Исследования доиспанского поселения Кабо де ла Вела в юго-западной Колумбии

Территория современной Колумбии до испанского завоевания являлась яд­ром культурно-исторической Промежуточной области, лежавшей между Мезоамерикой и Центральными Андами — двумя областями древнеамерикан­ских цивилизаций. Как свидетельствуют письменные источники времен конки­сты, ее население лишь в отдельных случаях подошло к рубежу классового об­щества. Эта территория была одновременно и ядром Колумбийского центра древней металлургии Нового Света, характеризовавшегося высоким уровнем металлообработки, использованием тумбаги — сплава золота с медью, по своим качествам эквивалентного бронзе, и широким распространением техники литья по утраченной восковой модели.

До последнего времени Колумбия оставалась страной, археологически слабо изученной. Ее древности были известны главным образом по богатейшим кол­лекциям золотых изделий и художественной керамики в музеях и частных собра­ниях как в самой Колумбии, так и за ее пределами. Эти вещи были добыты про­фессиональными грабителями могил — «уакерос» и обычно не имели научного паспорта. Однако то, что они распадаются на достаточно четкие стилистические группы, связанные с определенными районами, позволило выделить на террито­рии Колумбии ряд археологических зон (рис. 1), которые в литературе иногда называли «культурами» [1, 2].

Со второй половины 70-х годов значительно активизировались полевые ис­следования, в основой колумбийских археологов. Полученные результаты еще не систематизированы в масштабе всей страны, но уже сейчас можно говорить о расслоении некоторых традиционных «культур» на хронологические и террито­риальные комплексы (см., например, [3, 4]).

Подобное явление наблюдается и в археологии зоны Калима, находящейся в среднем течении р. Каука (бассейн Атлантического океана) и в центре невысо­кого горного массива Западной Кордильеры, в верхней части долин рек Калима и Дагуа, принадлежащих к Тихоокеанскому бассейну. Это одна из богатейших археологических зон Колумбии, известная как золотыми украшениями, так и ин­тереснейшей фигурной керамикой.

Научные исследования начались здесь в 30-х годах, когда шведский архео­лог С. Г Вассен раскопал несколько катакомбных могил в районе г Рестрепо в Западной Кордильере [5]. В последующие годы полевые работы в этом районе велись от случая к случаю [6—10] В середине 40-х годов работы Дж. А. Форда позволили говорить о существовании различных территориальных и, вероятно, хронологических комплексов в долине Кауки, несколько южнее рассматривае­мого нами района [ 11 ]. В середине 60-х годов, работая в окрестностях г Йотоко, У Брей и М. Э. Мосли стратиграфически выделили три последовательных хроно­логических комплекса: Йотоко, Сонсо и Моральба [12] Из них два первых по­служили в дальнейшем основой для периодизации древностей всего района, включая и горные долины за водоразделом Западной Кордильеры.

С 1979 г. в зоне Калима работает совместная колумбийско-британская экспедиция под руководством У Брея. Ее основные задачи: разработка хронологии, ограниченные раскопки древних поселений и изучение экологического фона их существования [13, с. 7—8; 14, с. 385—387] В последние годы экспедиция со­средоточила работы вблизи Рестрепо, где были заложены траншеи и шурфы на ряде жилых платформ, на древних полях и дорогах. Кроме того, исследовался ряд погребальных памятников [14—18].

Рис. 1. Археологически зоны Колумбии (по К. Пласас де Ньето и А. М. Фальчетти де Саенс): а — археологические зоны; 6 — горные массивы; в — Кабо де ла Вела

Специфические задачи экспедиции У Брея, делавшей основной упор на изучение палеоэкологии, и в частности древних почв, обусловили и методику раскопок жилых памятников небольшими шурфами и траншеями, не дававшими представления об их планировке и конструкции жилищ. В ходе работ была уточ­нена периодизация древностей этого района, включающая три периода: Илама (Ранняя Калима), Йотоко и Сонсо.

В 1983 г. в зоне Калима были проведены совместные раскопки Вальекауканского института научных исследований (г. Кали) и Института археологии АН СССР [1] Для раскопок было выбрано поселение доиспанского времени — Кабо де ла Вела, находящееся в 8 км к западу от г. Йотоко и в 7—8 км к юго-востоку от г. Дарьей [19, 20]. Оно расположено в глубине одного из ответвлений долины Калимы, называемого местными жителями вальесито (маленькая долина) Хигуалес.

Рис. 2. Кабо де ла Вела. Вид с запада

Поселение находится на горе Серро Кабо де ла Вела (высота — 1500 м над ур. м.), на высоте более 100 м над уровнем окружающей местности. В своей са­мой высокой части гора имеет круглую форму, а в основании представляет собой равнобедренный треугольник, вытянутый к западу. С двух сторон гора ограни­чена глубокими оврагами, в которых протекают ручьи. Находясь в глубине вальесито Хигуалес, Серро де ла Вела доминирует над долиной, что, видимо, и определило ее использование населением этих мест до испанского завоевания (рис. 2).

На вершине горы расположена искусственная круглая площадка (рис. 3) диаметром более 30 м. Ее южная половина изрыта грабительскими ямами. Удалось насчитать пять таких ям, но, возможно, число разграбленных могил больше. Северная половина площадки при наружном осмотре представляется нетронутой. Зондирование показало, что культурный слой здесь не превышает 0,40 м. Можно предполагать, что эта площадка являлась центром древнего по­селения.

На вершине и на склонах горы расположен ряд платформ — «тамбо» раз­личных размеров, на которых в древности стояли жилые постройки. Платформы врезаны в склон горы и заметны, несмотря на покрывающую их растительность. При поверхностном осмотре они имеют форму полукруга, внешняя сторона кото­рого увеличена за счет насыпки земли, вырытой при их сооружении, и мусора, накопившегося в процессе жизни.

