Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

"Этнические процессы в странах Южной Америки" (рецензия)

Куббель Л. Е.
:::
Статьи и материалы
:::

Ред. И. Ф. Xорошаева, Э. Л. Нитобург. М.: Наука, 1981, 533 с.

В серии выпускаемых Институтом этнографии АН СССР исследований, посвя­щенных этническим процессам в странах Западного полушария, рецензируемая кни­га была, пожалуй, едва ли не самой сложной для написания. В самом, деле, в ней рассматриваются полтора десятка стран — стран достаточно разных и по масштабам, и по их месту в современном мире, и по их историческому прошлому, обусловившему те или иные конкретные формы и темпы этнического развития. Конечно, велика была и общность исторических судеб: все это бывшие испанские или португальские колонии, везде происходило взаимодействие групп, представлявших три главные расы челове­чества, везде процесс шел от четко выраженного этнического (вернее, этносоциаль­ного) противостояния к складыванию национальной общности. Но за этим общим скрывается весьма ощутимое особенное, которое делает страны Латинской Америки не­похожими друг на друга и в том, как протекали этнические процессы, и в том, когда и на какой этнической основе складывались эти национальные общности и присущая им национальная культура. Исследования же последних десятилетий позволили бо­лее или менее точно выделить тот круг вопросов, который нуждается сейчас в углуб­ленном анализе. Ответ на некоторые из них пытаются дать авторы* и редакторы кни­ги, и уже по этому одному она заслуживала бы благожелательного внимания всех, кто интересуется социальной историей народов Южной Америки.

Но, конечно же, достоинства рецензируемой книги не сводятся только к этому. Ее авторы поставили перед собой широкий круг весьма непростых задач — от изуче­ния гомогенности или гетерогенности этнического состава разных стран до упорядо­чения терминологии, употребляемой при исследовании этнических процессов. Такая широта подхода оказывается вполне оправданной: авторам удалось достаточно глу­боко рассмотреть значительную часть этих вопросов. В частности, в большинстве разделов впервые в нашей литературе с такой полнотой анализируются не просто этнические процессы как таковые, но прежде всего их, если можно так выразиться, культурная составляющая. Это позволяет приблизиться к более полному пониманию роли культуры, выполняющей по существу роль национальной культуры, в период, когда рано еще говорить о завершившемся формировании нации в бывшей колониаль­ной стране. И можно сразу же сказать, что авторы в целом успешно справились с показом важнейшей культурной роли этнически смешанного населения (важность этой задачи подчеркнута в самом начале «Введения» к книге). Впрочем, столь же удачным представляется мне и то, как анализируется соотношение этнического, точ­нее даже — этнорасового, и социального моментов в обществах Южной Америки, о чем также сказано во «Введении».

По-видимому, этим достижениям авторского коллектива в немалой степени способ­ствовала удачно избранная структура книги. Однозначно определить ее жанровую при­надлежность, пожалуй, не так-то просто. Правда, и во «Введении», и в авторской аннотации употреблено ставшее модным определение «коллективная монография». Но я пред­почел бы абсолютно, так сказать, неканоническое обозначение — собрание очерков-эссе, связанных единством тематики и авторского подхода к ней. И говорится это вовсе не в укор, а, наоборот, в похвалу авторам и редакторам. Ведь когда имеешь дело с до­вольно пестрым материалом — пестрым и по наличию фактов, и по степени разра­ботанности отдельных проблем, и по разности конкретно-исторического фона в по­лутора десятках стран,— как раз такая структура оказывается наиболее гибкой и способной передать именно эту пестроту. Только при ней и можно было подготовить и опубликовать несколько исследований по одной и той же стране, когда того требуют либо ее размеры, либо очень уж ярко выраженная специфика ее исторического прош­лого (соответственно Бразилия и Парагвай) или же предпослать страноведческим очеркам по трем отдельным государствам — Перу, Эквадору и Боливии — обобщаю­щий раздел, посвященный их общему прошлому в составе испанского колониального вице-королевства Перу. Такую степень детализации в масштабе целого региона до­вольно трудно себе представить в традиционной коллективной монографии, а между тем и то, как развивалось общее «колониальное» наследие в условиях независимости, и те различия, что обнаружились в его эволюции в трех самостоятельных социально-политических системах, представляют особый интерес.

