали историю про другого исследователя, который достигнул вершины хребта, но лишь для того, чтобы увидеть внизу что-то неясное и скрытое за облаками. Также они узнали, что сам старый падре видел город издалека. Это не могло не подстегнуть их интерес: «в нас пробудилось любопытство столь волнительное, я никогда не испытывал подобного. Один лишь взгляд на город стоил десятки лет будничной жизни» (Stephens 196; vol. 2).

Обнаружение Ишимайя. Из иллюстрации к изданию 1853 года.

Далее Стефенс начал размышлять: «Двое молодых людей хорошей комплекции, которые могут затратить на это пять лет, смогут добраться до города» (197; vol. 2).

Именно отсюда наша брошюра «Записки о полной событий экспедиции в Центральную Америку» подхватила сюжетную линию с представлением двух молодых людей, готовых добраться до «Ишимайя» - господина Уэртиса и господина Хэммонда. В этом вымышленном рассказе двое молодых людей отправились в путешествие из Белиза к мифическому городу майя (предположительно расположенному в Чьяпасе) и по пути встретились с сеньором Педро Веласкесом из Сан-Сальвадора. Веласкес был у них проводником и он также делал записи в журнале путешествия, который был якобы переведен в «Записки о полной событий экспедиции в Центральную Америку».

В брошюре рассказывается об открытии Ишимайя, а также о двух детях, которые были найдены в городе – «выживших потомков древнего и необычного ордена жрецов, называемого Каанас, который… проследовал вместе с первой миграцией этого народа из ассирийских равнин» (Velasquez 31). Ишимайя почитали оставшихся в живых членов этой расы как «живых представителей древней расы, близкой к исчезновению» (31). О легенде про то, что майя Ишимайя убивали незваных гостей, упоминается и в этом рассказе, только Веласкес остался в живых и, выкрав сестру и брата Кана, возвратился в Сальвадор.

Веласкес описал детей, как людей «крошечного роста и слабоумных по интеллекту», но отметил, что они «представляют величайший этнологический интерес, как живой пример… людей абсолютно уникальной и близкой к исчезновению расы, привлекших внимание физиологов и прочих людей науки» (35). Согласно «Записок о полной событий экспедиции в Центральную Америку» Веласкес отправил детей в США в возрасте восьми и десяти лет, чтобы представить их публике в качестве представителей почти исчезнувшей расы (35).

Страница издания 1841 года.

Дети стали известны под именами Максимо и Бартоло Веласкесы или как Ацтекские дети. Они выступали в цирке уродцев на протяжении сорока лет. Данная брошюра была опубликована, вероятно, для П.Т. Барнума (Evans 85) в качестве рекламного материала к выставкам Ацтекских детей, чтобы вызвать интерес у публики к живым представителям древней Месоамерики.

Максимо и Бартоло.

История их обнаружения в Ишимайя, как и то, что они представители исчезающей расы – все было выдумкой. На самом деле эти дети страдали от микроцефалии, порока развития, в результате чего уменьшается размер черепа и происходит задержка в умственном развитии. Также возможна карликовость. Дети были найдены в 1840-х годах в небольшой деревне в штате Сан-Мигель (Сальвадор) испанским торговцем Рамоном Сельва. Делец пообещал родителям отправить детей в США на лечение, но вместо этого продал их промоутеру по имени Моррис (Bogdan 127). Именно их физические недостатки использовались для прикрепления ярлыка «Примечательных Ацтекских детей, потомков и представителей жреческого племени (ныне почти исчезнувшего) древних ацтекских основателей ныне обрушившихся храмов этой страны». Моррис и его коллеги сравнивали их внешний вид с зарисовками изображенных в камне древних майя из книги Стефенса «Записки о путешествии в Центральную Америку, Чьяпас и Юкатан». Непонятно, правда, почему детей связали с «ацтеками», а не с майя. Скорее всего так поступили, потому что термин «ацтек» в широком понимании использовался в XIX веке применительно ко всем доколумбовым мексиканцам. Одетые в псевдоацтекские наряды, Ацтекские дети впервые появились в США перед возбужденной американской публикой и медицинским сообществом в начале 1850-х гг. Этому, в частности, поспособствовал мэр Бостона, который представил их Бостонскому обществу естественной истории. В последующие годы о детях начали публиковаться статьи в журналах, таких, как «The American Journal of the Medical Sciences» и «The Lancet». С детьми даже встречались члены Конгресса и Палаты представителей. Максимо и Бартоло также были приглашены в Белый дом на встречу с президентом Миллардом Филлмором. В 1853 году Моррис взял детей с собой в Англию. Там их назвали «Ацтекскими лилипутами» и представляли публике в Этнологическом обществе. Их представили королевской семье в Букингемском дворце, а затем они отправились в европейское турне, где в т.ч. встречались с представителями других королевских семей (Bogdan 131).