На Кабо де ла Вела найдено 24 таких платформы. В основном они сосредото­чиваются на более пологих северо-западном и северо-восточном склонах, иногда группируясь по две и более на небольшом расстоянии друг от друга. Так, сгруп­пированы, например, на северо-восточном склоне тамбо № 1 и 2, № 3 и 4. Скопле­ние тамбо, включающее и самое большое из них — № 14, находится на северо-западном склоне.

Рис. 3. Кабо де ла Вела. Топографический план: а — раскоп; 6 — изгороди; в — ручей; г — дороги; д — границы земельного владения; е — границы центральной площадки; ж — дренажные земледельческие каналы; з — ограбленные могилы; и — раскопанные могилы; к — тамбо; л — дом; м — деревья

У южного подножья горы располагается могильник, почти сплошь разграб­ленный. Удалось насчитать 29 грабительских ям. Кроме того, с помощью уакерос были найдены три неразграбленные могилы.

На склонах горы видны вертикальные линии дренажных каналов, между ко­торыми находились «эрас де культиво» — грядки, использовавшиеся в древно­сти для возделывания растений. Плантации такого типа до сих пор встречаются в горных районах Колумбии.

Таким образом, Кабо де ла Вела представляет собой относительно компакт­ное поселение с четко выраженным структурным центром. Не исключено, что вследствие своего топографического положения оно занимало центральное мес­то среди поселений вальесито Хигуалес. Здесь же расположены могильник и воз­делываемые земли. Все это определило наш особый интерес к исследованию это­го памятника.

В результате раскопок 1983 г удалось полностью вскрыть два тамбо, одно из которых (№ 4а) принадлежало к периоду Йотоко, а другое (№ 4), расположенное выше по склону, — к периоду Сонсо по хронологии У Брея (рис. 4, 5). К последнему относятся и три погребения, раскопанных на могильнике. Тамбо № 4а совершенно не прослеживалось на поверхности и было обнаружено лишь при раскопках перекрывшего его слоя мусора, выброшенного с тамбо № 4. Это заставляет предполагать, что на склонах Кабо де ла Вела могут находиться и другие жилые платформы, не имеющие внешних признаков.

Рис. 4. Кабо де ла Вела. План раскопа

При раскопках тамбо № 4 и 4а найдены только обломки керамики и изделия из камня. Примечательно, что не найдено ни одного обломка кости или изделия из нее. Видимо, большая кислотность почвы привела к полному исчезновению органических материалов. Единственное исключение — обломок какой-то руко­ятки из чрезвычайно твердой древесины пальмы чонта, найденный на тамбо № 4а, но и он совершенно обуглен.

Керамика, происходящая из тамбо № 4 и 4а, различна. Естественно, при их непосредственной близости происходило смешение материала. Примесь керами­ки Сонсо в верхнем 10-сантиметровом горизонте нижнего и древнейшего из двух тамбо довольно значительна. Тем не менее состав материала из двух залегаю­щих ниже горизонтов, где преобладает керамика Йотоко, позволяет рассматри­вать его как довольно чистый открытый комплекс. Керамика Йотоко совершенно отсутствует в материале тамбо № 4, что позволяет считать его чистым комплек­сом Сонсо. На этой основе удалось расчленить керамический материал всего раскопа.

Рис. 5. Кабо де ла Вела. Разрезы: 1 — разрез по северной стенке кв. А3-Н3; 2 — разрез по западной стенке кв. С2-С6; 3 — разрез по восточной стенке кв. F5-F2, а — гумус; б — коричневатый слой; в — черная земля; г — «желтый пол»; д — выброс; е — включения желтой глины; ж — материк

Материалы периода Йотоко. Тамбо № 4а невелико (рис. 4). Оно представля­ет собой вырез в склоне, открытой стороной обращенный к юго-востоку — восто­ку. Его длина по продольной оси — 5,30 м, ширина 2,80—3,00 м. Западная стенка почти вертикальна и достигает 0,25 м в высоту. На юге она плавно по­ворачивает под тупым углом к юго-востоку, а на севере довольно резко свора­чивает к востоку.

Площадка тамбо № 4а понижается к востоку на 0,50 м (рис. 5). Затем начи­нается более крутой склон. У юго-западного угла тамбо и в северной части у его западной стены прослежена канавка шириной от 15 до 30 см и глубиной ~ 5 см. На площадке и ниже по склону обнаружено много ям разного диаметра (0,20— 0,25 м) и глубины (0,15—0,4 м), но какой-либо системы в их расположении уло­вить не удалось. Против южного края тамбо находилась большая и необычайно глубокая (1,85 м) яма 19 диаметром 0,50 м. На глубине 0,40 м в ней был уступ, у дна она сужалась. Назначение ямы неясно, но можно предполагать, что она была столбовой.

Аналога яме 19 на другом конце тамбо нет. Здесь находилась только неболь­шая яма 26, расположенная точно против конца северной стенки. К северу от нее находились еще две большие ямы — 18 и 27 Напротив площадки, более или ме­нее параллельно оси тамбо, располагались три небольшие ямы (22, 23 и 25). В яме 22 найдены следы древесного тлена. Еще одна яма (24) находилась почти в центре тамбо. О роли этих ям в конструкции постройки ничего определенного сказать нельзя.

Интересна двойная яма (20/21), состоящая из двух частей одного диамет­ра — 0,40 м. Яма 21 с ровным плоским дном была заглублена на 8 см больше, чем более аморфная яма 20. Не исключено, что это две слившиеся разновремен­ные ямы. Представляется, что они имели хозяйственное назначение. На полу тамбо, в его северном конце, обнаружено бесформенное скопление камней, сре­ди которых были обломки терочников и нуклеус. Здесь же найдены и черепки сосудов.

То, что тамбо № 4а было перекрыто выбросом с тамбо № 4 с большим содер­жанием керамики Сонсо, позволяет думать, что в момент сооружения и сущест­вования последнего нижнее тамбо было уже давно заброшено.

Имеющаяся керамика периода Йотоко не дает полного представления о на­боре посуды того времени. Однако нами найден ряд типичных форм сосудов (рис. 6).