Несомненно, в этом проявляется, я бы сказал, органический историзм подхода к материалу, последовательно проведенный через всю книгу. Этнические процессы неизменно рассматриваются в ней как составная часть всей совокупности обществен­ных отношений, на фоне широкой панорамы социально-экономических и политиче­ских условий в той или иной стране и в тесном взаимодействии с этими условиями. Убедительность авторского анализа подкрепляется богатыми статистическими дан­ными, собранными в книге (и отнюдь не ограниченными собственно этнической ста­тистикой). И в итоге становится понятна одна из самых характерных черт этниче­ского развития в странах континента: его неравномерность и позднее (даже в рамках такой неравномерности) завершение формирования общностей национального типа. По-видимому, сочетание в пределах одного и того же государства зон, уже до­стигших в этническом развитии уровня нации, и зон, где население пребывало еще в «донациональном» состоянии, было в Южной Америке вплоть до первых десятиле­тий нашего века достаточно типичным. Конечно, ярче всего демонстрирует реальные формы такого сочетания гигантская Бразилия. Но подобное сосуществование можно увидеть и в таких странах, как Колумбия, Венесуэла или Перу. Иными словами, исто­рик и этнограф имели здесь почти уникальную возможность непосредственно наблю­дать заключительный этап формирования наций в масштабах целого континента. Ведь этот этап проходил в большинстве случаев чуть ли не на наших глазах — по сути дела, в первой половине нашего столетия, а иногда, скажем, в Боливии, и условия для его завершения окончательно сложились лишь после 1952 г. Речь идет о том, что полная победа капиталистических отношений в странах Южной Америки существенно осложня­лась живучестью множества форм феодальной эксплуатации, нередко в ее крепостни­ческой форме, в сельском хозяйстве. Кроме того, в ряде случаев (Перу, внутренние области Бразилии) сохранялись значительные массивы не вовлеченного в капитали­стические производственные отношения индейского населения; если в Бразилии это обстоятельство было скорее все же маргинальным, то в Перу самое формирование нации без включения в нее индейцев оказывалось весьма проблематичным. Не слу­чайным выглядит и время окончания складывания наций в ряде стран — как раз к кон­цу первой половины XX в. капиталистические отношения решительно восторжествовали в подавляющем большинстве внутренних районов. Марксистский тезис об органической связи возникающих национальных общностей с капиталистическими производственны­ми отношениями получает в Южной Америке убедительное подтверждение.

Но эти же факты, анализируемые и обобщаемые авторами, могут служить и серьез­ным предостережением против упрощенного толкования этого важнейшего положения марксистской теории нации. В самом деле, материалы книги свидетельствуют — и это вполне справедливо указано во «Введении»,— что, с точки зрения процесса образова­ния национальных общностей, нельзя рассматривать победу народов Испанской Аме­рики в войне за независимость как простую аналогию победы буржуазных револю­ций в Европе, в целом завершавших сложение европейских наций. Слабый уровень развития капиталистических отношений — прежде всего, а также комплекс иных при­чин сделали завоевание государственной независимости лишь начальной ступенью складывания южноамериканских наций. Окончание же его растянулось в целом по континенту почти на полтора столетия (с. 12).