Когда Ацтекские дети вернулись из Европы, то там их уже взял в оборот П.Т. Барнум. Сначала он их выставлял на показ в Американском музее в Нью-Йорке, а после отправил в турне с цирком Барнума и Бейли ок. 1890 года (Bogdan 132).

Максимо и Бартола были жертвами американского и британского постколониального отношения к Латинской Америке – уход Испании в 1820-х гг. сопровождался повышенным интересом к исследованию и изучению региона, а также доколумбовых руин. Европейские ученые тогда пытались разгадать загадку создания древних городов, исключая возможность того, что именно коренные жители Латинской Америки являются прямыми потомками строителей древних цивилизаций. Р. Трипп Эванс описывает атмосферу того времени в «Романтизируя майя. Мексиканская древность в воображении американцев»: «Предлагая различные теории о трансатлантических миграций, ранние авторы о древностях Мексики поддерживали идею об общем происхождении людей из Старого Света – это помогало оправдать культурную колонизацию Мексики в период ухода оттуда Испании» (11).

Подобный отказ в признании коренных народов независимыми историческими группами и их связи с историческими городищами на их земле позволял исследователям считать, что они имеют право на владение латиноамериканскими культурными артефактами.

С другой стороны, Стефенс считал древние постройки в Латинской Америке уникальными в Новом Свете (поэтому США якобы могли на них претендовать), однако поначалу он считал, что древние строители принадлежали к вымершей расе. Позднее он признал связь между древними и современными майя, однако считал современных жителей менее развитыми в сравнении с создателями древних городов (Evans 66).

Не принимая во внимание эти связи, Стефенс все равно пытался приобрести все городища, в которых побывал. Он даже выкупил руины Копана (Гондурас) за 50 долларов и обдумывал планы по демонтажу и перевозке городища в Нью-Йорк, где бы он «основал институт, который стал бы центром большого национального музея Американских древностей» (Stephens 128 ; 115; vol. 1). Когда ему отказывались продавать другие городища, то он просто крал оттуда предметы. Изначальное нежелание Стефенса признать в индейцах прямых потомков древних майя и его вера в деградацию расы объясняет почему история о «заселенном городе… где живут индейцы точно также, как они жили до открытия Америки» так взволновала его (195; vol. 2).

Рассказ о Максимо и Бартола, заблокированных в Ишимайя, вызвал интерес публики, потому что они представляли собой «потерянную расу» и это объясняло происхождение строителей древних монументов – для них они были потомками ассирийцев.

Между 20 и 50-ми годами XIX века из Латинской Америки было вывезено большое количество доколумбовых артефактов и подобные культурные воры не гнушались и продажей людей, как показывает нам история с Максимо и Бартола. Ацтекские дети не были единственными людьми с физическими недостатками, которых показывали американской и европейской публике. Они были лишь частью тренда по коллекционированию и демонстрированию людей и артефактов в музеях, цирках и на шоу уродцев.