Рис. 6. Кабо де ла Вела. Поселение. Керамика периода Йотоко

Сосуды с утолщенным краем. Всего найдено девять обломков венчиков, шесть из них принадлежат глубоким закрытым сосудам с округлым туловом без шейки или горлышка. Средний диаметр устья — 15 см. Край венчика имеет заметное утолщение, иногда круглое в сечении, иногда с гранью на внутренней стороне (рис. 6, 5, 6). На одном из фрагментов это утолщение имеет 1,8 см в диа­метре (рис. 6, 3). Эта форма сосудов чрезвычайно характерна для керамики Йотоко [15, рис. 3, 4, 17, 4, 30,4; 16, рис. 45,12] Один фрагмент с венчиком этого типа принадлежит сосуду с почти вертикальными стенками, с диметром устья 28 см (рис. 6, 7). Это совсем другой тип сосуда, чем описанный выше, но и он имеет аналогии в одновременной керамике [15, рис. 17, 8, 30, 1, 2].

Сосуды с отогнутым венчиком представлены двумя обломками, несколько утолщающимися к краю. Перегиб туловища к венчику хорошо выражен плав­ной, округлой линией. Один из фрагментов дает представление о пологих пле­чиках сосуда (рис. 6, 2), другой имеет короткий венчик, изнутри резко отделен­ный, от тулова ребром (рис. 6, 1). Сосуд имел диаметр 24 см, и, видимо, не был высоким. Известны обломки подобных сосудов периода Йотоко из раскопок колумбийско-британской экспедиции [15, рис. 17,1—3, 30, 5]. Фрагменты стенок с ребром на внутренней стороне часто встречаются на нижнем участке раскопа, особенно в слоях, связанных с тамбо № 4а (рис. 6, 4). Они, видимо, принадлежа­ли сосудам с двухчастным делением тулова [15, рис. 3, 6; 16, рис. 45, 11].

Удалось выделить шесть технологических групп керамики Йотоко, но убеди­тельно скоррелировать их с формами посуды на данном, достаточно ограничен­ном материале не представляется возможным [2]

Группа 1. Тесто светлое, розоватого или желтого цвета, с большой примесью мелкого песка и частиц железняка. Черепок пористый в изломе, средней толщи­ны, хорошо обожженный. Поверхность того же цвета, что и тесто, гладкая с обе­их сторон. Встречается хорошее лощение. На некоторых фрагментах — следы красного ангоба.

Группа 2. Тесто красновато-коричневое, светло-желтое или серое. В нем встречаются мелкий песок и включения песчаника. Черепок в изломе пористый, мягкий, средней толщины или тонкий. Обжиг неполный: на внутренней стороне черепка в изломе — серая полоса. Цвет поверхности совпадает с цветом теста. Снаружи она гладкая, со следами заглаживания. Изнутри поверхность сильно разрушена.

Группа 3. Тесто красного цвета, с включением частиц коричневой глины (ша­мота?), мелкого песка. Тонкие, хорошо обожженные черепки в изломе пористые, мягкие. Цвет поверхности совпадает с цветом глины. Обычно она сильно разру­шена, но на одном венчике сохранились следы лощения.

Группа 4. Тесто светло-желтое или светло-коричневое с большим количест­вом мелкого песка, с частицами темного камня, белого кварца и слюды. Черепки в изломе неровные, пористые, средней толщины или тонкие, обжиг полный. Поверхность грубая, со следами неравномерного лощения, цвет ее совпадает с цветом глины.

Группа 5. Тесто красное и коричневое с включениями мелкого песка и слюды. Черепок тонкий, плотный, хорошо обожженный. Поверхность хорошо заглаже­на, особенно с внутренней стороны, цвет ее совпадает с цветом глины.

Группа 6. Тесто желтое или коричневое с включениями мелкого песка, мел­ких камешков, кварца и слюды. Черепок тонкий, плотный. Обжиг неполный, с темной сердцевиной в изломе черепка. Поверхность неровная, со следами за­глаживания, цвет ее совпадает с цветом глины.

Каменные изделия, происходящие из слоев с керамикой Йотоко, весьма не­многочисленны. Это прежде всего орудия, из скопления камней в кв. G4. Здесь найдена половина терочника из базальта (?), овальной формы, с необработан­ным верхом. Обломок продолговатого терочника имеет более определенную форму. У него прямой конец и выпуклые боковые стороны. Верхняя и нижняя стороны уплощены и заполированы до блеска, видимо, в ходе использования.

Еще два обломка терочников не дают представления о форме орудий. Кроме этих изделий в слоях тамбо № 4а найдены несколько базальтовых отщепов и ну­клеус (?).

Принадлежность описанных материалов к периоду Йотоко схемы У Брея не вызывает сомнений ввиду их явных аналогий с находками колумбийско-бри- танской экспедиции в районе Рестрепо. Не вызывает сомнения, что в страти­графической колонке они предшествуют материалам Сонсо. Однако вопрос об абсолютной дате гораздо сложнее.

Первоначально У Брей, используя радиокарбонные и термолюминесцентные датировки из памятников долины Кауки (Моральба и Паромная переправа в Йотоко), отнес период Йотоко к 1000—1200 гг [12, с. 88, 97—98; 13, с. 2; 21, с. 79—88]. Но получив в 1979—1983 гг. даты из различных памятников района Рестрепо (Ла Аурора, Альсасия и др.), группирующиеся между серединой I тыс. до н. э.— серединой I тыс. н. э. [14, рис. 3; 15, рис. 2], он удревнил нижнюю гра­ницу периода на тысячу лет и даже более, не называя, однако, конкретной ее даты [14, рис. 2; 16, с. 2—4].

Длительность периода Йотоко более чем в полторы тысячи лет вызывает, конечно, сомнение, что отмечают и авторы раскопок [14, с. 387] Представляется также спорным объединение в рамках одного периода (У Брей и его соавторы не пользуются концепцией археологической культуры) разновременных групп памятников, расположенных в совершенно различных геоморфологических ус­ловиях — на плоском дне долины Кауки и за водоразделом Западной Кор­дильеры.