Среди теоретических вопросов, рассмотренных в рецензируемом труде, одним из самых интересных представляется роль государственно-политической надстройки в складывании южноамериканских наций. По существу ликвидация колониальной за­висимости на всем Южноамериканском континенте и складывание собственной госу­дарственности стали мощным ускорителем этнических процессов. Кроме того, появле­ние независимого государства на территории бывшей колонии в значительной степени предопределяло и их направленность: при сохранении государственных границ в це­лом неизменными этническое развитие в конечном счете почти неизбежно должно было прийти к формированию национальных общностей, особенно если учитывать ха­рактерный для Южной Америки каудильизм, т. с. тенденцию к диктатуре. Пожалуй, эта проблема могла бы стать объектом самостоятельного изучения. Что же касается роли государства в ускорении процесса складывания нации, то здесь заслуживает, с моей точки зрения, специального внимания — и это внимание ему уделено, особенно в разделе, посвященном Перу,— такой вопрос, как выполнение «государственной» идеологией функций национального самосознания на ранних этапах этого процесса в государстве, лишь недавно бывшем колонией. В том же Перу понятие государствен­ной идеологии расширялось за счет направленно препарировавшейся истории страны, и эта «официальная» история, как справедливо подчеркнуто в книге, выступала «ран­ним аналогом» идеологии националистической. Иными словами, здесь в, так сказать, чистом виде проявлялось то несовпадение между историей реальной и историей идеологической, о котором в свое время писал З. Надель в применении к африканским обществам[1]. По-видимому, мы имеем дело не с локальным южноамериканским явле­нием, а с общей закономерностью идейной эволюции постколониальных обществ; во всяком случае эта закономерность очень определенно прослеживается в современных африканских государствах. И в том и в другом случае государственность и связан­ная с нею идеология оказываются и фактором консолидации донациональных этно-политических общностей и ускорителем процесса их превращения в нации в полном смысле этого слова.

Не может вызвать сомнения и справедливость того, что в книге очень серьезное внимание уделено месту культуры в становлении наций Южной Америки. Практиче­ски во всех странах континента к моменту завоевания независимости существовала своеобразная кастовая разграниченность культуры. От «обычной» культуры классо­вого общества культуры колониальной Южной Америки отличались тем, что классо­вые различия здесь усугублялись отражавшими социальную структуру колониаль­ного общества различиями этнорасовыми (в этом смысле если что и отличало Южную Америку от колоний европейских держав в Азии или Африке, то только то, что в Америке взаимодействовали люди, принадлежавшие ко всем трем большим расам человечества). И очень характерно, что ни в одной из стран континента не смогла стать основой национальной культуры культура высшей касты—европейской и креольской аристократии. Наоборот, эта роль с большими или меньшими отклонениями везде досталась культуре смешанной, метисной. А внутри такой метисной культуры соот­ношение составлявших ее европейских, индейских и африканских элементов могло изменяться в самых широких пределах, обусловленных реальной исторической обста­новкой в той или иной странй или даже в разных частях одной и той же страны. При этом отнюдь не обязательно совпадали действительно национальные (по крайней мере — в тенденции) формы культуры и то, что общественным мнением сравнитель­но образованных слоев населения воспринималось как таковые. Хорошим примером тому может служить Эквадор: за нормативную принималась метисно-креольская куль­тура Сьерры, тогда как уровень общественных отношений и экономики, на основе ко­торого только и могла сложиться культура национального типа, существовал в при­брежных районах, в Косте (с. 136). Несколько иной вариант развития этнокультур­ных процессов предстает перед нами в Бразилии. Здесь подлинный центр экономи­ческого и политического развития возник к началу нашего столетия на юге страны, что повело к складыванию самостоятельного этнического ядра в этом регионе. Но к этому времени сложившиеся уже традиции бразильской культуры, сформировавшейся на северо-востоке государственной территории, были достаточно прочными для того, чтобы переварить новые элементы, в частности, вносимые массовой эмиграцией из Европы. И именно на этой основе, как убедительно показано в книге, происходит сейчас взаимодействие обоих «этнических ядер» (с. 453—459) — южного и северо­восточного, ставших основой современной бразильской нации.