Посредством Максимо и Бартола П.Т. Барнум удовлетворял желание общественности (простых людей и научного сообщества) лицезреть и фетишизировать расовые различия и физические недостатки, а зарождающиеся антропология, археология и этнология поддерживали интерес к этому научному расизму. Блафорд Адамс писал в «Э плюрибус Барнум: великий шоумен и создание массовой культуры в США»: «цирки были в поисках анатомических маркеров, которые бы подчеркивали расовые отличия, и это происходило одновременно с беспрецедентными усилиями этнологов-дарвинистов по проведению замеров и систематизации физических различий между расами» (183).

«Что это?». Настоящее имя Уильям Генри Джонсон

В 1884 Барнум открыл Этнологический конгресс «Barnum and London Circus», где были представлены люди различных народностей со всего мира. В основном это было сделано для удовлетворения любопытства белой публики, которой показывали «Воинов зулу, принцессу и ребенка», «Группу нубийцев из Судана», «Гениальных индусских танцоров nautch-dance» и, конечно же, «Ацтеков древней Мексики» (Adams 176). На пике и даже после популярности «ацтекских детей» в различных цирках публике показывали других людей с микроцефалией, выдавая их за ацтеков, при этом копируя вид и легенду о Максимо и Бартоло (Bogdan 132). Таких людей стали называть дурачками: «Тик-Так, ацтекский дурачок», известный также как «Что это?»; Шлице-дурачок, ставший известный по роли в классическом фильме-ужасов «Фрики». Роберт Д. Агирре так описывает выставки середины-конца XIX века: «Шоу уродцев зависели от поставок из-за рубежа, что, в свою очередь, давало «материал» для анализов расовым теоретикам. Расовые характеристики получали от материала, поставляемого промоутерами шоу уродцев, придававшими им атмосферу респектабельности и продвигавшими науку в массы. Этнология получила доступ к редким представителям, а расовая идеология стала распространяться среди широкой публики» (44).

Ацтекских детей не только продали в свое время для шоу, на них также проводились медицинские тесты, их подвергали этнологическим обследованиям и замерам черепной коробки, чтобы изучить их расовые черты.

Научное сообщество, в конце концов, дискредитировало брошюры и утверждения Барнума о «чистой расе» (Aguirre 56). Однако, несмотря на то, что Ацтекских детей «понизили» до статуса метисов, они продолжали притягивать к себе внимание, завлекая людей в цирк Барнума. Затем на рубеже веков они канули в безвестность.

***

Цитируемая литература:

Adams, Bluford. E. Pluribis Barnum: The Great Showman & the Making of U.S. Popular Culture. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1997. Print.

Aguirre, Robert D. “Exhibiting Degeneracy: The Aztec Children and the Ruins of Race.” Victorian Review 29.2 (2003): pp. 40-63. Web. 26 Mar. 2014.

Bogdan, Robert. Freak Show: Presenting Human Oddities for Amusement and Profit. Chicago: The University of Chicago Press, 1988. Print.

Evans, R. Tripp. Romancing the Maya: Mexican Antiquity in the American Imagination, 1820-1915. Austin: University of Texas Press, 2004. Print.

Stephens, John L. Incidents of travel in Central America, Chiapas and Yucatan. London: John Murray, 1841. Web. 26 Mar. 2014.

Velasquez, Pedro. Memoir of an eventful expedition in Central America : resulting in the discovery of the idolatrous city of Iximaya, in an unexplored region, and the possession of two remarkable Aztec children, descendants and specimens of the sacerdotal caste (now nearly extinct) of the ancient Aztec founders of the ruined temples of that country / described by John L. Stevens, Esq., and other travellers ; translated from the Spanish of Pedro Velasquez, of San Salvador. New York : E.F. Applegate, 1850. Print.

Эбби Ланг, помощник библиотекаря Специальной коллекции центра обработки данных Пенсильванского университета.

Источник - Maximo and Bartola and the myth of Iximaya