Единственная радиокарбонная дата, полученная на Кабо де ла Вела, — 1020 + 70 г. н. э. (В 10334—930 + 70 г. до наст, вр.) — совпала с датировками памятников долины Кауки. В то же время керамика тамбо № 4а находит прямые аналогии в опубликованных материалах из района Рестрепо. Таким образом, вопрос об абсолютных датах периода Йотоко и его длительности остается от­крытым.

Материалы периода Сонсо. Тамбо № 4 представляет собой вырез в склоне, обращенный открытой стороной на восток (рис. 4). Его длина с севера на юг — 7,50 м, ширина 3,50—4,00 м (рис. 5). Западная стена вертикальна и достигает 0,50 м в высоту. К северу и югу она понижается, а затем поворачивает под тупым углом соответственно на северо-восток и юго-восток. Вдоль стены тамбо дугой идет канавка, прослеженная на уровне материка в виде темных продолговатых пятен в южной части площадки и в виде длинной темной полосы в северной ее части. В ее заполнении были найдены камни и обломки керамики. Ширина ка­навки 30—50 см, глубина 4—5 см.

По центральной оси площадки на расстоянии 3,50 м друг от друга располага­лись ямы 4 и 5 диаметром 0,40 м, глубиной 0,70 и 0,90 м. В заполнении ямы 5 най­дены скопление камней и обломки керамики. По всей вероятности, в описанных ямах находились столбы, один из которых был заклинен камнями. По взаимному расположению ям ясно, что они были связаны с единой планировкой сооруже­ния, стоявшего на тамбо.

С северной стороны канавку у стены тамбо прорезала большая прямоуголь­ная яма 3. Ее глубина — в среднем 0,70 м. Стенки почти отвесны. В яме было найдено только несколько обломков керамики. С южной стороны канавку про­резала яма 7 глубиной ~ 0,30 м, «бобовидной» формы, с плоским дном и скошен­ными стенками. Яма 6, имеющая такую же форму, обнаружена напротив окон­чания юго-западной стены тамбо. Третья «бобовидная» яма 1 находилась в самом центре площадки. Она самая большая из трех. Все «бобовидные» ямы расположены в одну линию, близки типологически и, несомненно, были конст­руктивно связаны между собой. То, что одна из них перерезала канавку, а дру­гая — линию юго-западной стены, заставляет отнести их также ко второму этапу-застройки площадки. К нему же относятся и остатки столбовой ямы, про­слеженной в специально-для нее подрезанном северо-западном углу тамбо.

Рис. 7. Кабо де ла Вела. Поселение. Керамика и каменная антропоморфная подвеска периода Сонсо

Таким образом, строительные остатки на площадке тамбо № 4 распадаются на два разновременных комплекса: ранний (ямы 4, 5 и канавка) и поздний с «бо­бовидные» ямы 1, 6, 7, яма 3 и остатки столба в северо-западном углу). Кроме того, здесь находится еще несколько объектов, не имеющих прямой связи с каким-либо из двух выделенных комплексов. Это ямы 2, 8, 9 и скопление малень­ких (5—10 см в диаметре и 10—15 см глубиной) ямок, видимо от кольев. Три наиболее крупные, располагались в ряд вдоль западной стены тамбо. Две из них были врезаны в край канавки. В 2,0—2,5 м ниже края площадки находился ряд ям (11 —17), часть которых, вероятно, была связана с постройкой, существовав­шей на тамбо.

На основании расположения строительных остатков на площадке тамбо № 4 и ниже ее по склону, стратиграфических наблюдений и этнографических ана­логий можно реконструировать постройку первого этапа как овальное жилище с коньковой крышей [22] Западная половина его находилась на площадке, а восточная стояла на деревянной платформе, поддерживаемой опорными стол­бами. Эта реконструкция находит подтверждение и в описаниях письменных источников. Постройку второго этапа подробно реконструировать не удается, но ясно, что она занимала только юго-западную часть тамбо и носила хозяйствен­ный характер [22, с. 124—125].

На площадке тамбо № 4 нет иных материалов, кроме керамики типа Сонсо, что позволяет отнести оба этапа ее застройки к этому периоду. Найденная кера­мика не дает исчерпывающего представления о формах посуды этого времени (рис. 7). Тем не менее отдельные сосуды можно себе представить.

Горшки и кувшины. Эти формы хорошо известны по целым сосудам из погре­бений и фрагментам, найденным на поселениях [5, рис. 11, С, D, 13,5, 26, А, В; 15, рис. 27, 6—9, 35, 2, 5, 7; 16, рис. 21, 1—7, 24, /, 25а, Ь, 45, 1, 2] Большие, гру­бые кухонные горшки имеют округлое или грушевидное тулово и сильно отогну­тый массивный венчик. У кувшинов более узкое горло, более округлое тулово и несколько меньшие размеры. Они лучше выделаны и иногда украшены рос­писью. На кувшинах часто три вертикальные ручки. Однако по обломкам вен­чиков, профиль которых очень сходен, различить эти две формы сосудов прак­тически невозможно (рис. 7, 5—9). Найденные венчики сильно отогнуты и составляют с горизонтальной плоскостью угол не более 40° Есть грубые, тол­стые венчики с краем толщиной 1,5—1,7 см (в одном случае 2,1 см). Но есть и группа более тонких венчиков, возможно принадлежавших кувшинам.

Блюда (?). Большие, грубые, плоские сосуды диаметром ~30 см (рис. 7, 10, 11). Их стенки толщиной 1,7 см идут под углом 20° к горизонтальной плоскости. Снаружи вдоль края иногда проходит пальцевая бороздка. Не исключена воз­можность, что найденные фрагменты принадлежали не блюдам, а сильно отогну­тым краям очень больших сосудов, поскольку ни в одном случае не найдены днища.