Если в бывших испанских колониях сложилось, как уже говорилось, определен­ное кастовое деление населения по совокупности социальных и этнорасовых крите­риев, то та же Южная Америка обнаруживает образец небывало быстрого разру­шения древней кастовой системы под влиянием совершенно новых общественных от­ношений. Показ того, как происходило практическое изживание кастовой системы у индийских иммигрантов в Гайяне (с. 173—177), удачно дополняет ранее опубли­кованные работы на эту же тему, так как позволяет сопоставить этот процесс со сход­ными, если не по форме, то по содержанию явлениями в соседних странах. И там и тут разграничения кастового типа исчезали под нажимом капиталистической эконо­мики, решительно изменявшей социально-психологические ориентации людей. И все же такие разграничения, созданные колонизацией, оказываются более живучими, несмотря на то, что они, разумеется, очень ослабевают в последнее время. Конечно, и в этом смысле положение весьма разнится в разных странах; и, естественно, инду­стриально развитые Венесуэла и Бразилия идут впереди. Но общая тенденция к лик­видации остатков кастовых границ, особенно в сфере культуры, вполне очевидна. И следует отдать должное авторам рецензируемой книги: тенденция эта показана ими весьма выпукло.

Размеры журнальной рецензии жестко ограничивают возможности обсуждения книги. Ее достоинства вовсе не исчерпываются рассмотрением тех вопросов, о кото­рых шла речь выше. Можно, например, указать как на несомненную удачу на спе­циальный очерк о славянских иммигрантских группах в странах континента. Можно особо подчеркнуть большое и оправданное внимание, уделяемое авторским коллек­тивом такой важнейшей проблеме этнического развития ряда стран континента, как вовлечение индейского населения в процесс национального строительства. Правда, должен сказать, у меня вызывает сомнение реальность тезиса о возможном создании (в Бразилии) «индейских национальных районов», а тем более — закрепления земель за индейской общиной (с. 430). Не говоря уже о том, что и то и другое представляется маловероятным и маложизнеспособным в рамках капиталистической системы, подобные меры могут еще более изолировать индейское население от внешнего мира, То есть в конечном счете это приведет к искусственной консервации общины, за чем, как это достаточно убедительно показано в другом разделе книги, может последовать лишь деградация традиционной индейской культуры, даже если ее удастся в каком-то виде сохранить.

Понятно, что как и всякая другая публикация, посвященная такому сложному и многостороннему явлению, как этнические, вернее — этнокультурные, процессы, ре­цензируемая книга подчас вызывает желание поспорить с авторами, а то и увидеть более многостороннюю картину описываемых процессов. И не приходится сомневать­ся в том, что ее появление послужит известным стимулом к дальнейшим исследова­ниям в этих направлениях. С другой стороны, в таких исследованиях, очевидно, удаст­ся внести и большую определенность в некоторые тезисы авторов. В качестве двух частных примеров могу указать на оценку целей походов бандейрантес в Бразилии: в одном случае сказано, что захват рабов из числа индейцев был «основной задачей», в другом — что это было их целью «отчасти» (с. 391 и 443), и на толкование тер­мина branco da terra — в одном случае он переведен как «белый по земле», в дру­гом — как «местный белый» (с. 390 и 450).

Понятно, конечно, что все это мелочи. В целом же авторам книги «Этнические процессы в странах Южной Америки» удалось успешно решить очень трудную зада­чу— в сравнительно ограниченном объеме дать читателю богатую фактическим ма­териалом картину сложной этнической истории континента и убедительно ее проана­лизировать в свете теоретических достижений нашей этнографической науки за последние десятилетия.

Л. Е. Куббель


*  Состав авторского коллектива: М. А. Альперович, Ю. Е. Березкин, М. Я. Берзина, Е. А. Винокуров, А. Д. Дридзо, А. С. Ковальская, М. Г. Котовская, В. И. Кочнев, Э. Э. Литаврина, Э. Л. Нитобург, С. Я. Серов, С. А. Созина, А. А. Стрелко, Л. А. Файнберг, И. Ф. Хорошаева, Л. С. Шейнбаум.

[1] Nadel S. F. A. Black Byzantium. The Kingdom of Nupe in Nigeria. LondonNew YorkToronto, 1942, p. 72.


Автор - Л. Е. Куббель
Материал прислал - Halgar Fenrirsson, http://annals.xlegio.ru
Источник - Сов. этнография N 2. - с. 159-162, 1984 г. статья