Кроме этих форм найден обломок большого открытого сосуда (не менее 34 см в диаметре) с утолщенным венчиком, горизонтально выровненным по краю. Верхняя плоскость венчика покрыта красной краской. Такие сосуды встречают­ся на памятниках этого периода [17, рис. 21, /, 7] Другой сосуд индивидуальной формы — небольшая тонкостенная миска с ребром, по которому идет ряд вдав­лений палочкой или каким-то другим прямым стержнем (рис. 7, 2). На сохра­нившемся фрагменте среди этих вдавлений — конический налеп с ногтевым вдавлением на вершине. На некоторых черепках встречаются вертикальные и го­ризонтальные ручки (рис. 7, 12, 13), характерные для керамики Сонсо [5, рис. 11, С; 15, рис. 35, 5; 16, рис. 24, 8, 20, Е, F, Н]. Для нее характерно и украше­ние посуды налепными валиками с ногтевыми вдавленнями (рис. 7, 3) [5, рис. 11, С, 20, А, С, D, G; 12, табл. XII h, т; 13; рис. 9, 5; 15, рис. 27, 5, 35, 1, 3; 16, рис. 21, 6]. Один фрагмент покрыт красной краской.

По технологическим признакам удалось выделить четыре группы керамики.

Кроме того, единичные, преимущественно мелкие фрагменты имели специфиче­ские характеристики, не позволившие включить их ни в одну из групп.

Группа 1. Тесто светло- и темно-коричневое, иногда розоватого цвета. В каче­стве примеси встречаются песок, мелкая дресва и, возможно, шамот. Черепки массивные, в изломе грубые, пористые. Обжиг неполный, с черной или серой сердцевиной в изломе, хотя встречаются и более прокаленные фрагменты. Внеш­няя поверхность, цвет которой совпадает с цветом глины, часто имеет следы за­глаживания. К этой группе относятся практически все описанные выше формы.

Группа 2. Тесто желтое и желтовато-коричневое. В нем большое количество мелкого песка, включений бурого железняка, частиц слюды и, возможно, шамо­та. Глина с более тонкой структурой, чем в первой группе. Черепки тонкие и сред­ней толщины, хорошо обожженные, одноцветные в изломе. Поверхность, цвет которой совпадает с цветом глины, обычно заглажена. На одном фрагменте за­метны следы красной краски. К этой группе относится лишь один формообразую­щий черепок — обломок миски с вдавленнями по ребру.

Группа 3. Тесто красное и коричневато-красное. В нем большое количество мелкого песка, частиц слюды, включений бурого железняка. Черепок плотный, средней толщины, хорошо обожженный. Поверхность, цвет которой совпадает с цветом глины, ровная, заглаженная. На одном черепке отмечены следы крас­ного ангоба.

Группа 4. Тесто красновато-коричневое с включением песка, большого коли­чества частиц слюды и, может быть, шамота. Черепок плотный, массивный, хо­рошо обожженный. Цвет поверхности совпадает с цветом глины. На всех фраг­ментах — темные пятна от неравномерного обжига. Поверхность довольно не­ровная. На ней заметны частицы примесей.

По всей вероятности, указанные группы были связаны с различными кате­гориями посуды. Группа 1, к которой относилось подавляющее большинство фрагментов, и группа 4 представляют, видимо, кухонную посуду. Более тонко­стенные черепки групп 2 и 3, скорее всего, относятся к посуде столовой. Но это разделение, несомненно, очень условно и может быть подтверждено лишь при накоплении материала. Среди керамики был найден обломок головного убора антропоморфного сосуда (рис. 7, 4) —формы, известной в период Сонсо [16, рис. 51] В целом виде такой убор представлял собой широкую дугу, идущую вокруг головы. Найденный нами обломок — боковая часть такой дуги с доста­точно характерным изгибом. Он был, вероятно, покрыт красной краской. На плоскости изделия в два ряда расположено пять отверстий диаметром 0,8— 0,9 см. На изломах видны следы еще четырех отверстий.

В культурном слое, содержавшем керамический материал времени Сонсо, было найдено много камней, в том числе и со следами обработки. Их можно раз­делить на две группы: изделия из базальта, обработанные техникой скола, и об­ломки шлифованных орудий, скорее всего терочников, из других пород камня. Базальтовые изделия массивны, грубы. Тем не менее среди них есть несколько достаточно хорошо разработанных форм. Выделены две формы нуклеусов: пер­вая — два крупных камня со следами беспорядочных сколов, вторая — четыре изделия, имеющих по две ударные площадки. Одна из них — естественная плос­кость, а другая образована горизонтальным сколом. На боках нуклеуса — сле­ды мелких сколов.

Из круглых базальтовых желваков сделаны четыре ударника, одна сторона которых обычно имеет естественную плоскость. Камни подправлены беспорядоч­ными ударами, в двух-трех местах они имеют следы сработанности.

Два изделия можно условно считать скребками. Одно из них сделано из мас­сивного скола, треугольного в продольном сечении. С боков он подправлен так, чтобы образовались параллельные плоскости. Передний край обработан не­сколькими нерегулярными сколами. Следов сработанности нет. Другой скребок сделан на основе плоского нуклеуса с двумя параллельными площадками, имею­щими округлую форму. Рабочий край подправлен несколькими мелкими скола ми, которые могли образоваться и в результате использования изделия в каче­стве скребка.

Рис. 8. Кабо де ла Вела. Могильник: 1 — катакомба № 1; 2 — катакомба № 2; 3 — катакомба № 3: А — развал чаши (глубина 1,9 м), Б — граница слоя угля (глубина — 2,40 м)

Большинство отщепов — это простые осколки камня, но есть и несколько массивных отщепов более регулярной формы. Следов вторичной обработки или сработанности на них нет.

В заполнении ямы 6 на площадке тамбо № 4 найдена плоская подвеска, вы­резанная из тонкой пластинки мягкого камня в виде антропоморфной фигурки высотой 2,6 см (рис. 7, /). Фигурка имеет прямоугольное туловище, талия обо­значена двумя выемками по бокам. Ниже выемок — короткие ноги, из которых левая обломана. В верхней части туловища двумя нарезками изображено тре­угольное лицо, на котором тремя маленькими насечками обозначены глаза и рот. По бокам туловища — двусторонне просверленные отверстия для подвешива­ния. От них вниз, углом, идут две резные линии, видимо передающие руки. Из района Рестрепо известно несколько маленьких антропоморфных фигурок, в том числе и глиняных [13, рис. 23 справа; 16, рис. 37; 17, рис. 26). Из них к фигурке Кабо де ла Вела ближе всего изображения, найденные на поверхности в асьенде Ла Суиза, и в раскопках на платформе 4 в Эль Дорадо. Антропоморфная фигур­ка другого типа, датируемая XVII в., найдена в северной части зоны Калима при раскопках в Кортихо де лос Калимас, к западу от Дарьена [15, рис. 36]. Очень близкая ей статуэтка хранится в Археологическом музее Кембриджского уни­верситета [15, рис. 37].

Рис. 9. Кабо де ла Вела. Могильник. 1 — погребение (катакомба № 1); 2 — ча­ша (катакомба № 2. входная яма), 3 — каменные орудия (катакомба № 2, входная яма), 4 — горшок (катакомба № 2, погребение), 5 — кувшин (ката­комба № 1, погребение)

На могильнике у подножья Кабо де ла Вела были раскопаны три неразграб­ленные могилы.

Могила № 1 (рис. 8, 1). Катакомба с прямоугольной входной ямой со скруг­ленными углами, обнаруженной на глубине 0,70 м от поверхности. Длина ямы на этой глубине— 1,50 м, ширина 0,50—0,60 м. Она ориентирована с север — северо-востока на юг — юго-запад. Глубина ямы от поверхности — 3,20 м. На уровне пола ее размеры увеличены.

В северной стене входной ямы находилось устье погребальной камеры. Перед ней на полу — 7 круглых углублений диаметром в среднем 10, глубиной 5 см. Внутри углублений обнаружены следы древесного тлена. В них, по-видимому, стояли бамбуковые (?) столбы, закрывавшие вход в камеру. Вход имеет прямо­угольные очертания со слегка приподнятым посередине верхним краем. Его вы­сота — 0,74 м, ширина — 0,52 м, длина устья — 0,30 м.

Погребальная камера перпендикулярна длинной оси входной ямы и ориен­тирована с северо-запада — запада на юго-восток — восток. Ее форма близка к широкому овалу. Северная и южная стенки почти прямые, а западная и вос­точная — округлые. Длина — 1,85 м, ширина — 1,26 м, высота — 1,04 м. Пото­лок имеет форму вытянутого купола, мягко переходящего в стенки. На них, так же как и на стенках входной ямы, хорошо заметны следы плоского орудия с пря­мым лезвием, которым копалась могила.

В центре камеры, вдоль ее оси, располагалось погребение ребенка (рис. 9, 1) головой на юго-восток — восток. Костяк не сохранился, остался только череп, по-видимому деформированный, в плохом состоянии. Череп был закреплен дву­мя большими камнями, лежавшими по его сторонам. Такие же два камня фик­сировали, видимо, и положение ног. Слева от черепа, за камнем, стоял большой горшок, а справа, между другим камнем и стенкой камеры, лежал на боку не­большой узкогорлый кувшин. Горшок имел округлое тулово и дно. Венчик ото­гнут, его скругленный край украшен двойным маленьким налепом и полосой, на­несенной красной краской. На тулове — следы сажи. Сосуды этого типа были, по-видимому, обычными кухонными горшками. Тулово кувшина тоже округлое, но несколько асимметричное (рис. 9, 5), дно круглое. Горло суженное, венчик со скругленным краем отогнут. С одной стороны сосуда на плечике — две верти­кальные налепные ручки. На противоположной стороне, в месте перегиба туло­ва ко дну,— восьмеркообразный след отвалившейся ручки. Судя по этому следу, она прикреплялась с помощью заостренных концов, пропускавшихся сквозь стенку сосуда еще до обжига. Расположение ручек, типичное для этих кувши­нов, заставляет исследователей считать, что они предназначались для переноски воды. Через ручки пропускался ремень, который закреплялся на лбу у носиль­щика. Следы сажи на нашем кувшине говорят о том, что его ставили на огонь.

Могила № 2 (рис. 8, 2). Катакомба с почти прямоугольной входной ямой, обнаруженной на глубине 0,86 м от поверхности. Длина ямы на этом уровне — 1,44 м, ширина — в среднем 0,50 м. Она ориентирована с юга на север с очень слабым отклонением к северо-западу. Глубина ямы от поверхности, с которой она была выкопана,— 3,30 м. В северном конце заполнения ямы, на глубине 0,25 м от поверхности, был обнаружен большой фрагмент крупного сосуда, кото­рым было’накрыто скопление более мелких сосудов, видимо остатков погребаль­ной тризны. Один из сосудов сохранился полностью. Он лежал кверху дном сре­ди обломков керамики и каменных орудий (терочники, фрагмент топора). Среди фрагментов найдены четыре небольшие глубокие чаши на невысоких конических поддонах, незначительно различающихся между собой размерами и пропор­циями. Подобная чаша встречена в раскопках платформы № 1 в Эль Дорадо [17, рис. 21, 3], У трех чаш венчик — в виде грубого налепного валика. По пле­чикам они покрыты орнаментом из тонких нарезных линий, которые, пересека­ясь, образуют косую сетку [19, рис. 1] В двух случаях эта сетка очень мелкая, в третьем она крупнее. Четвертая чаша не орнаментирована. Она имеет плоский отогнутый венчик (рис. 9, 2). Кроме того, в скоплении найдены обломки крупно­го сосуда, возможно кувшина, с вертикальной ручкой и два фрагмента стенок других сосудов. Здесь же лежали обломки каменных терочников (рис. 9, 3): один — широкий, с плоской рабочей поверхностью и ребром на верхней стороне; второй — узкое орудие с зашлифованной рабочей стороной. Кроме них найден обушок прямоугольного в сечении каменного топора (?).

На уровне пола размеры входной ямы значительно увеличиваются. В север­ной ее стенке находится устье погребальной камеры. Перед ним в полу — восемь углублений от столбов, некоторые из которых слились в одну канавку. Диаметр углублений ~ 10 см, глубина 5—6 см. Вход имел прямые параллельные боковые стенки и закругленный верхний край. Его высота — 0,88 м, ширина — 0,60 м. До начала камеры устье имеет в длину 0,34 м. Его стенки слегка расходятся в направлении камеры.

Погребальная камера перпендикулярна длинной оси входной ямы и ориен­тирована с запада на восток с очень слабым отклонением к северо-востоку. Она имеет почти прямоугольную форму с несколько скругленным северо-восточным углом. Ее длина — 1,86 м, ширина — 1,00 м, высота — 1,25 м. Потолок камеры, довольно полого поднимаясь от входа, затем круто падает к полу, образуя на­клонную стенку. Этот перелом, так же как и линии углов камеры, четко обозна­чен. На стенках хорошо видны следы орудий, которыми копалась могила.

В центре камеры, вдоль ее оси, располагалось погребение, обозначенное дву­мя парами больших камней и черным пятном на месте совершенно истлевшего костяка. Судя по размерам пятна, погребение было детским. В пятне были про­слежены обуглившиеся (в результате окисления) отдельные растительные во­локна от подстилки или покрывала. Около западной пары камней, между пятном и задней стенкой камеры, лежал на боку большой, сильно закопченный, толсто­стенный горшок с почти сферическим туловом и отогнутым венчиком (рис. 9, 4).

Могила № 3 (рис. 8, 3). Катакомба с прямоугольной входной ямой, обнару­женной на глубине 1,04 м от поверхности[3]. Длина входной ямы на этой глуби­не— 1,88 м, ширина — 0,50 м. Яма ориентирована с севера на юг. Глубина ее от поверхности, с которой она была выкопана,— 3,70 м. В заполнении ямы, на глубине 0,86 м от той же поверхности, найдена разбитая на мелкие куски чаша, аналогичная найденным в могиле № 2. На глубине 1,36 м в северной половине ямы обнаружен слой угля толщиной ~5 см с хорошо различимыми кусками обугленных ветвей. На уровне пола размеры входной ямы увеличиваются, и она приобретает форму параллелограмма, длинные стороны которого ориентирова­ны с севера — северо-востока на юг — юго-запад. В южной стене находится устье погребальной камеры. Перед ним на полу — восемь углублений от столбов, диаметром 10 см и глубиной 6 см. Вход высотой 1,00 м, шириной 0,54 м имел прямоугольные очертания. До начала камеры устье имеет в длину 0,65 м. Его стенки плавно расходятся в стороны.

Погребальная камера перпендикулярна длинной оси входной ямы и ориен­тирована с запада на восток. Дно ее полого поднимается к задней стенке. Каме­ра имеет грубо прямоугольную форму, но северо-западный угол ее сильно скруг­лен, а у юго-западного угла в западной стенке находится неглубокая полукруг­лая ниша. Общая длина — 2,20 м, ширина 0,70—0,80 м, высота — 1,07 м. Пото­лок полого поднимается от входа, но затем круто спускается к задней стенке, тоже наклонной. На стенках видны следы орудия, которым была выкопана мо­гила.

Вдоль длинной оси камеры, немного ближе к ее задней стенке, располагалось погребение ребенка 12— 15 лет. Костяк сохранился полностью. Покойник был по­ложен на спину, головой к востоку. Слегка деформированный череп был закреп­лен по сторонам двумя большими камнями. Такими же камнями были зафикси­рованы голени покойного. Руки были вытянуты вдоль туловища, кисти лежали на тазовых костях. Под костяком находилась толстая подстилка из раститель­ных материалов, совершенно обуглившаяся. В головах покойного стоял большой горшок с толстыми стенками и горизонтально отогнутым венчиком, сильно за­копченный. Справа от костяка лежал на боку небольшой кувшин. Его округлое тулово имеет мягкое ребро в нижней части. Довольно высокое горло переходит в расходящийся раструбом венчик. Ручек нет. Поверхность сосуда хорошо ло­щеная, покрыта тонкими параллельными линиями «негативной» росписи.

Раскопки могильника в Кабо де ла Вела подтвердили его синхронность с поздним периодом существования поселения, поскольку был выявлен ряд ти­пичных черт погребальных сооружений и обряда периода Сонсо, прямо перекли­кающихся с уже известными материалами. Горшки и кувшины, найденные в по­гребениях, полностью совпадают с соответствующими типами посуды Сонсо из раскопок поселения. Это свидетельствует об их принадлежности к одному вре­мени и позволяет говорить о функциональной связи поселения и могильника.

Период Сонсо первоначально датировался 1200—1550 гг. [12, с. 92; 13, с. 2]. Но затем результаты раскопок в Кортихо де лос Калимас и асьенде Варсовия показали, что сходные материалы продолжали существовать и после конкисты, по крайней мере до XVII в. [14, рис. 3; 15, с. 2, 17] На Кабо де ла Вела были по­лучены две радиокарбонные даты. Одна происходит из слоя угля во входной яме могилы № 3 — 1330±40 г. н. э. (ЛE 2466). Другой образец был взят с площад­ки тамбо № 4 — 1550±70 (В 10333). Эти даты вполне вписываются в указан­ный хронологический диапазон периода Сонсо.

Картина, полученная в результате раскопок Кабо де ла Вела, хорошо согла­суется с описаниями поселений индейцев Юго-Западной Колумбии в испанских хрониках эпохи завоевания. Предположительно можно говорить и об этнической идентификации населения этого района. Он мог быть заселен либо племенами яко, которых К. Ромоли локализует в верховьях р. Калима, либо входить в тер­риторию племен индейцев чанко, простиравшуюся от верховьев р. Гаррапатас до водораздела рек Калима и Дагуа [23, с. 28, 29]. Резкое отличие материалов предшествующего времени (период Йотоко) позволяет ставить вопрос о смене населения этих мест в начале II тыс. н. э.

ЛИТЕРАТУРА

1. Reichel Dolmatoff G. Colombia. L., 1965.
2. Plazas de Nieto C., Falchetti de Saenz A. M. LaOrfebrería Prehispánica de Colombia // Boletín del Museo del Ого. Banco de la República. Ano 1, Septiembre—Diciembre. Bogotá, 1978.
3. Uribe М. V Asentamientos Prehispánicos en el Altiplano de Ipiales, Colombia // Revista Colom­biana de Antropología. V XXI, 1977—1978, Bogotá, 1979.
4. Bouchard J. F Investigaciones Arqueológicas en la Costa Pacifica Meridional de Colombia: El Proyecto Tumaco//Revista Colombiana de Antropología. V XXI, 1977—1978. Bogotá, 1979.
5. Wassén H. Un Estudio Arqueológico en la Cordillera Occidental de Colombia // Cespedesía. V V № 17—18. Cali, 1976.
6. Hernández de Alba G. Arqueología Calima en Colombia, Compendio Arqueológico. Bogotá, 1938.
7. Pineda Giraldo R. Material Arqueológico de la Zona Calima // Boletín de Arqueología. V I. № 6. Bogotá, 1945.
8. Cubillos J. C. Informe Preliminar sobre las Investigaciones Arqueológicas en el municipio de Vijes // Boletín de Arqueología. Universidad del Cauca. Popayán, 1967
9. Caldas А. М., Chaves A., Villamizar M. Las Tumbas de valle de El Dorado // Cuadernos de Antro­pología. Universidad de los Andes. Bogotá, 1972.
10. Hiera Montoya С. H. Secuencia arqueológica del municipio de Calima. MS. Monografía de Grado. Departamento de Antropología. Universidad del Cauca. Popayán, 1983.
11. Ford J. A. Excavations in ilie vicinity of Cali, Colombia // Yale University Publications in Anthro­pology. № 31. New Haven, 1944.
12. Bray W., Moseley М. E. Archaeological Sequence from the vicinity of Buga, Colombia // Ñawpa Pacha. 7—8. Berkeley, 1968—1970.
13. Bray W Pro Calima. Archaologisch-ethnologisches Projekt im Westlichen Kolumbien / Sudamerіка. V. 1. Basel, 1980.
14. Herrera L., Cardale de Schrimpff М., Bray W El hombre y su medio ambiente en Calima (Altos rio Calima v rio Grande, Cordillera Occidental) // Revista Colombiana de Antropología. V. XXIV, 1982—1983. Bogotá, 1984.
15. Bray W., Herrera L., Cardale de Schrimpff M. Pro Calima. Archaologisch-ethnologisches Projekt im westlichen Kolumbien / Sudamerika. V. 2. Basel, 1981.
16. Bray W., Herrera L., Cardale de Schrimpff M. Report on the 1981 Field Season in Calima // Pro Calima. Archaologisches Projekt im westlichen Kolumbien / Sudamerika. V. 3. Basel, 1983.
17. Bray W., Herrera L., Cardale de Schrimpff M. Report on the 1982 Field Season in Calima // Pro Calima. Archaologisches Projekt im westlichen Kolumbien / Sudamerika. V 4. Basel, 1985.
18. Bray W., Herrera L., Cardale de Schrimpff M. Report on the 1984 Field Season in Calima // Pro Calima. Archaologisches Projekt im westlichen Kolumbien / Sudamerika. V 5. Basel, 1988.
19. Башилов В. А. Советско-колумбийские археологические исследования в долине р. Калима // АО—1983. М., 1985.
20. Rodríguez С. A., Bashilov V A. Excavations in Prehispanic Settlement Sites at Jiguales, Calima (First Season) // Pro Calima. Archaologisches Projekt im westlichen Kolumbien / Sudamerika. V 5. Basel, 1988.
21. Sampson E. H., Fleming S. J., Bray W. Edad de la cerámica colombiana del estilo Yotoco, revelada por termoluminescencia //Cespedasia. V V № 17—18. Cali, 1976.
22. Башилов В. А., Родригес К. А. Доиспанское жилище в юго-западной Колумбии // СЭ. 1987. № 5.
23. Romoli К. El Alto Chocó en el siglo XVI. Pt II: Las Gentes // Revista Colombiana de Antropo­logía. V XX, 1976, Bogotá, 1978.

---

V. A. BASHILOV, К. A. RODRIGEZ, E. SALGADO LOPEZ

STUDIES OF CABO DE LA VELA, A PRE-COLUMBIAN SETTLEMENT IN SOUTH-WESTERN COLUMBIA

Summary

In 1983, a joint Soviet-Columbian team investigated a pre-Columbian settlement on the Cabo de la Vela Mountain in the Calima River valley. It seems, that a man-made round platform on the mountain top was the settlement’s structural centre. All in all, there were 24 man-made platforms on the slopes to accommodate the dwellings. Fields were disposed on the slopes while the cemetery was situated at the mountain’s foot. Two platforms have been investigated. The upper one (No. 4) was dated to the Sonso period (the 13th-16th centuries) while the lower (No. 4a) belongs to the Yotoko period (early first mil­lennium A. D.-the 12th century). Platform 4a was completely covered with deposits from the upper platform. Three catacomb burials were studied. They contained burial remains that had avoided plun­dering. The dead were east-oriented. Stones were used to keep them in place. The grave-goods consis­ted of vessels. All the burials belong to the Sonso period. The settlement’s general make-up and the finds fully coincided with 16th-century Spanish descriptions of the American Indian settlements. The authors believed that the territory belonged to the Yako- or Chanka tribes.

---

Источник – «Советская Археология», №1, 1990. Изд-во «Наука», Институт археологии РАН, Москва

---